На первый взгляд, ничего особенного. Никакого экономического спада, о котором почему-то часто пишут российские СМИ, нет и в помине. Глобальная экономика растет, пусть медленнее, чем 10-15 лет тому назад, но растет. По данным МВФ, в 2015 мировой ВВП увеличился на 3,1%. Фонд прогнозирует такой же рост на 2016 год.
Тем не менее, спокойствие это кажущееся: далеко не все благополучно в «народном хозяйстве» нашей планеты. Я бы сравнил текущую ситуация в мировой экономике с периодом, предшествующим землетрясению, когда происходят непонятные явления в ионосфере, меняются уровень грунтовых вод в скважинах и температура почвы, повышается концентрация радона и водорода, ощущается слабая дрожь земли – предвестники грядущего Армагеддона.
То же самое наблюдается сейчас и в глобальной экономике. В различных ее сегментах происходит много необычного, странного, если не сказать пугающего. Возникли совершенно новые явления, не имеющие прецедентов в истории. Но самым пугающим стало сочетание многочисленных негативных факторов – как новых, так и старых.
Резко замедлились темпы роста мировой торговли. Если до кризиса 2008-2009 гг. она росла в два раза быстрее, чем глобальный ВВП, но в последние 6 лет скорость увеличения объемов экспортно-импортных операций упала даже ниже темпов роста ВВП (около 3% в год).
Более того, в 2015 году, по данным ВТО, международная торговля в долларовом исчислении сократилась на 13% (ниже приводится поквартальная динамика мирового товарного экспорта в процентах).
[clipboard01]
В первой половине 2016 года эта тенденция продолжилась. По данным ОЭСР, страны «группы двадцати», на которые приходится 80% мирового производства, сократили экспорт на 4,2%, а импорт – на 4,6%.
Само по себе сжатие мировой торговли – явление не новое, хотя и не частое, но в его нынешней форме есть свои особенности. Эпизодическое сокращение объемов мировой торговли до настоящего времени было связано с глобальными экономическими кризисами. Например, в 2009 году мировая торговля сократилась в долларовом выражении на 12% параллельно со спадом мирового ВВП на 0,8%. В 2015 году, как отмечалось выше, никаких признаков спада не было: ВВП вырос на 3,1%, тем не менее, торговля резко упала.
Сжатие торговли было вызвано несколькими факторами, главным образом снижением курсов национальных валют многих государств по отношению к доллару в результате оттока капиталов из развивающихся стран, а также падением цен на сырьевые товары. Последнее в свою очередь было обусловлено превышением предложения над спросом вследствие низких темпов роста мировой экономики и особенно инвестиционного (промышленного) спроса, а также оттоком краткосрочных спекулятивных капиталов с товарно-сырьевых бирж (многие виды сырья торгуются на биржах и являются объектом финансовых спекуляций). Снизились цены практически на все сырьевые товары, торгуемые на биржах – нефть и нефтепродукты, черные и цветные металлы и их руды, сою, масличные культуры, зерно, кофе, какао, сахар, хлопок, шерсть, уголь, этанол и т.д. (ниже приводится график динамики биржевых котировок цен на сельскохозяйственное сырье, металлы и горючее в 2014-2016 гг.).
[clipboard02]
Одновременно в большинстве развитых странах отмечается сверхнизкая инфляция (в 2015 г. в среднем 0,5% в год), что свидетельствует о слабом потребительском спросе. В некоторых странах цены на товары широкого потребления даже падают, т.е. происходит дефляция. Конечно, для потребителя это благо, но для производителя представляет огромную проблему, поскольку снижает уровень рентабельности предприятий и подавляет развитие производства. Об опасных последствиях этого явления неоднократно предупреждала директор-распорядитель МВФ Кристина Лагард, которая сравнивала дефляцию с «чудовищем», угрожающим мировой экономике.
Несмотря на вялые темпы роста ВВП, наблюдается стремительный рост прямых иностранных инвестиций (ПИИ). В докладе ЮНКТАД «World investment report 2016» отмечается, что ПИИ в 2015 году увеличились по сравнению с 2014 годом на 38% – до 1,76 трлн. долларов. Резко изменились географические направления инвестиций: если в 2013 и 2014 годах более половины ПИИ поступили в развивающиеся страны и государства с переходным типом экономики, то в 2015 г. основная часть инвестиций устремилась на Запад. Объем ПИИ, поступивших в развитые страны, увеличился вдвое – до 962 млрд. долл. (55% всего объема глобальных инвестиций), а в развивающиеся – только на 9% – до 765 млрд. долл. (43,5% всех ПИИ). Особенно сильно выросли иностранные инвестиции в США (на 250%, до 380 млрд. долл.) и Европу (на 65%, до 504 млрд. долларов).
