В своем первом интервью новый главный федеральный инспектор по Пермскому краю объяснила, почему она хочет, чтобы Прикамье обрело статус демократической, но не либеральной столицы Поволжья
- Ирина Сергеевна, вы уже говорили о том, что у главного федерального инспектора по должности нет задачи быть публичным человеком, однако сами начали свою работу со встречи с журналистами. Поясните, пожалуйста, с чем это связано - с желанием понравиться, быть понятной фигурой или все-таки вы - тот инспектор, который должен быть публичным?
- У меня точно никогда не было задачи быть публичным человеком. Чтобы быть правильно понятой: я, с одной стороны, знаю свой функционал, который не включает в себя публичность, но я сознаю, что вызываю интерес как человек новый для представителей СМИ. А поскольку нас, представителей полпреда, здесь всего двое (главный и просто федеральный инспектор), нам приходится выходить в публичную зону по тем или иным вопросам, и мы будем это делать. Но задачи заниматься собственным пиаром и поднимать свой рейтинг в должности главного федерального инспектора нет. Вот что я имела в виду. Как любому нормальному человеку мне, конечно, хочется понравиться, но это не самое главное. Главное - быть понятным, объяснять свою позицию. И в СМИ наши заявления в первую очередь будут касаться освещения деятельности полпреда.
- Что, по вашему мнению, должны знать представители пермского истеблишмента о вас?
- Чиновники, безусловно, должны понимать стиль моего общения. Я человек открытый, я человек честный; мне так легче, врать не научили с детства. Я не занимаюсь тем, чего не умею. Если короче, то они должны знать, как со мной более эффективно можно взаимодействовать.
- А как эффективно с вами взаимодействовать?
- Со мной лучше играть в открытую. Я абсолютно не воспринимаю какие-то манипуляции, и это уже продолжение моей внутренней позиции. Человек создан как существо свободное, свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого, один человек не может быть игрушкой в руках другого. Мы, конечно, все хотим друг другом манипулировать, но обычно ни к чему хорошему это не приводит. Лучше, если мы договоримся о правилах взаимоотношения и выработаем взаимную позицию.
- Кстати говоря, считается, что администрация губернатора Юрия Трутнева была закрытой, кулуарной, непрозрачной. Администрация Олега Чиркунова, напротив, - более прозрачная, более открытая. Что вы ощущаете? Ощущаете открытость?
- Кажется, это вы говорили, что не устанете задавать вопрос, буду ли я давать оценки действующей исполнительной власти... Не устану давать на него ответ: буду уходить от оценок. Я могу сказать, что сегодня мне договариваться и взаимодействовать с администрацией Олега Чиркунова нормально. Дальше - поживем, увидим. Времени прошло совсем немного. Оценивать надо тогда, когда пойдут серьезные вопросы. На периоде вхождения в работу - да, те шаги, которые предпринимает губернатор по взаимодействию со мной и аппаратом, меня сейчас устраивают. Я имею возможность сказать губернатору и правительству, что нравится, а что - нет, и меня слышат.
- Из вашей биографии известно, что вы работали учителем химии и биологии. Почему не сложилась преподавательская карьера?
- Я ушла из школы по одной простой причине. Школа - это своеобразный организм со своими традициями. Когда я работала в школе, там царил авторитарный стиль руководства. У меня получалось на самом деле удачно взаимодействовать и с директором, и с администрацией школы, но мне не нравится, когда мне отдают приказы без обсуждения их со мной либо не объясняя мне (и, впрочем, никому еще) их логику. Таков основной мотив, из-за которого я ушла из школы. Я ушла в комсомол, где работала с подростками. Там меня во взаимоотношениях с ребятами все устраивало. Меня устраивало, что меня звали по имени, что мы могли спорить. Сначала была секретарем пединститута и секретарем по школам райкома комсомола, потом работала в обкоме. Конечно, ребята считали, что я неприлично стара, мне тогда было 25 лет, а им - по 15-16, но при этом мы могли разговаривать на равных. В школе, разумеется, совсем не так. Педагогический талант я трансформировала в эту профессию и незаметно для себя окунулась в политику.
- Можно ли сказать, что качества воспитателя потом пригодились?
