Демократия стала общепринятым нормативным принципом. Сейчас это своего рода дух времени, Zeitgeist, как скажут немцы. Легитимизация власти происходит повсеместно в демократических - если не по содержанию, то по виду - формах. Сложно найти современную конституцию, в которой не признавались бы выборы, многопартийность, независимость ветвей власти, гражданские свободы и прочие демократические атрибуты.
Исторические формы и теоретические модели демократии
Вопреки бытующим представлениям, демократия не является естественным образом политической жизни. Скорее, предыстория и история человечества учат обратному: закон, с действием которого человек сталкивается с рождения, - закон сильнейшего. В политике закон этот действует в разных формах в зависимости от того, насколько жесткие ограничения накладываются на людей: патриархат, тирания, диктатура, монархия, империя, тоталитаризм - все это выражение насилия, навязанного меньшинством большинству, не способному, несмотря на свою многочисленность, противостоять принуждению.
Демократия стремится перевернуть этот природный порядок жизни, признавая за большинством людей, даже физически и материально слабых, право на время властвовать над меньшинством, пока это последнее не станет, в свою очередь, большинством.
Как способ правления она построена на двух принципах: это всегда власть большинства и право меньшинства свободно создавать оппозицию. Демократия в политике предназначена для наиболее экономного разрешения естественных конфликтов, которые сталкивают между собой людей и социальные группы. Борьба за власть еще долго никуда не денется, ибо она - в природе человеческой. Вместе с тем установление правил политической игры на основе принципов демократического общественного соглашения предназначено для отлаживания нормальных общественных отношений. Эти правила таковы: 1) организованное ограничение власти; 2) свобода формирования и выражения собственного мнения; 3) защита гражданина законом. Французский литератор XVIII веак Шамфор выразил их очень просто: "Я - это всё, остальное - ничто; вот деспотизм и его сторонники. Я - это другой, другой - это я; вот народный режим и его приверженцы. А теперь - решайте сами".
Выдающиеся политики, риторы и философы Древней Греции расходились в истолковании понятия "демократия" не меньше, чем наши современники. Оно могло обозначать и "торжество бунтующей черни", и "господство низших слоев населения", и "участие всех граждан в делах полиса", т.е. в политике, и "решающую роль народного собрания", и "систему правления лицами, уполномоченными на это с помощью формальных процедур представления демоса".
Демократии - это набор различных политических систем, объединенных зачастую лишь наименованием и самыми общими принципами. Дифференциации требуют по меньшей мере те два противоположных и взаимодополняющих подхода, которые образуют проблемное поле демократий. Один подразумевает осуществление всей полноты власти народом в целом, то есть осуществление управления каждым человеком и каждой группой. Другой - связан с мерой участия любого человека и группы, составляющей народ, в управлении политической системой в целом. В одном случае ставится акцент на всенародности демократии. В другом - на властность и управляемость образующих эту систему людей (ролей) и групп (институтов), то есть на самоуправлении.
Прошли столетия, но понятие демократии не приобрело какого-либо единого, всех устраивающего толкования.
Современные понимания демократии
Стоит хотя бы мельком взглянуть на современные существующие и эффективно функционирующие демократии, чтобы удивиться их многообразию, различию их конкретных особенностей и форм. Есть ли в них что-то общее? Существует ли единый демократический инвариант?
Важно, что, придавая принципиальное значение политическим процедурам и способностям гражданина, демократия не гарантирует определенности результатов. Вот в чем главный смысл широко признанного сегодня понимания демократии как определенности процедур при неопределенности результатов (А.Пшеворский). Выборы могут проводиться не только в демократиях, но лишь демократические выборы отличаются неопределенностью, необратимостью и повторяемостью. Они являются неопределенными, так как до объявления результатов никто не может быть полностью уверен в победе; необратимыми, так как результаты нельзя изменить и избранные представители займут посты на срок, предусмотренный конституцией; повторяющимися через временной промежуток, утвержденный законом. Но в неопределенности результатов состоит и основная функциональная слабость демократии: в данной системе нет и не может быть органических механизмов, предохраняющих ее от прихода к власти авторитарных и тоталитарных группировок.