[clipboard03]
Но вот что интересно: сколько-нибудь заметного положительного влияния на динамику ВВП западных стран массированный приток инвестиций не оказал. В США в 2015 году ВВП вырос всего на 2,6%, а в странах зоны евро – на 1,9%. В 2016 году также прогнозируется вялый рост – в США на 1,4%, в странах зоны евро – на 1,5%.
Тенденция выглядит очень странной, поскольку в экономической теории ПИИ считаются одним из главных источников экономического роста. Эта странность объясняется довольно просто: большая часть ПИИ представляла собой не более чем смену собственника, т.е. иностранные инвесторы скупали в западных странах активы, не вкладывая деньги в создание новых производств, а также в модернизацию или расширение старых (к прямым иностранным инвестициям по международной классификации относится приобретение не менее 10% акций зарубежной компании с целью получения контроля или участия в управлении).
Сжатие международной торговли и массированный приток ПИИ на Запад происходит на фоне стремительного падения доходности государственных облигаций развитых стран. По данным исследовательского центра BNY Mellon, средняя доходность по облигациям США, Японии, Германии и Великобритании со сроком погашения 10 лет упала до беспрецедентно низкого уровня 0,69%. Доходность наиболее популярных среди инвесторов десятилетних гособлигаций США (US Treasuries) в июле – сентябре колебалась на самом низком с 2000 года уровне 1,5-1,7%. Только с марта по сентябрь с.г. доходность 10-тилетний суверенных облигаций ФРГ и США упала на 25-30 базисных пунктов (0,2-0,3%), а доходность таких же облигаций Великобритании – на 90 базисных пунктов (0,9%).
Больше того, возник беспрецедентный феномен – государственные облигации многих промышленно развитых стран опустились в зону отрицательной доходности. На сентябрь 2016 года в эту категорию входили государственные облигации 14 западных государств, включая Германию, Данию, Испанию, Италию, Нидерланды, Францию, Швецию, Швейцарию и Японию. По данным ОЭСР, сейчас почти 35% государственных облигаций стран-членов этой организации совокупной стоимостью 14 трлн.долларов торгуются с отрицательной доходностью. Вслед за государственными бондами начали уходить в зону отрицательной доходности и корпоративные облигации западных компаний, например Nestlé и Shell.
[clipboard04]
Отрицательная доходность приводит к увеличению волатильности финансовых рынков и создает многочисленные риски для мировой финансовой системы и для мировой экономики в целом.
Снижение доходности произошло в результате «сверхмягкой» монетарной политики центральных банков западных государств, которые в результате глобального кризиса 2008-2009 годов начали скупать «плохие» долги частных компаний и банков и выдавать им дешевые кредиты, с тем чтобы предотвратить коллапс банковской системы и стимулировать экономический рост. США снизили процентную ставку до нуля к концу 2008 года, Япония – в 2012 году. Вслед за ними в 2015 году политику «количественного смягчения» взял на вооружение Европейский центробанк. После 2008 года центральные банки западных стран почти 650 раз снижали процентные ставки.
Политика «количественного смягчения» в свою очередь привела к беспрецедентному росту государственных долгов развитых стран. По оценкам МВФ, за последние 6 лет они выросли вдвое: в 2008 году суверенные долги составляли 53% от ВВП, в 2012 г. – 80% от ВВП и, наконец, к настоящему времени зашкалили за 100% от ВВП – наивысший со времен Второй мировой войны уровень.
[clipboard05]
За 8 лет правления президента Обамы государственный долг США вырос на 8,7 трлн. долларов или на 81% – с 10,7 трлн. долларов до 19,4 трлн., тогда как за предыдущие 10 лет – всего на 4,1 трлн. долл. (с 6,6 до 10,7 трлн дол.). Впервые государственный долг превысил ВВП страны (17,95 трлн. в 2015 году). Совокупные же долги нефинансового сектора в США достигли «рекордного» уровня 275% ВВП. Подобный уровень долгов (300% ВВП) был зафиксирован в США в мирное время только один раз – в 1929 году непосредственно перед началом Великой депрессии.
