Нет в нашем крае человека, принимающего активное участие в общественно-политической жизни, который не знал бы Анатолия Саренко - председателя областной Избирательной комиссии. Подчеркнем особо: таких, как он, "долгожителей", среди его коллег во всей стране можно насчитать единицы. А на апрельском совещании в Москве руководство ЦИК рекомендовало всем председателям избиркомов России взять на вооружение опыт мурманского коллеги.
НЕ ПОДДАВАЯСЬ НА УЛОВКИ
Объективность и уважение к закону, умение не поддаваться на политические провокации вызывает уважение избирателей Кольского края. А ведь Анатолий Пантелеевич на посту председателя Избирательной комиссии области с 1995 года!
Как-то мурманский тележурналист взял интервью у Саренко. А в эфире зрители увидели своего рода "сборную солянку": на фоне карты Кольского полуострова стоит председатель избиркома, что-то беззвучно говорит, но зато соловьем заливается журналист. Причем, с его слов выходило, что Саренко яростно воюет с председателем облдумы Павлом Сажиновым. Случайно или нет, но передача получилась провокационной.
Анатолий Пантелеевич ее посмотрел и сказал: "В следующий раз автор передачи пусть от своего имени высказывается. А использовать мой портрет в качестве немой рыбы, чтобы столкнуть меня с облдумой, не позволю - больше никаких интервью с этим специалистом". Прознав про суровый "вердикт" Саренко, журналист поспешил явиться с чистосердечным раскаянием, а потому был прощен.
Даже самые предвзятые журналисты не сумели за все годы перестройки прихватить председателя избиркома хоть на какой-нибудь погрешности. Хотя многим, наверное, этого и хотелось бы, чтобы можно было и самим попиариться, и подорвать доверие к избиркому. Да заодно и подорвать доверие к губернатору Юрию Евдокимову, который, поддерживая инициативу председателя избиркома, сделал все возможное, чтобы обеспечить работу территориальных избирательных комиссий на постоянной основе. Решение такой проблемы в те годы далось нелегко. Ведь деньги на финансирование сети избирательных комиссий надо было выделять из небогатого областного бюджета. Пришлось не только правительство долго убеждать, но и депутатов областной Думы.
- Но еще три года назад Юрий Алексеевич понял: лучше понести затраты на создание профессиональных избирательных комиссий, чем при каждых выборах бездарно тратить силы, деньги на разборки многочисленных скандалов, возможных и неизбежных в период демократической вольницы, - рассуждает Саренко. - Сегодня мы на примерах других регионов видим, что такие опасения были не напрасны, как не напрасны оказались и усилия губернатора. И то, что мы смогли организованно провести выборные кампании в органы власти в соответствии с Федеральным законом "Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ", подтвердило еще раз правоту Юрия Евдокимова.
ДОВЕРИЕ, ЗАСЛУЖЕННОЕ ЖИЗНЬЮ
Любой может усомниться: "Возможно ли в горниле выборов, где кипят страсти, остаться незапятнанным? Возможен ли такой феномен?".
Чтобы в это поверить, надо знать Анатолия Пантелеевича, знать, с каким опытом пришел он к нынешней должности. И тогда станет ясно: никакого чуда здесь нет - есть человек с его нелегкой судьбой.
- Я родился во Всеволожске, там учился. Отслужил в армии, вступил в партию по убеждению, и далее могла бы складываться вполне мирная карьера советского инженера. Но тут партия бросила клич и призвала молодых коммунистов идти укреплять кадры МВД. И я откликнулся: оставил учебу в вечернем вузе, пошел учиться уже другим наукам в Высшей следственной школе, - рассказывает он.
Глядя на уравновешенного, никогда не повышающего голоса Анатолия Пантелеевича, кажется, что у него и жизнь-то всегда была ровная, ничем не отягощенная. И мало кто знает, что на пост председателя областной Избирательной комиссии он пришел после двадцати семи лет службы в МВД. И вот уже одиннадцатый год, как он успешно работает в этой должности.
- Бывает, встречаюсь со своими ровесниками, - говорит Саренко. - Иногда слышу от них завистливое: "Хорошо тебе - и пенсию полковника получаешь, и зарплату - не пыльно живешь!". Отвечаю: "А почему же вы-то так не живете? Когда я после смены на заводе вечером бежал на занятия в институте, вы что делали? "Козла" в домино во дворе забивали, пиво да портвейн потягивали, надо мной посмеивались: мол, зачем тебе та наука, за станком не меньше платят! А когда я всю жизнь, можно сказать, за колючей проволокой провел, охраняя вас от всякой преступной мерзости, где вы были? Опять "козла" забивали во дворе - чуть ли не по самую крышку стол в землю вогнали, от пива да водки аж посинели. Так чего же вы теперь мне завидуете? Работать надо!".