- Да, я и сейчас их использую, потому что педагогическая составляющая вообще человеку нужна в течение всей жизни, и не только по отношению к подрастающему поколению, по отношению к людям вовне тоже. Педагогическая подготовка позволяет нормально коммуницировать с людьми. Но не манипулировать.
- Из вашей же биографии: в 1990-е вы работали тренером по шейпингу. Как так вышло?
- В 1988-1989 годах я часто задавала себе мучительный вопрос: а зачем вообще все это? И не могла найти ответ на него, не могла понять, зачем мне работать в комсомоле, в чем целесообразность этой деятельности. Так происходило в течение нескольких лет, а ведь каждый хочет реализоваться в своей профессии и быть полезным. Я не нашла тогда ответ на этот вопрос, а когда комсомол начал распадаться, многие мои коллеги пошли по управленческой стезе - кто в бизнес, кто в местное самоуправление, кто в органы государственной власти. Я видела, что, в общем-то, при этом ничего не меняется. Или меняется к худшему, и не нашла себя в той управленческой системе. С другой стороны, Господь дал мне мои способности, которые я прежде не развивала так, как мне хотелось. У меня были способности к гимнастике и вообще - к движениям. Знаете, если в детстве не наигрался, то во взрослом возрасте будешь обязательно наверстывать, поскольку надо реализоваться. Я понимала, что в системе государственной и местной власти я себя не нахожу. И я понимала, что надо выживать, где-то работать. В итоге я организовала несколько фитнес-залов в Нижнем Новгороде. Для многих коллег это произошло совершенно неожиданно. А у меня так часто бывает: если я достигла пределов в чем-то (в этом смысле я всегда себя считала эгоисткой), то, несмотря ни на что, ухожу в новую сферу. Мне тогда было 30 лет, я не была мастером спорта по гимнастике, но всегда занималась на уровне физкультуры. Я поехала в Казань, окончила курсы тренеров по шейпингу в центре физической культуры "Уникс", что при Казанском университете. Думала - год-два поработаю. Вернулась в Нижний Новгород, организовала три фитнес-зала в разных районах города. Мы были первыми на этом рынке. Набрала тренеров, выучила их в Казани, и получилось так, что на 10 лет попала в этот бизнес. Это при том, что в фитнес-бизнесе и сейчас серьезная конкуренция, да и тогда она существовала, но мы ее с девчонками спокойно выдержали. Я вела тренировки сама и работала в качестве менеджера. Через некоторое время выкупила оборудование и начала самостоятельно осуществлять всю эту деятельность. К 2000 году опять началась ломка в целеполагании. Все было хорошо, все залы работали, мы ездили учиться, 90-80% посетителей - постоянные клиенты, по шесть-семь лет занимающиеся у нас. Мне к тому моменту, видимо, не хватало социального статуса и вообще стало тесно в рамках этого бизнеса. Так тесно, что я начала решать социальные и психологические проблемы своих клиентов, начала использовать для этого свои знакомства и связи. Когда Сергея Кириенко назначили полпредом, я поняла, что надо переходить туда, куда выталкивает жизнь, на новый уровень. К тому времени у меня был компаньон - девушка, с которой мы сотрудничали по бизнесу, а потом стали друзьями. Я передала ей дело и пошла на испытательный срок в полпредство Кириенко.
- И что с теми залами сейчас?
- Работают.
- Принадлежат не вам?
- Уже не мне.
- Выходит так, что Сергей Кириенко - человек из вашей прошлой жизни?
- Да. Мы с ним познакомились году в 1988-м. Его как раз избрали секретарем обкома комсомола на последней отчетно-выборной конференции Горьковского обкома. Я перешла туда за неделю до конференции - завотделом учащейся молодежи. Так мы стали вместе работать.
- К слову, вы чувствуете свою причастность к поколению политической элиты, которое называют "комсомольцами"?
- Я не причисляю себя к политическим элитам, но к комсомольцам я себя причисляю. Это особое содружество людей, к нему относятся по-разному в силу определенных причин. Базовый управленческий опыт мне дала именно эта организация. У нас до сих пор сохраняются товарищеские отношения с бывшими коллегами по комсомолу. Среди них много успешных людей, которые помогают друг другу в трудные времена, а когда все складывается - тоже поддерживают.
- Ваше возвращение в политику связано с тем, что вы получили ответы на вопросы, зачем оно все надо?
