Интервью с деканом Высшей школы финансового менеджмента Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, д-ром экон. наук, профессором Еленой Лобановой
Проблема дополнительного или точнее бизнес-образования волнует многих наших читателей. Сфера финансов развивается весьма динамично, поэтому финансовым директорам необходимо постоянно учиться, чтобы не отстать от современных требований к финансовым руководителям. Однако нужно четко осознавать, чему учиться и где. На эти и многие другие вопросы отвечает Елена Лобанова, один из крупнейших российских специалистов по финансовому менеджменту.
– Елена Николаевна, в различных интервью Вы неоднократно отмечали, что с каждым годом в России появляется все больше финансовых директоров. Можно ли выделить какие-то ключевые направления, которые начинающий финансовый директор должен освоить в первую очередь?
– Давайте будем отталкиваться от самой профессии. Финансовый директор – это менеджер, точнее финансовый менеджер, а еще точнее – главный финансовый менеджер. Именно так и звучит эта профессия по-английски – chieffinancialofficer (CFO). Прерогатива деятельности финансового директора – стратегический финансовый менеджмент. Вот этому и нужно в первую очередь учить начинающих финансовых директоров. Справедливости ради нужно сказать, что стратегические финансы сегодня вынуждены осваивать и весьма опытные финансовые директора. Стратегические аспекты финансовой деятельности – и для них дело новое.
– Высшие учебные заведения нередко вкладывают в понятие `финансовый менеджмент` разное содержание. Что может ожидать финансовых директоров при выборе специализации `финансовый менеджмент`?
– Прежде всего необходимо уточнить ряд моментов. Финансовый менеджмент как специализация существует в рамках двух специальностей: `финансы и кредит` и `менеджмент`. В первом случае речь идет о менеджменте финансовых операций, а обладатели этой специальности относятся к категории экономистов. Во втором случае преобладают управленческие аспекты финансовой деятельности, а те, кто получает специализацию `финансовый менеджмент`, становятся финансовыми менеджерами.
Финансовый менеджмент начал полноценно развиваться в нашей стране лишь во второй половине 90-х годов. До этого он представлял собой небольшую надстройку над бухучетом. К сожалению, в России в период 90-х годов получила распространение устаревшая версия сертификации финансовых менеджеров, взятая из опыта Великобритании. Там финансовый менеджер долгие годы был лишь ступенью в становлении бухгалтера. С другой стороны, именно в Великобритании на рубеже веков стали происходить в этой вязи радикальные изменения. Финансовых менеджеров стали готовить лучшие бизнес-школы. А у нас до сих пор в образовании преобладает словосочетание `бухучет и финансовый менеджмент`. Студенты, обучающиеся финансовому менеджменту, хорошо осваивают бухучет, но о корпоративных или управленческих финансах, о том, что такое ценность компании или теория портфеля, анализ инвестиционной привлекательности ценных бумаг имеют смутное представление.
Сегодня можно смело говорить о новом содержании финансового менеджмента, в основе которого лежит концепция приращения стоимости (ценности) компании (от англ. valuebasedmanagement). И на это новое содержание финансового менеджмента среди финансовых руководителей огромный спрос. Здесь проявляются и веяния времени и общемировые тенденции, от которых нам уклониться очень трудно. Кроме того, масштабы этого спроса нарастают. Помимо студентов, которые хотят получить современное финансовое образование, овладеть навыками управления финансами стремится масса людей, уже ни один год работающих в финансовой сфере. Им не нужен бухучет, для этого есть квалифицированные специалисты. Им необходимы новые подходы к управлению, которые дает им менеджмент финансовый.
– Вы достаточно давно говорите о необходимости изучения финансового менеджмента российскими топ-менеджерами. Убедиться в этом Вам помогло обучение в Гарварде?
– Не совсем. Скорее это заключение я сделала по итогам своей профессиональной деятельности. Пребывание в Гарварде стало лишь одним из ее этапов. В Гарвардской школе бизнеса (Harvard Business School) я оказалась ровно десять лет назад вместе с ведущими преподавателями стран Центральной и Восточной Европы. Около 60 человек было отобрано для обучения по программе CEETP. Она оказалась очень успешной, и ее выпускники вошли во все каталоги HBS. И это несмотря на то, что данная программа существенно отличалась от традиционных программ Гарвардской школы бизнеса. У этой программы были иные цели и задачи, она была менее требовательная и менее жесткая к своим участникам. Для HBS она была уникальна. Нас опекали во всех отношениях. Были собраны лучшие профессора, лучшие кейсы, лучшие книги и учебные курсы. Шла большая индивидуальная работа с каждым из нас. Нам меняли профессиональное мировоззрение. К слову, нам читал лекции Майкл Портер. Второй ступенью программы было трехмесячное обучение в Уортонской бизнес-школе (Университет Пенсильвании). Будучи много лет в составе первых 25-ти школ бизнеса мира именно эта Школа считается лучшей среди ведущих финансистов мира.
