Зимой 1995 года я приезжаю из Твери на воскресные дни уставшая. Кроме ботанического сада в Тверском университете, которым только-только стала руководить, на кафедре ботаники в Тверском университете я читаю множество предметов. Андрея вижу редко. Приезжая в Москву, в основном занимаюсь хозяйством.
Установленный за последние годы режим дня Андрея сохраняется. Утром серьезная зарядка с холодной ванной. После ванны он гладит скопившееся белье. Девочки еще маленькие. Одновременно смотрит очередную мыльную оперу. В 10-11 садится за свой стол в домашнем кабинете и пишет статьи, отзывы, а потом идет на работу на весь день определять гербарий. Там он задерживается до позднего вечера.
Из Твери в Москву я приезжаю вечерней электричкой. Андрей почти всегда меня встречает. Толпа вываливается на платформу, Андрей идет мне навстречу, берет мою сумку, и мы едем домой, рассказывая друг другу новости. Так хорошо было рядом с ним! Ему всегда нравилось ходить вместе со мной. Он любил и наши прогулки, особенно вечерние. На Зеленом мысу сотрудники ботанического сада удивлялись: мол, вы всегда ходите вместе.
Очередное письмо в журнал "Знание - сила": "Дорогая редакция! Ваш журнал самый любимый. Выписываю я его постоянно вот уже более 20 лет, еще с Магадана, где я долго жил. Еще в советское время я писал в ваш журнал письмо о необходимости многопартийной системы, и вы его опубликовали. На это письмо были читательские отклики. И вот настало время, когда у нас не только многопартийная система, а сверхмногопартийная система. Но теперь меня беспокоит другое. Недавно я видел по телевизору предвыборное собрание коммунистов, а главное - их лозунги. Эти до боли давно знакомые: "Мир народам, земля крестьянам, заводы и фабрики рабочим". И смотрят с экрана фанатичные, но уже совсем не радостные, как когда-то, а озлобленные лица. Неужели они ничего не помнят? Ни бесконечные очереди за всем и вся, ни постоянные погони за дефицитом, ни целевые поездки за продуктами в Москву и те же мизерные пенсии? Уж не говоря о высоких материях вроде закрытых границ, всякого рода несвободе, постоянных реанимациях качества. И во всем, во всем всепроникающую и все пронизывающую ложь. Ложь во всем и вся, везде и всюду.
В последнее время появились несколько интересных статей в разных журналах о природе тоталитаризма, в том числе и в "Знание - сила". Интересные и правильные. Во главу угла ставится всеохватывающая государственность, жестокость и диктатура. И этот ужас, видимо, затмил от авторов, что главное в этом странном государстве были и есть ложь и демагогия. Именно с их помощью приходят к власти фашисты и коммунисты. С их помощью удерживаются столь длительное время и с помощью демагогии хотят вернуться вновь к власти.
Досадно, простодушный и легковерный народ продолжает верить в сказки. И это после 70-летнего террора и издевательства. Смотрит в рот этим крысоловам из Гамельна, снова зачарованно слушает их лживые, но столь сладостные речи и снова готов идти за ними к своей гибели...
О коммунистической лжи и демагогии можно писать диссертации. Нет для них более благоприятных условий, где бы они могли расцветать столь пышно и иметь столь многоликие формы. Это и ложь "обыкновенная", и клевета, оговоры и напраслина, столь популярные в сталинские времена, ложь частная и общая, тотальная, государственная. Все эти: "Народ и партия едины", "У партии нет иной цели, как благо народа", "К 80-му году советский народ будет жить при коммунизме".
Так повелось с самого начала. Но 70 лет - большой срок, и за этот период существования советской власти изменилась и категория лжи и реакция на эту ложь. Вначале необходимо было заманить и создать сказку для безграмотного, усталого от войны и пр. народа. Все удалось на славу. Думающих - убить, оболгать и манить сказкой как конфетой. Верил ли народ, прозрел ли, приспособился? Это другая тема. Главное - верха врали с самого начала и совершенно сознательно. Низы верили. Откуда же эти искренние слезы над гробом Ильича? Низы тоже очень быстро смекнули - нужно приспосабливаться. Стало размножаться племя "голубых воришек". А верха продолжали врать и в то же время зажимать. Вранье умножилось, жизнь становилась все "веселее". И чем был сильнее террор, тем стремительнее создавалась иллюзия благополучия. Но перед войной жесточайший террор не очень-то позволил низам обманывать. Но процветало доносительство во благо доносчика. То комнатку отдоносит, или еще что. Возвысится над соседом. Но ведь вранье какое иезуитское! И последствия самые страшные. Исчезнет человек навсегда, и донос - не донос. А так, пустячок. Во время войны народ кое-что увидел и смекнул. Куда возвращаться? В лагеря не стоит, и остался в оболганном мире капитализма. А те, что вернулись - победители, для них готовились новые, чудесные сказки о ближайшем блаженстве коммунизма. Кое-кто до сих пор вспоминает о так называемых понижениях цен в послевоенные годы. Несчастный народ верил в это близкое благополучие. И сейчас верят, что-де "добрый и самый лучший" наш вождь Иосиф Сталин дал бы коммунизм, да бедняга, умер. И вот не получилось...
При Хрущеве тоже кое-что прояснилось насчет обманщиков, но совсем не надолго. Снова вокруг Никиты стал виться Трофим Лысенко и обманул его еще раз, как обманывал и всех. То бывали случаи, когда низы околпачивали верха и сами прорывались на верхушку. При Брежневе явно наметилась усталость. Верха продолжали врать беззастенчиво. Особенно показателен курьез, когда освоение целины Брежнев приписал себе, а анекдоты гласили: "все, что было не со мной, - помню". Вранье приобретало комический характер. Но не до смеха было, когда за границей обязательно стукач, и только 30 рублей размена и все в таком духе. Циничная ложь, всякая. А низы уже разуверились и пошли в несуны. Только единицы продолжали искренне верить в светлое будущее, но были и такие.
И вот рассыпался колосс на глиняных ногах, этот странный Советский Союз. Даже в самом названии ложь. Рассыпался. И что мы видим в настоящее время? Исчезла ли ложь? Ничего подобного. Выросло новое поколение, для которых ложь - естественное состояние. И в верхах, и в низах. Послушайте внимательно кандидатов в депутаты, как залихватски они обещают все. И им верят. Ведь вся Тверь голосовала за Жириновского. Господи! Как народу хочется красивой и радостной жизни! А низы? Им не хочется расстаться со сказкой.
Помните, наверное, поговорку последних брежневских лет: "они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем". Ну и что после этого удивляться, что коммунизм рухнул? Удивляться нужно тому, что он так долго существовал. Но и тут удивляться особенно нечему. Как в песне Высоцкого о правде. Правду давили, гнали, убивали, шельмовали всеми способами и средствами. Говорить на черное - белое. На хорошее - плохое, про светлое - темное и наоборот - стало потребностью всех и вся. Въелось в плоть и кровь. Стало второй натурой. Да почему второй? Первой! Именно первой!
Отчего это сейчас, после такой, казалось бы, блестящей победы над прогнившим коммунизмом все идет вкривь и вкось? Просто честных людей почти не осталось. И неоткуда им взяться. Если они и были, то только на самом низу, на самом дне, и к власти никогда не придут прежде всего потому, что не будут туда допущены врунами, лжецами, льстецами, клеветниками и прочими обманщиками.
Правда, сейчас правды вроде бы и больше, и ложь перестала быть краеугольным камнем политики, но оружием политики осталась. И в особенности - оружием всякого рода ловких дельцов, продолжающих с помощью лжи околпачивать простой и доверчивый народ, который просто так и рвется быть обманутым. Все эти лопнувшие банки - Тибеты, Чары и пр. Или соберутся несколько товарищей, сами, искренне отдают свои сбережения, чтобы открыть свое дело. Но не тут-то было. "Товарища" и след простыл. А как красочно зазывают у метро и на улицах поиграть в деньги!
И еще обратим внимание на то, что ни один из обманщиков, никогда (!) не признается во лжи. Он всегда клянется, что он самый что ни есть праведник. Так что "рейтинг" правды, несмотря ни на что, стоит очень высоко, и чем больше лжи, тем он выше!
Но, наверное, самый худший вид лжи - это смесь ее с правдой. Но коммунизм удивляет не этим, а беззастенчивостью и наглостью во лжи. Вспомним эти обязательные уроки марксизма-ленинизма, когда суровые марксисты, окончившие главную школу лжи, то есть партшколу или высшую партшколу, гордые своей непогрешимостью (и безнаказанностью), с умным видом вещали нам, что трудящиеся капиталистических стран "нищают абсолютно.
Ханжество считается ложью религиозной, когда человек божится в своей глубокой вере, а на самом деле творит пакости. Не таковы ли партийцы - и прошлые, и настоящие. Все они очень легко ушли из своей дорогой партии в коммерческие структуры и процветают, молясь уже другим богам".