- Я вообще хотела сказать, что на определенном этапе профессиональной деятельности я всегда задаю себе эти вопросы. И не Сергей Кириенко меня позвал в полпредство, то была моя инициатива, и я опять начала все с нуля. Десять лет я не читала газеты, году в 1990-м я прочитала последнюю, поняла, что больше не могу, открыла "Войну и мир" и сказала - так я и буду отдыхать. И так отдыхала 10 лет. Когда я в 2000 году вернулась в политическую сферу, стало ясно, что мне надо понять, как работает система управления. Впрочем, я оказалась в нужном месте в нужное время, потому что федеральные округа только образовывались, никто не понимал, зачем они нужны, что вообще делать. Ситуация полной неопределенности, в ней было интересно работать.Я отвечаю на этот вопрос - зачем оно вообще все? - так: на этом месте я могу помочь людям, пусть это звучит с пафосом, в решении тех или иных проблем в рамках того правового пространства, которое имеется. Меня не устраивает просто занимать место и получать деньги. Я ломаюсь в тот момент, когда понимаю свое бессилие. Меня вот журналисты спрашивали: как быстро и почему я согласилась на предложение Александра Коновалова поработать в Пермском крае? Тогда я не смогла ответить, почему, а сейчас понимаю. Когда человека назначают в новый субъект, его профессиональная компетенция либо минимальна, либо приближается к нулю. Зато темпы профессионального роста очень высокие. Когда меня назначили главным федеральным инспектором в Республику Марий Эл, компетенции мои были точно нулевыми, но зато с каким интересом я набирала недостающее! Однако уже год назад у меня все выстроилось - система как внутри аппарата, так и в связях с местными органами власти. Существовали, конечно, проблемы, но не очень большие. У меня все стало хорошо, я начала задумываться, что делать дальше, начала придумывать новые проекты, а так долго не могло продолжаться. Долго я бы не осталась в этой точке. Поэтому предложение Александра Коновалова поступило в нужное время. Если бы не оно, я бы что-то сделала, чтобы изменить свою жизнь. То, что изменила бы - это точно, и опять это было бы неожиданно для меня, семьи и друзей, но меня все равно бы вышибло. Как раз в тот момент я достигла очередной жизненной "точки бифуркации". И я дала согласие.
- Знаете, некогда пермская общественность с сомнением отнеслась к тому, что Пермский край попал в состав Приволжского федерального округа. Двойственность по отношению к этому решению сохраняется до сих пор. Полагаете, тогда была совершена ошибка? И как воспринимается Прикамье другими, естественными с географической точки зрения, регионами, входящими в округ?
- Не могу выступить экспертом, отвечая на вопрос, почему так произошло, поскольку я не входила в круг людей, которые принимали это решение. Знаю, что по этому поводу существовало свое мнение у Юрия Трутнева и у Сергея Кириенко. Их взгляды на государственное управление вообще были близки, и все так случилось именно из-за этого, хотя я не могу быть уверена, что правильно все понимаю. Я не считаю, что Трутнев и Кириенко совершили ошибку. Пермский край на уровне округа является одним из субъектов, стратегически определяющих развитие Поволжья. К тому же экономические взаимосвязи с Уралом у края не ослабли, а вот связи с регионами Поволжья укрепились, и это тоже плюс. Пермский край обладает очень высоким интеллектуальным потенциалом, это оказывает влияние на регионы Приволжского округа. Именно с Пермским краем в округе стал реально развиваться проектный метод в управлении. Поэтому, я полагаю, взаимно обогатились и Прикамье, и субъекты округа.
- Мне, кстати, говорили, что вы большой специалист в проектном методе в управлении.
- Не считаю себя экспертом в этом отношении. Понимаете, проектный способ деятельности имеет право на существование, как любой другой. Все они приводят к результатам. Тут просто - что тебе ближе. Мне ближе проектный.
- Как и многим представителям пермского истеблишмента.
- Да, в этом смысле я удачно попала.
- Вы ранее говорили о том, что одна из важнейших ваших задач - обеспечение политической стабильности. А что такое политическая стабильность, какой она должна быть в Пермском крае?