Вообще многое для меня началось с того, что директор Уортонской части программы CEETP фактически подарил нам десяток лучших и очень дорогих книг по финансам. Из этой поездки я привезла в Россию знаменитую книгу Брейли и Майерса `Основные принципы корпоративных финансов`. После Уортона была Лондонская школа бизнеса и работа вместе с известнейшим профессором M. Pirer. Это он подарил мне книгу `Управленческие финансы`, по которой учатся английские CFO.
Затем была большая и многократная работа в Кебриджском университет. Мне удалось поработать с профессором Р. Уинсфилдом (`Управленческий финансовый анализ`). Кроме того, мои друзья организовали мне встречу с Джеймсом Миром. Он лауреат Нобелевской премии 1985-го года, один из теоретиков поведенческих финансов и долевой экономики. Подаренные им материалы до сих пор служат мне большим подспорьем.
– Елена Николаевна, Вы хорошо знакомы и с западным, и с российским образованием. Каковы, на Ваш взгляд, принципиальные отличия российского финансового образования от западного? Почему многие предпочитают западное образование?
– Вопросы сложные и разные. Занимаясь более 15-ти лет западным бизнес-образованием, проучившись и побывав в ведущих школах бизнеса США и Европы, а самое главное, проработав в российском бизнес-образовании 25 лет, я тем не менее абсолютных ответов не знаю, однако готова изложить свою позицию.
За десять лет (с 1993 по 2003 годы) в поствузовском и вузовском финансовом образовании мы сделали невероятный по масштабам и глубине прорыв. Сегодня основной финансовый инструментарий, унифицированный и общепринятый в мире, органично входит в российскую практику управления. И скорость его проникновения велика чрезвычайно. Переведены на русский язык и изданы лучшие зарубежные учебники по финансам и менеджменту, которые служат основой обучения в лучших университетах и школах бизнеса. Российским студентам и слушателям программ МВА стали доступны практически любые зарубежные книги и пособия. Помимо этого за 10 лет сформировалась когорта специалистов очень высокого уровня, способных преподавать самые современные финансовые дисциплины. И делают они это ничуть не хуже большинства зарубежных профессоров. Правда их очень мало, они сконцентрированы в 3-х-4-х учебных заведениях Москвы и Санкт-Петербурга.
Наши преподаватели конкурентоспособны и на международном уровне – в этом у меня нет сомнений. Более того, у них есть преимущества перед западными преподавателями – они хорошо знакомы с российской экономикой и российскими предприятиями. Хочу подчеркнуть, что их знания более конкретны и практически значимы. В итоге я рекомендую получить прежде всего российское финансовое образование. Сегодня оно хорошего качества.
Западное образование обладает рядом достоинств, одно из которых – многолетний и масштабный опыт образовательной деятельности, широкая специализация финансовых знаний, которой у нас пока нет. Но главное в другом. Есть области знаний, которых в России пока нет. Я называю эти области `белыми пятнами` финансов. По целому ряду причин мы развиваемся медленней, чем нужно и чем мы смогли бы, если бы…
В целом мне не хотелось бы отдавать предпочтение или противопоставлять российское и западное образование. Я уверена, что нужно искать оптимальное сочетание. Вариантов такого сочетания множество.
– Вы упомянули так называемые `белые пятна` финансов. Что это за `белые пятна`?
– Их немало. Прежде всего, я бы выделила банковский менеджмент. Несмотря на наличие в нашей стране ряда специализированных учебных заведений и огромные амбиции их руководителей, занятых образованием банкиров, я не встречала ни одной программы, которая была бы адекватна современному уровню подготовки управляющих банками. Нет специалистов по банковскому менеджменту, которые бы знали изысканную специфику банковского дела и управления банком. Образование банкиров строится пока по функциональным направлениям банковской деятельности. Нет синергетического подхода к знаниям в области управления банком. Нет и компетентной, глубокой и длительной подготовки банкиров нового поколения.
