В сутолоке дней, когда события обгоняют друг друга, а поток информации сбивает с толку, мы зачастую лишаемся возможности сосредоточиться, способности созерцать. Переизбыток дел и нерешенных проблем торопит нас, и кажется, что "остановись мгновение", и ты упустишь что - то важное, отвлечешься от чего - то главного, пропустишь необходимое, и мы торопимся, лишая себя чуда общения, прелести неторопливой беседы, возможности почувствовать собеседника, открыть в нем нечто большее, увидеть за конкретными делами Человека.
В праздничный день 8 ноября главный режиссер театра Владимир Петров принимал у себя в гостях вице - президента АБ "Инкомбанк" Симана Поварёнкина. Встреча не носила делового характера, это была беседа двух, как оказалось, близких по духу людей. Разговор между делом и делом. Фрагменты этой беседы мы и предлагаем вашему вниманию.
С.Поварёнкин: - Кто - то из великих сказал, что вся проблема любых политиков заключается в том, что нет критериев, что они все попадают в один и тот же большой капкан. Они высказывают идею, но, чтобы идея овладела массами, она должна в себе что - то содержать. Если содержания нет, нет критериев, которые у народа могут вызвать вопросы, то она теряет силу. И у вас в театре, наверное, очень важно, с кем ты начинаешь, важна команда, ощущение какого - то круга людей, хотя слово "команда" мне не очень нравится. Руководитель должен угадывать, понимать, что другой думает о том или ином событии.
В.Петров: - Может быть, наоборот. Сильный человек, сильный режиссер перестает об этом думать, он формирует свою точку зрения. Если он настолько силен, что может не обращать внимания на обилие различных мнений, тогда и появляется театральный коллектив, но как только он начинает думать о том как бы сделать, чтобы "и волки сыты, и овцы целы", его самого съедают через некоторое время или же он начинает угождать всем и все равно гибнет как художник.
С.П.:- Вы, наверное, замечали, это чисто русский вариант. Кто - то приходит и хочет оставить после себя какую - то историю. Все стройки, которые прежде начинались, - это попытка оставить память о себе на века. Теперь тоже самое.
В.П.: - А в театре на века не получится: чем лучше спектакль, чем он тоньше, чем больше он построен на каких - то нюансах, деликатностях, флюидах, тем быстрее он разрушается, исчезает, растворяется в обыденности. Человек, которому вы порекомендовали такой спектакль, приходит и спрашивает: "Что тебе там могло понравиться?" А ведь было! Сегодня было, а в следующем спектакле нет. Один и тот же спектакль, а нет гарантии качества. Нет гарантии, что это будет потрясение. Мы хотим, чтобы нас потрясли, мы хотим, чтобы нас взволновали, хотим испытать катарсис. Но при этом надо учитывать, что мода меняется, меняется органика, способ существования на сцене.
С.П.: - Я согласен, но здесь лично для меня очень важен еще такой фактор: общество формирует моду и критерии, их кто - то задает.
Была мода на туризм, мода игры на гитаре- главное знать три аккорда, потом курение - как критерий мужественности, как мода.
Важно, кто формирует критерии. Когда их формирует уровень сегодняшнего ТВ - это грустно. Я посмотрел "Шамбалу", и не один раз, и у меня менялось восприятие спектакля. Сначала немножко не понял, потом сидел, пытался осмыслить и как будто стало получаться. Многие ходят на этот спектакль из - за других вещей, каждый воспринимает спектакль по - своему. Когда смотришь спектакль второй, третий раз - восприятие уже другое, формируется критерий, и поэтому важно, кто же его формирует.
В.П.: -В общении с искусством хочется достичь того момента, когда человека интересует не "что", а "как"... К примеру, человек пьет вино не потому, что хочет опьянеть, а потому что хочется вкусить аромат. Осматривать не весь музей, а вглядеться в одну картину. Сегодня я хочу посмотреть именно эту работу, я начинаю ее вбирать, и мне больше в этот день ничего не надо смотреть. Мы редко так ходим в музеи.
С.П.: -В Амстердаме в музей многие приходят посмотреть только на одну картину, "Ночной дозор". Причем сделано так, что ты можешь сидеть час, два и тебе никто не будет мешать. Солнце двигается, меняется освещение, и картина воспринимается иначе. От восприятия зависит очень многое. Вот не воспринимаю моду на дешевую бижутерию, мне она непонятна. Это так же, как мне приходится в банке доказывать, что наш стиль жизни лучше. Что надо работать по 14 часов, что нельзя попадаться на примитив.
