В этом номере "ОН" мы представляем профессию, которая в советские времена приравнивалась по значимости и уважению к профессии космонавта. Представители этой профессии трудятся в тяжелых условиях, постоянно рискуя жизнью. Сейчас мало говорят и пишут о них, только когда они организуют митинги и забастовки или когда случаются ЧП "на месте их работы". Наверное, вы, уважаемый читатель, догадались, что речь пойдет о шахтерах.
На вопросы главного редактора "ОН" отвечает Бадалов Рубен Михайлович - депутат Государственной Думы, член Комитета по труду и социальной политике, первый заместитель председателя Росуглепрофа.
- Рубен Михайлович, расскажите нашим читателям о том, что случилось в угольной отрасли за последние 10 лет.
Отрасль пережила серьезный процесс реструктуризации, когда более 50% угледобывающих предприятий было ликвидировано. Эти процессы проходили в рамках государственной стратегии и под патронажем Всемирного банка. Всемирный банк выделял средства в качестве целевых займов государству, которые были направлены на решение, в том числе, и социальных проблем, возникающих при ликвидации предприятии. Соответственно это приводило к снижению добычи угля, но преподносились как идеология, направленная на снижение убыточности предприятий, повышение производительности труда, обеспечение социального благополучия в угледобывающих регионах и т.п. Почему "преподносилось"? Потому, что в то время когда начались эти процессы экономика страны находилась в переходном периоде от социалистической к рыночной. Соответственно, угольная отрасль была дотационной, получала средства из государственного бюджета. Но, как шахтер, могу сказать: "забирайте мой уголь хоть бесплатно, дайте мне мою заработанную достойную оплату и социальные гарантии либо отпустите меня в рынок, который сам все отрегулирует", но этого не было - были регулируемые цены на продукцию, и при этом нас упрекали в том, что отрасль дотационная. В этом и был конфликт - если образно, то получается как у той собаки, что на короткой веревке держат, она недостает до миски, а говорят, что кушать не хочет...
Были и другие, "неявные" причины,..... Отрасль в лице, людей, работающих в ней, оказалась мощной протестной силой. В период перерождения экономики страны, шахтеры проявили политическую активность. И в момент, когда происходили какие-то изменения - была выгодна такая активность. Когда же процессы смены власти закончились и все в правящих кругах определились с креслами, такая политическая активность уже оказалась опасной. Скорее всего, Всемирный банк неспроста взялся за угольную отрасль, он пытался снизить активность возможного протестного движения шахтеров. Это мы говорим о политических предпосылках.
Были и экономические. Часть шахт была старыми, нерентабельными, опасными. Низкие зарплаты. Постоянно чего-то не хватало, то колбасы, то мыла. Кстати, первая шахтерская забастовка началась как раз из-за нехватки мыла. Помните активность шахтеров во время "рельсовой войны"? Мы перекрывали движение поездов на севере (в Инте) и на юге (в Ростове) и Трансиб в Кузбассе. Перекрывали для того, чтобы привлечь внимание к невыплатам зарплаты и т.д. Самое удивительное, что в процессе забастовки, рядом с шахтерами, и даже иногда впереди них, оказывались бюджетники (врачи, учителя и д.р.). Хотя костяк протестного движения в регионах составляют именно шахтеры. А вот вторая волна "рельсовых войн" уже начиналась, именно бюджетниками. Они первыми вышли на рельсы Анжерки (Кузбасс), а это - члены семей шахтеров, поэтому и шахтеры их поддержали - вышли со своими требованиями, к тому же там были угрозы применить силу против забастовщиков. Как вы видите, это протестное движение было ярко выраженное профессиональное - шахтерское.
- Какие качества Вы бы отметили у шахтеров?