Финансовый менеджмент в реальном секторе российской экономики развивается на нынешнем этапе с опережающей скоростью. Однако и здесь много белых пятен. Одно из главных – ценообразование активов. Заметим, что это определяющий модуль самой знаменитой магистерской программы по экономике и финансам, разработанной в Warrick Business School (University of Warrick). Эта Школа имеет первый рейтинг среди финансовых воротил Лондонского Сити. Эта программа очень престижна для финансистов. Будучи в этой школе, мне удалось познакомиться с программой. Нам пока ее главное содержание этой программы поднять своими силами трудно.
Кроме того, мало внимания уделяется бюджетированию. Сделав подобное заявление, я сама себя высекла. За последние пять лет столько сделано по бюджетированию... И на практике, и в теории. Посвятив много сил и энергии развитию бюджетирования в России, я делаю тем не менее жесткие и неутешительные выводы. Большинство специалистов по бюджетированию, к сожалению, `услышали звон, но не знают, где он`. В итоге многие предприятия установили систему бюджетирования, которая работает по законам оперативного планирования и управления и не имеет стратегической направленности. А ведь должна функционировать система непрерывного бюджетирования, рассчитанная на несколько лет. Некоторые сдвиги в этом направлении уже сделаны на ряде предприятий: первая часть мастер-бюджета – отчет о прибылях и убытках составляется на три года. Однако о бюджетировании денежных потоков на такой срок речи пока не идет. И уж совсем немногие заняты прогнозной оценкой реальных, будущих доходов компании, средневзвешенной ценой капитала.
Конечно же, не следует забывать о теории портфеля, которая является фундаментальной составляющей современного финансового менеджмента. Эта дисциплина особенно нужна инвестиционным и финансовым аналитикам. Их подготовкой только-только начинают заниматься в нашей стране. Их роль в развитии финансового сектора недооценивается, и сил предстоит затратить немало. Наша школа (Высшая школа финансового менеджмента Академии народного хозяйства при Правительстве РФ) принимает непосредственное участие в разработке концепции подготовки инвестиционных и финансовых аналитиков совместно с Гильдией инвестиционных и финансовых аналитиков России (ГИФА) и Финансовой академией при Правительстве РФ. Мне бы очень хотелось, чтобы наши лучшие выпускники получали европейские дипломы инвестиционного аналитика. Они этого достойны.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее о подготовке финансовых аналитиков, поскольку эта тема близка нашим читателям. К нам в редакцию приходят вопросы о том, например, как получить сертификат CFA?
– CFA – это американское звание, признанное во всем мире. Оно стоит на вершине всех званий и должностей в финансах. Под эгидой AIMR (The Association for Investment Management & Research) создана целая система аттестации финансовых аналитиков и получения звания CFA. Прямо скажем работа эта нелегкая и длительная (не мене 3-х лет). Но если Вы очень хорошо знаете английский, обладаете хорошими современными знаниями в области финансов, можете попытаться пройти этот тернистый путь. AIMR разработала дистанционную систему подготовки CFA.
В Европе создана программа сертификации, подобная CFA. Правда речь идет о подготовке сертифицированных инвестиционных аналитиков международного образца. Форма разная, но суть одна. Наш анализ показал, что основой европейской модели стала упрощенная американская версия.
Гильдия инвестиционных и финансовых аналитиков России подписала договор с Европейской федерацией Ассоциации финансовых аналитиков. Процесс аккредитации сегодня уже завершен, и ГИФА получила право проводить свой базовый и национальный экзамены, а затем международный экзамен на русском языке. Все сдавшие экзамен получают квалификацию `Сертифицированный международный инвестиционный аналитик` или `CIIA`. Если базовый экзамен сдать нетрудно, то сдать национальный экзамен, к сожалению, могут очень немногие российские специалисты в силу недостаточного уровня их специального образования. Необходима специальная система подготовки аналитиков и, если хотите, их натаскивание.
- Вернемся однако к российскому финансовому директору. Что касается финансовых директоров, то здесь еще более острая ситуация, потому что многие из них просто не знают, с чего начать. В редакцию часто поступает именно такой вопрос – с чего начать? К примеру, на форум на нашем сайте обращается главный бухгалтер, которого назначили финансовым директором, и он (она) спрашивает, чему учиться и где?
