15 ноября в Санкт-Петербурге вновь говорили о необходимости интеграции между государствами и народами, имеющими общее советское прошлое и общее пореформенное настоящее. Только на этот раз, вопреки сложившейся традиции, интеграционная инициатива исходила не от россиян, а от представителей Казахстана.
На конференции "Разнообразие путей развития демократии на постсоветском пространстве: опыт Казахстана, России и Украины" недавно созданный в г. Алматы Международный институт современной политики (МИСП) представлял свой доклад "Казахстан, Россия, Украина: Лидерская тройка Евразии".
Следует сразу сказать о том, что авторы доклада, с тезисами которого участников конференции познакомила председатель Наблюдательного совета МИСП, доктор политических наук Дарига Назарбаева, постарались придать новое звучание порядком набившей оскомину теме интеграции, сделав ставку не на государственные институты, а на предполагаемую заинтересованность гражданских неправительственных структур трёх вышеупомянутых стран во взаимном диалоге и сотрудничестве.
Соответственно, участниками состоявшейся дискуссии были, в основном, не политики, а эксперты, так или иначе работающие с пост-советской реальностью. Многие из них, к тому же, имеют самое прямое отношение к вопросам становления гражданского общества в своих странах, знают его сильные и слабые стороны.
Однако в ходе обсуждения фактор государства и его интересов всё равно незримо присутствовал в выступлениях почти всех российских, казахстанских и украинских экспертов. Возможно, глубина и острота стоящих перед тремя странами проблем невольно заставляла думать о том, что общественным деятелям, при всём желании, в одиночку не по силам с ними справиться.
Как полагает Дарига Назарбаева и ее казахстанские коллеги, 12-летняя геополитическая передышка в Евразии, в ходе которой постсоветские страны были предоставлены самим себе и могли заниматься преимущественно внутренними делами, закончилась: все мы находимся перед лицом новых вызовов и угроз. Соответственно, вопрос интеграции перешел из разряда возможностей в разряд необходимостей - если, конечно, Москва, Киев и Астана готовы отстаивать собственную линию, а не быть разыгранными в чьей-то чужой глобальной игре. Отсюда и возникает разговор о совместном лидерстве трёх крупнейших постсоветских стран, в котором они могли бы проявить свои сильные стороны.
Среди сильных сторон России был названо ее военно-политическое лидерство в СНГ, прочные позиции на мировой арене, наличие конкурентоспособных ФПГ. Казахстан лидирует в СНГ по объемам привлеченных иностранных инвестиций на душу населения и глубине структурных реформ. Украина же сумела сохранить и укрепить целый ряд несырьевых отраслей экономики, включая ВПК, а также создала развитую партийную систему.
Однако к тому, что в качестве основы для объединения будет назван не общий враг (допустим, в лице международного терроризма), не общие бизнес-проекты (например, в добыче и транспортировке сырья), и даже не общность интересов постсоветских элит - а взаимодействие институтов гражданского общества - большинство участников дискуссии оказались не готовы. А необходимость участия Украины в "евразийской тройке", на чем настаивают казахстанские политологи, вообще стала своеобразной "красной тряпкой" для многих выступающих.
Например, председатель российского Совета по внешней и оборонной политике Сергей Караганов сходу отверг саму возможность участия Украины в каких-либо интеграционных проектах и подчеркнул, что Россию и Казахстан объединяет, конечно, отнюдь не приверженность демократии, а общие экономические интересы и стремление не попасть в число "падающих" государств, цепь которых тянется от Марокко до границ с Китаем, и которые, по его мнению, не имеют исторического будущего. Как полагает Караганов, если в наших странах не будет экономического роста, то нет никаких перспектив и у демократии.
Политолог Виталий Третьяков горячо поддержал мнение о том, что пытаться привлечь к сотрудничеству Украину - бесполезное дело, и предложил публично исключить украинскую тематику из любых возможных обсуждений, дабы у Киева не оставалось возможностей шантажировать своим неучастием другие, заинтересованные в сотрудничестве государства бывшего СССР. Присоединился к мнению Караганова о невозможности "союзнической тройки" и депутат Госдумы, член Комитета по делам СНГ Вячеслав Игрунов, правда, выразив при этом сожаление тем, что без Украины и Белоруссии говорить о евразийском проекте уже не приходится.
