В МИНУВШИЕ выходные в Москве состоялось совещание Центрального политсовета партии "Единая Россия". По словам председателя ее высшего совета Бориса Грызлова, уже в 2003 году "Единая Россия" намерена кардинально "сменить свой имидж". Прежде всего изменения коснутся идеологии партии."Единая Россия" ставит перед собой задачу стать правящей партией страны, которая будет способна обеспечить поддержку инициатив Президента, в том числе в кризисных ситуациях.
Грызлов охарактеризовал "Единую Россию" как пропрезидентскую партию, которая опирается на средние слои населения. Лидер "Единой России" заявил, что стратегическая цель экономического развития нашей страны состоит в том, чтобы уровень жизни "среднего россиянина" не уступал, по крайней мере, средним европейским стандартам. "Партия намерена улучшать социальное положение народа не бюджетной благотворительностью, - отметил Грызлов, - а путем либерализации экономики".
Председатель высшего совета призвал завершить оформление партийной идеологии. По словам Грызлова, свою политическую стратегию "Единая Россия" обязана формировать не "под одного лидера": партия выработает идеологию, которая могла бы быть востребована обществом. Грызлов отметил, что идеология партии должна осветить важнейшие политические, социально-экономические и духовные задачи, стоящие перед Россией в ХХI веке.
Об основных задачах партии, об основных принципах, по которым будет строиться ее жизнь, рассказал "РГ" член Генерального совета "Единая Россия" Александр ВЛАДИСЛАВЛЕВ.
- Александр Павлович, в своей политической практике вам приходится контактировать и с cоциалистическим, и с демократическим, т.е. либеральным Интернационалами, поддерживать добрые отношения с компартией Китая и даже с социал-демократической партией Северной Кореи. Согласитесь, картина очень необычная. Скажите, кого же вы представляете: левых или правых, консерваторов или социал-демократов?..
- Всякая партия должна отвечать запросам своего электората. Как известно, у нас около 25% избирателей - сторонники левой идеи и голосуют за коммунистов, другая, меньшая часть - приверженцы либеральных взглядов и голосуют за правых. Остальные, которых большинство, определяют свои предпочтения исходя из совсем других критериев: они учатся выживать в новых условиях и поддерживают тех, кто понимает их интересы (часто противоречивые) и способен их защитить. Вот это большинство и есть наш электорат. Поэтому любой лейбл нам не только ничего не прибавит, но явно отпугнет от нас ту или иную часть потенциальных сторонников.
Это относится и к консерватизму, и к социал-демократии. Вообще, в нашей публицистике большая путаница с понятиями, отсюда и выражение "консервативная идеология". На деле консерватизм - это способ политического мышления и действия, основанный на уважении к традиционным ценностям. Консерватизм отрицает радикальные преобразования, направленные на разрыв с прошлым.
Строго говоря, консервативными могут быть и правые, и левые, если придерживаются таких принципов. Однако на Западе консерваторами (что естественно) называют приверженцев либерально-буржуазных ценностей, лежащих в основе модели западного общества. А левые, которые начинали с критики этой модели (хотя позже фактически ее признали и теперь действуют в ее рамках), ранее просто не могли претендовать на роль хранителей традиций.
Иное дело у нас: в годы перестройки консерваторами называли... ортодоксальных коммунистов, отрицавших необходимость перемен. Поэтому, когда в России говорят о приверженности традициям, всегда нужно уточнять, о каких из них идет речь. О ценностях самодержавия? Буржуазной демократии? Большевизма? Вот почему термин "консерватизм" у нас невозможно применять без оговорок.
Та же проблема с социал-демократией. Да, в Европе слово "социализм" давно воспринимается не как призыв к классовой борьбе, а как комплекс мер, направленных на социальное партнерство и справедливость в условиях демократии и рынка. Но у нас-то оно еще долго будет читаться через призму отечественного опыта - как антитеза рынку и демократии.
Нельзя не учитывать и то, что в современном мире происходит заметное сближение и теоретических взглядов, и политической практики консерваторов и социал-демократов. Так, консерватизм теперь представлен на Западе в своей новой ипостаси, называемой неоконсерватизмом, и он вовсе не отвергает идею социальной ответственности капитала и государства, поддержки социально слабых, хотя акцент делает на том, что эффективные социальные программы возможны только в условиях экономического роста.