В.П.: - В театре у нас не приходится доказывать, что наш стиль лучше. Вот говорят, что в Москве настоящего искусства больше, но это не совсем так. Это не местечковый патриотизм. Москва так раздирает актеров, так разбрасывает их интересы, что и театр перестает быть важным. Артист собирает на концертах, презентациях и прочих, как мы говорим, "халтурах" деньги, которые он не заработает в театре за год. Естественно, появляется вопрос, зачем я буду репетировать, я уже состоялся! Меня уже знают! И так гибнут артисты. У нас этого нет. Просто некуда бегать. Есть одна радость - вышел на площадку, и - полный зал. Как тяжело в стране сейчас, а зал полный.
С.П.: - Вообще, как только ты себе сказал, что ты чего - то достиг, ты тут же кончился. У вас в театре задача очень важная: вы постоянно должны придумывать новую мечту, за которой бы тянулись остальные. С моей точки зрения, искусство - это шаг вперед. Важно, чтобы зрители видели, что спектакль - это постоянное движение.
В.П.: - Есть непростой момент: чем ты больше пытаешься придумать что - то новое, чем лучше оно у тебя получается, это новое, тем труднее оно проходит на зрителе. Потому что людям не с чем сравнить. Они не знают, хорошо это или плохо. Нет авторитетов, которые могли бы проанализировать работу артиста или коллектива.
Публика, большая ее часть, хочет смотреть нормальные простые вещи, где все понятно, где нет загадок, то есть потреблять искусство не напрягаясь. И лишь впоследствии может выясниться, что сложные спектакли оказались переломными в жизни театра, стали моментом, когда театр сошел с протоптанной дороги, выехал из раздолбанной колеи и куда - то свернул. А куда мы свернули? И очень трудно убедить попутчиков в своей правоте. Вы это придумали, говорят они, вы это и делайте, а нам хочется в другую сторону.
С.П.: - Но ведь не бывает коллективного разума. Кто - то один должен взять на себя ответственность. Есть фильм у Марка Захарова "Мюнхгаузен". Это философская лента. Меня интересует в нем отношение общества к человеку, который берет на себя ответственность. У нас большая проблема в обществе в том, что никто не хочет брать на себя ответственность. Где - то мы боимся сделать не так, не по писаным правилам. Вот пусть кто - то отвечает, кто - то делает, а мы спокойно посмотрим. В этом суть саботажа. Мы, Владимир Сергеевич, привыкли брать все на себя и отвечать за себя. Каждый из нас пытается зафиксировать ситуацию так, чтобы все зависело неким образом от тебя, когда процесс тоже управляем. Но, в то же время, есть много вещей, на которые мы не можем влиять. Поэтому нужно ни в коем случае не останавливаться и работать.
В.П.: - Да - да, знаменитая дилемма: бурная и славная жизнь, но короткая; или долгая, но тусклая и спокойная. Человек должен за все расплачиваться. Мир прекрасен и очень разнообразен и хорошо бы в этой гонке немножечко остаться праздным человеком, наблюдателем, созерцателем. Потерять эту способность очень опасно.
С.П.: - Там, на Западе, они больше думают о себе. Они не спешат лихорадочно, как мы: тебе, мол, столько лет, а ты еще никто; они думают о себе, о своей семье. Если свое личное не увязывается с интересами фирмы, они фирму покидают. В заграничных поездках я стараюсь расспрашивать либо получать информацию об истории, этнографии, традициях и культуре данной страны, города, улицы, места. Удивительно интересные вещи, даже на бытовом уровне: с этим мостом связаны следующие исторические события, за этим столом обедал философ, это вино можно пить только из этого бокала...
В.П.: - Хочется чаще высовывать голову из того профессионального котла, из того "супа", в котором мы постоянно варимся. Выйти на яхте в открытый океан, прыгнуть с парашютом, скакать на лошади, сигануть "ласточкой" с 10 - метровой вышки... Я вижу, Вы, Симан Викторович, понимаете, о чем я говорю...
С.П.: - Приходит понимание того, что все наше разделение очень условно: финансист, главный режиссер, директор завода. Мы, по логике, люди одни и те же, мы - организаторы круга людей. Но очень важно присутствие чувства, которое рождается от получения новой дозы внутреннего удовольствия, что ты сделал еще один шаг, во что - то вложился и получил результат. При этом хочется, чтобы было поменьше нечистоплотности в людях.