Высказал Игрунов и другую весьма актуальную мысль. По его мнению, Казахстан намного сильнее Украины выпал из сознания россиян, хотя межгосударственные отношения Москвы и Астаны весьма продвинулись. С Украиной же интеграция под эгидой правительств зашла в тупик, но зато ощущается острая общественная потребность в сближении, - чего, увы, не скажешь об отношениях России и Казахстана. Таким образом, поставленная казахстанскими учёными проблема тройственного сближения очень разнопланова, и одни рецепты интеграции для всех не подходят.
На фоне хора скептических по отношению к Украине экспертных голосов было особенно интересно выслушать мнение самих представителей этой страны. И тут выяснилась интересная деталь: оказывается, на Украине само слово Евразия уже успело приобрести некий негативный оттенок, ассоциируемый с понятием "азиатчина", и ему всячески противопоставляется "европейский выбор" Украины.
Как заявил глава правления украинского Центра прикладной политологии "Пента" Владимир Фесенко, в исходящих от России интеграционных импульсах на Украине привычно усматривают имперскую инерцию. В идее же казахстанского Международного института современной политики на первый план выходит негосударственная составляющая, которую на Украине многие будут только приветствовать.
А по мнению директора Института глобальных стратегий (Украина) Вадима Карасёва, альянсы на общих ценностях гораздо более прочны, чем альянсы по интересам. Поэтому нужно сближать наши ценности, наши образы будущего, чтобы для той же Украины не стоял выбор: вы с Европой или с Азией?
Во многом это прозвучало в унисон тому, о чем чуть ранее говорил другой участник конференции, президент Фонда Эффективной политики Глеб Павловский: "Слово интеграция часто повторяется как замена слову идентичность, а сегодня единой идентичности уже нет. Всегда необходимо уточнять, в какой сфере и кто хочет интегрироваться". Более того, как полагает Павловский, "когда говорят об интеграции, думают о конкуренции".
Президент ФЭП, в отличие от ряда своих коллег, поддержал ключевой тезис, с которым выступила Дарига Назарбаева, а именно мысль о том, что лидерство Евразийской тройки на постсоветском пространстве может быть основано на готовности России, Казахстана и Украины решать возникающие у них проблемы, так или иначе, на демократической основе.
Признавая, что, разумеется, ни одну из этих стран нельзя считать "светочем демократии", Глеб Павловский заметил: "В современных условиях демократия становится не просто идеологемой, но и важным условием международной легитимности государства и его правительства. Быть недемократичным - в пользу примитивно понимаемой политической эффективности, - становится уже небезопасно".
И в то же время, как уже отмечалось выше, в реакции участников конференции на "гражданский посыл" казахстанских исследователей сквозило неверие в то, что интеграционные задачи по силам институтам гражданского общества. Например, Виталий Третьяков убеждён, что это самое общество в РФ и Казахстане еще настолько слабо, что любые инициативы будут задушены на корню, если не заинтересовать ими правящие круги этих стран. (Понятно, что разговор об общих "нематериальных" ценностях в этом случае вряд ли уместен.)
Однако сами представители гражданских организаций отнюдь не источали пессимизм и больше говорили о конкретике. Например, одна из активных участников недавнего "Российского форума" Мария Слободская, справедливо отмечая необходимость создания общего информационного пространства и заполнения информационного вакуума (потому как информация о Казахстане в России практически отсутствует), предложила, прежде чем думать о будущем, найти общие точки в нашем прошлом - например, скорое 60-летие Победы в Великой Отечественной войне - и отталкиваясь от них, вести гражданский диалог.
А руководитель петербургского центра "Стратегия" Александр Сунгуров сообщил, что его структура уже сейчас интенсивно взаимодействует с казахстанскими коллегами, и продемонстрировал неплохое знание политических реалий Казахстана.
Подводя итог состоявшейся конференции, можно констатировать, что несмотря на количество и уровень сложности задач, которые сформулированы в докладе и программах казахстанского Международного института современной политики (которые один из украинских участников конференции назвал "реалистической утопией"), одна из этих задач уже началась решаться - взаимодействие экспертов России, Казахстана и Украины оказалось не просто возможным и продуктивным, но и весьма дружеским. Несмотря на то, что никто не стеснялся говорить партнёрам не всегда приятную правду.
17.11.2003
http://www.rosbalt.ru/2003/11/17/129873.html
