13 марта 2008 года исполняется ровно 20 лет со дня первого "путча" времен перестройки Михаила Горбачева. Им стало опубликованное в этот день в газете ЦК КПСС "Советская Россия" так называемое "письмо" Нины Андреевой "Не могу поступаться принципами". Если бы оно было поддержано всем ЦК КПСС и в обществе, то, вероятно, сегодня у нас была бы другая страна. Но, как известно, история не имеет сослагательного наклонения.
Весной 1988 года в цитадели ЦК КПСС происходили поистине драматические события, невидимые стране и миру. Партийные геронтократы во главе с секретарем ЦК КПСС Егором Лигачевым выступили решительно против перестройки и "нового мышления", провозглашенных Михаилом Горбачевым. Их рупором стало известное "письмо" (а на самом деле, это была тщательно спланированная политическая акция) Нины Андреевой, преподавателя химии Ленинградского технологического института, напечатанное 13 марта в органе ЦК КПСС газете "Советская Россия" под заголовком "Не могу поступаться принципами". Примечательно, что случилось это во время отсутствия в стране самого генсека Михаила Горбачева и его ближайшего соратника секретаря ЦК КПСС Александра Яковлева. Получилось по известной пословице: "Кот из дома - мыши в пляс".
"Письмо", как утверждала потом сама Нина Андреева, стало ее ответом на февральский (1988 года) пленум ЦК КПСС, поддержавший курс Горбачева на демократизацию СССР и либеральные реформы. Как стало известно позже, у этого послания миру и стране были и необозначенные под ним соавторы. Это - муж (ныне покойный) В.И.Клушин, преподававший марксистско-ленинскую философию в том же институте, редакция газеты ЦК КПСС "Советская Россия". Но главным автором выступала группировка партийных цэковских ортодоксов. "Письмо" было подготовлено по прямому указанию секретаря ЦК КПСС Лигачева.
Заголовок, признавалась позже журналистам Нина Андреева, она взяла прямо из выступления на этом пленуме Михаила Горбачева, который призывал: "Марксистско-ленинскими принципами... товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами". Вот она и назвала свою статью "Не поступаться принципами!". Это потом в ЦК и "Советской России", препарируя ее в "письмо в редакцию", придали заголовку личностный тон. Редакция попросила Нину Александровну дополнить "письмо" фразой с осуждением сталинских репрессий. Журналисты написали вступление к "письму". Генеральный секретарь Всероссийской коммунистической партии большевиков (правда, незарегистрированной) Н.А.Андреева до сих пор локти кусает себе, что согласилась на это.
"Письмо" откровенно призывало отказаться от перемен, которые "будоражат", прежде всего, молодые умы, звало к классовой борьбе и воспевало марксизм-ленинизм как единственно верное на все случаи жизни учение. Оно вызвало большой резонанс в рядах партаппарата, который воспринял этот сигнал газеты ЦК КПСС как конец ненавистным им переменам. Секретариат ЦК поддержал статью, разослав по закрытым партийным каналам указание перепечатать контрперестроечное "письмо" в центральных и местных газетах, а также рекомендовав для обсуждения в низовых партийных организациях. По данным исследователей, статья была перепечатана 937 республиканскими, областными, городскими и отраслевыми газетами, не считая заводских многотиражек и газет воинских соединений.
Но если в райкомах, обкомах и республиканских ЦК после ее публикации воспряли, то в обществе в целом, ожидающем перемен, статья эта вызвала противоречивые чувства вплоть до неприятия и разочарования. "Низам", в том числе и рядовым коммунистам - партия в то время насчитывала 18 миллионов человек - давно и хорошо была видна вся изолгавшаяся, прогнившая и погрязшая в коррупции сущность большинства партийных комитетов на местах. "Верхам" же, спустя три года после объявленной перестройки, было страшно спускаться с заоблачных небес на грешную землю, совсем для них не обетованную. Им привычнее было руководить из своих насиженных кабинетов, ни за что не отвечать перед законом, перекладывая постановления с одного конца стола на другой, пользуясь немалыми, по тем временам, льготами и привилегиями. (Напомним, что партийные секретари по советским законам были неподсудны. Самой страшной карой для них было отлучение от "хлебной" карточки - партийного билета.)
Три недели после этого "письма" страна пребывала в оцепенении. И только 5 апреля 1988 года главная газета советских коммунистов "Правда" разродилась жесткой редакционной статьей в целую полосу "Принципы перестройки: революционность мышления и действий". Ее подготовку организовал по решению политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев. Она и знаменовала конец "трех недель испуга" - так позднее журналисты и политики окрестили промежуток времени между "письмом" Андреевой и статьей в "Правде".
