21-22 сентября 2007 года прошло пленарное заседание Общественной палаты РФ на тему "Готова ли Россия инвестировать в свое будущее?". В заседании участвовали члены Общественной палаты, руководители ведомств, научных учреждений, эксперты. Обсуждение докладов разделилось на две темы: инвестирование в науку и инвестирование в образование. В этом номере мы публикуем доклад и мнения участников заседания, посвященные проблемам российской науки. В следующем номере журнала продолжим отчет с пленарного заседания ОП - речь пойдет о состоянии образования в России.
Промышленная политика, инновации, образование и наука сегодня определяют конкурентоспособность государства, экономики и каждого гражданина. При этом наука является основой нашей цивилизации и материальной культуры. Все, что у нас есть, чем мы пользуемся, это все, так или иначе, продукты науки. В то же время это еще и основа духовная, потому что единственная универсальная истина, с которой соглашаемся, это истина, полученная с помощью научных методов. Она закладывается в основу мировоззрения современного человека и гражданина.
Мы живем в мире, где наряду с научными истинами одновременно существует огромное количество мифов разного происхождения. Говоря математически, это комплексная площадь. Одна ось - научные истины, другая ось - мифы. Мы живем на этой плоскости. И важно построить наше образование таким образом, чтобы мы понимали, что такое истина и что такое миф.
Продукт науки - это инновации, а инновации - основа национальной безопасности и конкурентоспособности нашей экономики. Но для того, чтобы это все нормально развивалось, нужна правильная промышленная политика. Потому что если есть инновации, но нет промышленной политики, в результате не будет продукта. Значение инноваций заключается в том, что сегодня в этом конкурентном мире требуется захватить рынок, удержать его и развивать, создавать новые направления рынка, этакую волну, на гребне которой можно двигаться.
Напомню старый пример. Инновация Форда заключалась в том, что он сказал: можно купить автомобиль любого цвета при одном условии - этот цвет черный. И десять лет Форд держал автомобильный рынок мира. Сегодня крупнейшие фирмы держат рынок таким же образом при помощи инноваций. Многие видели последнюю игрушку - айфон, у которого много разных функций. Одна из них - возможность запоминать невероятное количество музыкальных альбомов, фотографий и т.д. Для того, чтобы листать альбомы, надо просто двигать одним пальцем. Эта инновация стоила, я думаю, несколько сотен миллионов долларов, и сегодня ни у кого ее нет. Зато сколько времени продержится этот продукт и сколько миллиардов долларов фирма получит прибыли! Вот результаты инновации.
Должны ли такие инновации опираться на новое фундаментальное открытие или новый фундаментальный закон? И другой вопрос: какова в таком случае роль фундаментальной науки? Понятно, что всякий проект, всякая инновация должны быть построены на прочном фундаменте. Но надо сказать, что этот фундамент не статичен, он сам по себе развивается, у него появляются новые кирпичики. То есть фундаментальная наука расширяет сам фундамент. Есть картинка средних веков, на которой человек добирается до звездного небосвода, головой пробивает его и смотрит, что за ним. Это и есть работа фундаментальной науки - пробивать границы знания, пробивать и смотреть, что за этими границами. Если вы нашли что-то новое, чего не знает кто-то другой - это фундаментальная наука.
Прикладная наука, конечно, тоже очень важна. Она из открытых кирпичиков строит новые системы, новые методы и новые технологии. И замечательно, если подобные методы по интеллектуальному уровню и по степени их применения эквивалентны фундаментальным открытиям. Есть серая наука, которая утверждает, что она фундаментальна по той причине, что прикладных приложений не имеет. Это опасная наука, но, к сожалению, она заполняет значительную часть информационных каналов.
Сегодня во всех странах благодаря конкурентной борьбе и очень серьезным средствам, которые вкладываются в промышленность и, в конце концов, переходят в науку, развитие науки невероятно ускоряется. В будущие десять лет, мне кажется, в 20-30 раз будет увеличено количество научных открытий. Они будут в основном сделаны, конечно, в передовых странах. Не менее двух третей - в Соединенных Штатах. Но они будут доступны всем. Это фундаментальные открытия, которые никто не сможет особенно скрыть. За исключением тех случаев, когда они делаются в интересах государственной безопасности.
И тут возникает очень серьезный вопрос. Страны, которые построили систему использования этого огромного потока в интересах национальной экономики, безусловно, выиграют. И сегодня, кстати говоря, Соединенные Штаты крайне этим обеспокоены. Но и другие страны работают активно, в том числе и своими методами, например, Китай.