Это письмо, перепечатанное для отправки и названное с моей легкой руки "Над пропастью во лжи", так и осталось неотправленным. И сейчас оно не утратило своей актуальности.
На реке Тверце. Майя Мартынова, Катя Виноградова, Галя Мартынова, А. ХохряковВ начале февраля 1995 года на совещании "Флора Центральной России" в Липецке Андрей на пленарном заседании делал доклад " Основные типы флористических спектров Средней России".
Конец апреля. Начало полевого сезона 1995 года ознаменовалось сплавом по реке Тверце. Инициатором был наш сын Павел. "Команда" представляла собой три поколения нашей семьи. Старшее - Андрей, среднее - Павел, он же капитан, младшее - приемная дочь Павла Катя - 10 лет и наши внучки - племянницы Павла - первоклассница Галя и только что покинувшая детский сад Майечка. Сыпал снег. Весенние ростки только пробивались. Но храбрые пассажиры байдарки под Андреевским флагом победоносно преодолели намеченное расстояние, закончив поход в Торжке.
Андрей, приезжая ко мне в Тверь, ходит на экскурсии с Колей Веселовым - сотрудником ботанического сада. Однажды, переходя реку, Андрей чуть не утонул, но напрягся и с трудом выбрался из стремнины. Молодой и сильный Коля не понял, что Андрей действительно обессилел и шел через поток с трудом.
Вечерами, когда контрольный срок кончался, я начинала волноваться. Бродила вокруг общежития университета, где я жила в маленькой комнатке на первом этаже. Жаркое весеннее солнце склонялось к закату, а Андрея все нет. Наконец появлялся он, с наполненной папкой. От сердца отлегало, но нужно было быстро закладывать гербарий.
Тогда и было положено начало организации гербария ботанического сада Тверского университета. Ректор мне шел навстречу, и после больших хлопот и трудностей в дальних корпусах на окраине Твери, на Соминке, ботаническому саду была выделена комната под гербарий, куда мы и складывали довольно большие сборы. Андрей это делал на добровольных началах.
Пятая поездка в Турцию
В Измире с 20 по 26 мая должен проходить симпозиум "Жизнь растений".
Из дневника: "7-19 мая. Поезд Москва - Кишинев. В купе подержанного вагона я, Андрей, М. Пименов и Е. Клюйков. По дороге несколько таможен. Первая - украинская, потом молдавская. Таможенники грубые, придираются, пассажиры их боятся. В свежей зелени леса и долины.
20 мая. Кишинев. На площади небольшой домик. Нас сразу же заманивают слащаво улыбающиеся турки. Билеты до Стамбула стоят 30 долларов. Автобус отойдет в три часа дня. Вещи оставляем в домике и идем в город и в ботанический сад. В городе везде следы былого советского размаха. Теперь ощущается упадок - дома не крашены, клумбы не ухожены. Ботанический сад тоже создан с размахом, а теперь переориентирован на румын. Научные сотрудники, проходившие аспирантуру в Ленинграде, жалуются, что начинают забывать русский. Встречают гостеприимно, и каждый вспоминает былую общность с Советским Союзом.
В Турцию выезжаем с опозданием. В Румынии у Ясс стоит памятник Суворову. Болгарию проезжаем ночью. Фирма, которая перевозит нас в Стамбул, каждого одаривает бутылкой шампанского. Утром мы уже на границе с Турцией. На огромной таможне платим 10 долларов - ставят в паспорте печать, и мы оказываемся в Турции. Совсем скоро доезжаем и до Стамбула. Перед нами огромный город. Как мы будем в нем ориентироваться, не понимая по-турецки? Нижняя часть огромного автовокзала еще строится, а верхняя площадка полностью отдана под офисы разных фирм. Жара. Договорились об отъезде в Измир завтра на рассвете.
Миша Пименов все время поддевает и задирает Андрея, тот не обращает внимания. Добродушный Женя молчит. На микроавтобусе нас везут в центр города в гостиницу. Почему не рядом с автовокзалом? Турок не знает ни слова. Ни по-английски, ни тем более - по-русски. Отель в торговом центре. Там полно грузин и русских. У них два основных занятия: проституция и торговля. Зачастую эти занятия сочетаются. Вокруг отеля - узкие улочки, грязь. Молодая женщина в белом костюме с папиросой в зубах наблюдает, как мальчик загружает в автобус огромные тюки. Задняя часть автобуса грузовая.
Устраиваемся в многоэтажном отеле. У нас темная комнатушка с видом на узкую улицу. Середина дня, спешим на прогулку. Миша бежит впереди бодрым козликом, мы за ним. Он купил карту Стамбула, и теперь мы надеемся сориентироваться. В темпе по узким и грязным улицам спускаемся с холма к набережной. Город остается на высоком холме. А справа море, ярко-голубое, в дымке. На большом зеленом приморском лугу Андрей сразу начинает собирать травы. Миша торопит. Вдоль моря рядами расположены рестораны, перед входом - лоханки, в которых плещется разнообразная рыба, шевелят усами лангусты. Мы быстро идем вперед и оказываемся на краю мыса Босфор. Над нами на высоком холме - дворец султана. Идем мимо дворца по набережной, огибаем мыс, поднимаемся на холм. За дворцом большой парк. Нужно пересечь парк вдоль дворца, чтобы оказаться у Айя-Софии на вершине мыса. За вход берут по доллару. В глубине парка высокие деревья смыкаются кронами, а почва под ними так вытоптана, что превратилась в камень. Нигде ни травинки. Народу много, большинство - женщины. Они, несмотря на жару, в длинных плащах и косынках. В центре парка эстрада, все скамейки вокруг эстрады заняты. Певец поет заунывную песню. Спешим к голубой мечети: тут полный парад. На скамейках сидит праздный народ. Миша и Женя спешат в Айя-Софию. Мы уже там бывали в 1982 году во время круиза по Средиземноморью. Поэтому предпочитаем остаться на воздухе. Мимо нас идет разносчик воды в пестром средневековом наряде. На холме в конце города - колонна с египетскими иероглифами.
Миша и Женя убегают в торговый центр, а мы с Андреем, чтобы хоть что-то собрать, идем снова вниз к заливу, мимо куч с мусором, грязных бедных маленьких домов, прилепленных друг к другу. На лугу у залива удалось собрать злаки, сорняки.
Вечерняя прогулка по Стамбулу. Утром нам предстоит самостоятельно сесть на метро, чтобы доехать до автовокзала. Только что построена его первая линия. Толпы людей запрудили улицы. Везде торговля, шум. Огромный город.
21 мая. Из вагона надземного метро видна панорама центра города. Выходим у автовокзала. В большом двухэтажном автобусе полный сервис. Медленно едем по улицам Стамбула - из города выезжаем три часа! Из окна видны бесконечные соты домов. Наконец, автобус въехал на паром, и мы смогли выйти из автобуса и вздохнуть, полюбоваться Мраморным морем. Наивный Женя решил, что сервис на пароме бесплатный. В небольшом буфете разносят чай с вкусными пирожками, начиненными сыром. Это нам стоит 20 долларов и портит на время настроение. Далее едем по прекрасному шоссе мимо холмов. Растительность до Бурсы - фригана и гарига. Вершина Вифинского Олимпа еще в снегу, тогда как внизу жара. Издалека хорошо просматривается дорога на вершину. Фригана исчезла. В центре материка серо тянутся вдоль дороги маслинные поля. Ближе к Измиру появились рощи сосны аллепской, густой шибляк. Низкорослый колючий дуб хермесовый образует очень густые и колючие заросли. Проезжая мимо Манисы, вдали видим древний цирк и высокую гору. Наконец, к концу дня перед нами разворачивается панорама Измира, амфитеатром расположенного в морском заливе.
На окраине, в университетском городке сначала никого не нашли. Миша нервничает и задирает Андрея. Чувствует себя хозяином положения, а мы вроде приживал-иждивенцев. Действительно, Миша тут один из известных ботаников, а нас никто не знает. Нас устроили в очень приличной гостинице-общежитии для студентов. Здесь учатся и азербайджанцы и узбеки из СНГ. За прибытие выпили шампанское.
22 мая. Андрей с пяти утра успел побродить по парку вокруг гостиницы и сделать сборы.
В красивом здании в центре города - торжественное открытие симпозиума. Чествуют англичан и шотландцев. Тут главный Хедж - один из авторов "Флоры Турции". С ним Пименов на короткой ноге и очень этим гордится.
В перерыве я вижу улыбающегося Хари! Радостная встреча. Он только что приехал и готов взять нас в путешествие по Турции! После заседаний участников симпозиума везут в закрытый ресторан. На большой зеленой лужайке стоят столики. Разливают холодное пиво. На тарелочках малюсенькие замысловатые закуски к пиву. Звучит заунывная восточная музыка. Все очень достойно. Вечером перебираем первые сборы.
