Историческое мошенничество, в коем крайне преуспела наша страна, не только не уменьшилось после падения социализма - напротив, обрело, кажется уже, и второе дыхание. Виданное ли дело - ни один уважающий себя историк не работает нынче в академическом институте российской истории. «Отмена» краеугольных дат, «перекройка» границ, «ревизия» исторических пактов вплоть до Рюриковичей с попыткой идеологического оправдания текущих политических инициатив – таков удел «официальной» исторической науки в России.
- Наша нация поражена исторической неврастенией, - считает шеф-редактор журнала «Отечественные записки» Никита Соколов. - Она впадает в тяжелую душевную болезнь. Когда народ болен не той историей. Один из самых ужасных примеров такой болезни - Третий рейх. Откуда появляются такие заболевания? Из стереотипа тотальной целеустремленности истории. Ее фатальной закономерности. Но историю невозможно описать, как закономерный процесс. Исключив из нее реальных людей. У нас же история была и остается процессом закономерным, происходящим независимо от человека. Но это большой предрассудок - считать, что история - процесс, на который человек не может повлиять.
Как остроумно заметил французский историк Антуан Курно, общий ход истории правильнее уподоблять шахматной партии, где каждый новый ход - результат свободного выбора игрока. Мы можем постараться понять его мотивы (собственно, в этом и состоит главная задача истории), но не можем сформулировать общий закон развития партии и предсказать ее результат. Игрок свободен в тех пределах, которые диктует ему позиция, также являющаяся результатом предшествующего свободного выбора, а не какой-либо закономерности. Более того, у каждого человека свое понимание этих пределов. Урок истории - это урок свободы. Урок, усвоенный еще в глубокой древности. "К свободе призваны вы, братия!", - писал апостол Павел. И нет в истории никакой общей закономерности. Нет никаких цепочек, напоминающих причинные связи, скажем, в той же физике. Или - химии. В естественных науках они есть, в исторической - нет. И преодолеть тут искушение общей закономерностью мы никак не можем. Вот в чем вся беда...
...Всегда мучил вопрос: почему первое упоминание о Калуге встретилось в грамоте именно литовского князя? В данном случае - Ольгерда. Не Святослава Смоленского, не Юрия Тарусского, не Михаила Черниговского, не, в конце концов, Дмитрия Московского - а именно "не нашего" Ольгерда. Ответ, как выяснилось, прост: Ольгерд и сын его Ягайло на ту пору просто еще не успели сделаться "не нашими". Его таковым изваяла потом наша история. В смысле - "историческая" мифология, изъяв, кстати, за одно и Калугу из списка приграничных городов будущей демократической Европы. Калуга родилась, как сказали бы сейчас, "за границей". Как раз во времена прохождения страной принципиальной исторической развилки: к Западу склониться ей или к Востоку?
"Тетрадка ветха, - читаем мы проект русско-литовского договора, составленный в 1382 году (Опись архива Посольского приказа 1626 г. М.) и вполне способный, кстати, задать России совсем другой вектор развития, - а в ней писан список з грамоты докончальные Ягайлова с великим князем Дмитрием Ивановичем... о женитьбе великого князя Ягайло Ольгердовича, женитися ему у великого князя Дмитрея Ивановича на дочери, а великому князю Дмитрею Ивановичю дочь свою за него дати, а ему, великому князю Ягайло, быти в их воле и креститися в православную веру и крестьянство свое объявити во все люди".
- К чему мог бы привести такой вариант объединения Северо-Восточной "Московской" Руси с "Литовской" Юго-Западной? - задается вопросом Никита Соколов. - Скорее всего, он подтолкнул бы консолидацию Руси и на полстолетия раньше привел бы к освобождению от ордынской зависимости. Но возможно - и к усилению сословного представительства, сохранению региональных особенностей, получению выхода к Балтике задолго до Петра I, более активному включению в повседневный обиход и культуру западноевропейских элементов... Могло быть - но не стало...
Равно, как, по предположению Никиты Соколова, могла качнуться Русь в сторону цивилизованной Европы и еще раньше - во времена Александра Невского и начала монголо-татарского ига. Не вмешайся в историю... этот самый Александр Ярославич, ставший не беду России Невским. В смысле - "спасшим" Северную Русь от поглощения католической Европой. И тем самым - сберегшим русское православие - основу национальной самобытности. Таков общепринятый на сегодня миф о "благоверном" князе. Творить его начали чуть ли не с XIII века: мол, на Неве была не заурядная пограничная стычка с ватагой шведских искателей приключений, а чуть ли не столкновение цивилизаций. Зачем все это сочинялось?
По словам Никиты Соколова, по ряду причин. Имя одной из них - православная церковь. Моноголо-татары ей сулили большие льготы. А католическая Европа этих льгот не обещала. Только "церковные люди" не подлежали в Орде переписи и не несли никаких повинностей. Потому православная церковь всячески стремилась упрочить взаимоотношения с Ордой, увенчавшиеся открытием в 1263 году митрополитом Кириллом в столице Золотой Орды Сарае новой православной епархии.
Отсюда становится понятна и та живая заинтересованность, с которой книжное окружение Митрополита Кирилла взялось за написание знаменитого "Жития" - основного "документа", донесшего до нас тезис о спасении Александром Невским Руси от "немецко-шведских захватчиков". Правда, ценой отдачи в двухсотлетнее рабство Орде. Руками того же Александра Ярославича, настырно пытавшегося распространить свою власть на строптивые вечевые города - Псков и Новгород. Первые и последние очаги русской демократии. Расправиться с ними хотя бы ценой сдачи страны на поругание монголам - была, похоже, одна из реальных, а не "мифологических" задач "Солнца земли русской".
Таких принципиальных развилок в российской истории не одна. В книге «Выбирая свою историю» в соавторстве с другими учеными Никита Соколов насчитал их 24. Начиная с того же призвания Рюрика в 862 году. Для наведения в "бестолковой" Руси порядка или же все-таки для защиты первых ростков европейской демократии? 1418 год - самоубийство средневековой демократии. Кончина вечевого Новгорода. Или 1763 год - распутье Екатерины, затеявшей широкомасштабные реформы на Руси, и тут же убоявшейся их самых главных составляющих. Или 1860 год - отступничество русского Галилиенянина - Александра II. Начавшего по новой реальную демократию на Руси, но почему-то отстранившего от коренных преобразований само российское общество. В итоге варварски был устранен и сам царь-преобразователь.
Или взять развилку 1825 года, когда под пули на Сенатскую площадь вышли провозвестники нынешнего раскола российских демократов - неподелившие ровно 180 лет назад демократическую идею декабристы. Подозрительно смахивающий на нынешнюю демтусовку спор между Северным и Южным обществами опроверг ту прописную истину, когда в спорах рождается истина. В спорах 1818-1825 годов она как раз-то умерла, похоронив за одно под собой и самих зачинщиков спора. Хотя...
Хотя, как утверждает Никита Соколов, все могло быть совсем иначе, объединись вовремя Северное и Южное общества. Восстание Черниговского полка заканчивается победой восставших. К ним присоединяется весь 3-ий корпус армии и другие части. К 7 января взят Киев. Провозглашается конституция. Крестьяне освобождаются с землей. Объединенные силы берут Москву. Николай бежит. Власть в стране берет Директория (от тайных обществ - Пестель и Орлов, от Сената и Госсовета - Сперанский и Мордвинов). Объявляется республика. И страну уже не повернуть вспять. Восстановить крепостное право и отменить конституцию невозможно. Могло быть, говорит Никита Соколов, но не произошло. Россия двинулась по другой дороге….
Алексей Мельников, Калуга.
