При следующей встрече аспиранты университета Сергей Ковалёв и Виктор Шестов продолжили беседу о тайнах земного бытия в философском толковании Владимира Соловьёва.
– А что же он считал основным предметом изыскания нравственной философии, – спросил Сергей.
– По мнению Соловьёва, нравственная философия – это самостоятельная наука. Её собственный предмет есть понятие добра. Главная задача этой философской науки заключается в определении для нас вопроса о смысле нашей жизни. По существу своему нравственная философия находится в теснейшей связи с религией, а по способу познания – с теоретической философией.
– Означает ли это, что нравственная философия – связующее звено между религией и философией?
– Означает, конечно, и не только это – эта философия позволяет более глубоко познать тайны божественной истины, – сразу же ответил Виктор.
– А как же в такую всеобъемлющую философию вписывается чувственное восприятие окружающего мира, включающего различные по природе и свойствам материальные объекты?
– Соловьёв убедительно показал, что чувственный мир даёт нам только собственные субъективные переживания, наши ощущения и восприятия, которые ничего нам не говорят о реальности вещей вне нас. Наш разум, поскольку мы захотим искать истины в его отвлечённой деятельности, ничего не доставляет нам, кроме искусственных абстракций, которые ничему нас не научат о действительном существе вещей. Истинная реальность не может заключаться во внешних материальных свойствах предметов – в их протяжённости, непроницаемости и подвижности, потому что внешнее понятие относительное и потому что всё внешнее подразумевает внутреннее.
– Означит ли это, что ничто объективное невозможно без субъекта? – задал свой вопрос несколько удивлённый Сергей, пытаясь понять сказанное.
– Означает и не только это, а ещё и то, что ничто материальное немыслимо без духа и только ему принадлежит настоящая действительность: всё, что кажется недуховным, с неизбежностью вырастает из духовных отношений. Внутренняя духовность всякого бытия и реальность только духовного – это первая и основная метафизическая идея миросозерцания Владимира Соловьёва.
– А какова же вторая идея?
– Она переплетается с первой и заключается во всеединстве всего сущего. Если всё реальное духовно, то и начало бытия и всех материальных вещей представляет собой бесконечный дух, и Бог есть живой, свободный дух и творческая любовь. Он создал мир как нечто отличное от Него и в то же время близкое к Нему, которое должно стремиться осуществить Его замысел и волю. Поэтому Он представляет собой начало не только самого Себя, но и всего отличного от Него – всего того, что обладает какой бы то не было реальностью, и, таким образом, объединяет в себе всё сущее. Мир потому только существует, что в нём должен формироваться идеал совершенного творения. Но реальный мир, как мы наблюдаем его, далеко не отвечает такому представлению об идеальном совершенстве: во всех его проявлениях наблюдаются последствия колоссальной трагедии – великого отпадения всей живой твари от своего божественного источника жизни.
После непродолжительной паузы Сергей спросил:
– Если реальный мир токов, то это, мне кажется, вовсе не означает, что он должен быть таким? Ведь замысел Божий заключался в совершенно другом?
– Понятное дело, наш мир не должен быть таким в реальности. Грехопадение мировой души не может продолжаться вечно. Бог создал мир, чтобы иметь в нём своё живое подобие, а не отрицание, и мир должен выполнять это своё назначение. Он хочет правды и добра, а не злобы; гармонии, а не борьбы и эгоизма. Этим определяется внутренний смысл мирового процесса, заключающийся в постепенном просветлении и одухотворении тёмных стихий, в возрастающем уподоблении природы божественному замыслу.
– А какова же роль человека в таком мировом процессе, подверженном влиянию различных стихий, многие из которых зарождаются в самом человеке?
– Я думаю, что ты, Сергей, согласишься с тем, что всё дело в самом человеке. Во внутреннем преображении мира центральное место принадлежит человеку как одновременному носителю двух противоположных начал: всевозможных стихий и потенций божественного разума в своём духе. На человеке лежит грандиозная задача спасения мира.
– Невольно напрашивается вопрос: а разве обычный человек при его ограниченных возможностях может решить такую грандиозную задачу?
– Такая важнейшая задача явно не по силам человеку природному, который в своей чувствительности и в своём эгоизме сам порабощён стихиями мира. Только человек, всецело возвысившийся над таким рабством, свободный от него и полностью подчинивший свою волю воле Божией, может действительно обожествить мир. Таков Богочеловек, и он явился в истории человечества в лице Иисуса Христа.