У меня ощущение, что мы сами создаем какие - то структуры, сами создаем свою команду, свой круг и потом наша жизнь начинает уходить на борьбу с этим. Нам хочется, чтобы это было управляемо. Парадокс, в том, что мы боремся с тем, что мы сами создаем и поскольку творческие мозги успокоить трудно, нам надо создавать еще и еще... Дай бог, чтобы хватило сил. Потому что в какой - то момент наступает технологическая усталость, когда ты объясняешь, например, красивой молодой актрисе, как нужно играть, ты вкладываешь душу, заглядываешь ей в глаза, и когда ты объясняешь в 3, 4, 5, 10 - й раз, то замечаешь, что устал, что в тебе пропадает искренность. В первого ты вкладываешь душу. Обычно самый большой кризис - когда первый человек по жизни уходит, либо растет, либо деградирует, либо предает. И возникает момент рациональности, ты становишься нечувствительным к потерям. Это плохо, то есть, может быть, ты таким образом защищаешь себя, но ты уже не так искренен. Хочется пожелать в этот день и вам, Владимир Сергеевич, и себе, чтобы люди, которые окружают нас, не создавали ситуаций, требующих войны и борьбы именно на таком, бытовом уровне.
В.П.: - Хорошо, что мы встретились в такой день, в праздник, в любом случае, 7 ноября - праздник. Это явление, это событие, коренное событие, очень серьезное. И вот мы говорили об организаторах, которыми являемся и вы в банке, и я у себя в театре, так давайте вспомним, какие мощные организаторы были у истоков этого, сегодняшнего праздника, какую "заваруху" организовали эти люди в стране! Так все "срежиссировать". Выстроить такое страшное, уродливое создание! Но какой нужно иметь талант, даже гениальность, чтобы завернуть вот такую штуку. Причем это все было сделано небольшой группой людей, не доминирующей массой общества. Очевидно, если бы эти организаторы были людьми более высокого уровня культуры, если бы понимали, что не существует абсолютной истины, что есть процесс, очень и очень многое было бы сейчас иначе и в стране, и в мире. Хочется, чтобы люди, которые стремятся быть организаторами, считают себя организаторами, были людьми высокой культуры. Организовать можно все, что угодно: банк, театр, банду, картинную галерею, издательство, революцию. Как бы сделать так, чтобы все понимали, что власть без культуры страшна, просто убийственна. И другая проблема: чем больше человек познает, тем меньше он способен действовать. Чем больше человек знает, что существуют различные точки зрения, тем меньше он способен диктовать свою волю, на которую он вроде бы получил право.
С.П.: - Как можно погубить интеллигента? - поставить его перед хамом. Разговаривать языком пистолета, либо каких - то газетных статей. Причем у меня иногда складывается впечатление, что некоторые рецензии пишутся в желании с наслаждением задеть, причем задеть за живое, зная слабости.
Наша закрытость продиктована тем, что мы в чем - то слабы на самом деле. Когда человек как организатор в чем - то силен, но бескультурен - это очень опасно.
В.П.: - В этом - то все и дело. Причем какая - то образованность есть, но нет понимания, уважения к чужому мнению.
Чем больше ты знаешь, тем больше понимаешь, что каждый человек имеет право на собственное мнение и любой интересен. Где та грань, которая оставляет возможность действовать и не делает тебя диктатором. Как остаться на этой грани, оставаясь человеком внимательным и не становясь бездеятельным, аморфным, в силу того, что ты так уж всех любишь и уважаешь, так уж ценишь мнение каждого человека, что не способен высказать собственного. Где та грань?
С.П.: - Хорошо, что есть желание во всем этом разобраться. И я хочу вам пожелать, чтобы в Вашем окружении были люди, которые вот это желание, творческое, в вас возбуждали. Потому что это важно, я уже говорил, - не терять свежести восприятия. Так как усталость накапливается. Если раньше ты острил, шутил, мысленно старался делать так, чтобы кому - то понравиться, то какой - то этап проходит и ты уже не пытаешься понравиться, тебе уже все равно.
В.П.: - Остается обнаружить, что во всем есть своя прелесть и чем больше ты упражняешь душу, тем радостнее и интереснее жить.
С.П.: - Но душа тренируется в период грусти...
В.П.: - Да, есть известные стихи:
Бог создал небо и голубую даль,
Но превзошел себя, создав печаль.
В печали человек светлый, печаль дает возможность заметить мир.
С.П.: - Да, печаль - это неплохо. Хорошо, что мы сегодня немного погрустили. Я думаю, что 10 ноября это вряд ли получится, мы начнем работать.
В.П.: - И все - таки нужно находить время для этих простых чувств - печали и радости.
www.ic.omskreg.ru
