Фильм "Красное небо, черный снег" российские критики назвали лучшим за 2005 год
Национальная премия кинопрессы и кинокритики России как лучшему фильму 2005 года будет вручена кинокартине режиссера Валерия Огородникова "Красное небо, черный снег". Огородников назван лучшим в режиссерской номинации. Оператор этого фильма Дмитрий Долинин также получит премию, как и актеры Елена Панова и Петр Семак.
"Красное небо, черный снег" - вторая совместная работа петербургского режиссера Валерия Огородникова и челябинского кинодраматурга Виктора Петрова. Первым стал "Барак" (1999), погрузивший зрителя в гротескно-трагилирическую атмосферу провинциального индустриального города в годы Второй мировой войны. Фильм тот вполне сочувственно манифестировал - идеологически - коллективизм как главную и сокровенную идею советского образа жизни, а эстетически следовал принципам гиперреализма а ля Алексей Герман. Снят фильм по мотивам рассказа Василия Коньякова "Не прячьте скрипки в футляры".
Сравнение новой работы Огородникова с "Бараком" неизбежно, поскольку и время действия то же (война), и место действия то же (тыл), и художественные принципы те же ("германизм"). Отличия есть, но об этом позже. Фильм "Красное небо, черный снег", так же как и "Барак", населен множеством персонажей. Нужны время и усилия, чтобы понять, как строятся отношения персонажей и какое место они занимают в иерархии повествования. Нас явно обещают вознаградить за усердие, и поэтому сочувствующий авторскому замыслу зритель воспринимает необходимость напрячься как неизбежную плату за будущее удовольствие.
С первого же кадра нас погружают в вокзальную толчею времени войны с немецкими фашистами. Группа людей пытается вырваться из переполненных вагонов. Это, видимо, эвакуированные. Другая группа пытается штурмовать вагоны. Это, видимо, беженцы. Есть еще люди в военной форме, пытающиеся установить в этом очевидном хаосе какие-то признаки порядка. Люди бегают, кричат, ругаются, дерутся. Броуновское движение. Мельтешение лиц и фигур окутано клубами паровозного дыма. Далее мы увидим героев фильма не только на вокзале, но и в других местах массового скопления людей. А именно: в цеху завода, в бараке, на базаре, на улицах провинциального города. Боюсь ошибиться, с хронометром не замерял, но по-хорошему две трети экранного времени посвящены массовым сценам. Действие несколько раз очевидным рефреном "прошивает" проход по городу пленных немцев. Впереди шествия духовой оркестр, играющий бравурные марши.
Из лиц в задымленном вокзальном мельтешении мы запомнили по крайней мере три. Молодая миловидная женщина с ребенком. И военный, капитан-военком, тоже молодой, с лысеющим черепом, в круглых очках. Нам сообщат, что Салтанова Лидия Степановна (актриса Елена Панова) эвакуирована из Сталинграда, а ее малыша зовут Миша, Михаил Антонович. Фамилия капитана тоже будет произнесена - Шатров, зовут Геннадий (актер Алексей Девотченко).
С одного массового ристалища мы перебросимся в другое - барак, столь скульптурно вылепленный Огородниковым в его предыдущем фильме "Барак", снятом в 1999 году. Лидию Степановну подселяют к молодому парню в комнату, что неудобно и ей, и ему. Тем более что жильца депутация застает в компании его же сверстников. Пацаны курят и режутся в картишки. Но деваться некуда, и неудобное соседство узаконено властью в лице Шатрова.
Полку героев с каждым кадром прибывает, только успевай запоминать. Вот властная врачиха Лина Михайловна (Нина Усатова), пользующаяся в местном госпитале непререкаемым авторитетом, и ее сын, совестливый, вдумчивый паренек. Вот директор завода Зиновий Яковлевич Зальцман (Игорь Скляр), редкий хитрован и фигляр, умелец по части проникания в души подчиненных и предвидения действий начальства. Вот начальник колонии майор Вахтеров (Александр Панкратов-Черный), ловкач, вор и держиморда, вытягивающийся во фрунт перед начальством, но угощающий кулаком ни за что ни про что рабов-заключенных. Вот бригадир-заводчанин Федор Евлампиевич Галимбиевский (Петр Семак), охочий до женского общества и колоритный мужик с коварными полубандитскими повадками.