Да, сложности шахтерской профессии накладывают отпечаток на характер шахтеров. Тяжелый коллективныйтруд сопровождают задорные шутки. Они могут подтрунивать друг над другом, подстраивать всякие штучки (тяжелый скребок или кусок цепи от конвейера в карман кем-то брошенной в пылу работы спецовки засунут или к ремню самоспасателя (индивидуальный дыхательный прибор, используемый в аварийной обстановке) привяжут, за "понедельником" пошлют "молодого" в дальний забой ("понедельник" - кувалда) и что-то в этом духе), т.е. шутки довольно жесткие, но когда случается беда, то все мобилизуются и встают одной командой, потому что все понимают, что если я сегодня не помогу другим, то завтра не спасут меня. Вот такая особенность профессии приводит к тому, что люди ведут себя организованно, активно, согласованно и идут до конца.
- К чему же привела реструктуризация отрасли?
На момент реструктуризации угольной отрасли, работающих на основных профессиях, было около 600 тыс. человек. Сегодня эта цифра сократилась до 200 тыс. чел., т.е. численность сократилась в 3 раза. При этом в два раза сократилось количество добывающих предприятий (шахты, разрезы). Большая часть из них, действительно, была нерентабельной и низко производительной. Но часть из них, я ее оцениваю порядка 30-40%, имела все шансы и право на жизнь, т.е. эти предприятия закрыли насильственным и неестественным путем, просто потому что это кому-то было выгодно. С одной стороны - Всемирному банку, а с другой - тем чиновникам, которые занимались ликвидацией и реструктуризацией, - том большие деньги были задействованы. Было выгодно и самим шахтерам, поскольку закрывались предприятия, у которых была порой годовая задолженность по зарплате. Эта задолженность гасилась из Федерального бюджета - никогда такого не было на других предприятиях и, я думаю, уже и не будет. Т.е. мы опять были "особенными", наверное, благодаря нашей активности, нас боялись, мы "вышибали" из бюджета большие деньги. Нас шахтеров иной раз как бы шантажировали: "Ты можешь год ходить на работу и не получать денег, а можешь туда не ходить, и потенциально, остаться живым, и еще и получить годовую задолженность по зарплате, только дай нам возможность шахту закрыть". Можно легко понять, что человек выбирал.
На сегодняшний день вся угольная отрасль частная, за исключением двух предприятий - "Интауголь" с двумя шахтами и шахта "Баринцбург" на Шпицбергене, но там другое государство. Остальные все предприятия частные. Оценивать сложно, хорошо это или плохо, я оцениваю это как данность. Как представитель профсоюза я уже веду переговоры по заработной плате, по социальным гарантиям не с государством, а с конкретным работодателем. Производительность труда в отрасли в последнее время резко возросла, и частные собственники пытаются идти на компромиссы по зарплате, потому что им нужно хорошо работающее высокопроизводительное производство, нужно увеличивать добычу угля. Это новый виток в развитии отрасли, потому что наше государство в свое время было неэффективным собственником, очень тяжело это констатировать, потому что я - государственник по своему мировоззрению. У собственника иной подход.
- Каковы же перспективы у отрасли сегодня?
Перспективы есть. Наша страна особенная - она четвертая мировая держава по запасам угля (впереди только Америка, Австралия и Китай). Необходимо отметить, что разведанных запасов угля при сегодняшнем уровне эксплуатации месторождений хватит на 400 лет. Для сравнения - газовых разведанных месторождений хватит на 20 лет, нефтяных - на 50-60 лет. Т.е. перспективы вполне реальны. Мы сейчас выходим на внешний рынок, к сожалению, есть определенные проблемы. У нас нет мощных портов, которые могли бы обеспечить отгрузку угля, у нас нет мощных железнодорожных магистралей, а особенность сегодняшнего дня такова, что основной добывающий регион - Кузбасс, и доставка из этого региона в любом направлении до морей, океанов, до других стран, порядка 5 - 6 тыс. км. На такие расстояния никто ничего не возит. Австралия возит все морским путем, другие цены, другие масштабы. Нам же приходится "мелким оптом" перевозить по всей стране, это серьезная проблема.