23 мая. В пять утра Андрей опять убежал в горы. Я волновалась, ждала к завтраку. Пришел потный, в последний момент, собрал много.
Мимо уже знакомой грязной бухты на автобусе везут в центр города. Заседания продолжаются в парадном театре. В просторном холле золотой бюст Ататюрка . Рядом красный флаг со звездой и полумесяцем.
Нужно достать газеты для перекладки гербария.
Старой Турции в Измире нигде не видно. Все на европейский лад. И дома, и люди. Одеты скромно, многие в шортах. Все неспешно.
Днем между заседаниями удалось вытащить Андрея в магазин, чтобы купить джинсы. Еле уговорила. Ворчал, рвался обратно. Но как же мы завтра поедем на природу в Манису?
24 мая. Национальный парк Маниса находится на высокой горе к северу от Измира. Первая остановка в густых зарослях средиземноморского маквиса на крутых склонах. Известняки. Все степенно ходят недалеко от автобусов. Андрей забирается в заросли и лихорадочно собирает все подряд. Убегает, опаздывает. Я волнуюсь. Складываем растения в полиэтиленовые мешки в тени автобуса. До 1500 м над ур. моря горные леса из невысокой сосны Брута, а выше ее сменяет более высокая сосна Палласа.
Останавливаемся в небольшом леске. Раздают завтрак в пакетах. Андрей убегает делать сборы. Много жандармов, охраняющих парк. За леском большой вольер. Всех заводят за ограду. Показывают редкий вид тюльпана. Большая толпа участников симпозиума утаптывает ногами площадку, поэтому он так тщательно огорожен. Здесь на симпозиуме присутствует ассистент из Трабзона Сали Терзиоглу. Тот самый, который во время нашей первой поездки в Турцию при подъеме на Мачку не разрешал Андрею собирать гербарий. Вдруг слышим: громогласно на всю долину в рупор объявляют, что московский ботаник собирает растения в заповедном месте. Я напугана. Жандармы ищут - это трабзонский ассистент предупредил жандармов и следит за Андреем. Пименов с Женей спускаются в долину с одного холма, Андрей - с другого. Жандармы на них не обращают ни малейшего внимания.
Следующий пункт - смотровая площадка с изумительным видом на Манису. Наверху много мелких весенних луковичных. Ассистент Сали со своей компанией продолжают бдительно следить за Андреем. Когда тот что-то пытается выкопать - на него цикают. Сами же турки на правах хозяев копают большим ножом, демонстрируя, что они тут хозяева. Сверху спускаемся красивым сосняком. Цветут дороникумы.
Все эти усилия, минуты, вырванные на сбор растений, для Андрея пропали даром. Перед отъездом из Измира Андрей очень просил Пименова привезти гербарий в Москву. Тот опять, как и в прошлом году, отказался. Мы запаковали гербарий и отнесли ботанику Оттюрку, знакомому Пименова. Просили прислать в Москву, но он так и не прислал.
Вечером в Измире в одной из столовых кормят узбеков, азербайджанцев, пакистанцев и нас, русских. Мы - бедные, пища в Турции дорогая. Днем подкармливают пакетами с бутербродами.
25 мая. Поездка в национальный парк Дилек Варимадази. Как обычно, с раннего утра сбор гербария, переборка.
Два часа едем жаркой дорогой мимо Эфеса. Видим его только издалека. Дилек - национальный парк на побережье. Небольшая остановка у моря. Красивый пляж, выше - холмы, густо поросшие вечнозеленым лесом. Купаемся в Эгейском море, оно еще довольно прохладное. Андрей убегает в лес. С дороги я его не вижу, в лес пробраться трудно. На обрывах, в густой растительности можно рассмотреть красные стволы земляничника мелкоплодного. На скалах привычная сосна Брута.
При выходе из автобуса мы не узнали контрольного времени, ведь Андрей рвался собирать. Приходим на стоянку, а автобуса нет. Мечемся, спрашиваем, куда ушли участники симпозиума. Указывают на дорогу вверх. Как я устала от этого режима! Но что делать? В таком бы красивом месте спокойно, без спешки любоваться природой. Нет! Я не должна упускать Андрея из виду.
В темном каньоне люди растянулись по узкой дорожке вдоль горной речки. Вокруг по склонам - густой вечнозеленый субтропический лес. Андрей убежал вверх по ручью. Вернулся точно к контрольному сроку с наполненными пакетами.
27 мая. На машине Хари - это маленький желтый "опель" - мы снова едем в высокогорья Манисы. Теперь тут тихо, и Андрей может собирать все что угодно.
На красивой высокогорной площадке в маленьком ресторанчике мы расплатились за чай. Это сильно отразилось на нашем бюджете и испортило настроение, несмотря на красоту изумительных видов, открывавшихся с балкона хитрой избушки.
28 мая. Отъезд из Измира. Утром к нашей гостинице подъезжает Хари. Так началось это уникальное, замечательное путешествие. По дороге Андрей мог в любом месте остановиться и собирать, углубившись с дороги довольно далеко. Часто его сопровождал Хари. Этот благороднейший человек бескорыстно и почти бесплатно возил нас. Правда, иногда он кричал и был недоволен неаккуратностью Андрея, но тут же добрел и улыбался.
Вначале наш путь лежал на юг Турции в Мармарис, где Хари хотел увидеть своего друга Женю - художника из подмосковного города Жуковский. Мчимся на юг по жаркому шоссе. Можно расплавиться. Подъезжаем к Эфесу. В музее множество мраморных осколков статуй. Осматриваем руины города, анфиладу мраморных колонн. Отдельно, и тоже в руинах стоит храм святого Иоанна.
Далее по раскаленному шоссе едем по пути завоеваний Александра Македонского, на юг. Вдоль дорог городки, магазинчики. Продают огромные персики. Асфальт плавится. Проезжаем Магнезию, затем в Приенне поднимаемся на холм, рассматривая красивые статуи, посвященные Афродите. По пути то и дело встречаются розовеющие заросли цветущего дикого олеандра. Какие знаменитые места!
Едем по большой, ровной, засоленной и заросшей кустарниками долине Меандра. Море отступило далеко. Осматриваем руины Милета. Пустынно. В амфитеатр проход по подземному тоннелю. Колонны. Красиво, но не монументально. Нужно обладать большим воображением, чтобы представить себе, какая в этом месте шла жизнь в древние времена.
Дорога вьется вдоль морского побережья. Мраморный берег обрамлен земляничными деревьями, склоняющими красные стволы над прозрачной водной гладью. Поднимаемся в горы к городку Мулга. Чем выше, тем больше сосны. В большой речной долине - огромный карьер глубиной в несколько этажей. За ним дымит завод. Городок Мулга. Хари долго выбирает отель. Просторный номер с ванной и горячей водой, что очень кстати. Под окном гонят коз, блеют овцы. Рядом большая мечеть, время от времени раздается громая "песнь" муэдзина.
Тепло. Столики ресторана в беседке с замысловатым узором. Хари долго выбирает блюда. Официант подпоясан огромным красным поясом, похож на флибустьера.
29 мая. Ясное утро. В большом павильоне утренний завтрак. Медлительный турок еще не совсем проснулся. Хари злится. Он раздражен еще и потому, что мы пользуемся в качестве веревок какими-то обрывками. Идем по рядам магазинов, где множество разнообразных товаров. Покупаем яркую синтетическую зеленую веревку. Надеюсь, ее хватит на весь наш путь.
Теперь снова в дорогу. Скалы. Шибляк. С утра сильная жара. Останавливаемся у посадок молодых пиний. На опушках заросли ладанников - это красивые природные клумбы. Нежные сиреневые лепестки начинают вянуть на солнце. По направлению к морю крутые спуски вьются серпантинами. Скалы. В узкой долине сильно обмелевшей речки - тенистые леса высоких платанов и ликвидамбара восточного.
И опять серпантины. Жара усиливается. Останавливаемся в лесу, очень похожем на бор верещатник северного типа. На каждой остановке сборы в отдельный пакет.
Въезжаем в Мармарис. Синее Средиземное море. Огромный залив. Напротив - остров Родос. Полно курортников. Дети разных народов в разнообразных ярких костюмах заполняют крытые проходы бесконечных магазинов. На золотого цвета песчаном пляже удалось окунуться. Все пляжи заполнены курортниками. Никакого удовольствия. Хари весь в поисках своего московского друга, но того нет в Мармарисе. Мы про себя радуемся этому событию и немного ревнуем Хари к неизвестному художнику.
По узкому перешейку едем на полуостров Книдос, примыкающий к Мармарису. В его основании - небольшой городок Датча. Дорога вьется в светлых сосняках. Типичный средиземноморский, яркий, как для рекламы, пейзаж. Сквозь стволы синеет прозрачное море.