Одна из самых популярных в мировой политологии дефиниций современной демократии - полиархия. Это не система власти, которая воплощает в себе демократические идеалы во всей их полноте, но правление, которое приближается к таким идеалам. Дословно с древнегреческого "полиархия" переводится как "многовластие". Эллины это слово понимали преимущественно в негативном смысле - как разброд в стане властвующих. В контексте же современности это понятие, напротив, подчеркивает политический плюрализм и способность институтов нынешней демократии обеспечивать взаимодействие и координацию интересов индивидов и групп без утраты их самостоятельности и принципиального равенства.
Демократия с прилагательными
А как быть с огромным количеством современных политических режимов, которые нельзя однозначно классифицировать как демократические или авторитарные? Вопрос особенно значим, когда мы имеем дело с переходными режимами, в частности с распавшимися постсоветскими и посткоммунистическими. Отличительная особенность многих из них - наличие атрибутов демократии, при кардинальных внутренних отличиях от демократического инварианта.
Именно поэтому в современном политическом дискурсе появляются так называемые "демократии с прилагательными" - "неконсолидированная", "делегативная", "авторитарная", "имитационная", "электоральная", "нелиберальная" и др.
Для многих из таких режимов переходный период закончился, и его конечный результат - авторитаризм нового типа, но никак не демократия. Поэтому и описывать эти режимы нужно в иной - недемократической - понятийной рамке. В фокусе анализа должны быть не те или иные прилагательные к "демократии", а сам предикат, который, строго говоря, вовсе не "демократия". Раз так, то важнейшей задачей политической компаративистики становится типологизация современных недемократий, то есть автократических режимов нового типа.
Появляются, в частности, режимы электорального авторитаризма. Организуя периодические выборы, они пытаются продемонстрировать подобие демократической легитимности. Одновременно выборы проводятся под жестким авторитарным контролем, что только укрепляет и легитимизирует авторитарную власть.
Словом, если еще не так давно можно было думать, что смысл и вектор мировой динамики - это глобальный переход от авторитаризма к демократии, то сегодня понятно, что азимуты мирового развития куда более многомерные.
Политический атлас современности
Итак, наличие формальных демократических институтов - не гарантия реальной демократии. Зададимся вопросом: как институциональная и процедурная демократия связана с другими измерениями современных политических систем - с их внутренней целостностью, суверенностью и интегрированностью, с их местом в мире, внешнеполитическим влиянием, с угрозами, которым они подвержены, с их динамизмом и качеством жизни? Как создать более многомерные рейтинги стран, нежели их ранжирование по одномерной шкале "демократия - диктатура"? Попытка ответить на эти и многие другие вопросы предпринимается в рамках реализуемого МГИМО и Институтом общественного проектирования (совместно с журналом "Эксперт") масштабного проекта "Политический атлас современности".
Объект исследования - 191 суверенная страна (члены ООН). Основная цель проекта - развитие комплексных методов сравнительного анализа, оценки и мониторинга состояния и динамики политических систем и политических режимов в современном мире, в том числе уровня развитости демократических институтов и процедур. Нужно сказать, что попытки сравнительного анализа и построения рейтингов стран по тем или иным отдельным критериям и параметрам предпринимаются учеными и общественно-политическими организациями уже давно. Обычно это рейтинги, построенные по какой-либо одной оси: "демократия - диктатура", "отсутствие коррупции - коррупция", "свобода прессы - несвобода прессы" и т.п. Причем основываются они преимущественно на экспертных оценках, а не на строгих статистических данных. В проекте, о котором идет речь, учитываются эти наработки, но одновременно предлагаются более многомерные модели сравнительного анализа политических систем и политических режимов современности.
Сложность и растущий динамизм современного мира, разновекторность траекторий и ускорение современного политического развития требуют многомерных и строгих методов анализа. Поэтому в разработке "Политического атласа современности" прежде всего используются не экспертные (потенциально субъективные и конъюнктурные) оценки, а строгие и верифицируемые статистические показатели.
Важнейшая составляющая проекта заключается в разработке комплексных и многомерных, состоящих из нескольких десятков параметров индексов национального и мирового развития. Это:
1. Индекс суверенной государственности.
2. Индекс национальных угроз.
3. Индекс внешнего влияния.
4. Индекс процедурно-институциональной демократии.
5. Индекс качества жизни.
6. Индекс динамизма.