Поэтому нам очень важно создать механизм, который использует результаты фундаментальной науки и переводит их в прикладную область. Как это сделать? Наиболее серьезными по экономическому влиянию, конечно, являются крупные научные проекты. Я должен сказать, год прошел со времени серьезного обсуждения проблемы на Совете по науке, технологии и образованию при Президенте. За это время появились существенные сдвиги. В России на моей памяти первый такой крупный комплексный проект начался - это проект по нанотехнологиям. С одной стороны, в нем есть содержание. Нанотехнологии сегодня являются одной из самых быстро развивающихся областей науки, которая революционализирует всю науку и промышленность. С другой стороны, он у нас построен правильно, есть все необходимые элементы для содержательной работы, в том числе элементы организации фундаментальных исследований в виде сети. Создан первый крупный узел - Национальный центр. Подчеркиваю, это не иерархическое управление проектом, а сетевое. Создана нанокорпорация. Есть законы, на основании которых все это работает и действует. То есть, построена вся цепочка. И финансирование, которое выделено на это, вполне на уровне мирового финансирования. Это первый серьезный национальный проект от фундаментальной науки до получения конечного продукта.
Конечно, в нем есть международный элемент, но все-таки это проект национальный. Его задача - сделать нашу российскую экономику конкурентоспособной на мировом рынке. Иногда оказывается, что есть другие варианты, когда все-таки, несмотря на острую конкурентную борьбу национальных экономик, принимается решение о совместных слишком рискованных проектах в слишком длинные сроки. Надо сказать, что нанотехнологии - это пилотный проект. Он не вписывается в "прокрустово ложе" наших законов. Поэтому проект осуществляется через указы и другие решения. Значит, надо законы менять. Я думаю, что проект много сделает для продвижения вообще всего фронта науки.
Второй проект не вписывается в национальные рамки. Я имею в виду освоение термоядерной энергетики. Сегодня подписано соглашение между семью наиболее развитыми государствами, куда входят Соединенные Штаты, Китай, Индия, Россия и некоторые страны Европы. Эти страны производят почти весь валовой продукт нашей планеты. Они ведут проект, разделяя риски, создавая первую установку опытной термоядерной реакции, которая будет построена во Франции. Установка будет строиться 10 лет и стоить 5 миллиардов евро. Фантастическая дороговизна - одна из причин необходимости объединить усилия. А еще 5 миллиардов пойдет для того, чтобы получить результаты, на основе которых должна быть спроектирована и построена первая экспериментальная термоядерная станция.
Вот пример международной интеграции, когда объединяются ресурсы нескольких государств, остающихся конкурентами в других сферах науки и производства. Когда-нибудь, что очень вероятно, они разойдутся и организуют национальные компании. А может быть, организуют огромную транснациональную компанию акционеров.
Сегодня мы говорим о приоритетах. Наиболее быстро определяются приоритеты именно таких целевых проектов. Это нанотехнологии, биотехнологии, информационные технологии, которые развиваются по-прежнему экспоненциально. А также новая пока, но быстрее всех развивающаяся технология - наука о сознании. Она называется креативная наука. И Россия обязана участвовать в развитии всех их, потому что каждая из них и все они в совокупности будут определять конкурентную способность российской промышленности.
Надо сказать, что Соединенные Штаты выбрали еще одну критическую технологию - энергетику. В США создано для этого совершенно новое агентство для исследований и разработок. Такое же агентство, только в оборонной промышленности, у них существует уж более тридцати лет. Для американцев энергетика тоже приоритетное направление, поскольку нет своего, достаточно гарантированного, энергетического ресурса. Для нас в практическом плане энергетика - тоже приоритет. Но потому, что у нас есть гарантированный экспорт как ресурсов, так и технологий. И мы должны это направление более эффективно организовать.
Наконец, есть еще один элемент, который сегодня определяет конкурентоспособность любой экономики. Развитие информационных технологий привело к тому, что высокопроизводительные вычисления стали ключом к конкурентоспособности. Путь здесь идет через науку, образование и экономику. Надо сказать, что произошло это не просто потому, что компьютеры используются в управлении, в конструировании, но потому, что они начали использоваться в точном моделировании. Например, в программах, которые делаются в военной области в Соединенных Штатах, есть обязательное требование для подписания контракта - наличие моделирования.
Предсказательное моделирование - это, конечно, очень серьезный вопрос, он требует не столько аппаратного обеспечения, сколько мощного научного и программного обеспечения. И без этого двигаться дальше нельзя. Вот два примера. Для самого крупного ускорителя ЦЕРН[1] самая почтенная лаборатория Соединенных Штатов изготовила магниты. Они сделали все, как положено, спроектировали, прошли соответствующие комиссии, получили лицензии. Поставили - и магниты взорвались. Потому что не было предсказательного моделирования. "Уралвагонзавод", который, между прочим, является одним из российских лидеров в разработке и ведущим изготовителем высококачественной машиностроительной продукции мирового уровня, запустил в серию новый вагон. В первые же месяцы эксплуатации выяснилось, что этот вагон - конструкторский брак. 17 тысяч вагонов пошли, что называется, на помойку. А смоделировали бы - такого бы не случилось.
