диких местах, щедро дарящих «гормоны удовольствия», но и в ситуациях вполне будничных и заурядных.
- Вы родились на Чукотке, в семье полярного летчика. А повзрослев, выбрали самарскую лесостепь и психотерапию. Как так получилось?
- Выбирал не я: родители за 15 лет жизни на Чукотке стосковались по среднерусской природе – чтобы была и река, и лес. Я на отца и мать ворчу, потому что считаю, они меня рано увезли с Севера. Школьные друзья остались там, стали известными вездеходчиками и исколесили всю Чукотку. Моя же тяга к ней заставила туда вернуться, стать каюром, сформировать упряжку и обойти на ней Север.
- Профессию тоже родители выбирали?
- Нет. Отец часто брал меня на вертолете к оленеводам, и я собирался быть летчиком, как и он. Но в 10 классе выяснилось, что у меня плохое зрение - пришлось всё переигрывать. Меня интересовала медицина. Может, оттого что вдруг резко из-за состояния здоровья обломилась мечта стать летчиком, решил быть врачом, чтобы как-то на это влиять. Интересовали люди и психология: еще не зная, что есть такая специальность, проводил в школе опросы, был лидером в плане общения, всех мирил, вёл переговоры с родителями, когда друзей надо было отпросить на улицу.
- Говорят, люди идут в психологию, если хотят решить свои проблемы, а вы утверждаете – из интереса к людям…
- Я говорю, что в психологию идут, чтобы, наоборот, не решать свои проблемы. Одно дело знание, а другое - умение. То есть знать законы человеческой психики и уметь быть гармоничным – совершенно разные вещи.
- Но вы уже давно работаете психотерапевтом: всё-таки решили свои проблемы?
- Наверное, со стороны виднее. Хочется ответить утвердительно, но чтобы не ошибиться, не буду этого делать. К примеру, путешествия для многих, кого знаю, - способ бегства, способ спрятаться от реальности, от неудовлетворенности собой в городской жизни. Вернувшись из похода, они мечтают снова туда пойти и мучаются, прозябают в депрессии. Про себя такого сказать не могу: я активно, полноценно живу и реализовываюсь во многих направлениях. Но люди всегда остаются для меня главным: интерес к ним не пропал. Это, считаю, тоже признак, что свои проблемы решил. Ведь в психологию обычно идут личности со стратегией героя, спасателя - те, кто тратит энергии больше, чем может восстановить. У них быстро происходит синдром профессионального сгорания. Я же 31 год работаю и не собираюсь уходить из профессии, как некоторые коллеги.
- Их можно понять: многие разочаровываются в человеческом роде. Почему с вами этого не происходит: везет на хороших людей или умеете в них видеть что-то замечательное?
- Как думаете, выгоднее быть оптимистом или пессимистом? Редкий человек на этот вопрос скажет: «Реалистом». Это подход психологически взрослого: мне другие ничего не должны. Если в итоге от них что-то получаешь, тебя это радует, как неожиданный подарок. А когда что-то ждешь и этого не дают – будет обида, огорчение и разочарование.
Я себя считаю реальным пессимистом. Реалистом на 100% еще не стал, думаю, выгоднее все чуть-чуть недооценивать, меньше ожидать. Ещё полагаю, моя жизнь не во всем, но во многом от меня зависит, и в этом стараюсь добиться результата.
- У вас много социальных ролей: психотерапевт, глава ассоциации психологов, депутат, путешественник, член делового клуба, муж, отец… Какую и них считаете главной?
- Я себя называю на данный момент «врач, депутат, путешественник». Врач – это незыблемое, это всегда было. В депутаты подтолкнул пойти как раз жизненный подход, о котором говорил. Сначала набираешь энергии, чтобы разобраться в себе, потом - в ситуации семьи, в коллективе-организации, а затем выходишь на уровень выше. У меня появились силы и видение, как и что можно поменять в городе, в котором живу. Но в итоге пришлось большие проекты, какие были до этого – Антарктида, Арктика – отодвинуть. Сейчас есть только малые. Например, в прошлом году был сплав по реке Майеро (Таймыр). Это дикие места, куда можно добраться лишь вертолетом, где не встретишь людей. Первозданность природы защищает громадное количеством мошки! Там очень красиво: край водопадов за линией полярного круга, краски пастельные и совершенно другое солнце.
