Станция Валькаркай
Психологический триллер - вот все, что можно пока сказать о новом фильме Алексея Попогребского: у него еще нет названия. Оно вызреет в процессе монтажа и поисков нового смысла, который должен высечься из столкновения названия с самой картиной. Судя по сюжету, весьма напряженной.
Российская газета: В фильме участвуют только двое: уже известный зрителям Сергей Пускепалис и еще им не известный Григорий Добрыгин.
Алексей Попогребский: Пускепалис - ученик Петра Фоменко, он режиссер, ставит спектакли в "Современнике" и других театрах. Мы с ним работали на "Простых вещах", и я сразу знал, что играть будет он. А исполнителя второй роли искал очень долго. Это должен быть парень студенческого возраста, не примелькавшийся и не "задрессированный". За месяц до съемок роль еще была вакантна. Григория я увидел на фестивале студенческих театров "Твой шанс". И пошли удивительные совпадения. Действие картины происходит на Чукотке - так вот, оказалось, что Пускепалис десять лет жил и ходил в школу в соседнем райцентре. "Соседнем", конечно, по местным масштабам: где-то за пятьсот километров. А Добрыгин родом из Петропавловска-Камчатского. Что, по российским меркам, тоже рядом.
РГ: Почему вас, городского человека, потянуло в такую даль?
Попогребский: Я с детства не любил темноту и холод. Наверное, поэтому меня тянуло к книжкам про Север. Одна называлась "Записки полярного летчика", я ее читал несколько раз. И вдруг за месяц до съемок на Чукотке она снова попала мне на глаза, и - о мистика! - у нее оказался подзаголовок: "В небе Чукотки". А фильм наш - история двух людей, которые остались одни на полярной метеостанции, и их вот-вот должны оттуда снять. Да, это триллер в его "хичкоковском" варианте: мы, зрители, вместе с одним из персонажей знаем нечто важное, о чем не подозревает другой. И это знание порождает напряжение, которое перерастает в открытую конфронтацию. К тому же все происходит в изолированном месте. Знаете, ничто так не повредило драматургам, как мобильный телефон. До его изобретения многие сюжетные ходы были основаны на том, что кто-то не может узнать чего-то. Сейчас все проще: посылается SMS - и дело с концом. Хотя уже стали появляться фильмы, где сюжет основан на операциях с мобильником: "Питер FM", "Один пропущенный звонок"...
РГ: Как вы искали столь экзотичную натурную площадку?
Попогребский: Первым делом я стал искать похожую полярную станцию. Конечно, все можно снять и в павильоне, полетав над Шпицбергеном и подсняв нужные пейзажи. Но мне хотелось погрузиться в реальную среду. И я познакомился с географом из МГУ Федором Романенко, который занимается историей освоения Севера. У него масса видеоматериалов, там есть и полярные станции от Мурманска до Камчатки. И меня поразило одно место: пара домиков на узкой песчаной косе. С одной стороны - Ледовитый океан, с другой - пресноводная лагуна. Это была станция Валькаркай, расположенная на самой северной точке материковой части Чукотки. А в пятнадцати километрах - мыс Шелагский, там мы тоже снимали.
РГ: Вы теперь так легко оперируете этими названиями...
Попогребский: Да, все исхожено ногами. Перемещались пешком, на вездеходе либо на надувной лодке по океану. Со всей группой и оборудованием. Я очень гордился этой находкой, и в 2007 году мы вместе с оператором Павлом Костомаровым и художником Геннадием Поповым стали прикидывать визуальный образ картины.
РГ: Сколько же времени вы там провели?
Попогребский: Ровно три месяца. Жили на той же полярной станции, где работают пять человек: несколько раз в сутки снимают показания приборов и передают их на Большую землю. Тем же занимаются и герои нашего фильма. Работают на том же оборудовании и выполняют те же функции, что и полярные метеорологи.
РГ: Съемочная группа - это большой коллектив и много громоздкой аппаратуры. Я предполагаю, у вас там ничего такого не было?
Попогребский: Успех любой экспедиции зависит от ее подготовки. И мы тщательно продумывали, как построить технологию работы. Понятно, что большую группу везти туда нельзя - негде поселить. Ясно и то, что за тысячи километров от Москвы с минимальной связью с Большой землей снимать на пленку невозможно. И мы искали цифровые камеры, которые были бы способны дать качество картинки, достойное этой невероятно красивой природы. Такая камера RED появилась за полгода до съемок - она разработана в США, и мы были первой группой в России, которая стала снимать на ней полнометражное игровое кино.