На основе этих индексов строятся рейтинги всех стран мира. Полученные результаты обрабатываются с помощью различных количественных методов. Индекс процедурно-институциональной демократии рассчитывается на основе таких общепринятых параметров, как характер и уровень конкуренции на президентских и парламентских выборах, степень влияния парламента на исполнительную власть, прочность и устойчивость демократических институтов и процедур, гендерное представительство в выборных органах власти и др.
Полученные предварительные результаты (проект продолжается!) показывают, в частности, что с точки зрения демократических институтов и процедур Россия занимает 98-е место (между Ливаном и Суринамом). Лидерами рейтинга являются Швейцария, Нидерланды, Дания и Бельгия, тогда как США - на 54-м месте, а Китай - на 170-м. И ни одна страна в мире не соответствует критериям идеальной демократии.
Существует ли зависимость между процедурной и институциональной демократией и другими индексами национального развития? Анализ показывает, что демократия положительно коррелирует с индексами суверенной государственности (см. графики) и качества жизни (см. графики) , хотя значимость этих корреляций не слишком велика (на уровне 0,45 и 0,49). Выявленные зависимости объяснимы - демократия существует там, где есть эффективное государство в качестве полномочного партнера гражданского общества, и "не живет" в расколотых и разрушающихся государствах. Корреляция с качеством жизни лишний раз подтверждает: чем выше уровень экономического развития и качества жизни, тем более вероятна в этих условиях демократия.
Разумеется, не все страны развиваются по одной и той же логике - анализ выявляет и существенные исключения, что видно из приведенных рисунков. Скажем, Индия демонстрирует высокий уровень демократического развития, но относительно невысокий уровень качества жизни и суверенной государственности. Китай - высокую степень суверенной государственности, но низкий уровень демократии.
Отсутствие значимых корреляций между индексом демократии и индексами внешнего влияния, динамизма и национальных угроз подтверждает многое из того, о чем шла речь выше - современные демократии многообразны и многомерны, они возникают и существуют в различных конкретных условиях, которые, в свою очередь, накладывают на них отпечаток. Как недемократиями, так и демократиями (в самых разнообразных конкретных формах - но при условии соблюдения минимального демократического инварианта) могут быть как страны, обладающие большим влиянием и глубоко вовлеченные в мировые процессы, так и страны, не обладающие влиянием и не являющиеся ключевыми в мировых процессах. Страны, существующие в условиях угроз или в условиях их отсутствия, могут проявлять различную степень демократичности - вплоть до отсутствия признаков демократии вообще. Наконец, внутренний динамизм или его отсутствие могут демонстрировать как демократические, так и недемократические режимы.
Что касается России, то она в чем-то следует общей для многих других стран логике развития, а в чем-то идет своим путем, который отражает особенности ее истории, культуры, а также задачи и приоритеты нынешнего этапа ее развития. Как показывают рейтинги "Политического атласа современности", Россия остается одной из самых влиятельных стран мира, она обладает значительной суверенной государственностью. При этом сегодня она сталкивается с серьезными национальными угрозами, у нее низкое качество жизни и неудовлетворительный уровень динамизма. Неудивительно, что на данный момент российские формальные институты демократии - весьма среднего уровня.
Проведенный в рамках проекта предварительный анализ подтверждает, что индивидуальное развитие каждой из современных стран происходит в многомерном политическом, экономическом, социальном, культурном пространстве - причем в различных координатах исторического времени и в контексте различных национальных приоритетов. Нет ни единственно верных и универсальных, ни заведомо и абсолютно прочных моделей национального развития. Видимость формальной демократии в современном мире все чаще маскирует автократические, олигархические, клановые и иные виды недемократической власти. Но там, где демократические институты и практики уже существуют или только развиваются, они, обязательно сохраняя и воспроизводя обязательное для них "ядро", в реальности всегда будут разнообразны и специфичны.
Демократия - одна-единственная, если речь идет о ее минимально обязательном инварианте. Что же касается реальных, существовавших в истории и существующих сегодня демократий - то это понятие множественное.
Индекс процедурной и институциональной демократии (выборочный рейтинг стран)
Страна Балл Место в рейтинге
Швейцария 3,450 1
Великобритания 3,021 9
Польша 2,548 33
США 2,338 54
Франция 1,913 95
Россия 1,890 98
Малайзия 1,542 118
Казахстан 1,114 146
Китай 0,200 170
Центральноафриканская республика 0,000 171
18.04.2006
http://www.ng.ru/printed/67148