– И к чему же тогда сводится задача каждого человека и всего человечества?
– Важнейшая задача всего человечества состоит в том, чтобы оно осветилось и очистилось во всех проявлениях каждого человека, чтобы он не делал и чем бы он не занимался в своей жизни. И когда это наступит, тогда пробьёт великий час освобождения мира от рабства мрака. Человечество изменится: исчезнет бездушная борьба, исчезнут страдания и смерть, и созданный Богом мир будет истинным воплощением вечных идеалов добра и красоты. В этом спасении всего живого через Богочеловечество заключается третья руководящая идея миросозерцания Владимира Соловьёва, представляющая собой связующее звено между философским и религиозным учениями.
– Мне кажется, Виктор, что все названные три идеи мировоззрения Соловьёва не только связывают философию и религию, но и объединяют в единое целое материальное и духовное начала человеческого бытия. Человечество развивалось и продолжает развиваться. Что же управляет таким развитием в философском понимании Соловьёва?
– Ответ на этот философский вопрос не совсем очевиден, хотя он уже содержится в упомянутых идеях. Но Владимир Соловьёв рассматривает развитие человечества под действием трёх фундаментальных сил, посвящая этой теме отдельный труд.
– Интересно знать, какие это силы? Ведь известно, что в природе действует гораздо больше трёх сил, и многие из них фундаментальны в современном представлении и имеют материальную природу, – полюбопытствовал Сергей.
– С тобой вполне согласен. Но Соловьёв анализировал те основные силы, которые управляют развитием человечества, а не определяют физические, фундаментальные взаимодействия неживых и живых материальных объектов. И обо всех силах, действующих в природе, нам многое известно со школьной скамьи. В то же время о силах, управляющих обществом, мы почти ничего не знаем, и о них, по-видимому, в двух словах не расскажешь. Может быть, мы нашу беседу отложим до лучших времён?
– Лучшее время как раз сейчас, а не в следующий раз. Ещё не поздно. Десятый час – детское время, как говорят мудрые люди. А в следующий раз мы найдём о чём поговорить.
– В следующий раз мы встретимся где-нибудь на природе и поговорим о чём-то земном. Хотя и сегодня мы говорим о земных проблемах в духовном понимании человеческого бытия, которые наиболее глубоко освещены в трудах Владимира Соловьёва. По его мнению, от начала истории три коренные силы управляют человеческим развитием. Первая стремится подчинить человечество во всех сферах и на всех ступенях его жизни одному верховному началу, в его исключительном единстве и слить всё многообразие частных форм, подавляя самостоятельность каждого человека и свободу личной жизни. Один господин и огромная масса бесправных рабов – вот конечный результат действия этой силы. Если бы такая сила получила исключительное преобладание, то человечество деградировало бы, оказавшись в окаменелом, мёртвом однообразии.
– Не проявилась ли эта разрушающая сила в полной мере после октябрьского переворота 1917 года в России, совершённого большевиками после смерти Владимира Соловьёва? – продолжил высказывать свою мысль Сергей.
– Действительно, это так. Сразу же после революции был введён рабочий контроль. Он привёл к изгнанию хозяев фабрик и заводов и, следовательно, ликвидации частной собственности на средства производства. Промышленные предприятия перестали работать. А это означало, что частная собственность на средства производства вовсе не была их оковами, которые, по мнению «классиков» светлого будущего, следует отбросить как отжившую форму. Отбросив эти якобы оковы, город ничего не мог предложить деревне в обмен на хлеб. Большевистские приспешники вооружали своих служак и рабочих, оказавшихся без работы, и посылали их грабить деревню под предлогом продразвёрстки, придуманной партийными властителями, изобретательными на выдумки, назвавшими этот грабёж военным коммунизмом. Но разве можно бандитский грабёж прикрыть красивыми словами? Конечно же, нельзя, и все это понимали. В результате деревня откачнулась от советской власти и возникла неизбежные предпосылки гражданской, братоубийственной войны, когда свой шёл против своего. Такой всенародной беде способствовало наглое извращение диктатуры пролетариата – была создана особая армия «как орудие пролетарской диктатуры» – разветвлённая система вооружённых отрядов – органы ВЧК (Всероссийской чрезвычайной комиссии). Вовсе не вожделенная диктатура пролетариата, заявленная с высоких трибун льстивыми большевиками во главе с Лениным, а диктатура партийных вожаков в разных проявлениях и формах, прикрытых непонятным словоблудием, везде и всегда вплоть до падениям партийного режима была главным рычагом насилия, принуждения и закабаления народа. Итогом революции стал не социализм, направленный на улучшение жизни людей, а тоталитарное государство с правящей партийной верхушкой. Под его полным и беспредельным контролем оказались все сферы жизни общества, который всегда сопровождался репрессиями в отношении оппозиции и инакомыслящих, а это означало лишение конституционных прав и свобод миллионов граждан. Неограниченная власть партийных кукловодов шаг за шагом приводила к деградации общества и падению тоталитарного государства, построенного не на прочном фундаменте духовно-нравственных ценностей, а на зыбкой трясине властолюбия, корыстолюбия, зависти и ненависти.