Вершина полуострова. Слева море, справа море! Мы находимся на тонкой талии перешейка. В подлеске в полном цвету яркорозовый олеандр. Хари останавливается на пикник. Мы пытаемся уйти на берег для сборов, но ходить по сильно заплеванному сосняку мало удовольствия. Много уже подсыхающих однолетников. Сборы в полиэтиленовых пакетах складываем в машине - сыплется земля. Чистоплотный Хари злится.
По дороге опять светлые сосняки, красные стволы земляничника, цветущий олеандр, много можжевельников, лидийский дрок. Легкий бриз, слышен шум прибоя. Дальше все суше. Дорога идет по коньку хребта. Справа и слева крутые склоны. Справа глубокое ущелье. На дне ущелья Хари показывает кроны пальм с перистыми листьями - это финик Теофраста. Глубокое ущелье защищает пальму от морских ветров. Спуститься мы не можем - это довольно глубоко и круто.
Въезжаем в маленький городок Датча. Здесь тихо и по курортному нарядно. Все залито солнцем в дневной дремоте. Устраиваемся в большом, с белыми колоннами, отеле. В холле амфора, облепленная ракушками. Не теряя времени, едем на экскурсию в окрестности. Дубняки (Qercus infectoria) почти все вырублены. Чернильные орешки используются для дубления кож. Высокие деревья сохранились только на кладбище.
По сторонам узкой главной улицы отели и рестораны следуют один за другим. Улыбчивые хозяева зазывают посетителей. Хари сдается перед зазывалой-официантом, который помнит его (а может быть, делает вид) с прошлой поездки. Перед входом в больших тазах плещутся лангусты. Развеваются флаги разных стран, в том числе голландский, чем Хари по праву гордится. В ресторане опять дорого. Хари закатывает глаза. После ужина прогулка по городку. На берегу лежат обломки греческих статуй: руки, ноги, части торсов. Хари опять пытается связаться со своим другом-художником. Мы ему рассказываем, что у нас в Жуковском дача. А тут тоже что-то вроде дачи - городок Датча. Каламбуры очень нравятся Хари.
30 мая. Едем на самый нос полуострова. Крутые подъемы. Старинная кладка, развалины, пещеры. Прозрачные воды моря. Амфитеатр. Высокое, до 15 м, дерево тамариска. Солнечные часы. Остатки мозаики. Храм Венеры позднего римского периода. Творение архитектора Стратоса. Везде мрамор. Лежат старинные амфоры. У самого носа перешейка в море курсирует военный корабль. Среди достопримечательностей пустынно. Встретили только одну пару - пожилые немцы восхищаются стариной. На обратном пути Хари разрешает нам поплавать. Большие морские ежи сидят под скалами.
31 мая. Датча. Утро встречает солнцем, пеньем птиц и цветущей у нас под окном бугенвиллией. Синее море. Гармонию портит привычный крик муллы. Обратная дорога в Мармарис так же прекрасна. Снова останавливаемся, чтобы полюбоваться, но уже при другом освещении, на кроны финика Теофраста.
Сидим, изнываем на жаре. Ждем пока Хари звонит, ищет друга. Оказалось, его в Мармарисе нет. Хари нравится командовать нами и поучать, потом добреть и улыбаться. Андрей не перестает напоминать Хари: ему необходимо попасть в горы. Для него это главное. Едем на восток вдоль красочных берегов по идеальному шоссе. Одна из остановок - на скалах у бухты. Полно крупных подушек, большими группами покрывающих все пространство.
Кейджеиз находится в большой речной долине. Небольшой лесок из высоких ликвидамбаров. Деревья смыкаются кронами. На деревьях следы добычи амбры. Ее добывают вырезая кору длинными лентами. Все опушки густо перевиты лианами: периплокой греческой, клематисом, смилаксом и вездесущей ежевикой, совсем так, как в Грузии. Под деревьями стелется, образуя темнозеленый покров, плющ. Кое-где пробиваются желтые листья отмирающих эфемероидов. Хари показывает ствол винограда толщиной с ногу.
Сильно парит. Собирается гроза, но птицы продолжают петь. Едем по идеальному шоссе в сторону Анталии, ненадолго останавливаясь для сборов. Проезжаем Ликию. Дороге нет конца. Постоянные остановки для сборов. Уже затемно, очень уставшими приезжаем в Калкан. Внизу у городка глубокая бухта Город весь в огнях. Светит луна.
Устраиваемся в отеле, похожем на маленький дворец. Две молодые и энергичные турчанки встречают нас телевизионными улыбками и устраивают в крошечный, словно спичечный коробок, номер. Тут нужно заложить сборы, переложить растения, вести полевую, камеральную работу. Еле поворачиваемся. А Хари зовет нас в ресторан в этом же отеле. Это большая просторная, на cвежем воздухе веранда. Рядом на полатях вповалку спят женщины- обслуживающий персонал. Молодые хозяйки обслуживают нас. Хари улыбаясь ведет с ними неторопливую беседу. Они недавно окончили университет, построили отель. Мы очень устали, а нужно заниматься гербарием. Чтобы управиться, приходится вставать в пять утра.
1 июня. Уходя вечером, Хари улыбается и указывает время готовности к завтраку. Это всегда полвосьмого. До этого нужно заложить свежие сборы, написать этикетки, перебрать заложенное, высушить газеты, отмыть одежду. Как правило, к вечеру все грязное. Но мы ни разу не опоздали. Всегда были готовы.
Следующий день весь в дороге и сборах. Дорога вьется над яркосиним, прозрачным морем. Из Каша мы поворачиваем в горы. Все склоны покрыты густым лесом из сосны Брута. На высоте 700 м Хари останавливается на пикник. У него все предусмотрено: баллон с водой, маленький столик. Андрей уходит собирать. Сидим под развесистой грушей.Издалека горы светлоголубые. Это пояс ливанского кедра. Трав почти нет. Машина едет быстро, и одни ландшафты сменяются следующими, еще более яркими и интересными. За перевалом 1550м огромная межгорная котловина засеяна зеленой пшеницей.
В городке Эльмали останавливаемся в отеле водного хозяйства. Вода и лес в Турции - ценности особого порядка. С балкона открывается замечательной красоты вид на далекие заснеженные горы. После двух дней непрерывного пути Хари устал, но продолжает улыбаться. А мы должны разбирать и закладывать, сушить и перебирать. С газетами проблем нет. Мы их подбираем в холле отеля, куда, уезжая, бросают газеты постояльцы.
2 июня. Утро. Тишина. Приятно слушать пенье птиц, смотреть на заснеженные горы, ощущать тонкий сладковатый аромат жимолости японской в центре открытой веранды, на которую мы выставляем наши многочисленные сетки.
Едем в Гембе, там есть домики древних дервишей. Хари очень интересуется историческими достопримечательностями. Его задевает то, что Андрей не разделяет его интересов. Но здесь, в Турции, Андрею дорога каждая минута, и если выбирать между ботаникой и историей - первая безусловно приоритетна.
По мере подъема дорога портится. Река сорвала мост. Пастухи пасут коз. Хари отпускает нас на четыре часа. Ползем вверх по крутому склону. Между камней ксерофиты, подушки, на мелкой щебенке - почти отмершие эфемероиды. Сильный скотобой. У снегов черные козочки на вольном выпасе прыгают с камня на камень. Коленки у них в мозолях. Набрали много и все мелкое. Дорога вниз довольно опасная. На горном солнце обгорели.
Вечером за ужином респектабельный мэр и полиция требуют у нас разрешения на сбор гербария. Это Хари утром ходил в лесничество, просил разрешение поехать в горы, в строго заповедную территорию с лесами ливанского кедра и неосторожно рассказал о том, что мы его сопровождаем. Удалось отговориться. Выручил, как всегда контракт и то, что мы были участниками конференции. Но решили уехать побыстрей.
Термезос, Турция3 июня. Багажник уже полон. Папки и сетки теперь будем класть и на заднее сидение.
Сначала мчимся по ровной долине, а потом по предгорьям. Развевается ковыль. Степная флора, васильки. В поясе арчевников - можжевельник высокий, корявые стволы торчат черными точками. Сильно объеден скотом низкорослый дуб хермезский. Серые трагаканты, фисташки. В скалах стоит невысокий мидийский идол. Древняя земля. Эфедра тонкими побегами проникает в куст стиракса, как бы вьется. Выезжаем на низкий,1000 м, перевал. С него резкий съезд на юг, и мы сразу оказываемся в лесах из сосны Брута.
