Уже исторический очерк с несомненностью установил, что между государством и войной всегда существовала тесная и неразрывная связь. Почти все государства создавались войной, ею поддерживались… и очень многие ею же свергались в пучину забвения[1]
А. Снесарев, военный теоретик
Традиционное отношение к государству как главному субъекту формирования МО и ВПО, существовавшее со времен Вестфальского мира[2], попытались поставить под сомнение сторонники глобализации и универсализации с 70-х годов прошлого века по понятным причинам: суверенитет государств стал главным препятствием для всех процессов глобализации, когда институты государства стали откровенно мешать глобальному проникновению в жизнь общества и экономик идей универсализма. Именно поэтому государство, как объект, стало основной мишенью, а его институты – конкретными объектами для дезинтеграции и последующего уничтожения.
Все основные идеи и принципы, постулаты и приоритеты, которые утверждались государством в последние столетия, были поставлены под сомнения. В том числе и значение военной силы, войны как инструментов политики государства, значение военной мощи[3] и преувеличенная роль других акторов[4] в политике и т. д. Так, усиленно продвигалась идея о некой универсальной роли независимых (от государства) институтов гражданского общества, которые могли противостоять и даже навязывать свою волю государству. Таким образом создавалась иллюзия слабости или даже бесполезности институтов государства.
Наивные и нередко лицемерные пожелания «навечно устранить войну из политики» – только вводили в заблуждение, причём сознательно, ту часть правящей советско-российской элиты, которая по разным причинам решила либо капитулировать, либо отказаться с самого начала от суверенитета и государственных институтов. Подобные ситуации бывала прежде всего в тех случаях, когда правящая элита превращается из национальной в часть чужой правящей элиты, иногда даже правящей элиты противника. Именно это произошло при М. Горбачёве и Б. Ельцине, когда значительная часть правящей российской элиты была «денационализирована» извне, идеологически и политически превращена в придаток правящей элиты Запада. Её основные материальные активы и интересы оказались за рубежом, а их сохранение было в определённый период поставлено Западом в зависимость от лояльности к нему этой части правящей элиты.
Военно-политическая обстановка (ВПО), как часть международной обстановки, становится прямым следствием развития процессов внутри таких государств. Именно так и произошло в последнем десятилетии ХХ века в СССР, а также в других социалистических странах Европы, а затем и России, когда сознательно и целенаправленно институты государства и само государство разрушались. В том числе и под влиянием внешне «позитивной» политической установки о «невозможности войны в ядерную эпоху». Войны, которая в иной форме продолжала вестись и велась против советского и российского государства. В результате к концу 90-х годов российское государство оказалось фактически разрушенным: было уничтожено до 80% промышленности, ОПК и ВС страны, а оставшиеся институты показывали свою недееспособность. Достаточно сказать, что когда в конце 1999 года всему Северокавказскому военному округу, насчитывавшему формально порядка 350 тыс. военнослужащих, потребовалось создать 50-и тысячную группировку против чеченских террористов, то собирали подразделения от Тихого океана до Северного моря (именно тогда в горы были отправлены бригады морских пехотинцев (!) Северного, Балтийского и Тихоокеанского флотов.
Постепенно набиравший в России процесс с конца 90-х годов «национализации элиты» привёл к началу 2000-х годов к тому, что государство и его институты стали медленно и не последовательно восстанавливаться. Параллельно с возвращением функции ведения войны государством: Россия с 1999 года фактически стала находиться в состоянии «горячей войны» не только с бандформированиями на Северном Кавказе, но и их внешними спонсорами, которые отнюдь не закончили войну с Россией. На последнем этапе этой войны должно было бы быть уничтожение государства и его институтов, развал и раздел страны по отдельным регионам и национальным образованиям, перераспределение политического, финансово-экономического контроля в пользу внешних сил. Этот процесс (как и несколько параллельных с ним на Украине и в других регионах) был сначала замедлен, а затем и остановлен с приходом В.Путина. Позже, в конце второго президентского срока, Россия смогла вернуть себе и субъектность во внешней политике и некоторые военные возможности, т. е. фактически внешнеполитический суверенитет, который был зафиксирован в конфликте с Грузией в августе 2008 года.
Более того, как говорилось выше, по мере развития новых образцов вооружений и военной техники (ВВСТ) и способов их применения, особенно стратегических наступательных вооружений (СНВ), высокоточного оружия (ВТО)[5] и создания эффективных систем противоракетной обороны (ПРО), которые превращают эти достижения в политические возможности, этот спор ещё более обострился[6].
Таким образом именно ложные политические установки правления правящих элит М.Горбачёва–Б.Ельцина привели к ложным представлениям о роли государства, его институтов и военной силе, что в итоге оказало крайне негативное влияние на положение СССР и России в мире и ещё более негативно отразилось на формировании ВПО в мире. Прежнее состояние ВПО, сложившееся после ялтинско-потсдамских соглашений и договоренностей 1975 года в Хельсинки, а также переговоров по ограничению и сокращению вооружений и военной деятельности, было заменено на состояние ВПО, характеризовавшегося абсолютным доминированием США и их союзников. Более того, даже это состояние ВПО в мире не вполне устраивало Запад, который стал проводить политику силового принуждения России к тем нормам и правилам, которые ему были выгоды, в частности, по отношению к другим государствам и собственной безопасности. Расширение НАТО на восток, серия военных операций США и их коалиции против Югославии, Ирака, Ливии и других стран демонстрировали намерения завершить формирование ВПО в мире, которое полностью соответствовало бы интересам одного государства – США.
_____________________________________
[1] Снесарев А.Е. Философия войны. М.: Финансовый контроль, 2003, с. 187.
[2] Вестфальский мир обозначает два мирных соглашения – Мюнстерское и Оснабрюкское, подписанные, соответственно, 15 мая и 24 октября 1648 года. Ими завершилась Тридцатилетняя война в Священной Римской империи. Вестфальский мир являлся результатом первого современного дипломатического конгресса (собрания). Он положил начало новому порядку в Европе, основанному на концепции государственного суверенитета. Соглашения затронули Священную Римскую империю, Испанию, Францию, Швецию, Нидерланды и их союзников в лице князей Священной Римской империи.
[3] Военная мощь государства – зд.: совокупность постоянно задействованных в военное и мирное время материальных и духовных сил государства, которые оно способно отмобилизовать для ведения войны.
[4] Акторы – зд.: в данном контексте – не государственные субъекты политики.
[5] Аббревиатуры и другие сокращения см.: Подберёзкин А.И. Сборник сокращений по международной, политической, социально-экономической и военно-политической тематике. М.: МГИМО-Университет, 2013. 239 с.
[6] 2019 Missile Defense Review. Office of the Secretary of Defense. Wash., Jan. 2019. P. 8–14.
