Как прибалтийские аграрии осваивают российское Нечерноземье
По традиции термин «Нечерноземье» в России ассоциируется с чем-то таким, где ничего путевого не вырастишь. А еще – с тем местом, куда сколько денег ни вкладывай, все – без толку. Так повелось с советских времен. И усугубилось в постсоветские. Если в первые все-таки деньги в Нечерноземье вбухивали, пусть без особой надежды увидеть экономический результат, то после – их тратить попросту перестали, предоставив большинство малоплодородных полей центра России самим себе, а именно – бурьяну и сорнякам.
Сегодня они оккупировали до 60% тамошних пашен. Возвращать их в сельхозоборот – оказалось делом не простым. В иных регионах отвоевывать их приходится даже с приглашением иностранных легионеров. Скажем в Калужской области – аграриев из Германии. Теперь очередь дошла до Литвы. «Вооруженных» собственной техникой, знаниями, опытом и, очевидно, верой в то, что традиционно бесперспективное российское Нечерноземье можно превратить в агроклондайк.
- Что вам в первую очередь мешает работать? – поинтересовался на днях глава Калужского региона Анатолий Артамонов у одного из таких агролегионеров.
- Волокита с оформлением земель, - признался прописавшийся с недавних пор на калужских землях литовский сельхозпредприниматель Вилюс Кайкарис. – Уже полтора года оформляем…
- Начинаем вырубать кустарники и распахивать брошенные земли, - продолжал делиться реалиями землеустроительных работ в Калужской области Вилюс, - тут же, откуда ни возьмись, появляется собственник пустыря: это, мол, мой кустарник, мой бурьян – плати…
Парадокс, но земля сельхозная в округе столкнулась с двумя проблемами: с одной стороны, толпится очередь из желающих в нее (в той же Калужской области) инвестировать и выкроить для этого незанятые еще участки, с другой – навалом брошенной, необрабатываемой земли, к которой никто подступиться не может: ни государственная власть, ни частные инвесторы. Большая часть земли упорно «гуляет» мимо инвестиций.
- Единственный вариант, - считает руководитель региона, - в 10 раз повысить для нерадивых собственников земельный налог. И тогда они сами прибегут и попросят, чтобы муниципалитет забрал у них эти земли хотя бы даром.
И, тем не менее, самые стойкие инвесторы все-таки продираются через весь этот нормативно-бюрократический частокол, дабы заполучить хотя бы такие бедные и малоплодородные земли, какими располагает сегодня тот же Людиновский район в Калужской области. Речь идет о реанимации того, что раньше называлось колхозами, и от чего осталась сегодня здесь едва ли десятая часть некогда ухоженных угодий.
- Главное, - продолжил делиться своими впечатлениями от вхождения в непривычное для прибалта калужское село Вилюс Кайкарис, - научиться считать собственную экономику. Может быть, даже не особо смотреть на технические новшества. На выставках нам то и дело показывают «космические корабли»: эти дорогущие «Джон Диры», «Клаасы» и т.д. А надо бы начать с элементарного. Скажем, посмотреть, какая у тебя земля, каково плодородие, какие сорняки. Еще проще: пахать вовремя и сеять вовремя. И если будем сеять вовремя и пахать вовремя, а еще - соблюдать нормальный баланс питательных веществ в почве, то будем с урожаем. Над нами, когда мы сюда пришли, даже смеялись поначалу: зачем мы эту землю так дотошно изучаем? А как же иначе? Если не знаешь баланса земли, чего в ней не хватает, то как ты можешь получить нормальный урожай? В принципе это недорогая вещь, хотя и трудная…
- И сколько, Вилюс, планируешь намолотить зерна в этом году? – поинтересовался у смелого литовца Артамонов.
- А сколько надо – столько и намолотим, - хитро прищурился в ответ веселый Кайкарис.
- И все-таки, - цепко выпытывал у деловитого прибалтийского сельхозника его экономические показатели глава области.
- Ну, я думаю, на первый раз центнеров 40 хватит, - после недолгой паузы, взятой явно для быстрых подсчетов, спокойно проинформировал Вилюс.
Понимая, что речь идет о «неплодородных» землях южной части области, внимавшие беседе местные аграрии молча переглянулись.
- И сколько же комбайнов планируешь в уборочную запустить? – не отпускал своего визави Анатолий Артамонов.
- А сколько надо – столько и будет, - вновь блеснул уверенностью в своих силах деловитый прибалт.
Короче: плодородие, удобрения, урожай, комбайны, тракторы – вопросы в «неперспективном» Нечерноземье вполне решаемые. Даже деньги – и те, если постараться, можно найти. Одна беда – «неадекватные», как выразился Вилюс Кайкарис, чиновники.
- Им надо одно, - ввел в курс бюрократических заторов Вилюс, - отчет дать. Они интересуются тем, как идут у нас дела, только тогда, когда им нужно ехать на совещание и рапортовать об успехах. Три месяца никто не спрашивает, а если завтра совещание, то сразу начинается беготня: давай отчеты, цифры и т.д. А когда их просишь дорогу почистить или ямки на дороге залатать – они заняты. Их нет. Когда что-то серьезное случается – никого не сыщешь. Одно утешение – телефон министра сельского хозяйства хорошо работает…
Еще, что не дает покоя нашим агролегионерам - кадровый голод в сельской глубинке.
- Надо понимать, - поделился соображениями на этот счет Вилюс Кайкарис, - если мы пришли на землю, то мы должны строить политику не на один сезон. Если у нас есть полторы доярки, то как мы можем завести тысячу коров? Если мы доярку будем везти за 600 километров, то никакой эффективности не будет. Надо смотреть на человеческий ресурс: сколько его есть на месте?
Например, две недели проработал у меня человек и говорит: «Мне ваши 60 тысяч неинтересны. Тяжело. Лучше я буду на бирже стоять или сторожить». У меня 5660 га, а через производство уже прошло 150 человек. Реально осталось работать 15. И мы справляемся. Хорошо, когда приходит молодежь – к ней вопросов нет. Они хотят зарабатывать. А которые пришли и им все равно, что делать, – с этими плохо. И пока мы не создадим новый коллектив, пока качественные кадры не сделаем, никакие «Джон Диры», никакие «Клаасы» нам не помогут. Их моментально можно сломать, если лениться или не уметь работать. Поэтому надо начинать с азов - учить правильно работать. Короче, если мы не будем воровать семена, а только чуть-чуть (если уж совсем навмоготу) урожай, то будем жить хорошо…
Заросшие пашни Нечерноземья должны работать. А крестьяне (пусть даже под литовским или германским начальством) - их пахать. В смысле: вкалывать и зарабатывать. Тысяч по 60, как поднял планку заработков механизаторов в калужских неудобьях тот же Кайкарис. В этом сходятся и региональная власть, и местные аграрии. В этом отношении они находят общий язык. Правда, в неперспективных Нечерноземных зонах (в той же Калужской области) язык этот все чаще окрашивается в романский, германский или прибалтийский акцент.
Алексей Мельников, Калуга.