Термезос, ТурцияХари предлагает посетить Термезос - древний город. Но у Андрея очередные руины не вызывают энтузиазма. Каждая минута в Турции для него - это сбор растений. Он снова просится в горы. Но вежливое предложение Хари - лишь куртуазный маневр, ему хочется посмотреть, и это главное. В сторону от основного шоссе едем 9-10 километров. Древняя крепость находится между двух гор в 30 километрах к северу от Анталии. С севера высокая гора служила надежной защитой. Серые руины заросли лесом. Туристов сопровождают гиды по одним им известным дорожкам. Большой гимнасиум. Это очень древняя крепость упоминается в Одиссее, в одном из мифов. Она была так хорошо укреплена, что Александр Македонский не решился ее завоевывать и со своим войском прошел мимо. Среди руин выросли высокие деревья. Огромный амфитеатр, обращен в сторону моря. Хари впереди, мы трусим за ним, кое-что собирая по пути. Заглядываем в глубокие колодцы - цистерны. Сейчас это пустые пропасти. Андрей, к ужасу Хари, садится на край цистерны. На склоне горы - перевернутые каменные саркофаги. Андрей ложится в один из них, отдыхает. Но нужно идти вверх на холм за Хари, что мы и делаем не без усилий. Хари нужно все осмотреть детально, а Андрей досадует, хочет на природу. На все ушло больше трех часов, а здесь, к досаде Андрея, далеко не дикая природа, много сорного.
В шумной Анталии тянется огромный длинный пляж. Мне хотелось выкупаться, но переодеться негде. Поэтому поехали за город, и там, наконец удалось искупаться среди песчаных дюн.
Мчимся на восток, чтобы успеть устроиться на ночлег. Но Хари перепутал дорогу, поэтому приехали в Белек, в отель "Тюрбан" очень поздно. Устраивались в темноте. Цементные домики-казематы выстроились рядами на песчаном берегу. На нас смотрят маленькие липкие лягушечки, считающие этот дом своим. На песчаных дюнах - рощи пиний.
4 июня. Утром удалось и выкупаться, и собрать гербарий, и сфотографировать хамелеона. Прощаемся со Средиземным морем. Мчимся на восток. Вдали виден амфитеатр Аспендоса - древнего города, в 333 году до нашей эры взятого Александром Македонским. Хари предлагает заехать. Но Андрей кричит, что не хочет руин, а хочет в горы. И Хари сдается. Поворачиваем на север. Бесконечными серпантинами набираем высоту. Перевал Чакым 1280 м. Поиски места для пикника, как всегда, вызывают у Хари сильное волнение. То одно место выберет, то другое. Потом оказывается, что самое хорошее место уже проехали. Заехали на красивый лужок в пихтарнике (Abies cilicia). Как я хотела в молодости увидеть настоящую киликийскую пихту! Вот она! Нещадно кусают мухи.
Опять высокие перевалы. Древняя Фригия. Хари показывает каменные пещеры и дорогу, выбитую колесами. Теперь все безлюдно. Второй перевал Баделели, за ним третий - Ухулу. Горы в снегу. В долинах жара. К вечеру мы в Бейшехире. Ужинаем в ресторане на балконах над озером. Наконец можно передохнуть в вечерней прохладе. Хороводы мелких поденок белыми тучами летят на свет. Вдоль озера женщины в длинных платьях молчаливо сидят на берегу, дышат вечерним воздухом. В темноте ночи они кажутся изваяниями. Привычно истошно кричит муэдзин.
Гербарий растет, как снежный ком. Работы прибавляется. Мне кажется, Хари не понимает, для чего это нам нужно, и не меняет своего темпа. Хоть бы дал один денек на разгрузку. Было бы легче.
5 июня. Анатолийское плоскогорье. Прямая, как стрела, дорога. Машина мчится мимо бесконечных полей, только на горизонте синеют горы. Первая остановка - у полуразрушенного караван-сарая Кёзелерен. Рядом яркокрасные поля сорного мака. Такой же яркости однолетний лиловый дельфиниум, синий василек! Поют птицы.
Кониа - большой город. Подъезжаем к автосервису. Машина в отличном состоянии.
Мевлана - древнее жилище дервишей, известное с начала XIII века. Здесь находятся усыпальницы - как древних дервишей, так и современных глав ислама. В центре города большая мечеть с зеленым куполом. За стеклами усыпальницы расположились рядами огромные, величиной с кресло, тюрбаны. Есть тюрбаны и поменьше. Постоянно играет тоскливая музыка. Люди молятся, простирая вперед две руки. Женщины совершают обряд: семь раз проходят под веревкой, которую держат два человека. Рядом с усыпальницей находится музей. Здесь старинные, написанные на пергаменте кораны, музыкальные инструменты дервишей. Напоминающие вериги цепи из металлических шаров.
Снова в пути. Начинаются сухие холмы. В выветренных скалах двухэтажные пещеры. Как в купе, округлое, каменное, очень тесное ложе. Все заброшено. Вот и большое прозрачное озеро. Рыбаки ловят рыбу. Андрей раздевается, собирает водные растения.
Следующий пункт - Ихлара Вади. На ровном плато в лессе река промыла глубокий каньон. В верхней части ручья турецкая деревня с прилепленными к горам пещерными домами. Ниже по течению в глубине каньона в скалах пещерные византийские церкви с росписями. По путеводителю пытаемся их найти. Каждая имеет свое название. Одна называется "серпента", то есть "змея", другая - "черный воротник" и так далее. Пещеры не охраняются, и молодые люди с криками заходят в них. У всех святых глаза выколоты. Между нагромождениями огромных камней вдоль русла заросли цветущего лоха. Мелкие его цветки издают тонкий и приятный, слегка дурманящий аромат. В мутной бурной речке сетями ловят рыбу. Каньон считается национальным парком. Есть и тоннели. Быстро темнеет. По узкой тропе выходим к лестнице, спускающейся очень глубоко в каньен. Нам навстречу, освещая нас фонариками, с большими пистолетами спускаются жандармы. Вечерняя проверка.
Поздний вечер. В темноте Хари трудно вести машину. Что-то он перепутал, ворчит. Потеряли час. Въезжаем в Новшехир. На крепости развевается подсвеченный турецкий флаг. Везде изображения грибков - эмблема Каппадокии.
6 июня. Центр Каппадокии. В настоящее время туристический центр. Погода испортилась. Ветрено и холодно. Льет холодный дождь. В интересных природных башенках из песчаного камня находятся магазины. В таких же башенках жилые помещения, старинные церкви. Андрей очень расстроен. В такую погоду ехать в горы бесполезно. Дождь и ветер не прекращаются. Горы закрыты черными тучами. Собирать трудно. Кое-что удалось выкопать на берегу соленого озера. Все грязное и мокрое.
Въезжаем на перевал, не доезжая Кайзери. Наконец попадаем в высокогорья. Долго бродим по отрогам. Кажется, Андрей должен быть доволен, но все выбито овцами. Остались лишь подушки колючего астрагала и куртины ядовитой дафны. Ветер, тучи, неуютно. Потеряли копалку. Гора в снегу. Едем дальше. Предгорья снижаются, и мы снова на плато. Зеленеет пшеница, синеет однолетняя живокость.
Без перерыва проехали 200 километров. Под вечер въезжаем в большой город Сивас, сияющий многими огнями. С трудом разыскали квартал с отелями. Устроились на ночлег поздно. Но в комнате чисто и, главное, тепло. Нужно закладывать сборы с высокогорий, перекладывать и сушить.
7 июня. Ни дня перерыва. Работаем поздними вечерами и на рассвете. Еле успеваем. Очень выручают газеты из отеля. Выезжаем рано. Первая стоянка - 20 километров ниже Сиваса. Известняковые холмы покрыты яркими цветами. Сиреневый, желтый, лиловый и белый, все на зеленом фоне. Поют жаворонки. Мчимся по идеальным асфальтированным турецким дорогам. Вторая остановка - в 75 километрах от Сиваса на высоте 1350 м. Здесь еще весна, цветет беллевалия. По обочинам дороги большие заросли розы с желтыми цветами. Известняковые обрывы.
Пригрело солнце. Выше к перевалу высотой 2000 м на фоне зелени - белые пятна отар. Поднялись до снегов. Здесь полно интересных высокогорных видов. Красная хохлатка, белый птицемлечник, рябчик с большими темно красными цветками, рябчик широколистный, розовая примула, синий гадючий лук и многое другое. Собираем не торопясь. Это особенно приятно. За перевалом начался лес с невысокой кряжистой сосной обыкновенной, густыми рощами осин, низкорослым дубом.
Безлюдная дорога. Осыпи. Сколько высокогорий мы пересекли!
Под вечер поднимаемся на перевал Сакал-Тутан - 2160 м. Прохладно и сыро. Я остаюсь в машине, а Андрей с Хари идут на соседний холм. Оглядываюсь - оказывается, за мной стоит танк. Рядом пограничный пост. Смотрю вперед - Андрей с Хари идут под конвоем. У всех забрали документы, долго выясняют, зачем Андрей забрел на их пост. Жандарм, молодой и симпатичный, оказался на редкость доброжелательным. Звонили в Стамбул для подтверждения того, что мы были участниками симпозиума. В результате улыбки, братание. В соседней с постом кофейне бравый капитан нас всех напоил горячим чаем.