– С некоторыми главными бухгалтерами происходит любопытная метаморфоза, которую я назвала `тенденцией 2002`. В прошлом году я увидела массу главбухов, которые целенаправленно пришли переучиваться на финансовых директоров. Их возраст 45, 50 лет и чуть выше, а они за немалые деньги, часто издалека приезжают осваивать то, о чем они не знают ничего и никогда не слышали. Я спросила себя, что же происходит? Еще несколько лет назад я много ездила по регионам и посещая предприятия, всегда сталкивалась с одним и тем же явлением. Какие бы вопросы Вы не решали в кабинете генерального, Вы всегда сталкивались с триумвиратором. В центре сидел талантливый и энергичный генеральный директор, слева, как правило, молодой зам по финансам или финансовый директор, который что-то знал про ценные бумаги и проводил некие спекуляции с акциями реальных собственников, а справа сидел главный бухгалтер, который, собственно, и решал все ключевые вопросы.
И вот совсем недавно главные бухгалтеры почувствовали, что они теряют свои позиции, что их стали передвигать на вторые роли, а позиции финансового директора стали укрепляться, возраст и опыт перестали играть решающее значение. Главбухи занервничали. Надо иметь в виду, что в данном случае речь идет о сильных, волевых и амбициозных людях. Это они пришли сегодня учиться на финансовых директоров, изучать финансовый менеджмент, стратегический менеджмент и многое другое, что раньше казалось не ненужным и далеким для наших предприятий.
– Исходя из Вашей практики, кто кроме главбухов идет в финансовые директора?
– Контингент нашей школы – это все-таки не главные бухгалтера. Мы подбираем даровитых людей, с хорошим техническим образованием, у них больше шансов стать хорошим финансовым директором. Кстати, далеко не все главбухи которые приходят учиться становятся финансовыми директорами, и это понятно. Должность финансового директора чаще всего занимают бывшие главные инженеры. А знаете почему? Потому что это, как правило, люди с высоким интеллектом и хорошим образованием. И еще. Главным инженерам можно доверить управлять чужими деньгами. Справедливости ради скажем, что у бухгалтеров с интеллектом тоже все в порядке, но их профессиональное сознание зашорено нормативными актами по бухучету. И это здорово! однако их судьба предрешена. Так сложилось, что технари к деньгам не имели никакого отношения. Они не `испорчены` деньгами, поэтому им можно доверить управление большими чужими, средствами, в расчете на то, что будет эффект приращения ценности всего предприятия. Приведем пример с Ижевским механическим заводом. Финансовым директором там стал бывший главный инженер, очень талантливый специалист, автор многих изобретений. Как и многие технари, он – трудоголик, и с готовностью осваивает новые направления знаний. За год обучения у нас он вырвался в своей группе далеко вперед. Мы помогли ему разработать концепцию стратегического развития завода. Недавно, выиграв тендер, он получил должность генерального директора. Вот пример типичной карьеры финансиста: специалист, имеющий статус CFO, практически с 90% вероятностью получает более высокий статус в управлении.
– Какие российские бизнес-школы, на Ваш взгляд, заслуживают внимания?
– Выбор российских бизнес-школ, где могли бы пройти комплексное обучение финансовые директора небольшой. Это Высшая школа менеджмента ГУ `ВШЭ`, с этой школой мы тесно сотрудничаем, обмениваемся преподавателями, у них есть программа, аналогичная нашей, кроме того у них очень хорошая учебно-методолгическая база. Есть МИРБИС. Это скорее для бухгалтеров, там программа проще.
В Академии народного хозяйства есть, например, Высшая школа корпоративного управления, которая готовит руководителей самого высокого уровня. Там финансовый директор получает систему управленческих знаний и в меньшей степени изучает финансы. В любом случае финансовый директор должен решать сам, что ему больше нужно: управление или финансы! Только за финансовыми знаниями он должен идти, например, в Финансовую Академию, АНХ.
Можно пойти учиться в Высшую школу международного бизнеса. Там преобладает концепция финансов индивидуального поведения. Это очень важно для руководителя, но недостаточно для финансового директора. Мы с этой школой тесно сотрудничаем.
Есть очень хорошая школа при Плехановской академии – `Синергия`. У них первая в России МВА, которая аккредитована в АМВА3. Государственный университет управления (ГУУ им С. Орджоникидзе) создал школу, в которой работают известнейшие российские ученые. Их программа `Корпоративные финансы` аналогична нашей.
