Размышления после фильма "В.С. Возлюбленная солдата"
Автор и режиссер - Г. Долматовская, операторы - В. Ксенофонтов и В. Горбатский, композитор и исполнитель - А. Эшпай, консультанты - М. Симонова и А. Симонов, продюсер - М. Тодоровская.
23 февраля по НТВ показали фильм "В.С. Возлюбленная солдата". Фильм неординарный, выделяющийся из ряда своим отношением не только к избранной теме - он о судьбе актрисы Валентины Серовой, но и созвучием тому нравственному камертону, по которому нам дано (или не дано) сверять истинность или фальшь своих нынешних суждений.
Сначала - о личном, хотя лично ни с Валентиной Серовой, ни с Константином Симоновым я не был знаком. И все же они оба - это личное для поколения, на детство которого выпала Великая война.
В моей юности был такой вагон "Москва-Черновцы". И обратно, естественно. В каникулы, когда выпускники черновицких школ, учившиеся в московских вузах, ехали на побывку домой, вагон становился студенческим, где за несколько лет все давно перезнакомились и подружились. Одно из самых сильных воспоминаний: за окном пролетают морозные фарфоровые снега, перестук колес. И Наташа Родионова, читающая "Жди меня". Как она читала! И как мы ее слушали!
Сейчас Симонова молодые, как правило, не читают. А историю отношений поэта и актрисы если и знают, то больше по скандальным публикациям желтой прессы, смакующей в основном трагический ее финал, разрыв с Симоновым, мимолетный роман с Рокоссовским. Немногим - Виталию Вульфу, пожалуй, да еще двум-трем авторам телепередач и публикаций - суждено было удержаться на той нравственной грани, переступать через которую грешно перед собственной совестью.
Галине Долматовской, родители которой были дружны семьями с Симоновым и Серовой, удалось посмотреть на эту историю по-новому, незамутненным нынешними предрассудками взглядом, не разведя по разным полюсам правду жизни и нравственную ее составляющую.
Удивительное дело: многие кадры использовались в передачах по этой теме и раньше, но смотрятся как будто впервые. Вот звучит знаменитая песенка из фильма "Сердца четырех": "Все стало вокруг голубым и зеленым" (недавно услышал от тинейджера, по уши погруженного в компьютерные игры: "Это про голубых и про баксы?"). Все прежние авторы давали ее под кинокадры, где Серова поет, раскачиваясь в гамаке.
У Долматовской - иной зрительный ряд. Документальная хроника. Тяжелое, с потом и кровью, налаживание переправы под огнем. Следом - объявление: "Здесь, в дамбе на реке Одер, демонстрируется фильм "Сердца четырех". И текст из воспоминаний отца, поэта Евгения Долматовского: "Как это ни странно, на фронте, на передовой, особенной популярностью пользовались слова: "Любовь никогда не бывает без грусти, но это приятней, чем грусть без любви". Какая там любовь без грусти и грусть без любви, когда вокруг - сухой гром разрывов и черный снег, когда ценой, может быть, половины своей жизни батальон должен продвинуться на сто метров вперед?".
И только тут появляется поющая в "Сердцах четырех" Серова. А следом: "Полвека спустя, прощаясь с Долматовским, перед воинским салютом, вознесется ее нежный голос: "Теперь от любви не уйти никуда". Реквием поколению, умевшему безоглядно любить".
Неожиданно к месту оказались и кадры из несколько десятилетий пребывавшего под нелепым цензурным запретом роомовского "Строгого юноши", где совсем еще юная Валя Половикова (первая ее роль в кино!), будущая жена легендарного летчика Серова, восторженно восклицает: "Нельзя подавлять желания! Хочешь опрокинуть стакан - опрокинь!". И опрокидывает. Это не просто по роли - и по характеру тоже. Между прочим, в набросках сценария у Юрия Олеши "строгий юноша" парирует: а теперь пусть у тебя возникнет желание вытереть разлитую воду.
Таких находок, как бы промывающих запыленные частой повторяемостью "зеркала" фактов, документов, кадров, заставляющих их светиться по-новому, в фильме немало. До самых последних минут, где привычная фраза о том, что "Жди меня" переведено на все мыслимые языки, вдруг обретает материальную осязаемость: заключительные титры идут на фоне книжных страниц с этими самыми переводами на все языки мира.
Конечно, реальная жизнь - куда более сложная, трагическая, страшная штука, чем та песня и та сказка, которые остались на земле после этих двух людей - Валентины Серовой и Константина Симонова - и будут жить еще долго, передаваясь от поколения к поколению чистым световым лучом, пронзительными строками "Жди меня" (даже если на смену ожиданиям с войн придут ожидания из дальних космических полетов) и незамысловатой песней из старой ленты "Сердца четырех". Но от них остались эта сказка и эта песня. А от нас что останется? Переиначивая горькие горьковские строки: "И сказок о нас не расскажут, и песен о нас не споют"? Или?.. Вот об этом заставляет задуматься фильм.
На Головинском кладбище похоронена знаменитая когда-то очеркистка, которой Пришвин дарил свои книги с надписью: "Красной шапочке от Серого волка", человек кристальной нравственной чистоты Екатерина Ивановна Русакова. Моя Первая Учительница в "Комсомолке". На той же аллее, совсем рядом, скромный мраморный обелиск. И когда я бываю у святой для меня могилы, не могу не положить цветы и к этому обелиску, на котором надпись: "Валентина Серова".
Она была любимицей богов,
Но в одночасье брошена богами,
И растоптать ей душу сапогами
Сегодня раб ничтожнейший готов.
И плоть в грязи, и грязная молва,
Ее конец бесчестием отмечен.
Но вот - экран. И крыть подонкам нечем,
И красота всесильна и жива.
И над бессильем совладать с собой,
Над полуправдой сплетен и наветов
Она звучит как средоточье света,
Как "Жди меня" над веком и судьбой.
Ким СМИРНОВ
03.03.2005
www.novayagazeta.ru