- Надо подумать... Знаете, главное - не вернуться в 1990-е, когда существовало множество разных заявлений со стороны политических элит и не было ответственности за эти заявления. Политическая стабильность - это когда силы, которые влияют на ситуацию (а это не только политические элиты, это еще и бизнес-элиты), осуществляют свою деятельность с точки зрения развития территории. Если еще конкретнее - с точки зрения положения человека на этой территории. Когда они заинтересованы сами оставаться на этой территории и, следовательно, развивают ее... Когда эти силы, исходя из интересов территории и человека, могут договориться друг с другом.
- Прикамье - политически стабильный регион?
- Сегодня да. Есть, конечно, достаточно серьезные противоречия, но сегодня - да, Прикамье - стабильный регион. Здесь эти силы в состоянии слушать друг друга.
- Как вы относитесь к определению Пермского края как "либеральной столицы Поволжья"? Не свидетельствует ли это о политической нестабильности?
- Мне бы хотелось, чтобы про Пермский край говорили, что он - демократическая столица. Но не либеральная. Я, в общем, вижу достаточно серьезные отличия в этих определениях.
- Между прочим, некоторые столичные политики говорят про Олега Чиркунова, что он - либерал, но не демократ.
- А мне бы хотелось, чтобы про него говорили, что он демократ. Чтобы критическая масса демократов была выше в регионе. Поживем - увидим. Собственно, демократия отличается вот чем: всех послушал, все точки зрения услышал, принял решение и несешь за него ответственность. Мне бы хотелось, чтобы вопрос ответственности стал значимее. Пермский край - большой регион, и всегда он был свободным в плане высказывания точек зрения. Это хорошо. Но ответственность за свои слова и шаги тоже надо нести. Я бы сказала, что Пермский край - инновационный регион, это тоже серьезный мотив к развитию, но при этой инновационности не надо, чтобы мы теряли то, что делаем здесь и сейчас. Мы же не можем бросить нудную традиционную работу, которая в то же время жизненно необходима.
- То есть существует проблема со "здесь и сейчас"?
- Я пока не готова ответить на этот вопрос. Теоретически я могу сказать, но я в такой должности, что не имею права этого делать, у меня нет аргументов и фактов.
- Понятно, что обеспечение политической стабильности связано с грядущими выборами в Госдуму. Оценку деятельности партий вы можете давать?
- Я точно сейчас не буду этого делать. У каждой партии свои цели и задачи.
- Есть версия, что прежний главный федеральный инспектор по Пермскому краю, Виктор Шеин, ушел в связи с политическим давлением внутри полпредства. Имеется в виду политическое давление по поводу "Единой России". "Партия власти" слабо выступила на выборах в краевой парламент, и Шеину якобы указали на то, что в том есть и его вина, мол, нужно усиливать работу в этом направлении. Скажите, есть ли задачи внутри полпредства, связанные с "Единой Россией"?
- Мы - сотрудники администрации президента РФ, а он свое отношение к "Единой России" высказывал неоднократно.
- Есть ведь еще руководство администрации президента РФ. Оно ставит политические задачи?
- Естественно.
- Имеет смысл уточнять, какие?
- Обеспечение стабильности в субъекте Российской Федерации и преемственности власти.
- Вам не кажется, что проблема расселения жителей Березников решается медленно?
- Нет, не кажется. Я участвовала в обсуждении этой проблемы Правительством Пермского края. Они очень серьезно относятся к происходящему, эта тема будет решена все равно. Конечно, нам бы хотелось прямо вот сейчас - и в новые дома. По крайней мере, понятно время "Ч", причем оно только прогнозируемое. Между тем губернатор и правительство понимают свою ответственность за ситуацию в Березниках, да и "Уралкалий" сознает, что сначала люди, а потом уже все остальное. Ситуация действительно решается. Это первое. Второе: приятно, что эта тема открыта, краевое правительство ясно говорит о рисках, которые существуют, а "Уралкалий" говорит открыто, в чем он заинтересован. В этом смысле все нацелены на серьезную работу. Вы знаете, что реальная угроза провалов появилась в начале этого года. Если говорить о периоде с февраля по настоящее время, то он отработан по максимуму. Вопросы решаются не медленно, а достаточно серьезно и со всей ответственностью. Березники - как раз положительный показатель отношения всех уровней власти и бизнес-сообщества к существующим проблемам. Показатель того, что чиновники и предприниматели думают о людях
Иван Колпаков
www.alpha.perm.ru
19.06.2007
