После распада СССР на Кавказе обозначилось четкое противостояние политических и экономических интересов как самих государств региона, так и внерегиональных держав и союзов - России, США, Турции, Ирана, Саудовской Аравии, ЕС и др. Не секрет, что геополитическое положение и богатства недр Кавказа всегда притягивали к себе внимание великих держав, которые зачастую стремились использовать в своих целях неурегулированные межгосударственные, этнические и религиозные конфликты как внутри региона, так и на Ближнем и Среднем Востоке, в Средней Азии.
Кавказ непосредственно прилегает к крупным месторождениям нефти на Каспии и является узловым перекрестком важнейших коммуникаций по осям Восток - Запад, Север - Юг. Поэтому его ценность для внерегиональных игроков определяется тем, что он представляет собой стратегический коридор для поставки углеводородов из Средней Азии и Каспийского моря в Турцию и к портам Черного моря.
В подобном геополитическом контексте, выходящем далеко за рамки региональной безопасности, страны Кавказского региона вынуждены балансировать между тремя основными центрами силы - Россией, США/НАТО и Евросоюзом. При этом каждый из партнеров стремится вовлечь их в собственную политическую игру, обеспечив себе максимум привилегий и взяв на себя минимум обязательств.
Существенное воздействие на безопасность Южного Кавказа оказал российско-грузинский конфликт 2008 г. Как полагают некоторые аналитики, Россия, одержав военную победу над Грузией, что явилось решающим условием достижения независимости Абхазией и Южной Осетией, одновременно ослабила свой статус "нейтрального посредника" в межгосударственных отношениях Грузии, Армении и Азербайджана.
В результате на Южном Кавказе образовался вакуум безопасности и устойчивого развития на национальном и региональном уровнях. Народы региона живут в условиях постоянной нестабильности, которая чревата быстрой и неконтролируемой эскалацией напряженности. Воздействие этих негативных факторов усиливается борьбой региональных (Турция, Иран) и внерегиональных (в первую очередь, США и Великобритания) держав, которая направлена на дальнейшее вытеснение России из региона.
Ключевыми внерегиональными игроками, влияющими на формирование внешнеполитических стратегий всех стран региона, являются США и Великобритания. Этот "тандем" оказывает многоплановое влияние. Так, в Лондоне обучаются дети местных элит, там же хранятся и местные нефтедоллары. Соединенные Штаты определяют параметры военной безопасности на глобальном уровне, подкармливают упомянутые элиты натовскими грантами.
Внешнеполитические приоритеты "тандема" на постсоветском пространстве в целом и на Южном Кавказе в частности направлены на обеспечение энергетической и военно-политической безопасности в западном понимании. События в Сирии, предстоящий уход коалиционных сил из Афганистана, иранская ядерная проблема - таковы основные векторы стратегии "тандема" и их союзников по евро-атлантическим структурам.
Нынешняя американская администрация продолжает планомерно наращивать военный потенциал Грузии, воздерживаясь при этом от громких заявлений эпохи президентства Б. Клинтона и Дж. Буша. Сотрудничество с Азербайджаном продолжается, хотя и с оглядкой на мнение влиятельной армянской диаспоры. В свое время лидеры Баку дали согласие на реконструкцию аэродромной и морской инфраструктуры в целях ее последующего использования американцами в антииранских целях. Все запланированные программы реализованы, хотя и не афишируются. Заигрывание с Арменией продолжается, что находит молчаливую поддержку в Ереване. По самому болезненному для Баку и Еревана вопросу - об урегулировании карабахского конфликта - администрация Б. Обамы не высказывается и не подталкивает противоборствующие стороны к принятию Мадридских договоренностей. Очевидно, что до середины 2014 г., когда начнется сокращение американского воинского контингента в Афганистане, активного участия официального Вашингтона в делах Южного Кавказа ждать не стоит.