В полной темноте спускаемся вниз с перевала по серпантинам. Хари волнуется. Перед Эрзинджаном опять напоролись на пограничный пост. Проверяют документы, освещая их фонариками. Рядом пушка. Военные вооружены до зубов, с автоматами. Чувствуется близость курдов. Самое смешное, что у нас в паспортах стоят штампы о въезде в страну, и нас отпускают, а у Хари - голландца, - въезд в Турцию свободный, паспорт без штампа. Его задержали, мол, нужен штамп. Он разволновался, раскричался. Отпустили.
8 июня. С утра огромная закладка растений с двух перевалов. Сушка газет. Решено ехать в Эрзерум. Хари очень интересует весенняя флора. Из Эрзерума поедем в Паландакен на перевал Чам. Я было заикаюсь, что места там неспокойные. Но Андрей и особенно Хари резко меня обрывают. Для них главное - ботанический интерес.
Знакомые места. В прошлом году мы тут были вместе с Пименовым. Останавливаемся на том же лужке у развалин старой крепости Аш-кале в роще тополей. Все знакомо и будит воспоминания. Но сейчас, весной, всё здесь по-иному. Травы в цвету. Цветут и кустарники: яркие розы, розовые тамариски, кремовый лох и многое другое. Едем вдоль по весеннему взмученной реки Карасу. То и дело встречаются военные.
Становится обычной высокая, до 2,5 м, скумпия с яркими пышными красными соцветиями. На подъезде к Эрзеруму на холмах становятся обычными трагакантовые астрагалы. Издалека видна большая межгорная котловина, в которой лежит Эрзерум, окруженный высокими, еще заснеженными хребтами. Вокруг города зеленые луга. Картина окрестностей Эрзерума совсем не похожа на прошлогоднюю, хотя разница во времени совсем небольшая. Мы в прошлом году были в Эрзеруме в первой декаде июля. Было жарко и очень сухо. Многое выгорело. А сегодня здесь, хотя и солнечно, но дует пронзительный холодный ветер.
Уставшие, недоспавшие и разморенные, в середине дня мы въехали в Эрзерум. На каждом шагу встречаются старые, полуразваленные дома. Опять начались длительные поиски отеля. Андрей настоял на том, чтобы окно выходило к солнцу. Необходимо досушить гербарий, сетки ставить на освещенное окно.
Оказалось, в номере есть даже балкон, а в комнате столик для гербария! Заносим наши огромные сборы и приводим себя в порядок. Быстро начинаем разбирать, писать этикетки. Улыбающийся Хари назначает время ужина. Перед тем, как выйти в город, он чистит туфли Андрея. Улыбается.
На улице к нам пристает бойкий молодой человек, предлагает себя в качестве гида. Говорит на ломаном французском. Как из-под земли, к молодому человеку прилипает друг, а они оба к нам. Мы просим молодого человека показать нам ресторан, где можно познакомиться с достопримечательностями, местными блюдами. Идем широкой шумной улицей. Холодный пронзительный ветер делает нашу прогулку неуютной. Большинство жителей одеты тепло. На открытых больших каталках продают черешки горного ревеня и стебли непонятного зонтичного с горьковатым вкусом. Овощей, фруктов полно. Это горы эриоботрии, арбузы, помидоры, огурцы. Все это с выкриками носят и катают разносчики. Идем долго. Наконец молодые люди заводят нас в полуподвальное, довольно грязное заведение, наполненное людьми и чадом перегара. Нам это не подходит. Мы выбираем ресторан в белокрасных тонах, он побогаче. Молодые люди беззастенчиво усаживаются с нами за нарядный столик. Вежливый Хари терпит и собирается заказывать еду. Тут я категорически говорю Хари, что не намерена ужинать с прилипалами, и они мгновенно исчезают. А нам приносят на большой каменной сковороде очень горячее перченое, необыкновенно вкусное блюдо.
На улице мы снова замерзли. Нас ждет гербарий. Чистый номер отеля превратился в рабочую комнату. Закладываем, разбираем, пакуем. Ведь этот гербарий нужно еще утрясти и уложить в машине!
9 июня. По радио слышим: вчера курды совершили очередной террористический акт в местности совсем рядом с нами. Несмотря на это, Хари очень хочет попасть в Паландакен. Андрей - безусловно. Это не обсуждается, несмотря на то, что погода испортилась. Льет проливной холодный дождь. Стоят низкие тучи.
Хари беспокоится. Требует, чтобы я купила Андрею резиновые сапоги. Я сопротивляюсь. И денег нет, и как мы эти сапоги потом будем таскать? Не выбрасывать же! Но Хари недоволен, видимо, ему кажется, что я недостаточно забочусь об Андрее.
Под проливным дождем едем по ровному шоссе в сторону Паландакена. На пограничном посту солдаты сидят в будке, не вылезают. Проезжаем мимо места в предгорьях, где мы стояли лагерем в прошлом году. Речка Эскиполат вздулась. Заросли облепихи, ивы наполовину погружены в воду. Дорога вьется на перевал Чам. Льет дождь. Андрей, совершенно мокрый, с несколькими полиэтиленовыми мешками собирает растения у снежников. Хари страшно недоволен тем, что я не купила резиновые сапоги. Выговаривает мне, но я молчу. Видимо, он меня принимает за прислугу. Возможно, это так и есть на самом деле.
По шоссе то и дело проезжают большие грузовики с овцами. Их перевозят из долин на горные пастбища. Сильный скотобой.
Андрей очень доволен. Собрал много луковичных. Хари ходил вместе с ним один раз. Второй - не решился. Дождь льет все сильнее. Возвращаемся. За ветровым стеклом опять видим сидящих в своей прозрачной будке пограничников, не обращающих на нас никакого внимания. В отель вернулись в пятом часу совершенно мокрые. Срочно мою, стираю, стираю. Отмываю все подряд, в том числе и растения.
Вечерняя прогулка. Главные достопримечательности города - старая мечеть и медресе - почти разрушены и не восстанавливаются. Все грязно, пахнет мочой. Нас сопровождают новые прилипалы. Они, видимо, дежурят на главной улице в поисках иностранцев. Прилипалы зазывают Хари в магазин ковров. Это ветхий сарай, заваленный пыльными и грязными потертыми коврами. Поят традиционным чаем из малюсеньких прозрачных чашечек. Хари ведет долгую беседу, рассматривает ковры. Но нам некогда. Мы оставляем Хари долго беседовать, а сами, минуя улицу, сверкающую золотыми изделиями, выходим на видимо медицинскую улицу: на домах многочисленные вывески. Тут вылечат от всех болезней и даже похоронят.
Вечер заканчиваем закладкой гербария. Все мокро. Нужно быстро перекладывать.
10 июня. С раннего утра занятие гербарием. Опять сушка и перекладка. Но нужно быстро собираться. Бумага сохнет хорошо. Грузим наши папки. Я сижу сзади, почти заваленная ими. Луга в цвету. Все ярко сияет отмытой яркой зеленью. Поворот на Испир. Речка бурная и мутная. Проезжаем мимо очень бедных деревень. Женщины закрыты наглухо покрывалами. Снова нас накрывает дождь. Андрей уходит на склон собирать. Много нового.
Дорога забирает круто вверх. Много осыпей. По просьбе Андрея то и дело останавливаемся.Подъемы и спуски. Преодолеваем три высоких перевала. Весь день в пути среди гор и ярких цветущих лугов. В пятом часу мы на вершине третьего перевала. Пронзительный ветер. На горизонте видны заснеженные вершины Понтийского хребта. Андрей с Хари ушли надолго в горы, принесли много нового.
По очень крутому склону с затяжными спусками спустились в долину Чороха. Вдоль реки тянутся сады, деревни с высокими пирамидальными тополями. Навстречу нам идут с кувшинами закутанные с головы до пят женщины. Испир - маленький городишко с развалинами крепости и гордым турецким флагом. Мы проезжали его в жаркий день с Отари. Первые этажи невысоких домов заняты магазинами. Товары подернуты пылью. Внутри, словно пауки, сидят медлительные турки. В отеле крутая лестница ведет на второй этаж. Перед большим буфетом низкие столики, за которыми весь вечер играют в нарды и курят мужчины. Третий этаж - это три небольшие комнаты, куда несут наши многочисленные папки. Воды нет, вонь туалета распространяется по всему этажу. У кровати на каменном полу стоят резиновые тапочки. Долго, до поздней ночи закладываем свежие сборы. Под конец сил уже нет.
11 июня. Долгая дорога на перевал Овит Даг. Затяжные подъемы. Пологие высокогорные луга. Овцы прибились в ложбине у снега. Перевал Овит Даг в облаках и глубоких снегах. Холодно. Собирать и ходить некуда. На спуске сначала везде снег. В субальпийском поясе цветет кавказский рододендрон. Андрей на щебнистом склоне чуть не оборвался. Опять полез. Я вместе с ним. Хари злится - мы опоздали на пикник.
