В прошлый раз мы подошли уже к итогу предыдущих обсуждений, когда можно системно формулировать общую характеристику экономического устройства в нашей стране, систематизировать его.
Мы прошли весь круг вопросов, связанных с тем, что получилось у нас в стране в результате очень крупных по историческим масштабам экономических и политических изменений в 1990-е годы. Мы говорили о том, что целью реформ в России, как известно, было построение демократического и по своей сути высокоразвитого рыночного хозяйства, но в силу целого ряда причин, которые мы подробно анализировали, в результате у нас возникла иная экономическая система. Т.е. капитализм, основанный на частной собственности и конкуренции, существует в весьма искаженном и слаборазвитом виде. В нашей стране нет эффективных механизмов конкуренции, нет рыночного механизма концентрации, накопления капитала наиболее производительных фирм, нет стимулов для эффективного производительного использования ресурсов, нет прозрачных, соблюдаемых всеми правил экономической игры.
Но самая главная проблема связана с собственностью. Мы создали такой институт собственности, когда она является производной и зависимой от политической власти, при которой отсутствуют правовые гарантии собственности, а также отсутствует надежная система ее судебно-правовой защиты. Таким образом, мы определили эту систему как систему олигархическую.
Такое определение в значительной степени описывает ее главные особенности. Но оно недостаточно, потому что эта система включена в мировую капиталистическую систему хозяйствования в целом, в отличие от советской системы, которая была от нее довольно резко отделена. Поэтому мы определили ее, как систему, включенную в целом в мировую хозяйственную экономику, но в качестве подчиненной, периферийной ее части. Поэтому, когда мы пытались определить положение нашей экономической системы в глобальной экономической и социальной системе мира, мы решили, что российский тип капитализма не имеет конституционально-правового стержня, иначе говоря, гражданского общества, т.е. того стержня, на котором основаны все современные высокоразвитые в экономическом отношении промышленные страны. Все эти основные элементы представляют собой общую характеристику системы периферийного капитализма, особого типа капиталистической системы.
Мы говорили и о том, периферийный капитализм допускает известное развитие. Эта система достаточно устойчивая, она имеет социальные группы, которые являются ее базой. Эта система при определенных условиях может обеспечивать весьма неплохие темпы экономического роста, что создает иллюзию, что она имеет существенный потенциал развития. На самом деле не так. Несмотря на то, что есть весьма неплохие результаты в экономическом развитии последних лет, этого совершенно недостаточно для того, чтобы получить такие темпы экономического роста, которые могут обеспечить сокращение отставания нашей страны и экономической системы в целом от развитых стран. Мы говорили о том, является главными ограничителями темпов роста. Во-первых, эта система не позволяет создавать инфраструктурные технологические заделы на достаточно длительный период. Во-вторых, несмотря на все бурные дебаты и дискуссии, эта система не позволяет обеспечить структурные реформы. Разговоров о структурных реформах много, но дальше разговоров дело не идет.
Третье. Эта система не создает механизмов накопления, которые могут обеспечить продолжительного экономического роста. И четвертое. Она сохраняет очень сильный структурный перекос, потому что она из него, собственно, вырастает.
И последнее по порядку, но далеко не последнее по значимости. Эта система страдает очень большой политической неопределенностью. То есть бизнес не в состоянии прогнозировать на сколько-нибудь достаточно внятный период свои собственные перспективы и даже не может прогнозировать изменений в политической жизни страны с тем, чтобы строить свои планы. В результате все надежды очень многих экономических и политических специалистов и экспертов, в том числе и из тех, кто вам читает лекции, на то, что рост, усиленный за счет конъюнктуры мировых рынков сырьевых отраслей, позволит ускорить развитие таких отраслей, которые не являются сырьевыми, то есть увеличить масштабы производства и преодолеть сегментированность рынков в России, не подтвердились. И это несмотря на положительную конъюнктуру и на положительную ситуацию с доходами в последние годы - в течение последних пяти лет примерно. долларов мы получили дополнительных доходов 200 млрд, примерно по 40-50 млрд. в год, которых не ожидали. Еще в 1998-99 году мы обсуждали бюджет в 20 млрд. 17 млрд. надо было выплатить за долги. Сегодня у нас бюджет составляет порядка 100 с лишним млрд. долларов. За последние 4-5 лет около 200 млрд. дополнительно, то есть по 40-50 млрд. в год. И тем не менее, эта система не смогла воспользоваться этими деньгами.
Сначала говорили, что у нас нет денег. Теперь эксперты говорят: "Боже, сколько у нас денег! Завтра начнется безумная инфляция. Главное - никому эти деньги не показывать. Их надо сложить, пусть они там лежат. В лучшем случае, чтобы не пропили эти деньги, давайте мы на эти деньги будем возвращать долги", что правильно. Но значит что-то не так, если при таких доходах ничего нельзя с ними поделать: ни строить дороги, ни создавать современные заводы, конкурентоспособные отрасли, решить вопросы инфраструктуры, вопросы образования, создать систему доступного медицинского обслуживания, при том, что стране демографический кризис колоссального размера; не можете осваивать территории в Сибири и на Дальнем Востоке. Даже потратить эти деньги на перевооружение, реформирование, создание профессиональной армии невозможно. Даже когда есть финансовые ресурсы, система не работает.