В правдинском ответе лигачевым-андреевым и всему всколыхнувшемуся обществу был дан подробный и всеохватный анализ сложившейся в партии и обществе ситуации и подтверждался курс КПСС на перестройку. Статья Нины Андреевой и стоящей за ней группировки партийных ортодоксов Егора Кузьмича, секретаря ЦК КПСС, была прямо названа "манифестом антиперестроечных сил". "Пожалуй, впервые, - писала "Правда" о статье Андреевой, - читатели в столь концентрированной форме увидели в этом "письме в редакцию" не поиск, не размышление и даже не просто выражение растерянности, сумятицы перед сложными и острыми вопросами, которые ставит жизнь, а неприятие самой идеи обновления, жесткое изложение весьма определенной позиции, позиции по существу консервативной и догматической".
По всем затронутым вопросам в "письме" коллективной Нины Андреевой "Правда" попыталась дать точные и исчерпывающие ответы - от "предкризисной ситуации, в которой оказалась страна к апрелю 1985 года" до личности Сталина. "Нет-нет, да и слышатся голоса, что Сталин не знал об актах беззакония. Не просто знал, организовывал их, - жестко парировала "Правда" "принципы" андреевых-лигачевых, - дирижировал ими. Сегодня это уже доказанный факт. И вина Сталина, как и его ближайшего окружения, перед партией и народом за допущенные массовые репрессии, беззакония огромна и непростительна".
Немало места было отведено в редакционной статье "Правды" и тому, что больше всего волновало журналистов: свобода слова и критики властей. "Кое-кто, - писала газета, - готов все беды, все неприятности текущей жизни видеть в том, что газеты "разболтались, судят обо всем, будоражат общественное мнение" и т.д. Надо осознать: газетная полоса - это вторичное явление. Первичное - в самой жизни. Чтобы не читать о недостатках на газетной полосе - их не должно быть и в жизни". А "кое-кто никак не может избавиться от ностальгии по прошлому, когда одни вещали, а другие должны были внимать и безропотно выполнять". Хотя, и это не было отмечено в отпоре "антиперестроечным силам", "разболтались" тогда газеты только центральные, в пределах Садового кольца Москвы, а на местах, в провинции - по-прежнему царила тишь да гладь, Божья благодать. А тех, кто посмел высунуться с критикой местных порядков, по-прежнему "разносили" на партийных собраниях в лучших традициях режима, преследовали и морально уничтожали.
Сторонники "перестройки и нового мышления" в ЦК КПСС, выйдя после письма Нины Андреевой из политического ступора, продолжали наращивать наступление на антиперестроечных манифестантов и их партийных догматиков на местах. 7 мая в ЦК состоялась большая встреча "с руководителями средств массовой информации, идеологических учреждений и творческих союзов". В необычно открытой и по тем временам откровенной дискуссии принимали участие известные всей стране люди. Среди них - главные редакторы журналов "Новый мир" С.П.Залыгин, "Наш современник" С.В.Викулов, "Советский Союз" Н.М.Грибачев, "Октябрь" А.А.Ананьев, газеты "Известия" И.Д.Лаптев, "Правды" В.Г.Афанасьев и другие. В дискуссии Горбачев твердо уверил всех, что "процесс перестройки будет нарастать". "Народ разговорился, - констатировал он. - Это хорошо, товарищи. Это в рамках гласности. Ничто не может так скомпрометировать руководителя, как попытка расправиться с человеком за критику, как это было в недоброе старое время".
На сохранившемся в домашнем архиве автора пожелтевшем номере этой газеты 20-летней давности на полях написано: "Было?! Или есть?!". Горбачеву очень хотелось, чтобы это уже "было" только в прошлом, но, увы, это все еще оставалось и в нашей каждодневной жизни. Многие ощущали это давление на себе, пытаясь противостоять партийной махине, которая перелопатила за годы своего правления миллионы, превратив их в дорожную пыль. Многим выстоять помогала искренняя вера в то, что нужно и можно менять нашу жизнь. И мы должны это сделать вместе со всеми неравнодушными, вопреки десяткам тысяч нин андреевых, все еще заседавшим в каждом ЦК республики, обкоме, горкоме райкоме, парткоме и газете. В регионах и республиках СССР внимательно следили за всеми движениями борьбы в верхах, о жесткости которой можно было только догадываться по публикациям в центральной прессе. Но на местах по-прежнему исповедовался замшелый партийно-советский догматизм, обволакивавшийся на всякий случай большинством партийных секретарей в шелуху перестроечных слов.
С расстояния в 20 лет гораздо лучше видны и понятны все драматические события того времени. Их по-разному оценивают в слоеном "пироге" общества - от "плачущих" большевиков до самых заядлых неолибералов, - проклиная и восторгаясь. Награждая "отцов перестройки" превосходными степенями эпитетов и низвергая их в бездну. Можно дотошно разбирать все "за" и "против" свершившегося в нашей истории. Строить потерянные сценарии ее путей и тупиков. Но ясно одно: не поступись мы тогда принципами догматизма, закрытости, цензуры, однопартийной морали и двойных стандартов, вряд ли сегодня мы чувствовали бы себя свободными людьми в свободном мире.
2008-03-13
Алла Ярошинская
2000-2007 ИА "Росбалт"