На полной скорости по идеальному шоссе мчимся вниз без остановок. Становится всё жарче и жарче. В узком ущелье сначала густые ельники, ниже буковый пояс. На высокой скорости пролетаем мимо маленькой электростанции, где в прошлом году нам оказал гостреприимство смотритель. Мы погружаемся в темнозеленые колхидские леса.В Ризе знакомый отель "Келеш". Удивительно, но нас узнают. Отмываемся в номере с горячей водой.
Вечером опять закладка собранного в пути гербария, переборка. Нужно решить, каким путем нам ехать в Москву. Рус- базар в Ризе заглох. Хари предлагает ехать из Трабзона в Сочи, откуда курсируют паромы. Но я боюсь - застукают нас с гербарием, занесут в компьютер - и прощай дальнейшие путешествия. Лучше уж ехать в Аджарию, а оттуда самолетом. Да и на мамину могилу нужно пойти.
12 июня. Встаем в 6 и до завтрака перебираем гербарий, сушим газеты. Андрей утром таскает папки на крышу отеля - сушит. Едем в высокогорья на Айдин. Дорога по утреннему и уже жаркому шоссе идет на восток от Ризе. От Пазара поворачиваем в горы Понтийского хребта, едем вверх по реке Пазар. Речные наносы образовали обрывы высотой до 30 м. На галечниках ивняки, заросли облепихи, тамариски. На подъеме въезжаем в пояс каштановых лесов. Бука мало. Появилась ель, узкие ущелья заросли колхидским лесом. Вверх машина не тянет - у нее низкая посадка. Идем вверх пешком вдоль бурлящей реки. По дороге мы встретили туриста- художника. Он живет в Стамбуле, очень гордится тем, что он лаз, из этих мест,тут в горах живут его родители. До высокогорий мы не дошли - закусали комары. Обратно быстро спускаемся на приморское шоссе. Машина мчится. Солнце садится в море, ему на смену всходит луна.
Во время вечернего ужина в открытое окно слышим звук разбитого стекла. Хари подходит к окну: разбито стекло его машины. Оказалось, на нее на полной скорости наехал молодой парень на мотоцикле и быстро скрылся. Хозяин отеля тут же отыскал его отца. Стекло восстановят, но за ним посылают в Стамбул, привезут через два дня. По этому поводу много извинений.
13 июня. С утра пакуем огромный гербарий. Хари идет покупать билеты до Батуми. Сам он после того, как машина будет починена, вернется на юг, в Мармарис, где, наконец, встретится с подмосковным художником. Мы продолжаем увязывать папки. Вечером обнаруживаем, что свежий гербарий на крыше запарился - очень обидно. Весь день мы провели в работе с гербарием.
В 6 вечера прощальный ужин. Все как всегда, но это последний раз. Грустно расставаться с Хари. Вежливый турок, узнав что Хари голландец, говорит ему, что у него есть большой круг хорошего голландского сыра и настойчиво предлагает его купить. Хари так же вежливо отказывается. Так повторяется несколько раз. Но мы торопимся. Необходимо перебрать гербарий. Мы не не знаем, что нас ждет завтра на таможне в Сарпи, нужно облегчить багаж, выбросить так верно служившие нам газеты-прокладки. Горничные, наши старые знакомые, нам помогают.
Мы очень боимся, что наш груз будет конфискован. Именно поэтому мы и не поехали через Трабзон, как нам предлагал Хари. В автобусе наши вещи заваливают тюками "товара". Это нас успокаивает. Всю ночь едем вдоль берега Черного моря. Слева море. Над нами огромный диск луны. Оказалось, наши страхи были напрасными. Никто не обратил внимания на наши папки. Наоборот, на грузинской таможне мы с Андреем встретили сына его старого начальника в Кобулети Нодари Сванидзе, который сразу же угостил нас бокалом шампанского. Гостеприимство - одна из прекраснейших черт этого замечательного народа.
14 июня. Батуми. Медленно, черепахами, нагруженные до отказа гербарием, ползем по набережной к моей учительнице Инне Васильевне Сандалиди. Она поит нас кофе, ругает грузин и спорит с Андреем, который любит ее дразнить. Коля - муж Инны Васильевны - выдает нам старинные запасы газет, которые Инна Васильевна намеревалась когда-то прочитать. Сейчас для нас газеты - как нельзя кстати, необходимо срочно заниматься гербарием. Располагаемся на большом внутреннем балконе второго этажа. Погода хорошая, газеты сохнут, но гербария уйма. Только к вечеру смогли уехать на Зеленый мыс. Пахнет цветущая хурма кавказская.
15 июня - улетаем в Москву".
В Москве Андрей сидел за пишущей машинкой, писал более подробные этикетки, разбирал наши огромные сборы. Уносил папки с высушенным гербарием в ботанический сад. Это было самое большое путешествие по Турции, длившееся почти месяц.
К ботаническим сборам в Тверской и Смоленской областях Андрей относился с полной ответственностью. Создавая гербарий ботанического сада, он договорился собрать и обработать гербарий Смоленской области для планируемой "Флоры России". В Смоленской области, как ни странно, многие места оказались не охваченными ботаническими исследованиями.
С 24 июня по 14 июля 1995 г. мы выехали в экспедицию по югу Тверской и в Смоленской области. Мой заместитель по хозяйственной части - В.Григорьев, человек жуликоватый, - дружит с водителем. Оба они мечтают о рыбалке, взяли с собой маленькую коптильню. Нас это устраивало. В экспедиции участвовала Маргарита Егоровна Пименова - научный сотрудник Института лекарственных растений. Мы взяли с собой и нашу внучку Галю. После высоких гор, колоссального разнообразия растительности, перевалов, степей, пустынь, лесов - идиллическая природа Средней России просилась на картинку, успокаивала.
И снова дневник. " 28 июня. Тверь - Старица - Вазуза. Работы и сбор гербария на берегу водохранилища.
29 июня. Вазуза - Дорогобуж. Остановка в верховьях Днепра. До Дорогобужа ехали по старой Смоленской дороге. На остановке совершали радиальные экскурсии. Андрей искал выходы известняков, такие же, как у Старицы на Волге, но не нашел. В окрестностях Дорогобужа тягостное впечатление производит огромный комбинат удобрений, шумит и пыхтит. Дорогобуж - тихий провинциальный городок с историческим прошлым. Деревенские улицы, окруженные одноэтажными и двухэтажными деревянными рублеными домами, спускаются с холмов. На холмах - полуразрушенные церкви. Город утопает в зелени.
30 июня. Дорогобуж - Соловьево. Сильный ветер, дождь. Примаков, наш водитель, запирает нас на висячий замок, когда мы выезжаем! Машина идет, как черепаха. Покидаем Дорогобуж. Жарко. Днепр тут совсем неширокий.
2 июля. Гусятино под Смоленском. Рядом река, красивый луг. Через реку - военная часть. Андрей с Ритой на резиновой лодке переплывают на противоположный берег. Рита наговаривает описания растительности на маленький диктофон-"говорунчик". Андрей боится, что благодаря Ритиному диктофону их примут за шпионов. Рита обижается.
5 июля. К ночи разразился сильный дождь. Гербария много. Придумали прессовать его домкратом. Вполне заменяет пресс. Едем мимо городка Красного. Тихий городок на равнине. Нигде нет памятников войны 1812 года. Много сгоревших изб. Торчат на пепелище кирпичные русские печи. Долго выбирали стоянку. Нашли очень красивую, в дубраве на реке Остер. Всю ночь бушевала гроза, но к утру все спокойно.
8 июля. Корсики. Недалеко - остатки имения Римского-Корсакова. Мы стоим на красивом лугу над излучиной реки. Много лесной малины.
10 июля. Каменка - Хмость. Возвращаемся в Тверскую область. Стоим рядом с деревней Дворище на озере Красном. Место очень красивое. Вечерами туман, утром обильная роса. Андрей в резиновой лодке на озере собирает чилим и другие водные. На пригорке стояла церковь. От неё ничего не осталось, кроме остатков фундамента и вывороченных могил на холме. Видимо, вандалы искали сокровища. На большой плите черного мрамора одно загадочное слово: "Никса". Каждый день приходит пьяный молоденький пастушок. В деревне полное запустение.
12 июля. Хмость. Последняя остановка. Красивые холмы. Поднялась для покоса трава. Следы разрушенных деревень. Андрей ходил в маршрут с Галей. Опоздали. Я волновалась".
В июле после поездки по Смоленской области Андрей едет в Тромсе, в Норвегию, на совещание. Участниками этого совещания были ботаники, изучавшие северные растения: Владимир Борисович Куваев, Павел Жмылев. Андрей чувствовал себя там одиноко и неуютно, угнетал языковый барьер. Северные ландшафты очень напоминали магаданские. После Турции они казались серыми и однообразными. Позже он вместе с Куваевым по материалам сборов, сделанных в Тремсе, написал статью.