ВШФМ – это единственная в России школа, которая специализируется на подготовке финансовых менеджеров. Есть магистратура по финансовому менеджменту, есть МВА `Финансы`, есть Школа финансового директора, которая нацелена только на переподготовку финансовых директоров. Это один из наших новых проектов. Еще один разрабатываемый проект – Школа финансовых аналитиков.
В любом случае при выборе бизнес-школы надо четко осознавать свои мотивации, понимать, чего Вы хотите, критически оценивать свою готовность работать, выделить приоритетные для себя вопросы и, наверное, сравнить степень проработанности этих вопросов в различных бизнес-школах.
– Все равно получается очень узкий круг таких школ, буквально по пальцам можно пересчитать. А в регионах разве нет вузов или школ, достойных внимания?
– Подчеркну, что я говорю только о тех учебных заведениях, которые находятся приблизительно на одном уровне. Это АНХ, ГУУ, Высшая школа экономики, Финансовая академия, Плехановская академия и примыкающие к ним структуры. Что касается регионов, то надо иметь в виду следующее. В последние годы огромное число преподавателей из Владивостока, Красноярска, Барнаула, Екатеринбурга, многих других крупных учебных центров приезжали учиться в Москву. Я знаю многих преподавателей, которые в ходе учебы выдавали себя за бизнесменов. В этом нет ничего страшного. Важен результат. Думаю, в итоге уровень преподавания в региональных вузах постепенно растет. Конечно особняком стоит Санкт-Петербург. Там есть очень сильные обучающие структуры. Санкт-Петербург известен своими финансовыми специалистами. В этом городе функционируют филиалы нескольких хороших западных школ бизнеса.
– Получается, выбирая вуз, финансовый директор должен прежде всего определиться, что ему нужно в первую очередь?
– Конечно. У всех разный уровень потребностей, образования и амбиций. Для кого-то престижно учиться в Академии при правительстве, а кто-то исходит из необходимости получить конкретные знания, например по банковскому делу или финансовому анализу.
Многие из тех, кого назначают на должность финансового директора, приходят учиться в Школу финансового директора (я о ней уже упомянула), организованную при нашей Высшей школе финансового менеджмента. В основе обучения лежит программа переподготовки, рассчитанная на 500 часов, дающая необходимые знания по стратегическому и финансовому менеджменту. За 10 месяцев или за год `скоростного движения`, как я это называю, преодолеваются страх и комплексы перед новейшими финансами. Такую программу выбирают финансовые директора, которые пока `не доросли` до МВА: у них нет времени, им не нужен диплом МВА и т.д. Начинающему финансовому директору я бы все-таки рекомендовала программу МВА.
– Что Вы думаете по поводу российских программ МВА?
– Начну с того, что я думаю о российских программах МВА хорошо. Обо всех. В них отражаются колоссальные усилия тех, кто занят бизнес-образованием. Они принесли и приносят много пользы. К слову сказать, за плечами американских программ более 100 лет и все остальное, а за нашими программами - всего 10 лет и ничего, кроме энтузиазма небольшой группы людей. Вывод один: у российских программ МВА все впереди, и нам предстоит много работать.
Откровенно говоря, финансовый директор как топ-менеджер может выбрать практически любую отечественную программу МВА. Потому что такая программа позволяет получить совокупность знаний по менеджменту, логистике, финансам, – словом весь традиционный набор, который дается в МВА.
К сожалению, выбор таких программ в России пока очень небольшой. По данным Российской ассоциации бизнес-образования, в России всего 20 программ МВА, которые получили государственный статус. Это мизер! Для сравнения, в маленькой ЮАР 87 подобных программ, в Германии 120, в Великобритании, образно говоря, в каждой второй деревне есть бизнес-школы, про США я и не говорю.
– Бытует мнение, что российская МВА – вовсе не МВА. Мы очень часто слышим подобные высказывания, особенно от тех, кто получил образование в западных бизнес-школах.
