Имя Иосифа Абрамовича Рапопорта (1912–1990) в нашей науке, и не только биологической, пользуется особым уважением. Ученый нобелевского ранга, герой Отечественной войны, гражданин, в одиночку выступивший против мракобесия вопреки всеобщему безумию и прямому указанию Сталина – другой такой судьбы в истории нашей науки нет.
Понять, как могут сочетаться столь разные качества в судьбе и личности одного человека – задача безусловно важная как для истории науки, так и для духовной истории страны. Книга о И. А. Рапопорте, составленная с любовью и уважением д.б.н. О. Г. Строевой (Институт биологии развития РАН) и изданная `Наукой` (отв. редактор д.б.н. В. Г. Митрофанова), как нельзя более полно соответствует этой задаче. В книге на основе собственных воспоминаний И. А., его переписки с однополчанами, отзывов его учителя Н. К. Кольцова и академика Н. Н. Семенова, выступлений и интервью, воспоминаний однополчан, коллег и родных, очерков о разных этапах работы – дается весьма полная картина жизни и творчества этого удивительного человека.
Жажда знаний с детства, необычайные способности к языкам, любовь к естествознанию и лингвистике – привели к желанию поступить в ЛГУ на естественный факультет или в ЛИФЛИ (Ленинградский ин-т философии, литературы и истории). Принятый на биологический факультет ЛГУ, И. А. продолжает изучать также и языки – немецкий, французский, английский и восточные. В студенчестве, на кафедре генетики, созданной Ю. А. Филипченко, И. А. Рапопорт со 2-го курса начал заниматься научными исследованиями и развивал свои интересы в московской аспирантуре у классика экспериментальной биологии Н. К. Кольцова.
Он был любимым учеником Н. К. Кольцова. Сразу после аспирантуры – работа в Кольцовском институте, но уже без Н. К. Кольцова. В этот период главным для И. А. является интерес к изучению пути от гена к признаку – выявление химических веществ, влияющих на реализацию этого пути, и отсюда, к влиянию химических веществ и на сам ген, что привело затем к открытию химических мутагенов. Защита докторской, назначенная на 17 июня 1941 г., была перенесена на несколько дней, но началась война, и И. А. Рапопорт идет добровольцем в армию в первую же неделю войны. Далее – он в армии и всю войну вплоть до дня ее окончания – на фронте. В ходе войны он трижды добровольно возвращается на фронт – после первого тяжелого ранения, после предложения академика-секретаря АН СССР Л. А. Орбели отозвать И. А. из армии и вернуться к научной работе как доктора наук (в 1943 г. И. А. во время короткого пребывания в Москве защитил уже готовую докторскую диссертацию), и после второго тяжелого ранения в 1944 г. – потере глаза, когда он `сбежал` из госпиталя в свою фронтовую часть и воевал с ней до конца войны. Он стремился на фронт потому, что это была его война, война против его врагов, и не о себе он думал, а о том, чтобы самому быть в гуще событий. `Если не я, то кто за меня? И если не сегодня то когда?` И не было для него вопроса – идти или оставаться.
На фронте он не просто участвовал в боях, а воевал так, что заслужил признание и авторитет у профессиональных военных, хотя был профессиональным ученым. Это ясно видно из их отзывов об И. А., представлений к наградам и переписки однополчан с И. А. Соответствующие фрагменты книги очень впечатляющи.
Согласно общему мнению военный и гражданский героизм – вещи совершенно различные. В военном героизме система ценностей однозначна: враг, которого надо уничтожить, свои, которых надо защищать, приказ, который надо выполнять. Храбрость, находчивость, мужество – основа военного героизма. Гражданский подвиг – подвиг одиночки на фоне инертного, а чаще противостоящего большинства, высоко- моральный поступок, совершенный вопреки традиции, общепринятому мнению, всеобщему страху и подчинению.
Как могут сочетаться эти качества в одном человеке? Военная биография И. А. показывает неразделимость гражданского и военного мужества в его характере. Наиболее отважные и мужественные его поступки – переправа через Днепр во время Черкасской операции, и взятие города Мезекомаром в Венгрии были осуществлены по личной инициативе И. А. и даже вопреки приказам. В этих операциях он – командир батальона – брал на себя ответственность, по крайней мере, командира полка, ответственность сугубо личную, противостоящую общепринятому порядку, но оправданную военной целесообразностью. И именно за эти операции он был дважды представлен к званию Героя Советского Союза. Третий раз – после взятия Вены за прорыв через отступающие немецкие войска для соединения с войсками союзников. Будучи командиром батальона, он был награжден полководческим орденом Суворова – случай отнюдь не ординарный.
Эта же цельность характера, эта же естественность подвига определила поведение И. А. во время и после сессии ВАСХНИЛ. Как только началась эта погромная кампания, И. А. буквально прорывался на сессию, а `прорвавшись` стремился получить слово. Когда он шел выступать, его товарищи предупредили, что сессия одобрена лично Сталиным и что ее решение уже им подписано. Они просили, чтобы И. А. был осторожен. Но он осторожен не был – он все сказал так как думал. И это было сказано вопреки настроению толпы `мичуринцев`, заполнявших зал, вопреки мнению Сталина, вопреки дисциплине партии, к которой И. А. принадлежал. Ясно, чего это ему стоило – немедленного увольнения с работы с `волчьим билетом`, исключения из партии. Но в научных взглядах своих Рапопорт не поколебался, от генетики не отказался, в выступлении на сессии ВАСХНИЛ не каялся!