На симпозиум "Дерево", проходивший с 11 по 16 сентября в Монпелье, мы попали чудом. Казалось, все шло благополучно- наш доклад был принят, Андрей вел длительные переговоры о возможности поездки за счет фонда фундаментальных исследований. Мы получили из Франции программу совещания, где был указан наш доклад.
Едем в посольство. Множество желающих попасть во Францию. Высокие оградительные решетки. Милиционеры и полицейские - не пробиться. Андрей артистически закатывает глаза: "Ах, Франция, что может быть лучше Франции!" Только на третий день мы оказались перед небольшим окошечком, и красивая капризная девица наотрез отказалась с нами разговаривать - нет приглашения, а программа для нее не указ. А где же приглашение? Господи, наверное, я или Андрей потеряли его по своей рассеянности. Значит, не едем. И тут начинаются необыкновенные события. Посыпались звонки из Монпелье - французские коллеги были настойчивыми. Звонки продолжались. Андрей шутит: "Французы ринулись как тучи, и все на наш редут", то есть на наш телефон. Так продолжалось несколько дней. Оказалось, французы нам купили билеты во Францию и обратно, и очень хотели нашего присутствия на симпозиуме. Только за два дня до отлета мы полностью удостоверились в том, что попадем во Францию. Я, суеверная, решила до последнего момента не готовиться к докладу. Поэтому перевод нашего доклада был сделан в последний день, когда билеты были на руках.
9 сентября. Улетаем в Марсель! Встречаемся с участниками симпозиума и к своей досаде узнаем, что в посольстве давно лежал список участников. С нами летят О.Смирнова, Юдифь Львовна Цельникер и Алексей Юрцев. Последние двое - сотрудники лаборатории лесоведения. Спасибо французам за настойчивость.
В самолете, на наше счастье, оказалась очень милая пожилая дама. Она летит к сыну-физику, работающему в Марселе по контракту. Полет прошел в приятной беседе. Андрей читал текст доклада, положил его на столик, задремал. Доклад выпал и спрятался под сиденье.
Восторгам нет конца. Синее Средиземное море, под нами легендарный замок Иф. Самолет пикирует, приземляется на раскаленном аэродроме Марселя. Проходим формальности. Очередь. Настроение приподнятое. Мы во Франции! Трудности позади. Однако Андрей в сильной тревоге - пропал доклад. Он его потерял, выронил за столик во время полета. Своего представительства у Аэрофлота в Марселе нет. Самолет закрыт, стюардессы ушли по своим делам. 9 сентября в Марселе совершен террористический акт. Что делать? Все говорят, как и положено, только по-французски. Мой словарный запас на уровне детских разговоров с бабушкой.
Участники совещания оставляют нас на произвол судьбы, в отличие от моей душевной спутницы Марины Александровны. Вместе со встречавшим ее сыном они прилагают максимум усилий - и вот счастье, через полчаса у нас в руках папка с докладом. Хороши бы мы были в Монпелье! Все иллюстрации, тексты, перевод... Страх отступил. Любезный Саша подвез нас на марсельский вокзал. В последние минуты до отхода поезда мы воссоединились с бросившими нас попутчиками. Теперь уже действительно волнения позади. Поезд едет как по маслу: плавно, как-то неожиданно, останавливается, так же трогается. Мимо проплывают небольшие, уютные городки. Проезжаем город Арль, а потом видим реку Рону. Неужели все это на самом деле?
Монпелье - небольшой уютный город. В университете, где будет проходить совещание, нас встречает сам Франсис Алле. Пожилой, стройный и хорошо сохранившийся, он искренне рад нашему приезду и быстро адресует в студенческое общежитие, расположенное всего в трех кварталах от университета. Студенческий городок находится в большом красивом парке. Двухэтажные корпуса прячутся в посадках.
10 сентября. Старинный ботанический сад примыкает к зданию университета. Центральная аллея заканчивается гротом и барельефом с изображением Рабле.
Город настолько зеленый, что Андрей собирает гербарий в городе. Нужно добыть газеты. Сначала мы просили об этом сотрудницу лаборатории, но она приносит крохи. Потом приспосабливаемся: на улицах стоят большие, легкие, высокие пластмассовые ящики. В эти ящики бросают прочитанные газеты - щель находится на уровне груди. В этих ящиках мы нашли большой запас очень качественных газет, они прекрасно впитывают влагу.
11 сентября. Открытие симпозиума в восемь утра! Любезные улыбки. Парадные доклады на французском. Синхронный перевод по-английски. Андрей, у которого плохое произношение, делать доклад боялся, но смело вступал в дискуссию, спрашивал докладчиков по-английски.
Университет Монпелье, Франция12-13 сентября. Два дня докладов показали, что наше русское биоморфологическое направление находится не в последних рядах. Кроме заседаний, Андрей успел выяснить, какая растительность в окрестностях города, и съездить на экскурсию к морю.
14 сентября. Экскурсия в природный парк в окрестностях города. Здесь сосны с вереском, дикой маслиной, фисташкой и сассапарилью. Парк пересечен асфальтовыми дорожками.
15 сентября. Закрытие симпозиума в той же большой аудитории. Во второй половине дня лесовод из Монпелье любезно предложил нам поездку в Лангедок, на запад Франции. В большом джипе мчимся по идеальной автостраде, затем сворачиваем в горы.
Маленькие городки окружены виноградными плантациями. Собранный виноград везут на небольших тракторах. Углубляемся в горы. У входа в средневековый монастырь - кафе. Все мирно и тихо, тут идет своя неторопливая жизнь. Все словно на картинке. На обратном пути снова окунаемся в сумасшедший темп автострады. Вдалеке римские акведуки, море.
16 сентября. День отъезда. Раннее утро. Монпелье только просыпается. Уборщики так тщательно моют вокзал, что студенты в белых брюках мирно спят прямо на каменном полу, а брюки их остаются белоснежными.
Едем в Марсель в том же поезде, но уже в обратном направлении. По дороге перебираем гербарий, выбрасываем накопившиеся газеты, которые служили нам прокладками. Под сидением образуется большая куча. Любезный проводник улыбается, машет рукой, успокаивает.
Улетаем из Марселя без приключений. В Москву прилетаем под вечер. Очень холодно, дождливо, грязно. Беспорядок в аэропорту и особенно на посадке. Автобус берем с боем, расставаясь с нашими попутчиками.
В "Ботаническом журнале" редколлегия отклонила статью Андрея: "Фенобиоморфологическая классификация репродуктивного цикла высших растений". Он очень огорчался, долго отвечал на замечания рецензентов, но позже сдался с горечью. Так и осталась эта статья неопубликованной.
Я сагитировала Андрея писать статейки в журнал "Юный натуралист", что давало небольшую, но ежемесячную прибавку к нашему бюджету. Андрей садился за пишущую машинку, смотрел внимательно на снимки и, хорошо зная эти растения, писал очень интересные, высокого качества очерки. Позже, спустя год, он мне сказал, что если собрать их- получится неплохая книжечка. Но книжку не собрали.
11-15 декабря 1995 г. мы были участниками конференции "Биологическое разнообразие и интродукция растений" в Санкт Петербурге. Доклад по феноритмотипам Андрей делал на пленарном заседании. Никаких замечаний не было. Почему же статью отклонили? Директор ботанического сада БИН Юрий Смирнов отечески гордился докладчиками, говорил: "мои пленарщики".
Каким для Андрея был этот год? Очень напряженным. Он участник четырех совещаний, из которых три (!) зарубежные. Он ездил с ранней весны до поздней осени. Осуществлена большая поездка, а вернее, экспедиция по всей Турции. Кроме того, Андрей провел экспедицию по Смоленской области.
Поездки 1995 г.: Май: Тверская область (Торжок, окрестности Твери). Май-июнь: Турция (Стамбул, Измир, Маниса, Дилек Варимадази, Магнезия, Милет, Мулга, Мармарис, Книдос, Датча, Кейджеиз, Каш, Эльмали, Гёмбе, Термезос, Анталия, перевал Баделели, Кезелерен, Кониа, Ихлара Вади, Байшехир, Новшехир, Кайзери, перевал Сакал Тутан, Эрзинджан, Ашкале, Эрзерум, Паландакен, Испир, Овитдаг, Пазар, Айдин). Июнь: Тверская область (Старица, Вазуза), Смоленская область ( Дорогобуж, Гусятино, Корсики, Каменка, Хмость). Норвегия ( Тремсе), Франция ( Монпелье).
Публикации 1995 г.: Вышло девять работ. Они посвящены флоре Центральной России, Средней Волги.
Наиболее серьезные работы: "Биоморфологический анализ флоры Магаданской области" в бюллетенях МОИП, "Годичнозеленые лесные травы Аджарии". Обе эти работы написаны совместно со мной. Третья важная работа - третье дополнение к "Флоре Аджарии".