По главному стратегическому вопросу - о возвращении оккупированных армянами территорий - США, НАТО и ЕС предпочитают занимать сдержанную позицию. Выдвинутая азербайджанской дипломатией в рамках международных организаций правовая оценка нагорно-карабахского конфликта как "агрессии", "геноцида" и "незаконной оккупации" начинает оказывать на них влияние. Военный транзит, который Азербайджан обеспечивает Соединенным Штатам и НАТО, является еще одним важным стратегическим элементом для Запада.
Что касается Евросоюза, то его интересы на Южном Кавказе сосредоточены вокруг вопросов энергетической безопасности. Азербайджанцы не поддержали надежды на создание иллюзорного "Набукко", что вызвало недовольство и в какой-то степени нашло отражение в негативном подходе ЕС к оценке прошедшей в Азербайджане президентской кампании, в многочисленных заявлениях в поддержку "свободы и демократии", вызвавших ответную реакцию Баку.
В отношении Грузии европейцы, очевидно, исходят из того, что приход к власти Г. Маргвелашвили закрепит курс Тбилиси на тесные связи с Западом, в которых особое значение для республики представляет формат стратегического партнерства с США. Следует ожидать новых деклараций о продвижении к полной евро-атлантической интеграции, но с поправкой на неакцентирование вопроса получения Грузией в ближайшие месяцы Плана действий по подготовке к членству в НАТО (к саммиту Североатлантического альянса весной 2014 г.), а также с учетом региональных условий ее пребывания в срединном - между Турцией и Азербайджаном - положении.
Место и роль Грузии в регионе будет вписываться в подобие южнокавказского "тройственного союза" в составе Турции, Грузии и Азербайджана. Европейский союз заинтересован в существовании на Южном Кавказе пусть и несовершенного союза трех близких ему акторов, цель которого - создание "вертикального разрыва" интересов России на Кавказе и в Каспийском бассейне.
Один из профильных геополитических ориентиров Запада в регионе можно сформулировать так: не дать России возможности даже приблизиться к решению задачи более плотного сотрудничества с Ираном через Кавказ и Каспий. Именно под этот геополитический ориентир выстраиваются региональные проекты с участием Турции, Грузии и Азербайджана, а также декларируемый грузинской стороной подход к улучшению отношений с Россией. Главная цель - вытеснить Россию из региона или (как минимум) ослабить ее позиции так, чтобы она оказалась не в состоянии выдвигать полноценные проекты, способные исключить эскалационные сценарии в российско-грузинских и армяно-азербайджанских отношениях.
В Брюсселе считают, что ЕС должен более активно участвовать в урегулировании внутренних конфликтов на Южном Кавказе через инструменты влияния, заложенные в Европейскую политику безопасности и обороны, а также в рамках Европейской политики соседства со странами Южного Кавказа. Потенциально к такому инструментарию можно отнести применение механизмов гуманитарного, экономического, административно-правового характера, использование возможностей европейского полицейского корпуса и европейских сил быстрого реагирования. Однако практика показала, что миссия спецпредставителя ЕС ограничивалась, как правило, дипломатической поддержкой переговоров между противоборствующими сторонами и содействием деятельности ОБСЕ в регионе.
Важную роль в утверждении позиций Европейского союза на Южном Кавказе призвана сыграть программа "Восточное партнерство", ориентированная на углубление многопланового сотрудничества, включая борьбу с терроризмом и укрепление национальной безопасности.
С учетом энергетического фактора можно утверждать, что геополитическая конкуренция на Южном Кавказе будет расти. Возрастет и количество действующих здесь внерегиональных игроков. Так, уже сегодня все более заметным становится активное включение в дела региона Китая.
В этих условиях России, на наш взгляд, целесообразно выстроить свою политику в отношении Южного Кавказа таким образом, чтобы не дать вовлечь себя в межгосударственные противоречия или в решение внутриполитических проблем той или иной страны региона.
Э.Т. Мехдиев,
младший научный сотрудник
Центра постсоветских исследований ИМИ