Этим летом собрались в трехнедельную экспедицию на остров Итуруп. В январе 2013 года планирую организовать Жигулевскую кругосветку на собачьих упряжках. Есть парусная, байдарочная, велосипедная, скоростная, а эта будет на собаках! Их привезем из Костромы, где замечательный питомник. (У нас сибирская хаска становятся популярна в силу красоты – у неё голубые глаза, но свой ездовой потенциал не реализовывает: с ней надо бегать через день хотя бы до 20-30 километров). Кругосветку планируем расширенной - около 320 километров по льду, заповеднику, селам. Весь маршрут разобьем на пять-шесть этапов. Участники будут съезжаться за три дня до старта и осваивать упряжку из шести собак. Каждый получит удостоверение каюра и пройдет свои 50-60 километров.
- А почему из приоритетных ролей выпал «папа» и «муж»?
- Роли, что назвал, направлены на людей. А так, конечно, у меня замечательная семья. С женой около 20 лет работаем вместе психотерапевтами, последние два с лишним года каждый вторник ведем в прямом эфире радиопередачу «Психологический практикум» - уже выпустили диск передач.
Дети выросли: дочке 27, сыну 20. Он, кстати, ходил со мной в Карелию - это был его первый зимний поход. Вообще, дети с пяти-шести лет отдыхают со мной на природе. Любят водные маршруты, пещеры, теперь сын ещё ходит на собачьих упряжках. И всё время меня дёргает: «Когда мы поедем на Чукотку?»
- Как, кстати, ваши родители восприняли, что вы туда решили вернуться?
- Сейчас они привыкли. Но раньше, когда собирался в северные экспедиции, отец говорил: «Про себя мне понятно: работа была такая. А ты-то что туда едешь?» А я отвечал: «Вот если бы вы попозже уехали с Чукотки, я бы её «наелся». Когда с Георгием Карпенко родилась идея автономно идти на Северный полюс, согласовывали мотивы. У него с детства была мечта преодолеть самый трудный маршрут и подняться на вершину земного шара. А я хотел набраться энергии, прикоснуться к детству. Ещё у нас была разница в подходе к путешествию: я сразу предупредил, что в опасной для жизни ситуации скажу поворачивать назад, вызову вертолет - меня не интересовало достижение полюса любой ценой. Часто, когда рассказываю об экспедиции на Северный полюс, мне замечают: «Вы будто по льду Волги пошли до Самары». Не совсем так. Прежде была большая подготовка и мы всё сделали, чтобы исключить страшные ситуации. По мне, победитель – это человек, который так подготовился к достижению своей цели, что практически автоматически её добивается. Меня пытаются записать в экстремалы, но я не таков. Все, кто под моим руководством ходил в экспедиции, подтвердят: максимальная безопасность и комфортность. Люди на маршрутах даже не худеют!
- Тем не менее, отец, когда вы в первый раз отправлялись на Сервер, волновался. Сейчас уже ваш сын просится в сложные походы. Как вы это воспринимаете?
- Конечно, я тоже буду волноваться, спрашивать дотошно: «А вот это как? А что, если это? А это взял?» Но это его выбор и в нем сына буду поддерживать. К тому же мне нравится, чем и как я живу. Меня не интересует бесконечное зарабатывание денег. Знаю, сколько нужно для реализации целей. То есть деньги – это средство для воплощения потребностей. А большинство людей, к сожалению, ставит их самоцелью, и когда они будут жить – непонятно.
- В одном из интервью вы оценивали психологический возраст российских правителей. Сказали, все они - дети и подростки. А себе сколько лет даёте?
