Сегодня в Государственной Думе прошло заседание круглого стола на тему "Формирование единства исполнительной власти". На заседании было принято обращение с призывом поддержать законодательные инициативы президента России по укреплению государственной системы. О том, какие новые вызовы стоят сейчас перед властью и обществом, нашему корреспонденту рассказал председатель Комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев.
- Уважаемый Владимир Абдуалиевич, после этих страшных терактов, когда Россия оказалась в состоянии войны, что нужно делать?
- Спасибо за вопрос и, самое главное, за методологию ответа, которую вы мне предложили. Первое, что сейчас нужно сделать, - вывести общество из постстрессового состояния, связанного с этой целой цепью террористических атак. Надо думать о детях, о взрослых, о людях вообще.
Как законодатели мы, со своей стороны, действуем. Сегодня мы встречались с заместителем министра юстиции Евгением Сидоренко и с председателем Комитета по безопасности Совета Федерации Виктором Озеровым и обсуждали вопрос о подготовке особенного законопроекта, который еще никогда не рассматривался. Суть его состоит в следующем. У нас сегодня в стране существуют два режима - режим чрезвычайного положения и режим проведения комплексных операций. Мы приходим к пониманию, что есть необходимость создания третьего режима - режима террористической угрозы.
По сути, сегодня мы с ним сталкиваемся, когда, возвращаясь с дачи, с четырехполосного движения входим в узкую горловину у поста ГИБДД, и с недобрым чувством думаем: что им, делать нечего? Но на самом деле, это работает необходимый механизм - включен режим усиленного варианта несения службы. Но общество об этом не знает, общество с раздражением, с непониманием относится к действиям власти. Мы хотели бы изменить это.
Общество должно знать, о том, что существует угроза теракта и вводятся соответствующие меры. Тогда, при объявлении режима террористической угрозы, отправляя детей в школу, мы будем провожать их и встречать, объяснять им, как себя вести в трудной ситуации. Более того, я готов, и знаю, что многие готовы дежурить в подъездах. Но дежурить надо не бесконечно, от нечего делать, а когда действительно это необходимо: неделю, три дня, четыре, пять.
Когда люди сами включаются в процесс, это очень важно. У нас около 500 тысяч охранников в стране, имеющих право на ношение оружия, обладающих навыками его применения. И когда мы вводим этот режим, они тоже могут подключаться. Таким образом, более активно и более действенно будет осуществляться защита важных объектов.
Также и местная власть может выделять какие-то ресурсы на временную оплату привлекаемых к охране добровольцев. То есть, открывается широкий спектр действий, к которым не на словах, а на деле будут привлекать общество. Ведь мы становимся активными только тогда, когда видим, что мы реально нужны, что наши действия приносят пользу. И, таким образом, человек увидит, что он защищает себя, свою семью, свой дом.
Это правильное решение, тем более, что опыт тех же Соединенных Штатов показывает: такого рода системы работают и дают свои результаты.
Все эти аспекты, о которых я говорил, будут заложены в законопроекте.
- А когда можно ожидать принятия этого закона?
- Сегодня мы готовим ряд законопроектов, в частности, проект закона по противодействию терроризму, но предложения по режиму террористической угрозы в него не попадают. Они слишком новые. Мы постараемся в этом году приложить максимум усилий, чтобы подготовить соответствующий законопроект для рассмотрения в Государственной Думе.
- Хорошо, будет принят закон о режиме "террористической угрозы". А что именно сейчас должна сделать власть?
- Первое: власть должна сделать выводы из того, что произошло. То, что сделал Президент, по-моему, вселяет оптимизм. В частности, сформирована двухпалатная, подчеркну это, комиссия по расследованию причин и обстоятельств теракта в Беслане. Комиссия, о которой много спорили - быть или не быть. И я надеюсь, что она сумеет разобраться во всех деталях произошедшей трагедии. Значит, выводы будут сделаны не "под одеялом", образно говоря. Это первое.
Президент дал сегодняшней нашей системе оценку: неспособность эффективно управлять в кризисных ситуациях. Сегодня в Госдуме на круглом столе все, кого беспокоит сложившаяся ситуация, обсуждали, как решить проблемы, стоящие перед нами. Присутствовали представители совершенно разных, широчайших слоев нашего общества, придерживающиеся, порой, диаметрально противоположных взглядов.