После небольшой паузы продолжил Сергей:
– Первая сила стала терять свою исключительность через несколько лет после революции, когда в 1921 году большевики вынуждены были объявить и внедрить новую экономическую политику, известную как НЭП, допускавшей наряду с партийно-государственным и частный сектор экономики, включающий крестьянские хозяйства, частную торговлю и мелкое производство. Именно в такой двойственной экономической среде русский народ начал медленно подниматься на ноги, постепенно вставая на путь спасения от разрухи и голода. Но большевицкие кукловоды по своему скудоумию не смогли смириться с этим, выбрав совершенно другой путь – ликвидацию частной собственности на землю. И этот путь, как нам известно, обернулся очередной страшной трагедией русского народ.
– Это верно. Бандитское изъятие земли и средств производства у крестьян под якобы благовидным знаменем коллективизации и строительства социализма на селе вместе с репрессивными мерами раскулачивания привело к тому, что земля перестала давать прежний урожай, в в итоге – очередные страшный голод и повсеместная разруха.
– Первая исключительная сила, о которой говорил Соловьёв, проявлялась не только при дерзкой, безумной попытке создать «светлое будущее» в России, но и гораздо раньше и в другом государстве. Не эта ли сила, но в ином проявлении, привела к падению могущественной Римской империи? – спросил Сергей.
– Соловьёв говорил о человечестве в обобщённом, философском понимании, но его выводы вполне справедливы для той или иной части общества и, в частности, для любого государства, не исключая и Римскую империю. Неограниченная власть правителей, восстания местного населения, непрекращающиеся гражданские войны, широкое движение подневольных народных масс (наиболее известное из них восстание Спартака) – всё это привело к распаду огромной и мощной Римской империи, а потом и её восточной части под названием Византия. Спасти их не смогло даже совершенное римское право, которое до сих пор считается образцом организации правового государства.
– Может ли избежать такой участи современная Российская империя – Советский Союз? Мне кажется, что нет. Ведь та же первая исключительная сила приводит к подчинению трудящихся масс не императору, а партийной верхушке, что вовсе не исключает разрушительного действия такой силы. В результате октябрьского переворота трудовой русский народ оказался в плену двойной бюрократии – административной и партийной. Причём партийная бюрократия всегда находилась на вершине властной пирамиды. Хотя такая диктаторская схема беспрекословного подчинения по всей вертикали власти пряталась и прячется под лукавыми лозунгами равенства и свободы, но результат один и тот же – рабский, подневольный труд народа и ничем и никем неограниченная власть партийных чиновников, что вместе взятое рано или поздно приведёт к развалу такой противоестественной системы государственного управления с его мнимой ориентацией на светлое будущее.
– С твоим мнением, Сергей, трудно не согласиться. А теперь несколько слов о второй силе, от которой зависит развитие человечества. Эта сила по своему действию прямо противоположна первой: она стремится разбить твердыню мёртвого единства, дать везде свободу частным формам жизни, свободу каждого лица и его деятельности. Под её влиянием отдельные элементы человечества, становясь исходными точками жизни, действуют исключительно для себя, а всё общее теряет значение в реальном существовании бытия. Множественных обособленных единиц бытия без всякой внутренней связи, эгоизм и анархия – вот последнее выражение этой силы. Если бы она получила исключительное преобладание, то человечество распалось бы на свои основные стихии, жизненная связь прервалась бы и история окончилась войной всех против всех и, в конце концов, самоистреблением человечества.