- Чтобы было понятно – это профессиональный подход. По психологическим канонам взросление человека начинается в шестилетнем возрасте и в норме к 16 годам он должен стать психологически зрелым: его представления и модель поведения должны совпадать с законами жизни – законами природы, эмоций, мужских-женских отношений, социума и так далее. И это реально, но, к сожалению, в России лишь 20-25% людей психологически зрелы. Остальным равномерно от 6-ти и до 15-ти. Результативность зависит как раз от того, насколько мозг способен выбирать адекватные ситуации поступки. Поэтому если человек психологически 6-летний, он фантазер, ребенок. Когда называл психологический возраст главных руководителей страны, имел в виду, что стремиться к власти может или идеалист (но он быстро обломает крылья) или подросток 11-14 лет (возраст самоутверждения, освоения агрессии). Поэтому большинство, достигших власти, - подростки. А себе даю 15 лет.
- Значит, ещё не повзрослели?
- Ещё есть куда стремиться.
- В связи с этим ваши путешествия – это сумасбродства, приключения или испытания?
- Не то, и не другое, и не третье. Это вариант получения удовольствия от жизни. Я хожу не за адреналином, а за эндорфинами. Даже на Северном полюсе, когда вечером ставили палатку, куда Георгий стремился спрятаться, а я ещё часок-другой гулял: хотелось наслаждаться воздухом, звездами, ветром.
- …температурой минус 45 градусов.
- Ну, минус 45 у нас было только на подготовительных маршрутах по Таймыру. А те два месяца, которые шли на полюс, столбик термометра опускался максимум до 38-и. Но в палатке, где нет ветра нет, с примусами температура поднимется до минус 20-15, для нас была зона комфорта: раздевались до трусов и получали удовольствие, потому что уставали от тяжелой одежды. Однако в последнюю неделю тепла не хватало даже для того, чтобы согревать на животе батарейки.
- И насколько долго достаёт запаса удовольствия, который получаете в путешествии?
- Вот вы говорите о путешествиях, а удовольствие можно получить не только в них. Есть замечательные свойства - спонтанность и чувствование. Последнее дано нам от природы и главное - его не потерять. Спонтанность – способность совершать неожиданные поступки, которые подсказывает твоя чувствительность. С этими свойствами и в городе можно в любой момент «споткнуться» о какой-то аромат, который донёс ветерок, и в доли секунды наполниться энергией. С этими свойствами человек, у которого весь день расписан, способен в определённый момент остановиться и перестать гнаться за выполнением плана, например, зайти на несколько минут в лес.
- Вы где только не были: в Саянах, на Таянь-Шане, Памире, Шантарских островах, Чукотке, Байкале, Антарктиде… Какое путешествие оказалось самым ярким?
- Наверное, на Антарктиду, полюс и Шантарские острова – это три места, которые сильно откликнулись внутри. Про полюс уже говорил. А вот Шантарские острова… Они находятся к северу от Сахалина, необитаемые, удивительные своей красотой. Это медвежий край. Во время сплава по реке Унья за 12 дней встретили 56 медведей! Все они спустились с гор на период нереста горбуши: у каждого впадающего в реку ручейка сидел свой хозяин тайги. Когда останавливались на ночь, он недовольно прятался за кусты, время от времени голова его поднималась: ушли мы или нет?
- У вас огромный багаж научных знаний и эмпирического опыта. Но всё же, кто для вас был главным учителем?
- Первым, конечно, отец. Он настоящий крепко стоящий на ногах, уверенно идущий по Земле мужик. Все сыновья проходят этап соперничания с отцом, и их задача – вырываться из послушания, стать личностью. Своего отца я в полной мере воспринял к 35 годам. В профессии и в подходах к жизни мне много дали психотерапевты Михаил Покрасс, Эдмунд Эйдемиллер. Учусь у жены. Благодаря ей от многого идеалистического отказался. Приглядываюсь к детям: они живут в меняющемся мире и помогают не отстать от него.