Другая составляющая угольной отрасли - металлургия. Это, прежде всего, производство кокса. Здесь мы тоже занимаем лидирующее положение в мире. Сейчас благоприятные цены и большая востребованность на мировом рынке. Цены на другие энергоносители растут, так что у угля хорошие перспективы.
Здесь нужно говорить о том, что у нас не развита глубокая переработка угля. Это очень богатое химическое сырье. Из угля можно делать все, а мы пока его просто сжигаем. Американцы делают из угля бензин! Причем в промышленных масштабах. Так что глубокая переработка угля - очень перспективна.
Модернизация угольной энергетики у нас тоже в зачаточном состоянии. В той-же Германии уже 10 лет назад все электростанции, работающие на угле, были автоматизированы, с экологически чистыми технологиями, а у нас все вокруг станций засыпано угольной пылью.
Государство должно задавать импульсы для развития угольной энергетики, придерживаясь определенной стратегии добычи и использования угля, развития отрасли в целом. Мы пытаемся обсуждать эту проблему на всех уровнях власти, но пока проблемы не решаются.
Частные компании успешно работают на экспорт, зарабатывают прибыль. Зарплата в отрасли выплачивается практически везде, таких как раньше задолженностей сейчас нет. Уровень средней отраслевой зарплаты за 2005 год порядка 14 тыс. рублей, Конечно, этого не достаточно. Есть предприятия, где выплаты в два раза выше, но не забывайте, какой это тяжелый труд.
С молодежью есть проблемы. Был период резкого сокращения кадров. Сейчас большинство работающих на шахтах - люди среднего возраста, но приходит и молодежь. Они увидели перспективы, социальные гарантии и нормальную оплату труда. Здесь еще какая особенность отрасли: угольные регионы - это моногорода и поселки, т.е. города одного или нескольких предприятий (Гуково, Донецк, Прокопьевск , Воркута, Инта и д.р.) и у молодого человека есть две возможности: устроиться на это предприятие или уехать. Когда не платили зарплату, конечно, молодежь бежала. Сейчас идут, есть молодежь на шахтах, приходят молодые специалисты, мы не утратили горную школу: Ленинградский, Московский и другие региональные горные университеты готовят хороших специалистов для отрасли. Наш профсоюз сейчас борется за то, чтобы у них была достойная зарплата и условия труда и жизни. Особенно проблемы с жильем. Частные компании сейчас, практически, не строят новое жилье, потому что задачи у них другие. Но есть и предприятия, проводящие активную молодежную политику, пытающиеся привлечь и закрепить молодых специалистов. Работа в шахте требует специальной подготовки, для работы непосредственно в забое нужно иметь год стажа работы под землей и тогда получить направление на учебу в училище по основной специальности.
Очень интересен опыт работы на угольных разрезах Якутии (г.Нерюнгри) это недавно приватизированные предприятия, там еще сохранился дух "социализма": большая забота о коллективе, о его быте. Это Крайний север, там по-другому нельзя, условия жизни очень суровые.
Социально ориентированная среда на шахтах Кузбасса. Отрасль опасная, и очень важно, чтобы были обеспечены все социальные гарантии, все обязательства перед людьми были выполнены. В Кузбассе это удается, во многом благодаря губернатору Тулееву, который проводит определенную, последовательную, несколько своеобразную, отличную от других регионов, социальную политику. Она дает положительные плоды, обеспечивая высокую зарплату и социальные гарантии для людей труда. В Кузбассе шахтерская профессия по-прежнему очень престижна. Там даже нет такой острой проблемы с молодежью, смена поколений проходит безболезненно.
Так что в отрасли есть определенные перспективы развития, есть потенциал и есть необходимость в молодых специалистах.
http://www.smolsmi.ru/arhiv/05-2006/05.html