Во всем мире долги нефинансового сектора экономики удвоились с начала века и достигли 152 трлн. долларов. По данным консалтинговой компании McKinsey, с момента начала финансового кризиса 2007–2008 годов глобальные долги (государственный, корпоративный и задолженность домохозяйств) выросли до 200 трлн, долл. или 250% мирового ВВП (73,5 трлн. долл. в текущих ценах по оценке Всемирного банка).
Текущая ситуация напоминает порочный замкнутый круг: стагнация торговли и дефляция тормозят расширение производства, а низкие процентные ставки не стимулируют производство и не обеспечивают приемлемые темпы роста ВВП. В свою очередь замедление роста ВВП ограничивает возможности расширения международной торговли, увеличения потребительской инфляции до приемлемого уровня и повышения процентных ставок. МВФ и ОЭСР уже неоднократно пересматривали прогнозы экономического развития в мире в сторону понижения.
В последнем обзоре ОЭСР от июня 2016 года «Economic Outlook of June 2016» эксперты этой организации предупреждают о том, что мировая экономика может попасть в «ловушку медленных темпов роста». В такой ловушке уже четверть века находится экономика Японии (ВВП за последние 10 лет рос в среднем по 0,5% в год), и никакие меры правительства пока не смогли вытащить ее из этой ямы. Бывший министр финансов США Лоуренс Саммерс даже выдвинул теорию «вековой стагнации», которая активно обсуждается в американских академических кругах.
* * * * * * *
Все это показывает, что в мировой экономике накопилось значительное количество дисбалансов, деформаций и диспропорций. Подобно смещениям тектонических плит они создают напряжение в литосфере, которое в конечном итоге приводят к разрывам земной коры, землетрясениям и разрушениям.
Любой аналитик, пытающийся найти главную причину возникновения указанных проблем в мировой экономике, не может не прийти к простому выводу: многочисленные и опасные структурные диспропорции, угрожающие стабильности мировой экономики, возникли в результате бурного развития на Западе финансового сектора. Финансовая сфера, представляющая собой лишь каналы перераспределения материальных благ, далеко оторвалась от производственных секторов экономики, которые эти блага (товары и услуги) создают – промышленности, сельского хозяйства, строительства, транспорта и др. Общие активы мировой финансовой системы достигли гигантской суммы 306 трлн долл., что в 4 раза выше мирового ВВП.
Коммерческий финансовый сектор на Западе стремительно растёт и диверсифицируется. Резко выросли число и стоимость торгуемых ценных бумаг − акций, облигаций, векселей, закладных, депозитарных расписок и их производных – деривативов, фьючерсных контрактов, опционов и свопов. По оценке американского аналитика финансовых рынков Дж.Андерсона, общий объём находящихся в обращении акций и облигаций, номинированных в четырёх ведущих западных валютах (доллар США, евро, фунт стерлингов и японская иена), составляет в долларовом эквиваленте 111 трлн, что в 3,3 раза превышает объём ВВП указанных трех стран и ЕС (34,23 трлн дол.), и почти в 1,5 раза больше объёма мирового ВВП. По оценкам некоторых аналитиков, одних лишь деривативов выпущено более чем на 500 трлн. долл., что в семь с лишним раз превосходит объем мирового ВВП.
По существу сейчас мы имеем дело с системным, долгосрочным и вялотекущим кризисом перепроизводства финансовых инструментов. Периодически он провоцирует экономические кризисы, которые первоначально поражают экономику отдельной страны, а затем в результате цепной реакции распространяются на определённый регион, тип экономик или даже на мир в целом. Так случилось в 2008-2009 годах, когда кризис из-за перепроизводства вторичных ценных бумаг на рынке ипотечного кредитования США спровоцировал общий экономический кризис в этой стране, а затем и глобальный экономический кризис.
После глобального кризиса 2008-2009 годов была создана «группа двадцати», в соответствии с рекомендациями которой во многих западных странах было ужесточено банковское законодательство, введены более строгие нормы контроля и регулирования банковской деятельности, например, ужесточены требования к капиталу при осуществлении операций с некоторыми ценными бумагами. В частности, в США был принят закон Додда-Франка, а Базельский комитет по банковскому надзору подготовил свод новых правил «Базель-3» для международной финансовой системы.