– Выходит дело, – продолжил Сергей, – без каких-либо ограничений обе силы имеют отрицательный, исключительный характер: первая исключает свободное множество частных форм и личных элементов, вторая же противодействует единству и верховному началу жизни. Ограничения и непротиворечивое сочетание первой и второй сил в какой-то степени может обеспечить государство, ведомое благочестивым и просвещённым руководителем. И чем удачнее сочетаются эти силы, тем сильнее и крепче государство и тем выше благосостояние его граждан. Для такого удачного сочетания, чтобы человечество развивалось, по мнению Владимира Соловьёва, необходимо действие третьей силы, которая наполняет положительным содержанием обе первые силы. Какова же эта спасительная сила?
– Третьей силой, обеспечивающей безусловное содержание человеческому развитию, может быть только откровение высшего божественного мира. А тот народ, через который эта сила проявится, должен быть всего лишь посредником между человечеством и божественным миром. И от такого народа – носителя божественной силы – требуется свобода от всяких ограничений и односторонности и в то же время возвышение над узкими индивидуальными интересами; требуется, чтобы он не утверждал себя с исключительной энергией; требуется искренняя вера в действительность высшего мира и покорное к нему отношение.
– А разве есть такой народ, который удовлетворял бы таким возвышенным и почти неземным требованиям? – прервал рассказ Сергей.
– По глубокому убеждению Соловьёва, названные человеческие свойства принадлежат племенному характеру Славянства и, в особенности, национальному характеру русского народа. В результате беспристрастного, тщательного анализа длительной истории развития разных народов разных времён он пришёл к единственному выводу: исторические условия не позволяют нам искать другого носителя третьей силы вне Славянства и его главного представителя – русского народа, ибо все остальные исторические народы находятся под преобладающей властью одной из первых двух исключительных сил: восточные народы под властью первой, а западные – под властью второй силы. Только Славянство и, прежде всего, Россия осталась свободной от этих двух потенций и, следовательно, может стать историческим проводником божественной силы. Другого не дано: или конец истории, или неизбежное проявление третьей спасительной силы, единственным носителем которой может быть только Славянство и народ русский.
– Не помешает ли достижению такой благородной цели вымышленный внешний образ раба, в котором находится наш многострадальный народ и жалкое положение России в экономическом и других отношениях? – с некоторым сомнением сформулировал свой вопрос Сергей.
– Каким бы не создавался образ нашего народа и каким бы не было реальное положение России, ясно одно – всё это не может служить возражением против истинного призвания русского народа. Ибо та высшая сила, которую народ должен провести в человечество, есть сила не от мира сего, и внешнее богатство и порядок относительно её не имеет никакого значения. Великое призвание России по своей сущности религиозное в высшем смысле этого слова. Когда воля и разум людей вступят в действительное общение с вечно и истинно существующим, тогда в полной мере проявится настоящая ценность всех частных форм и элементов жизни и знания, все они станут взаимно дополняющими внутренними органами единого живого организма. Их непримиримые противоречия и вражда, основанные на исключительности самоутверждения каждого, исчезнут как только все вместе подчинятся одному общему и возвышенному началу.
– По-видимому, такое благодатное время для России ещё не наступило? И наступит ли оно? – с некоторым сомнением спросил Сергей.
– Когда наступит час исторического призвания России, никто не может сказать определённо и точно, но всё показывает, что этот час близок. Могущественным толчком для пробуждения сознания русского народа послужит готовящаяся великая борьба – об этом говорил Владимир Соловьёв незадолго до предстоящих революций в России. И чем быстрее каждый человек осознает, что вместо образа и подобия Божия он продолжает носить образ и подобие обезьяны, тем быстрее он свободно и разумно уверует в высшую действительность. Ибо отрицание низшего собственного содержания означает утверждение высшего, в котором заключается истинное Божество.
Время пролетело незаметно. И наши собеседники, увлечённые философской беседой, не заметили, что был уже двенадцатый час. Они оба были рады, что в свободной, непринуждённой обстановке смогли обсудить интересные вопросы, которые ускользали от университетских преподавателей, по своей иль чужой воле веривших в то, что, кроме материального бытия в различных его видах и формах, вообще ничего не существует.
Карпенков Степан Харланович