В свою очередь и в европейской социал-демократии утверждаются новые идеи. Так, Г. Шредер и Э. Блэр предложили концепцию "прагматического идеализма", позволяющую гармонично соединить приоритеты динамичной рыночной экономики и социальной справедливости. Вообще, разницу между левыми и правыми силами теперь легче заметить не в экономической политике, а в отношении к человеку. Для либералов человек - объект помощи, благотворительности. Для социал-демократов - партнер в решении общественных проблем.
И еще одно важное обстоятельство. Россия - президентская республика, а в странах с таким типом государственного устройства партии строятся не только вокруг тех или иных идеологий, но и для поддержки политики конкретного лидера - президента или кандидата на этот пост. Классический пример - Франция, где в труднейшие послевоенные годы голлистская партия долго имела программу, состоявшую из трех слов: "Поддерживать генерала де Голля!". Да и в США обе ведущие партии различаются не столько идеологией, сколько фигурами своих лидеров. "Единая Россия" стремится стать партией президентской, и для нас больше подходит именно такая модель, вовсе не противоречащая принципам демократии.
Вот каковы соображения, определяющие столь непривычную широту наших международных контактов. И должен сказать, что зарубежные партнеры нас хорошо понимают.
- А как это выражается во внутренней политике партии?
- Успех практической политики - это мера, оптимальное соотношение между развитием рыночных механизмов и гарантиями социальной справедливости, защитой социально слабых групп, между энергичной модернизацией и сохранением традиционных ценностей. Мне кажется, именно такую меру ищет Президент, руководствуясь волей большинства сограждан. А это большинство сегодня ждет динамичного улучшения жизни, но не хочет новых революционных потрясений и рискованных экспериментов.
Но и замедленные темпы преобразований противоречат надежде сограждан успеть на своем веку пожить "не хуже, чем в самых развитых странах". Это простое и понятное желание сегодня по существу заняло в массовом сознании то место, где теоретики одно время пытались разместить некую искусственно сконструированную "национальную идею".
Можно спорить, хорош этот настрой на "догоняющее развитие" или плох, но сейчас он владеет многими умами. По своей сути это идея прогресса. Миллионы людей уже живут по-новому (пусть многие из них - поневоле) и устремлены в еще более иное грядущее. Социологи отметили, что еще в прошлом году число россиян, считающих, что будущее принесет улучшение их жизни, впервые за последнее десятилетие превысило число пессимистов. И эта тенденция сохраняется и укрепляется, что указывает на поистине исторический перелом в общественном сознании.
И чувствуя это, Президент справедливо критикует Правительство за низкие темпы роста экономики, за отсутствие амбициозных идей, т.е. по существу за излишний консерватизм. Это позиция лидера, реализующего общественный запрос на "догоняющее развитие", на динамичный прогресс.
Мы - партия реформ, партия прогресса. А успешно провести реформы можно, лишь располагая поддержкой большинства сограждан, поэтому мы и должны добиваться доверия этого большинства. Мы сознательно беремся за эту труднейшую, но все же выполнимую миссию.
- Но ведь это народное большинство очень разнородно, его ориентации противоречивы. Вы что, сумели подобрать какие-то универсальные отмычки к душам и умам российских избирателей?
- Разумеется, нет. Решение в другом: сама партия должна иметь не одно, а много лиц. Это коммунистам достаточно двух-трех простых лозунгов (об обнищании масс, разрушении великой державы и т.д.), чтобы ответить на запросы своих избирателей. Это правые могут ограничиться темами о защите частной собственности, правах человека и свободе слова. Мы же в отличие от тех и других сможем получить поддержку нашего разнородного электората лишь в том случае, если учтем все его противоречивые чаяния, если и банкиры, и учителя, и чиновники, и челноки, и наемные работники, и предприниматели услышат от нашей партии слова, адресованные прямо им.
Для этого мы должны разрушить исторически сложившуюся, но противоестественную монополию коммунистов на патриотическую политику, на защиту социальной справедливости. Но одновременно мы должны еще активнее правых бороться за эффективность производства - ведь активная социальная политика требует больших средств, которые сначала нужно заработать!
Дело в том, что страна сейчас решает две очень разные задачи. Нам надо развивать частную инициативу, высвободить энергию народа, предоставив ему максимум экономической свободы. Это чисто либеральная задача, и решалась она до сих пор чисто либеральными методами: людей бросили в воду, чтобы научить плавать. Многие действительно научились. В результате и эти люди, и вся страна уже никогда не станут прежними. Но ведь социальная цена тому была огромной, и миллионы соотечественников так и не выплыли на поверхность, оставшись по сей день за чертой бедности...