Но одновременно на Западе стал стремительно расти новый сегмент коммерческого финансового сектора − так называемый «теневой банкинг», к которому относятся многочисленные западные небанковские финансовые посредники, не подпадающие под банковское законодательство, – фонды денежного рынка, трастовые компании, открытые паевые фонды, компании, специализирующиеся на инвестициях в недвижимость, хедж-фонды и др. В погоне за прибылью многие инвесторы ушли к структурам «теневого банкинга». Из 306 трлн. долл. общих активов мировой финансовой системы, по данным Совета по финансовой стабильности, активы традиционных банков составляют 140 трлн. долл., страховых компаний и пенсионных фондов − 55 трлн. долл., а в структуры «теневого банкинга» перетекло уже 75 трлн. долларов1. Более 80 % активов «теневого банкинга» приходятся на США, ЕС и Великобританию.
Как отмечается в последнем докладе Совета по финансовой стабильности, в управлении частных финансово-кредитными учреждений на доверительных началах находятся активы институциональных и индивидуальных инвесторов на сумму 76 трлн. долларов. Из них 37 трлн. сконцентрированы в открытых паевых фондах и 3 трлн. – в хедж-фондах, которые относятся к «теневому банкингу» и проводят операции с ценными бумагами в автоматическом режиме с помощью специальных компьютерных программ. Эти структуры создают эффект “стадного”, панического поведения инвесторов и стремительного перемещения огромных масс капиталов из одного актива в другой.
Именно действия финансовых спекулянтов «раскачивают» лодку мировой экономики. Они надувают многочисленные «пузыри» и строят бесчисленные «пирамиды», которые периодически лопаются и рушатся. Самые хитрые, изворотливые и удачливые из них, вроде Сороса или Баффетта, успевают соскочить в последний момент с хорошем кушем в кармане. А остальные …. Как писал Ф.Ницше, «горе слабому» и «падающего подтолкни».
* * * * * * *
Возникает впечатление, что большинство решений «группы двадцати» так и осталось на бумаге. Политическое руководство западных стран не желает обуздать частных финансовых спекулянтов. Оно не сделало должных выводов из случившегося в 2008-2009 годы, следовательно, мировую экономику ожидают новые потрясения. Никто не знает, когда – завтра или через пару лет – и на каком рынке начнется следующая волна глобального кризиса, но мало кто сомневается в том, что она начнется.
Глобальный кризис, например, может начаться с банкротства одной из крупных международных финансовых структур, как это произошло в 2008 году, когда лопнул американский инвестиционный банк Lehman Brothers. В настоящее время эксперты МВФсчитают «проблемным» каждый четвертый банк в развитых странах с активами около 11.7 трлн. долларов. В их числе крупнейшие («системно значимые») банки, крушение которых «может нанести ощутимый вред финансовой системе на мировом уровне», – немецкий Deutsche Bank, английский HSBC и швейцарский Credit Suisse.
Особенно тяжелое положение сложилось в Deutsche Bank, акции которого с начала 2016 года обесценились в 2 раза. Его американские отделения два года подряд проваливают стресс-тест ФРС США, определяющий степень надежности финансовых учреждений. Министерство юстиции США предъявило банку счет на 14 млрд. долл. за манипуляцию с ипотечными бумагами перед кризисом 2008 года. Прошлый 2015 год банк закончил с убытками 6,8 миллиарда долларов. Чистая прибыль по итогам 2-го квартала упала на 98% (до 20 млн. евро). Отмечается стремительный рост уровня левериджа (долговой нагрузки): отношение активов к акционерному капиталу достигло 40 (у Lehman Brothers перед банкротством этот показатель составлял 30,7).
Большинство финансовых аналитиков объясняют нынешнюю ситуацию тем, что банк «заигрался» на рынке производных финансовых инструментов: валовая позиция Deutsche Bank в деривативах оценивается в 42 трлн евро, что превышает ВВП США и ЕС вместе взятых. По сообщениям немецких СМИ правительство ФРГ готовит план оздоровления банка, однако если он не даст результата, то наступит «эффект домино», т.к. большинство европейских банков тесно связаны с Deutsche Bank.