Это было в 1948 г., когда И. А. было всего 36 лет, из которых для научной работы надо исключить 4 года войны с тяжелыми ранениями, т.е. всего 7–8 лет, включая аспирантуру и подготовку докторской – время достаточное только для того, чтобы начать, нащупать свою линию исследований, не более того, но И. А. делает в этот период открытие нобелевского ранга.
Он открыл химический мутагенез, т.е. показал, что существуют химические вещества, чрезвычайно эффективно вызывающие мутации. Химические мутагены заняли свое место рядом с лучами рентгена – и стали наряду с ними мощным средством исследования природы гена. Вместе с тем они создали новые пути для выведения новых сортов сельскохозяйственных растений и поиска лекарственных веществ. Открытие химического мутанегеза не было случайным в научной биографии Рапопорта. Анализируя действие химических веществ на развитие дрозофилы, И. А. показал, что они вызывают феногенетические изменения, внешне неотличимые от известных мутаций. Углубляя эти исследования он обнаружил, что в некоторых случаях эти изменения определяются индукцией мутаций. В дальнейшем он существенно расширил спектр химических веществ, вызывающих мутации, ввел их классификацию, и что особенно важно, открыл химические супермутагены, на порядки более эффективные, чем открытые им раньше.
По мнению и горячему научному темпераменту И. А. эти результаты открывали путь к природе гена и мутаций.
Эти работы как раз и были прерваны сессией ВАСХНИЛ. Для И. А. были перекрыты все пути продолжения научной работы, и он мог поступить только лаборантом-микропалеонтологом по определению возраста нефтяных залежей. Да и то только по временным договорам.
В 1953 г., уже после смерти Сталина, И. А. пишет Н. С. Хрущеву письмо – `Гражданин Хрущев!` – с просьбой принять его для обсуждения положения в генетике. Ясно, что ничего кроме очередного и более радикального увольнения из геологической конторы в ответ на его письмо не последовало. И. А. был вынужден оставаться на своих временных договорных работах и в хрущевскую `оттепель`, когда все ученые, уволенные после сессии ВАСХНИЛ, уже вернулись в биологию, а с 1956 г. – в генетику. Но только в 1957 г. академик Н. Н. Семенов смог взять его в свой Институт химической физики, где И. А. стал вновь изучать химический мутагенез, сначала с очень маленькой группой, а затем, все более расширяя свои исследования, организовал в институте Н. Н. Семенова большой отдел химического мутагенеза, где активно развивал фундаментальные и прикладные исследования по мутагенезу и выведению новых сортов с/х растений. Н. Н. Семенов всемерно способствовал работе отдела.
В начале 60-х годов Нобелевский комитет, помня горький опыт присуждения премии Б. Л. Пастернаку, обратился к советским властям с предложением представить для обсуждения на премию за открытие химического мутагенеза кандидатуры И. А. совместно с Шарлоттой Ауэрбах. И. А. Рапопорта вызвали в Отдел науки ЦККПСС, где ему было предложено восстановиться в партии как условие поддержки властей на присуждение премии. И. А. отказался. Думаю, что проявить такую принципиальность для любого ученого было бы крайне трудно.
В период работы в Институте химфизики И. А. очень много читал и думал над общими вопросами генетики. Этот период совпал и с бурным развитием молекулярной биологии. Свои исследования И. А. начал, операясь на модель хромосомы Н. К. Кольцова, в основе которой лежал ген белковой природы. Его исследования по химическому канцерогенезу, проводившиеся до 1948 г. не выходили за пределы этой модели. В них И. А., глубоко анализируя структуру, свойства и биологические эффекты химических мутагенов, стремился через них выйти на понимание генетических мишеней, поражаемых химическими веществами. Пути к пониманию мутаций он искал в физических особенностях химических мутагенов. Этот подход, который он продолжал углублять и развивать и в новую эпоху не нашел понимания и поддержки в современной ему генетике. Взгляды И. А., по-видимому, существенно расходились с общепринятыми в молекулярной генетике того времени. Но жизнь и творчество И. А. давали ему право на любые собственные взгляды – они были безусловно ценны и опирались на развитие его предшествующих идей и представлений. Кто-то из великих физиков сказал, что ошибки больших ученых столь же важны для науки, как и их гениальные прозрения – и это вполне относится к И. А. Рапопорту. Все, что И. А. сделал – от экспериментальных и теоретических исследований до выведения новых сортов и создания медицинских препаратов, равно как и последовательная борьба с лженаукой заслуживают глубокой признательности современников и самого тщательного изучения историками науки, а рецензируемая книга представляет для этого бесценный материал.
Государственное признание пришло к И. А. к началу 80-х годов: в 1979 г. И. А. был избран членом- корреспондентом АН СССР; в 1984 г. ему была присуждена Ленинская премия; в период перестройки по инициативе проф. Н. Н. Воронцова, тогда (1990 г.) члена правительства, И. А. Рапопорту и группе классиков генетики за мужественную защиту отечественной генетики было присвоено звание Героя Социалистического труда.
Книга о Рапопорте будет интересна самым широким кругам ученых и интеллигенции, студентам и преподавателям биологии и генетики. Перевод ее на английский язык был бы крайне желательным, т.к. исследования и судьба И. А. Рапопорта относятся к явлениям мировой науки.
Академик РАН Г.И. Абелев
garriabelev.narod.ru
01.11.2008
