В 22 года, сыграв главную роль в фильме Юлия Райзмана "Машенька", она стала не только лауреатом Сталинской премии, но и любимицей всей страны. В следующей картине Райзмана "Небо Москвы" сняться ей не удалось -- автомобильная катастрофа изуродовала ей лицо. Пластическая операция не спасла. От прежней Машеньки остались только огромные лучистые глаза. Но удивительна сила ее обаяния. Полностью перебинтованная, она сталкивается в лифте гостиницы "Москва" с английским офицером. Несколько минут -- и офицер Чапмен сражен наповал. Он предлагает Караваевой выйти за него замуж. В 1945 году они уезжают в Лондон. В одной из швейцарских клиник ей снова делают малоудачную пластическую операцию. Она мечтает о возвращении в профессию, и спустя пять лет чуть ли не на коленях умоляет сотрудников советского посольства выпустить ее на родину. В обмен на согласие написать книгу о тлетворном Западе ее отправляют в СССР. Ролей, о которых она мечтала, ей, "предательнице родины", не предлагали. После смерти Сталина она сыграла в первой экранизации "Обыкновенного чуда", занималась дубляжом и была прикреплена к Театру-студии киноактера. Но ролей по-прежнему не было. Тогда она превратила свою однокомнатную квартиру в театр. Двадцать три года она жила затворницей, снимая на любительскую камеру себя в ролях Заречной, Карениной, Бесприданнице, Цветаевой... 3 января 1998 года соседи взломали дверь и обнаружили, что Караваева мертва. Врачи констатировали, что смерть наступила между 25 и 30 декабря 1997 года.
Хоронили её в начале января 1997 года. Скромные похороны организовала Гильдия актёров, а личные вещи и архив Караваевой попали в Музей кино и после были использованы при создании фильма о ней, названного "Я - чайка!.." Её могила заросла лопухами. К деревянному кресту криво прибита проржавевшая табличка с надписью: "Чапмен". От неё не осталось ничего, кроме фильма, в котором она сыграла свою последнюю роль уже после смерти.
Журнал "Огонек"
