На российском рынке прямых и венчурных инвестиций появляются новые игроки. С иностранными фондами начинают конкурировать структуры, сформированные отечественным крупным бизнесом.
Инвестиции "а-ля рюс" Количество инвестиционных фондов в России увеличивается семимильными темпами. Но если долгое время погоду на рынке делали иностранные игроки, например Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР), то в 2005-2006 годах все сильнее заявляют о себе отечественные структуры. Главным образом крупный бизнес, который идет двумя путями. Первый - создание дочерних инвестиционных подразделений. Так поступила "Альфа-групп" Михаила Фридмана (N 3 в рейтинге миллиардеров "Ф."), сформировав аж два фонда: венчурный "Русские технологии" и прямых инвестиций Alfa Capital Partners. Второй путь - постепенный перевод холдинговой компании на принципы работы инвестиционного фонда. Представители этого направления - "Нафта Москва", "Интеррос", "Базэл".
Философия бизнеса. Тенденция перехода крупного бизнеса на инвестфондовские рельсы проявилась еще в 2002 году. Это было связано с тем, что у отечественных миллиардеров появились "лишние" деньги. Их приносил экспорт нефти, а также сторонний бизнес, постепенно оправляющийся от кризиса 1998 года. Средства требовалось вкладывать, но здесь возникали сложности с нахождением и оценкой потенциально привлекательных для инвестиций компаний. Даже профессиональные фонды прямых инвестиций (ФПИ) с отработанной стратегией поиска проекта тратят на это огромные силы, отсекая 98 проектов из 100. Кроме того, постепенно пошла вверх капитализация отечественных компаний: с начала 2001 по конец 2002 года индекс РТС вырос более чем в два раза. Встал вопрос: а не пора ли зафиксировать прибыль и выйти из сделанных инвестиций? Наконец, финансово-промышленным группам было необходимо определиться со своей специализацией для повышения эффективности работы.
Все вместе это вылилось в изменение философии инвестирования: "Акционеры многих российских ФПГ перестроили свой бизнес и стали работать по схеме фонда прямых инвестиций, - размышляет Евгений Торкановский, бывший исполнительный директор фонда Berkeley Capital Partners. - Например, рассматривать каждое вложение не как проект, с которым навечно связаны, а как временную инвестицию, из которой можно выйти в нужный момент для фиксации прибыли. Такая схема проводится сверху в большинстве ФПГ, соответствующим образом составляются бизнес-планы, отчетность". С ним соглашается управляющий директор AIG-Brunswick Millennium Fund Иван Родионов: "Цель фонда прямых инвестиций - увеличить стоимость компании. Именно на это были направлены многие сделки, которые провели ФПГ в течение последних пяти лет".
Миллиардеры N 14 и 15 Андрей Мельниченко и Сергей Попов предпочли разделить бизнес по основным направлениям. Так прекратила свое существование "Группа МДМ", а на ее основе были сформированы четыре холдинга с общими акционерами: МХК "Еврохим", Трубная металлургическая компания, СУЭК и МДМ-банк. А вот Виктору Вексельбергу (миллиардер N 5) было жалко расставаться с непрофильными компаниями и он "слил" их в отдельную структуру "Ренова Капитал", по сути представляющую собой инвестиционный фонд. Одним из его первых активов стали 13,4% акций корпорации "ВСМПО-Ависма". Следующие непрофильные покупки Виктор Вексельберг делал через "Ренову Капитал": вложение $10 млн в логистическую компанию Relogix, покупка 37% акций аптечной сети Natur Produkt и 30% Международного логистического партнерства, а также приобретение в составе консорциума инвесторов 100% Corbina Telecom за $146 млн. О планах по формированию венчурного фонда "на несколько сот миллионов долларов" рассказывает президент АФК "Система" Александр Гончарук. Подробности корпорация пока не раскрывает, однако она уже ввела пост вице-президента по науке и инновациям. Его занял Денис Муратов, бывший генеральный директор казанского технопарка "Идея".
Часть крупных бизнесменов отказалась от создания отдельных инвестиционных структур, превратив в фонды холдинговые компании. Дальше остальных по этому пути прошла "Нафта Москва". Компания Сулеймана Керимова (миллиардер N 12) давно отказалась от нефтяного бизнеса и ныне гордо именует себя частным фондом прямых инвестиций. Сфера интересов весьма обширная. "Нафте" принадлежит 100% "Полиметалла" (добыча золота, серебра и урана). "Частный фонд" готовит компанию к IPO на Лондонской фондовой бирже, которое состоится до конца 2006 года. Другие проекты - операторы кабельного телевидения "Национальные кабельные сети" ("Нафта" владеет 100% акций) и "Мостелеком" (59% акций), сеть супермаркетов "Меркадо" (более 50% акций), "Бинбанк" (19,99% акций), а также Сбербанк (5% акций) и "Газпром" (более 4% акций).
Далеко до классики. Несмотря на смену философии ведения бизнеса ("купил подешевле - продал подороже") и названия, отечественные "частные фонды" сильно отличаются от классических ФПИ. Первое - состав участников. Если у традиционных фондов большое количество вкладчиков, то в "новорусских" - один-два. Второе отличие - у кэптивного фонда нет ответственности перед инвесторами. Свои деньги можно инвестировать любым способом, в итоге не сильно волнует репутация. Напротив, инвесторы классического ФПИ должны понимать, что управляющая компания их "не кинет". "Приходиться соблюдать правила игры, - сожалеет Евгений Торкановский, - например, не пользоваться рейдерскими методами, такими как взаимное банкротство или подмена реестров".
Третье различие - порядок принятия решений. В любом классическом ФПИ существует три зоны ответственности. Это собственно фонд - "кубышка с деньгами". Управляющая компания, которая подыскивает объекты для инвестиций и изучает их. И инвестиционный комитет, решающий, стоит ли вкладываться в проекты, подготовленные управляющей компанией. "Эти три группы абсолютно независимы друг от друга, - говорит Иван Родионов. - Роль инвестора заканчивается на этапе вхождения в фонд и подписания документов. Он может лишь отказаться от услуг управляющей компании. Инвестиционный комитет принимает решения, но не может выносить сделки на рассмотрение. А управляющая компания никак не влияет на позицию инвестиционного комитета". Такой структуры нет у "новорусских" кэптивных фондов. Формально в нем могут существовать инвестиционный комитет или управляющая компания, но последнее слово все равно остается за хозяином. "Самое страшное, когда собственник денег принимает решения сам, - размышляет Иван Родионов. - Потому что, как правило, он ошибается. Для управляющей компании очень важно иметь независимого внешнего судью, принимающего решения".
Конкуренция за проекты. Происходит ли в результате усиление конкуренции за проекты? Как ни странно, нет. Дело в том, что классические и кэптивные фонды работают в разных сегментах рынка прямых инвестиций. Например, ЕБРР редко покупает больше 25% акций интересующей его компании. В то же время большая часть покупок "Нафты Москва" представляет собой пакеты не ниже контрольного. Кэптивные фонды обычно приводят в приобретенные компании свои управленческие команды. Классические ФПИ отсеивают фирмы с плохим менеджментом еще на этапе отбора. "Мы занимаем позицию младшего партнера, а они старшего, - говорит Евгений Торкановский. - Например, Berkeley Capital инвестировал в "Пятерочку", а "Уралсиб" - в "Копейку". И те, и другие - сети дискаунтеров, однако владельцы "Пятерочки" ни за что бы не расстались с контрольным пакетом акций, как это произошло в "Копейке"".
N 18(155) 15-21 мая 2006 - Компании
Андрей Школин
www.finansmag.ru