Чтобы мы не растерялись и четко опознали главную фигуру в этом калейдоскопе ярких характеров, - а перечисленные безусловно яркие, наделенные выразительными характерами и особенностями поведения, - авторы придадут капитану Шатрову эксклюзивное право на флэшбеки. Время от времени в воображении контуженного капитана пробегают в фирменной дымке (опять!) сюрреалистические картинки несостоявшейся свадьбы, фрагментарные эпизоды боев в Испании. Шатров - человек трагической судьбы. Невеста его утонула, а он сам в боях с испанскими фашистами подорвал здоровье. Кстати, там же, в Испании, погиб муж Лидии, летчик, оставив ее вдовой с малышом.
Сценарный ход, подталкивающий Шатрова к Лидии, прочитывается и просчитывается практически сразу, с вокзального их знакомства. Но для драмы нужен соперник, и им назначен Галимбиевский, тоже положивший глаз на Лидию. Ситуацию осложняет и оживляет то обстоятельство, что Галимбиевский сожительствует с экзальтированной девицей Симой (Елена Калинина), карманницей, специализирующейся на продовольственных карточках. Сима предана властному и жестокому бригадиру, поскольку тот спас ее от насильников.
Практически каждый эпизод разыгрывается как законченная новелла со своей внутренней драматургией и самостоятельной поэтикой, когда пафосно-трагической, когда социально-критической, а когда и водевильно-комической. Микросюжеты (а их десятка два) разыграны обстоятельно, вкусно, с присущим Огородникову умением воссоздавать среду и атмосферу тех лет. Он тщательно прописывает второй и третий планы, собое внимание уделяя фонограмме, которую формирует по принципу многослойного пирога. Идет главный диалог, сырой, некиношный, "несделанный", слышны обрывки чужих разговоров, в общую дорожку вкраплены и совсем сторонние звуки - какие-то лоскутки песен, смех, кашель, шаги, скрипы, лай. В особом тщании по созданию гиперреальности Огородников безусловно следует приемам Алексея Германа и, будучи очень прилежным и искусным адептом, использует "примочки" мастера зачастую с откровенной декоративностью.
И тут выкристаллизовывается главное отличие "Красного снега" от "Барака" - в масштабе и объемности выбранной режиссером оптики. Если там на роль социума "назначена" была горстка жителей одного-единственного дома, которые ругались-мирились, любили-предавали, а в финале слились в умильно-пьяном экстазе после героического вызволения боевого оружия главного героя из выгребной ямы (это надо видеть!), то здесь все гораздо объемней, многофигурней, эпичней (ключевое слово!). Там - один барак, здесь - барак, базар, вокзал, завод, зона.
Новая работа Огородникова - последовательное развитие той же поэтики "германизма" и той же философии "соборности", только на другом материале. Тот же, что и в "Бараке", фирменный стиль "квазиисторического транса", герметичный, знаковый, в чем-то глубокий до пронзительности, в чем-то демонстративно поверхностный. В "Бараке" торжествовало коллективистское Добро, и в новой ленте оно тоже торжествует, пафосно наказав злодеев и восстановив сокрытую доселе истину.
В финале мы возвращаемся на тот же задымленный, суматошный, переполненный людской массой вокзал, с которого началось наше знакомство с Лидией, Шатровым и другими персонажами фильма. Возмужавшие пацаны, получившие уроки боевой подготовки у Шатрова, отправляются на фронт. Назвать финал хэппи-эндом было бы исторически некорректно, но дым Отечества имеет явно сладковатый вкус.