Есть примеры, где моделирование заменяет в значительной степени опытные испытания. Много говорят о форсайтах[2] - есть такой термин предвидения, мозговой атаки. Некоторые англичане считают, что форсайты были придуманы для того, чтобы заставить думать департаменты английского правительства. Сейчас это предлагается как некий эффективный путь научного поиска. Что в этом пути меня смущает? Мы готовили в Петербурге энергетический саммит. Невероятное количество было форумов, обсуждений, фуршетов. Люди снимались с одного форума и ехали на другой. В результате были истрачены огромные деньги. Но на то, чтобы создать энергетическую модель, несмотря на просьбы и очевидную необходимость, ни копейки не дали. То же самое может быть и с форсайтами. Если под этими мозговыми атаками не будет настоящей науки, не будет настоящего моделирования, то все это станет пустой тратой времени. Предсказательное моделирование - это ключ к развитию завтрашней экономики.
Теперь о фундаменте. Во-первых, для того чтобы использовать фундамент, надо понимать, что это такое. Во-вторых, его надо расширять. Если Россия не будет принимать в этом участие, то она выпадет из процесса. Если в стране нет фундаментальной науки, все остальное пойдет по третьему сорту. Поэтому развитие фундаментальной науки необходимо. Но здесь есть одна проблема, о которой говорил наш крупнейший ученый Юрий Оганесян[3]. Она заключается в том, что Россия - единственная развитая страна, где нет плана фундаментальных работ. Об этом говорят в научном сообществе, на заседаниях правительства, все знают и ничего не делают. Этого плана нет. Планы, которые представляет Академия наук, касаются академической, а не фундаментальной науки. Академия не руководит фундаментальной наукой.
Нам нужно поставить вопрос перед новым правительством, перед Администрацией Президента, перед президентским советом по науке. И, наконец, о том, что у нас нет никаких серьезных общественных организаций, которые занимались бы наукой. Понятно, что Академия наук - корпорация очень уважаемая, но вот общественных организаций нет. Общества, которые когда-то были, куда-то исчезли. Поэтому у нас есть такая задача - организовать, поднять эти общества. Например, есть в Соединенных Штатах международное общество "Ассоциация развития науки". В ее работе участвуют восемь стран. Миллионы членов. И только один - от России. Вот такое наше участие, наше понимание задач.
О национальной безопасности и защите интеллектуальной собственности. У нас совершенно неудовлетворительное состояние законов о государственной тайне. Тот закон, который сейчас работает, приводит к двум проблемам. Во-первых, мы плохо защищаем реальную государственную тайну. Во-вторых, у нас в заключении находится ряд ученых, и я уверен, что некоторые из них зря сидят. Но они сидят в соответствии с законом, и мы ничего не можем тут сделать, даже не имеем право что-то делать. Поэтому, чтобы изменить ситуацию, нам нужно очень активно поработать над законом о государственной тайне.
Наконец, международное сотрудничество и участие в нем российской диаспоры. Президент поставил этот вопрос, и мы сами прекрасно понимаем: пора волну поворачивать обратно. Хорошие примеры есть. Крупнейший ученый в области науки о сознании Борис Величковский когда-то работал заведующим кафедрой Московского университета, потом по ряду причин стал директором института в Дрездене. Сегодня он вернулся и стал директором-организатором Российского научного Центра "Курчатовский институт". Многие хотели бы вернуться, но для этого надо решить не только вопрос о зарплате, но и о жилье.
Примечания:
[1]Conseil Europeen de la Recherche Nucleaire - Европейская организация по ядерным исследованиям. В настоящее время ее членами являются: Австрия, Бельгия, Болгария, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Дания, Испания, Италия, Нидерланды, Норвегия, Польша, Португалия, Словацкая Республика, Чешская Республика, Финляндия, Франция, Швейцария и Швеция. Статус наблюдателя имеют: Израиль, Индия, Российская Федерация, Соединенные Штаты Америки, Турция, Япония, Европейская Комиссия и ЮНЕСКО.
[2] foresight - предвидение (англ).
[3] Академик Юрий Оганесян, руководитель Лаборатории ядерных реакций имени Флерова Объединенного института ядерных исследований в Дубне, один из авторов открытия новых элементов периодической системы Менделеева.
ВЕЛИХОВ Евгений Павлович,
секретарь Общественной палаты РФ,
академик-секретарь отделения информационных технологий
и вычислительных систем Российской академии наук,
президент Российского научного центра "Курчатовский институт",
http://www.fondedin.ru/