- А самой тяжелой наукой, - подчеркивает он, - пожалуй, была та, как не опуститься до уровня уголовников, не стать на них похожими - манерами поведения, жестами и языком, мироощущением. Очень сложно оставаться человеком среди тех, кто старается тебя сделать похожим на себя, подчинить твою волю, поставить на одну доску с собой.
ТРУД СДЕЛАЛ ЧЕЛОВЕКА
Полковнику Анатолию Саренко не пришлось участвовать в военных сражениях. Главным полем боя с преступностью стала Мурмашинская колония - ИТК No 16, а это около 1500 рецидивистов. Ее в бытность Саренко в криминальном мире окрестили "красной зоной". Это означало, что здесь жизнь идет не по понятиям, а по закону. Закон обязаны были исполнять как преступники, отбывающие наказание, так и те, кто их охранял.
- Опираться на воровскую верхушку, глядя на ее действия сквозь пальцы, - просто, - отмечает Саренко. - Будет и производственный план, и видимый порядок в зоне. Но будут и ночные разборки, и убийства неугодных криминальным главарям. А это значит, что в колонии уже не властвует закон и все вынуждены будут жить "по понятиям". У нас такого не было!
Я не верю, что взрослого человека, да еще особо опасного преступника, можно перевоспитать. Когда я об этом сказал, будучи слушателем академии, на одном из занятий, преподаватель опешил. Ведь тогда доктрина перевоспитания была положена в основу пенитенциарной деятельности, наши учреждения назывались исправительно-трудовыми колониями. Мне в академии тогда посоветовали меньше распускать язык, если хочу без проблем служить и дальше. Но я убежден: колония не детский сад. Поэтому в своей колонии не занимался пустословием, не уповал на "идеологическое оружие", а требовал исполнять закон. Преступники получили наказание по закону и обязаны строго в соответствии с законом нести ответственность. Мы обязаны строго в соответствии с требованиями закона ограждать общество от них и содержать их в местах отбывания наказания. А законом предписано, что каждый должен заработать свой хлеб честным трудом. И мы обязаны были сделать так, чтобы все осужденные работали. Не зря ведь говорится: труд сделал человека.
Именно здесь, в "красной зоне", многие разрывали связи с преступным миром. Потому что здесь работали и жили по закону, а не по "собственному хотению" и воровским понятиям.
По статистике тогда в стране шестеро из десяти оставались рецидивистами, но в мурмашинской "кузнице кадров" показатели "перековки" были выше.
КАК БЫЛО В "КРАСНОЙ ЗОНЕ"
Возглавляя коллектив ИТК для особо опасных, Анатолий Саренко подобрал под стать себе и офицеров, прапорщиков, вольнонаемных работников. Он влегкую называет сегодня имена тех, с кем довелось нести груз ответственности. Владимир Лысачек, Владимир Котов, Василий Кузнецов, Александр Рудак...
О работе колонии говорится в сборнике, вышедшем в 1990 году, под названием "Дорога дальняя, казенный дом...".
Как-то человек десять репортеров, фотографов центральных газет приехали в ИТК-16, два часа ходили вместе с Саренко и его коллегами по колонии. При этом каждый из них холодел при мысли, что все это происходит на самом деле: гражданские посторонние лица потом всему свету расскажут о том, что еще вчера было засекречено...
Когда гостей на кухне угощали супом из общего котла, кто-то брякнул: "Небось, специально для нас приготовили". Саренко ответил просто: "А вы приезжайте в любой другой день, тогда и убедитесь, готовят ли на этой кухне что-то специально для гостей".
И надо же! Один из журналистов - Андрей Дятлов - оказался настырным. Он взял отпуск и приехал из Москвы в ИТК-16, добился, чтобы его допустили к сбору материала. Весь отпуск он прожил у Саренко, вместе с ним проводил дни и ночи за колючей проволокой. После этого и появилась повесть "Дневник постороннего", которая вошла в книгу "Дорога дальняя, казенный дом...".
Много подлинных историй рассказал там Андрей Дятлов. Нет в ней, пожалуй, только следующей. Думаю, тогда журналист просто не мог ее написать из опасения навредить карьере Саренко. Однажды в адрес начальника ИТК-16 уголовники высказали угрозу: мол, учти, начальник, мы ведь можем с тобой рассчитаться, у тебя растут сыновья.
Сыновей у Анатолия Пантелеевича трое. Сейчас все они уже взрослые, пошли по стопам отца, с достоинством несут его фамилию. А тогда мальчишки и не подозревали, что криминальный мир шантажирует отца их жизнями. Может, кто-то бы и дрогнул, но начальник "красной зоны" в ответ на угрозу громко заявил, если кто-то посягнет на жизнь его детей, то он непременно найдет преступника, где бы тот ни скрывался на необъятных просторах СССР, и самолично его убьет. Жизнь за жизнь.