- А в Бога верите?
- Ношу на груди соловецкий крест – особой формы и красоты крест-покровитель путешественников и мореходов. К Богу отношусь не как к идолу. Считаю, есть что-то большее, чем мы, что человеку привычнее облекать в образ Бога, некая высшая иерархия, к которой нужно относиться с уважением, прислушиваться. Часть этого гармоничного подхода находится внутри нас - это интуиция. Я прислушиваюсь к ней. Для меня природа и Бог – очень близкое. А мой крест на груди – больше приобщение к национальным корням. С удовольствием хожу в храм, чтобы поразмышлять о себе, о жизни. Любое вероисповедание воспринимаю хорошо: если с почтением относиться, высшая сила тебя будет поддерживать.
- Но, несмотря на то, что есть опора на высшую силу, учителей и опыт, случаются у вас личностные и душевные кризисы?
- Обязательно. Я обычный человек. Да, много знаю, но часть поступков нам всем дается через перенапряжение.
У меня есть принцип: если тебе плохо, нельзя пользоваться алкоголем. Потому что именно проживая трудные моменты, мы взрослеем. Поэтому важно, когда у тебя кризис, переживать - только тогда сможешь выйти на следующую ступень, превратиться в человека с другим качеством. В кризисе важно иметь внешнюю систему контроля за собой - это более зрелые люди, просто другие, которые сейчас не в кризисе и которые умеют то, чего не умеешь ты. Важно иметь личного психотерапевта (у моей семьи, к примеру, есть личный семейный психотерапевт в Москве). Прожить кризис – это измениться. Он касается того, что ты не умеешь сам или плохо умеешь, его задача - на высоте напряжения суметь частично изменить человека в слабом месте. И чтобы не ошибиться, нужны другие люди, потому что мнение человека о себе самом в слабом месте неадекватно. Со стороны всегда виднее: нет той остроты боли.
- Сейчас все живут в условиях катастрофической нехватки времени. У вас много социальных функций, а ещё и хобби: фотография, видеосъемка. Как вы всё успеваете?
- Стараюсь вкладываться и столько же получать в ответ – это закон сохранения энергии. Но вообще времени не хватает. Просто должны быть приоритеты. Для меня получать удовольствие от жизни – первый приоритет. Выбираешь главное на день, а второстепенное оставляешь на завтра и просто себе прощаешь.
- Если говорить о будущем, то какие земные задачи себе ставите?
- Вопрос, который сейчас волнует, баллотироваться ли в следующий созыв думы. Удовлетворение от депутатской деятельности не очень большое, потому что результативность на месте маленькая. С другой стороны, этому появилось объяснение: чаще всего мы хотим изменить то, что относится к федеральному или региональному уровню власти. К тому же у нас не конфедерация, а федерация: за нас решает Москва, она же забирает много ресурсов Тольятти. Поэтому за предыдущие три года как депутат больше помогал именно конкретным людям.
- А большая мечта есть?
- Есть. Хотя, с ними у меня плохо – они становятся целями, я знаю, как их достигать и достигаю. Мечтаю лет через пять-семь уехать на Чукотку на полгода, покочевать с чукчами-оленеводами, которые до сих пор живут в первобытно-общинном строе, у которых в яранге горит огонь, и снять об этом фильм.
Некоторые мечты долго не трогаю. К примеру, много лет ездил между Самарой и Тольятти и очень хотел забраться на Царёв курган. И в какой-то момент подумал: сейчас надо эту мечту реализовать. Остановился, взошёл на вершину, а там, оказывается, живёт очень много лис. Стоишь – вокруг люди снуют, машины едут, река течет, церковь, дома торчат, а тут лисы - живут своей жизнью... В следующий раз, когда захватит спешка, бросьте всё и поднимитесь. Хотя бы на Царёв курган. Это займет десять минут, а вы для себя откроете совершенно неожиданные вещи.
Ия ГРЕЧМАН