РГ: Где вы там жили?
Попогребский: В здании полярной станции, где не живут уже лет десять. И первые недели мы обустраивались в этом заброшенном бараке: мастерили буржуйки. Самая адская буржуйка была у осветителей: они в душе пиротехники, и когда ее растапливали, все срочно бежали на свежий воздух. Люди совмещали самые разные обязанности: все были плотниками, слесарями, разнорабочими. В такой группе не может быть женщин, которые обычно выполняют функции костюмеров и гримеров. И все прошли курс молодого бойца по гриму, функции костюмеров выполняли актеры. Все было продумано.
РГ: А как сложились ваши взаимоотношения с местной природой?
Попогребский: Там выходишь на крыльцо, и пока куришь, наблюдаешь три смены погоды. Если по классической схеме камера снимает одного актера, потом разворачивается и снимает другого - то на Чукотке это потом не смонтируется: один будет залит солнцем, а другой - туманом. Поэтому часто снимали двумя камерами. Одна сцена начинается при солнце, а заканчивается в шторм. Есть и сцены, которые в жизни занимают четыре часа, а на экране - две минуты. Последнюю неделю мы с оператором провели в охотничьем домике: установили камеру на сопке, и там она снимала в реальном времени восходы и закаты фантастической красоты. Они нам нужны не как банальные красивости, а как часть сюжета: взаимоотношения человека с временем.
РГ: Там время течет иначе?
Попогребский: Абсолютно. Там по-другому воспринимается мир, и надо было это передать средствами кино.
РГ: Какой опыт вы вынесли из этой чукотской эпопеи?
Попогребский: У меня жизнь теперь делится на "до Чукотки" и "после": интенсивность переживания, когда ты ежедневно включен в общение с природой, невероятна, мне такого испытывать не приходилось. Не могу сказать, что это был красивый экстрим с угрозой для жизни, но... Мы снимали на станции Туманной, где люди не живут с 1981 года, куда нет доступа по суше и не может сесть вертолет, а можно добраться только на лодке, причем на металлической пристать нельзя из-за скал, и мы на надувной лодке туда ездили каждый день по океану с оборудованием и актерами, и никто не знал, не настигнет ли нас там шторм. Сталкивались мы и с медведями. Утром вышел к реке набрать воды и увидел: медведь идет мне наперерез. Говорят, главное - от медведя не бежать, потому что он воспримет тебя как добычу. Но у меня не было ни малейшего желания проверять эту гипотезу, и я совершил чемпионский спурт до балка. Презирал себя: что я за трус, наверняка медведь бежит не за мной, а от меня! Мы ведь и раньше встречались с медведями, их снимали и даже позволили себе одного самца гнать на камеру, за которой были операторы, - надо было показать, как медведь бежит на нашего героя.
РГ: Обошлось?
Попогребский: Все удалось: медведь панически от нас удирал и даже, кажется, переиграл - Станиславский сказал бы: "Не верю!". В общем, таких тесных отношений с природой я никогда не знал. Природа была нашим вторым режиссером. Я с утра смотрел на небо и тогда решал, какую сцену мы будем сегодня снимать. И была масса вещей, которые я сам как сценарист и режиссер просто не придумал бы. Природа нас снабжала всем: медведями, комарами, внезапным туманом, обеспечивала невероятные смены освещения - диктовала ход событий. Лето было аномально холодным. Думаю, это даже обогатило фильм: на наших глазах сходил лед, его гоняло ветром туда-сюда по океану, среди этих льдов плавали на лодке наши герои; потом наступило прекрасное лето, похожее на московскую весну. А последние кадры снимались уже под снегопадом.
РГ: Когда мы увидим картину?
Попогребский: Наша маленькая кинокомпания "Коктебель" в этом кризисном году закончила или заканчивает четыре фильма. Один уже готов - "Сумасшедшая помощь" Бориса Хлебникова. График премьер на год получается напряженным. Это мне только на руку: можно спокойно думать и монтировать. Думаю выпустить картину на экран в будущем году.
Валерий Кичин
Опубликовано в РГ (Федеральный выпуск) N4894 от 22 апреля 2009 г.