Кое-кто считает это неизбежными издержками. Но давайте задумаемся, почему в старейшей капиталистической стране Англии буквально при каждом муниципалитете есть курсы, где учат азам предпринимательства? Потому что там давно поняли, что гуманные способы обучения плаванию в море рынка гораздо выгоднее, т.к. после учебы граждане смогут стать экономически самостоятельными и больше не будут обременять государство своими проблемами. Вот отличный пример, который показывает, как можно гармонично соединить рыночно и социально ориентированные интересы.
И так буквально на каждом шагу - нам придется одновременно параллельно решать задачи и социального, и либерального свойства. Значит, нужно уметь их совмещать, работать в режиме постоянной внутренней дискуссии, где будут плодотворно конкурировать правые и левые идеи.
- А разве это возможно в рамках одной партии?
- Вполне возможно. Именно так работают многие партии, например либерально-демократическая партия Японии, которая как раз благодаря такой гибкости раз за разом получает доверие избирателей.
Кстати, эта партия сложилась в условиях, чем-то похожих на наши: острейший кризис, угроза самому существованию страны. Чтобы консолидировать волю большинства, внутри партии временами сосуществовали до семи (!) группировок, одна из которых выражала интересы крупного капитала, другая - наемных работников, третья - сельских хозяев и т.д. И лидерам этой партии хватало житейской мудрости и политического опыта, чтобы находить в конечном счете согласие после самых острых дискуссий. И так уже больше 50 лет!
Я вижу здесь модель, для нас во многом подходящую. Ведь "Единую Россию" создали очень разные силы и деятели, выражавшие и государственническую идею, и интересы регионов, стремившиеся к развитию производства, бизнеса и одновременно к прочной социальной защите. И ведь они сами пришли к мысли о единой партии и добровольно соединили свои усилия.
Нет ничего страшного в существовании в рамках одной единой партии различных точек зрения, течений, ведущих между собой постоянный диалог. А конкретные решения будут приниматься исходя из прагматических соображений, из анализа ситуации в обществе.
- Разве это не означает, что "Единая Россия" намерена занять собой все идейное и политическое пространство, что приведет нас, по сути, к однопартийной системе?
- Избави бог! Как народный депутат СССР, я был среди тех, кто голосовал за отмену пресловутой 6-й статьи советской Конституции, и готов голову сложить за то, чтобы она никогда не вернулась вновь. Хотя у нас и сейчас есть силы, которые не прочь восстановить однопартийность если и не де-юре, то де-факто.
В мире немало стран, где в результате демократических выборов у власти десятилетиями бессменно находятся одни и те же партии, и никто не видит в них угрозу свободе. Но в России, с нашими традициями и менталитетом, фактическая однопартийность - это самый прямой путь к тоталитаризму!
Поэтому первейшей задачей я считаю создание устойчивой политической системы, основанной на многопартийности. Хотя все партии, существующие в нашей стране, еще очень далеки от "лучших мировых образцов", сегодня уже реально сложились предпосылки для утверждения трехпартийной системы. Ведь, по данным социологов, до 70% избирателей готовы голосовать за три партии - КП РФ, "Единую Россию" и правых (СПС + "Яблоко", которые, я уверен, в конце концов придут к объединению). Такой шанс упускать непростительно.
Чтобы его использовать, сейчас очень нужен постоянный "круглый стол" этих трех ведущих партий под эгидой Президента. Регулярные консультации в таком кругу позволят поднять ответственность партий за их позиции и политику, станут стимулом к их дальнейшему укреплению и к консолидации вокруг них электората. В ходе дискуссии можно будет определить поле согласия, т.е. перечень базовых параметров общества, которые все системные политические силы признают незыблемыми. А также выработать национальную повестку дня, определив первоочередные проблемы страны, в решении которых партии готовы сотрудничать на основе системы компромиссов. Конечно, останутся и неразрешимые противоречия, но все же это было бы огромным шагом вперед по сравнению с сегодняшней хаотической борьбой всех против всех.
А главное - реальное повышение роли партий в политической и общественной жизни сделает базой власти именно их, а не не подконтрольные обществу "группы влияния", укрепит сам институт многопартийности и послужит гарантией необратимости демократических преобразований, станет шагом к становлению гражданского общества, столь нужного России.
23,12,2002
http://www.rg.ru/Anons/arc_2002/1223/4.shtm