Все знали: начальник колонии пустых обещаний не дает. Если сказал - сделает. Ну а то, что он готов выйти даже за рамки законности, произвело эффект взорвавшейся бомбы. Больше эта тема в колонии никогда не обсуждалась.
СЕНТИМЕНТАЛЬНОСТЬ - ЕЩЕ НЕ ДОБРОТА
Прошло много лет с тех пор, как полковник Саренко перешел на другую службу, но прежнее нет-нет, да напомнит о себе.
- Однажды секретарь мне сообщает: "К вам на прием просится странный человек. Спрашиваю, по какому вопросу, а он только твердит, что ему нужно к самому начальнику. Когда я слышу такую формулировку, сразу понимаю - это мой бывший подопечный из колонии. Ведь никому в голову не придет меня так называть, а эти все никак не могут отвыкнуть, - вспоминает Саренко.
Действительно, бывший заключенный пришел просить помощи у того, кому он больше всего доверял.
- В колонии он ремонтировал обувь, - продолжает рассказ Анатолий Пантелеевич, - так его Шнурком и прозвали. Жизнь в основном он растратил на зоны. Но наступила старость, надо пенсию оформлять, а он не может документы собрать. Растерялся, вот и пришел по старой памяти к начальнику. Ведь за годы отсидки осужденные привыкают, что все их жизненно важные вопросы зависят от офицеров колонии, начальника, ими же и решаются.
Я попросил сотрудницу от имени этого Шнурка изложить на бумаге все обстоятельства, послали запрос по инстанции, и через какое-то время необходимые документы были собраны. Можно сказать, пенсией его обеспечили. И тогда он пришел к нам еще раз. Хоть и прожил корявую жизнь, но понимал, что женщину, хлопотавшую за него, надо отблагодарить, только не знал, как лучше это сделать. Так он как бы ненароком достал из кармана и положил на стол горсть карамелек, а потом быстро ушел. Растрогал он женщину этим чуть ли не до слез.
А вскоре пришла ко мне необычная посетительница. "Не узнаете?" - спрашивает. Не узнал. Женщина объяснила: она - сестра Шнурка, приезжала в колонию на свидание к брату. Но разве можно было запомнить всех, кто приезжал повидать своих непутевых родственников? "Зачем, - спрашиваю, - вы на этот раз пришли? Вроде ваш брат уже на пенсии, с преступным прошлым расстался". А она поясняет: действительно, о прошлой жизни Шнурок не помышляет - убили его.
Оказывается, получил он свою первую пенсию. И это стало известно многим его знакомым. Однажды пришел к нему приятель из того мира, обмыли они пенсию, потом разругались, старый друг Шнурка и убил. Так что тот мир всегда себе на уме, хотя бывает и сентиментален - надо помнить об этом!
МАЯКИ СВЕТЯТ ВСЕМ
С 1995 года на территории ИТК-16 стоит храм. Его построили осужденные под руководством полковника Саренко как раз перед его уходом на пенсию.
За труды по строительству храма Православная Церковь наградила Анатолия Пантелеевича медалью Святого Благоверного князя Даниила Московского. Но дело даже не в медали, а в том, что храм не пустует. Востребован, как сейчас принято говорить.
- Зачем вам это строительство было надо? - спрашиваю его.
- Это скорее было надо не мне, а сидельцам. Насчет своих подопечных я никогда не обольщался. Но я верю, что в человеке в любой момент может очнуться душа. И как знать, вдруг близость храма грешнику за колючей проволокой поможет найти в себе душу, а заблудшую душу повернет к Богу? Иногда чудеса случаются, - разъясняет мне свою позицию Саренко.
Тот мир - это мир темных сил. От светлого мира он отделен слишком тонкой, зыбкой гранью. Ее легко перешагнуть даже случайно. Но, попав однажды в тот мир, потеряв позитивные, правильные ориентиры в человеческом мире, вырваться из него практически почти невозможно. Это по силам только людям, сильным духом. И может быть, кто-нибудь именно в религии найдет опору, чтобы уйти из криминального мира...
Служба сотрудников системы исполнения наказаний сродни службе тех, кто несет вахту на госгранице: такое же круглосуточное напряжение, которое вознаграждается уже тем, что в колонии не происходит происшествий.
Среди работников службы исполнения наказаний в последние годы появилось много молодежи. Но здесь помнят своих ветеранов, в свое время добившихся высоких показателей "перековки" преступников. Почетное место среди них занимает Анатолий Саренко.
Его имя, как оказывается, светит даже тем, кто в свое время находился "по ту сторону баррикад", не давая им потерять ориентир в новой жизни, чтобы снова не попасть в сети того, другого мира.
Надежда УЛАНОВСКАЯ
www.tzn.ru