– Я их понимаю. Раньше я была таким же снобом, как и они. Сейчас по прошествии времени я по-прежнему осталась снобом, но мое отношение к МВА поменялось. В этом смысле я готова согласиться с подобной точкой зрения, и вот почему. Начнем с того, что у нас отсутствует то, что по-английски называется facilities (удобства, средства обслуживания – Примеч. редакции). Для тех, кто обучается на МВА в Гарвардской школе бизнеса, построено специальное здание, и каждому выделяется полностью оборудованная квартира, где он может жить с семьей. У студентов нет бытовых и организационных проблем. Конечно, за это приходится платить. Но даже, если мы поднимем плату за обучение в российских бизнес-школах, то не сможем гарантировать необходимый уровень удобств, причем как бытового характера – питание, проживание, так и удобств, связанных непосредственно с учебой. К примеру, в отличие от западного профессора, я не могу направить по электронной почте студенту задание, потому что у него в гостинице нет компьютера. И вот из этих, казалось бы, мелочей все и складывается…
Другая проблема – глубина проработки тех или иных тем. Все учебные материалы, которые готовят преподаватели, надо постоянно обновлять, а на это иногда просто не хватает времени и сил. Гарвардская профессура, к примеру, вообще по полгода не преподает, а занимается наукой и консультированием, которое кстати и приносит им основной доход. Наши ведущие преподаватели себе этого позволить не могут. Они преподают 6 раз в неделю, почти круглосуточно.
Ну и как я уже говорила, в некоторых сферах знаний в России существуют `белые пятна`.
Конечно, если у вас есть 120 тыс. долларов на обучение и примерно столько же на accommodation(проживание. – Примеч. редакции.), то надо ехать в Гарвард. Однако при этом все равно надо четко осознавать, для чего вам это образование.
К сожалению, многие российские финансисты не знают английского языка и по разным причинам уже не смогут освоить его на должном уровне. Российские же программы МВА дают им возможность получить необходимые знания на русском. Кроме того, отечественные программы МВА получили государственный статус, а это означает, что диплом МВА теперь однозначно признан в России.
– И все же проблема международного признания российского образования существует. Как, на Ваш взгляд, ее можно решить?
– Сразу скажу, что мне кажется принципиально неверным путь, когда проблему международного признания российских топ-менеджеров пытаются решить путем проведения совместных программ на английском языке подчас со слабыми преподавателями из третьесортных западных университетов. Нашим топ-менеджерам не нужен диплом школы, не входящей в первую сотню мировых бизнес-школ.
Я считаю, что с западными бизнес-школами надо делать не совместные программы, а совместные модули по ряду направлений, по которым мы отстаем. Например, по ценообразованию активов базовые знания могут дать российские школы, а углубленный курс, к примеру, Институт ценных бумаг Великобритании, который уже готов заключать подобные соглашения. Это позволит получить не диплом, но сертификат этого института, а главное, современные и качественные знания.
Еще один немаловажный момент – международная сертификация финансовых менеджеров. Существует международный сертификат финансовых менеджеров, и наша магистратура, к примеру, адекватна трех-ступенчатому обучению по этой программе международной сертификации. И мне хочется, чтобы наши выпускники также смогли получать сертификат CFM уже в ближайшем будущем.
– Многие из ваших выпускников – финансовые директора. Исходя из Вашего опыта, каково главное качество людей, которые получают эту должность?
– Они относятся к разряду даровитых людей. Я очень люблю это определение человеческих качеств. На финансовые должности назначаются, как правило, умные и талантливые люди. Жуликов я практически не встречала, они очень быстро отсеиваются, поскольку эта работа – тяжелейший труд, основанный на этических нормах и высокой культуре. Они способоны думать о реальном и масштабном богатстве и благополучии, а не о карманных доходах (даже, если это миллиарды долларов).
– Елена Николаевна, сейчас много говорят о том, что в российскую экономику готовы вкладывать деньги западные инвесторы, которые обращают внимание не столько на оборот компании, сколько на топ-менеджмент. Согласны ли Вы с этим мнением?
– Вы затронули чрезвычайно важный вопрос для нашей экономики. Большинство российских компаний – это либо закрытые акционерные общества, либо открытые, но некотируемые компании. В этой связи применительно к нашей стране речь идет о так называемом некотируемом финансовом менеджменте, то есть расчетном финансовом менеджменте, который не может опираться на курс акций, на информацию совершенного эффективного фондового рынка. Тем более что рынок у нас не очень ликвидный и находится, прямо скажем, в зачаточном состоянии. Что это значит? Развиваясь, компании нуждаются в привлечении средств со стороны в виде заимствований или путем эмиссии акций. Однако в условиях некотируемости, закрытости компаний и неэффективности фондового рынка предприятиям рассчитывать на приток свободных денег со стороны ни в той, ни в другой формах не приходится. В то же время проблема привлечения инвестиционных средств очень серьезная. Решить ее можно в наших условиях благодаря грамотным инвестиционным проектам и проектному финансированию. Если у меня есть большая сумма денег и я хочу профинансировать вашу деятельность, чего я от вас потребую? Во-первых, инвестиционный проект, разработанный в соответствии со стандартами UNIDО, который включает бизнес-план. Но не тот примитивный бизнес-план, составлять который учат многие учебники. Я потребую детализированный, грамотно составленный бизнес-план.