Я вам скажу честно, для меня еще не до конца все определено, но есть вещи, которые очевидны.
В нашей сегодняшней системе в организации власти есть немало слабых звеньев. Как мне кажется, система формировалась в тот период, когда было слишком велико влияние извне на молодую российскую элиту. Эта сила влияния извне была направлена на разрушение системы Союза, на разрушение всех тех "обручей", которые ее держали. Достаточно сказать, что система ФСБ реорганизовывалась 7 раз. Понятно, что эти процессы не могли не сказаться на обеспечении безопасности общества, на его состоянии в целом. И вот эти процессы нужно останавливать...
В вашем вопросе прозвучало слово "война". Я тоже не нахожу другого слова, как можно назвать эти террористические атаки с такими ужасными последствиями, совершенные с такой безжалостностью по отношению к детям, я не нахожу другого синонима. И эта аналогия, наверное, уместна, хотя неточна, конечно, как определение.
Так вот, если угроза, с которой мы столкнулись, выражена в такой беспрецедентной форме, мы должны ей противопоставить не меньшую организованность.
Я все-таки рискнул бы затронуть следующую тему: очень важно понимать, для чего все это делается. При этом, общество давно ожидает от нас ответа, какими ценностями мы руководствуемся. На эти вопросы, конечно, должны отвечать партии, пока же они больше разбираются, кто лучше, а кто хуже.
Я позволю себе сказать, что общество, наверное, не готово пойти на какие-то серьезные шаги только из-за того, что, допустим, нужно удвоить ВВП. А вот, например, тема подъема заработной платы до уровня прожиточного минимума интересна для многих. Эта тема, кстати, сейчас активно изучается. Недавно наша фракция встречалась с профсоюзами, и мы говорили об этом. Или реальная борьба с коррупцией, которую необходимо проводить. Если люди увидят реальные результаты этой борьбы, я думаю, появится мощный энергетический потенциал, который двинет весь процесс.
Но самое главное - объяснить людям, для чего нужна такая эффективная система. Например, в части борьбы с преступностью, по тем социологическим исследованиям, которыми я располагаю, общество понимает необходимость такой системы.
- Что должны делать СМИ, как участники процесса?
- Мое личное мнение: СМИ должны нас всех критиковать, это очень важно и это правильно. Мне бы хотелось, даже зная, какая бывает порой едкая критика, чтобы она оставалась. Критика - хорошее лекарство от глупости и от ошибок, от неспособности решать задачи стоящие перед нами. Невкусное, горькое, но лекарство.
С другой стороны, надо понимать, что есть критика, а есть проведение определенной позиции. Позволю себе пример. Я слушал "Эхо Москвы", где корреспондент "Известий", который прибыл из Беслана, говорил, что к корреспондентам в Беслане относятся плохо. И ведущий "Эха Москвы" с пониманием относился к этому. В данном случае, мне кажется, что пресса должна сама вести себя таким образом, чтобы подобного отношения не было. А почему подобное отношение проявляется? Потому что мы встречаемся иногда с вопиющими формами поведения журналистов, которые нельзя ограничить законом...
Я был членом правительственной комиссии по расследованию гибели самолета, и некогда не забуду несчастного отца, который опознавал погибшую дочь. Фотографическое изображение его дочери было на первой полосе газеты в таком виде, что я просто не знал, что сказать отцу погибшей. Это уже идет глумление над трупом. Это демонстрация своего уровня культуры. Сейчас уже такого, слава Богу, нет, а раньше это было массово.
- Так что, может быть, нужны новые газеты, каналы патриотической направленности. Может быть, Общественная палата сможет что-то сделать?
На мой взгляд, очень важна цель, к которой мы идем. Если эта цель разделяется обществом, то тогда и пресса не будет подозревать власть недобрых намерениях ввести в заблуждение, обмануть. Если наша цель - изменить существующую ситуацию к лучшему, и если мы в достаточной степени открыты, я думаю, мы переболеем этой болезнью. А в результате и пресса станет более выдержанной, более взвешенной в экстремальных ситуациях.
Светлана Сорокина,
Kreml.org
14.10.2004
http://www.vladimirvasilyev.ru/index.php?page=publications&id=36&arc=2004-10-14