В случае банкротства Deutsche Bank кризис в первую очередь охватит, естественно, финансовую систему Греции, но не только. По мнению Европейского центрального банка, «на грани коллапса» балансирует банковская система Италии, и нужно совсем немного для того, чтобы столкнуть ее в пропасть. «Проблемные» долги в активах итальянских банков, по официальным оценкам, достигли 200 млрд. евро, что составляет 12% ВВП страны, а по оценкам независимых американских финансовых аналитиков, намного больше – 360 млрд. евро (21% ВВП Италии). При этом возможности правительства Италии по финансовой поддержке коммерческих банков страны весьма ограничены: государственный долг достиг 133% ВВП (в Европе больший уровень долгов только у Греции).
Нельзя также исключать, что глобальный кризис вновь начнется с американского фондового рынка, где спекулянты явно «заигрались». Вот уже 7 лет на рынке акций наблюдается «бычий цикл» (рост стоимости акций).
[clipboard06]
За всю историю рынка акций США лишь один раз марафонский забег «быков» продолжался дольше — с 1987 года по 2000 год и закончился он обвалом котировок на 50%. На биржевых торгах в Нью-Йорке индекс S&P 500 достиг в середине июля очередного исторического максимума в 2137,01 пункта (в середине октября 2131-2133 пункта), при этом прибыль американских корпораций продолжает падать уже несколько кварталов. Большее значение индекса S&P 500 было зафиксировано непосредственно перед кризисом 2008-2009 гг.
«Красный» уровень угрозы на американском рынке акций показывает динамика индекса Баффетта, крупного и удачливого американского инвестора, который изобрел этот индекс (отношение рыночной капитализации к ВВП, т.е. рыночной стоимости находящихся в обращении акций, определяемой по балансовым отчетам компаний, к ежеквартальному размеру ВВП).
[clipboard07]
Стремительный рост фондового рынка в 90-е годы привел к тому, что капитализация к 2000 году превысила ВВП в 1,51 раза, что закончилось крахом доткомов (компании сектора информационных технологий). Следующий пик был отмечен перед ипотечным кризисом в США. В настоящее время наблюдается новый взлет капитализации: если в первом квартале 2016 года индекс составил 1,19, то во втором – 1,20. Такие значения свидетельствуют о том, что фондовый рынок «перегрет», и обвал может произойти в любой момент.
Указанный вывод подтверждается и динамикой индекса Шиллера (Роберт Шиллер – профессор Йельского университета, нобелевский лауреат по экономике 2013 года), который вычисляется как отношение рыночной стоимости акции к средней величине ежегодных дивидендов. Если индекс превышает 20 единиц, значит рынок переоценен и возникает угроза обвала.
[clipboard08]
Как видно из графика, сейчас соотношение Шиллера равно 27,49. По расчетам Шиллера, большее значение индекса отмечалось только дважды – в 1929 году, т.е. незадолго до Великой депрессии в США и непосредственно перед крахом доткомов в 2000 году. Сейчас индекс повысился до тех же величин, которые были зафиксированы накануне глобального финансово-экономического кризиса 2008-2009 гг.
В общем, «пузыри» возникают практически во всех сегментах финансового рынка. Когда они лопнут и потянут за собой мировую экономику – вопрос времени.
Конечно, есть надежда на то, что «большой двадцатке» все же удастся выровнять возникшие дисбалансы, снять напряжение и предотвратить неконтролируемое развитие событий, но пока низкая эффективность деятельности этой группы не внушает оптимизма.
Самые удачливые финансовые спекулянты каким-то звериным чутьем уже почувствовали приближение краха и рванули из рисковых финансовых инструментов в наиболее надежные, которыми традиционно считаются государственные облигации западных стран. Именно поэтому спрос на суверенные облигации ФРГ, Дании, Швейцарии и других западных государств с отрицательной доходностью растет, несмотря на то, что покупатель не только не получает доход от своих инвестиций, но наоборот, платит эмитенту за саму возможность владеть такими ценными бумагами.
* * * * * * *
В 60-х годах прошлого века японские ученые-энтомологи заметили необычное поведение насекомых перед землетрясением и извержением вулканов.
Осенью 2016 года Сорос, Баффетт и другие «рыжие муравьи» почувствовали дрожь земли и поползли в долину с горы Фудзияма…
Global Shadow Banking Monitoring Report 2014. P. 9.
Вячеслав Михайлович Холодков
Сектор международных экономических организаций
начальник сектора