Во-вторых, я потребую чтобы инвестиционный проект защищался как минимум на среднеевропейском уровне, а не так, как это у нас. Кроме того, свой проект им придется защищать на заседании специального комитета, который будет принимать решение об инвестировании средств. Наши топ-менеджеры должны быть ко всему этому хорошо подготовлены (если они хотят сохранить свою должность).
Итак, инвестиционный проект одобрен, дальше начинается самое сложное – управление проектом. Инвесторов, в первую очередь интересует, кто будет реализовывать этот проект? Им нужны гарантии того, что вложенные средства принесут им доход. Такие гарантии могут предоставить специалисты с дипломом, который гарантирует качество образования, и которые, к тому же, знают стандартные, общепринятые в мире правила игры. Вот такая тривиальная истина.
– А как Вы считаете, топ-менеджеры ведущих российских компаний соответствуют требуемому уровню?
– Увы. Перед Новым годом я ознакомилась с годовыми отчетами наших крупнейших компаний и пришла в ужас: они пишут о себе так, что их никто никогда не поймет. Они не употребляют термины и показатели, которые используются в финансовой и деловой сферах, абсолютно не владеют общемировым финансовым языком. Это колоссальная проблема. А ведь это одна из первых задач любого финансового директора – составление открытого отчета о своей деятельности.
– Однако все проблемы, которые мы с Вами обсуждаем, касаются, главным образом, крупного бизнеса.
– Я бы даже сказала, среднего и крупного бизнеса. У финансового директора в малом бизнесе несколько другие задачи.
– Но есть мнение, что в малом бизнесе вообще нет финансовых директоров…
– Это не так. Такая должность должна быть на любом малом предприятии, просто в зависимости от характера деятельности этого предприятия финансовый директор решает разные задачи. Есть два основных типа малых предприятий: так называемые жизнеобеспечивающие малые предприятия и венчурный малый бизнес, который живет по законам любого бизнеса, привлекает средства фондового рынка и в ближайшие годы будет активно развиваться в нашей стране. Именно таким компаниям необходим современный финансовый директор, разбирающийся в фондовом рынке, умеющий работать с внешней средой. Для первого же типа малых предприятий финансовый директор может и не нужен. Деятельность таких компаний заключается в тщательном контроле за структурой затрат, грамотным ценообразованием. Эти функции требуют кропотливого ведения стоимостного учета. Финансовый директор на таких предприятиях, как правило, совмещает свою должность с должностью главного бухгалтера (или наоборот). Однако все равно он должен владеть современными финансовыми приемами, поскольку в его деятельности присутствуют стратегические аспекты. Например, он должен легко управлять денежными потоками и не зацикливаться на прибыли.
– Некоторые наши читатели считают, что управленческий учет и бюджетирование – это для больших предприятий…
– Я могу их разочаровать. Управленческий учет (managementaccounting) им необходим. Просто на малом предприятии он трансформируется в учет затрат (costaccounting). И бюджетирование таким компаниям тоже необходимо.
– Елена Николаевна, последний вопрос: будет ли профессия финансового директора востребована в ближайшие годы?
– Хочу заметить, что финансовый директор – это не профессия, а должность, которая у нас в стране лишь зарождается. А профессия у финансового директора – финансовый менеджер, CFO. Согласно общемировой тенденции CFO – это элита, второй человек в компании. Гарвардская школа бизнеса гордится своими выпускниками, ставшими впоследствии CFO. В управление сегодня идет совершенно новая когорта людей с очень высоким интеллектуальным и этическим статусом.
Подводя итоги, скажу, что Россия находится сегодня в самом начале пути формирования новой организационной концепции управления финансами, во главе которой стоит финансовый директор. Но это уже предмет другого, более длинного разговора.
Беседовали Анна Чернецкая, Ирина Сухова
журнал "Финансовый директор"
www.finmanager.ru