Я хотел бы остановиться на некоторых чертах и особенностях, которые являются объективными ограничителями этой системы. Первое - все, что связано с качеством рабочей силы. В широком смысле рассмотрение экономического роста обязательно должно включать в себя социальные задачи и цели, которые решаются или не решаются с его помощью. Рост во имя самого себя не нужен. Экономический рост должен решать определенные задачи.
Проблема занятости для всякого экономического рассуждения - это вопрос No1. Обсуждаете ли вы вопросы ВТО, экономической или макроэкономической политики, - что бы вы ни обсуждали - всегда вопросом No1 становится вопрос занятости, потому что смысл работы всякого правительства - обеспечение доходов и занятости населения. Так вот тот тип экономического роста, которым мы располагаем, не смог решить ключевую проблему занятости. Низкие официальные показатели безработицы в России не должно нас обманывать, потому что очень небольшая часть населения имеет на сегодняшний день доходы, которые можно считать доходами современного уровня. Структура нашей экономики такова, что большая часть населения не имеет даже перспективы до конца своей трудовой жизни получить современную, достойно оплачиваемую работу. Сырьевая экономика востребует лишь очень малую долю человеческих ресурсов, которыми располагает Россия. Сырьевой экономике не нужен квалифицированный труд, ей хватит менее 10% квалифицированного труда от имеющегося трудового потенциала.
Второй круг вопросов относительно возможностей этой системы связан с социальной структурой, с уровнем качества жизни. Т.к. она не может обеспечить современную структуру занятости и современный доход, за 4-5 лет экономического роста показатели общественного благосостояния остались на низком уровне. Российский ВВП на душу населения соответствует среднему уровню для развивающихся стран, он на порядок ниже уровня группы развитых стран. По последнему обзору, анализирующему качество жизни в 111 странах мира (суммарная оценка, включающая продолжительность жизни, уровень заболеваемости, уровень доходов, уровень безопасности жизни, интегральную оценку качества жизни в целом, - много факторов), Россия находится на 105 месте. Этот анализ был опубликован 2 недели назад в журнале "Economist". Кстати, по этому интегральному показателю нас опережает Украина, например, ну, не в том состоянии, в котором она сегодня находится, но в том, в котором она находилась еще пару недель назад. Так вот, смысл работы людей, которые занимаются экономикой, в том, чтобы переместить свою страну со 105 на какое-то более приличное место.
Мы с вами говорили о разнице между бизнесом и экономикой. Мы с вами обсуждаем вопросы экономики. Что касается бизнеса - это совсем другая работа. Бизнес очень хорошо справляется со своими задачами и в Центральноафриканской республике и в любом другом месте мира, если ему удается хорошо зарабатывать. А экономика решает иные задачи, например, связанные с качеством жизни. Качество жизни у нас характеризуется огромным разрывом между различными группами населения по доходам. Разрыв между верней и нижней децилями населения по уровню дохода - 14-кратный, и последние 10 лет он практически не снижается. Доля населения, которая живет в условиях абсолютной бедности, то есть испытывает затруднения с удовлетворением важных жизненных потребностей, составляет не менее 30%.
Мы с вами говорили о том, что эта система сформировала следующую социальную структуру: она смогла обеспечить примерно 3-5% населения, а может быть, чуть меньше, очень высокие сверхдоходы, которые несопоставимы со сверхдоходами ни в одной стране мира. Около 25% система позволяет иметь доходы, сопоставимые со средним уровнем доходов европейского класса, но 70% населения страны оказываются абсолютно неинтегрированными в нее, то есть доходы примерно 70% трудоспособных граждан крайне, и никаких перспектив к улучшению жизни.
Об этом мы говорили на предыдущих лекциях. Сегодня я предлагаю обсудить тему бюджетной политики и социальной политики.
Состояние государственных финансов у нас улучшилось. За счет чего это произошло? Я утверждаю, что оздоровление государственных финансов происходит за счет отказа от целого ряда жизненно важных для современного цивилизованного государства расходов, например, за счет отказа от расходов на социальное обеспечение и здравоохранение, образование, финансирование научно-исследовательских и конструкторских работ, на поддержание базовой инфраструктуры, на охрану окружающей среды. Посмотрите внимательно посмотреть в Интернете бюджет и проанализируйте динамику расходов на эти сферы.
Давайте возьмем в качестве примера образование и науку. По нашим оценкам, сделанным на основе официальной статистики, за последние 8-9 лет общественные расходы на образование в реальном исчислении сократились в среднем на 55%, а рост частных расходов на эти цели лишь в незначительной степени компенсировал сокращение соответствующих расходов федерального и местного бюджетов. В еще большей степени сократились государственные расходы на науку и научное обслуживание. В результате очень резко упал престиж профессиональной научной и научно-производственной деятельности. Следствие этого - ухудшение качества образования в целом. Появилась такая статья, которую вы помните по своему обучению в школе, как неофициальные доплаты на школьное образование. Так вот необходимость неофициальных доплат на школьное образование привело к тому, что очень значительные слои неимущего населения оказались в положении, когда значительное число детей оставило школу. Примерно 10% от общего числа детей школьного возраста. Примерно 10% детей перестают учиться, потому что для родителей это оказывается невозможным. По состоянию на 2002-2003 год появились неграмотные призывники в армии. 17-18-летние люди, которые не умеют читать и писать. Это произошло в стране, которая имела 100%-ную грамотность 20 лет назад. Эта весьма серьезная проблема.
Как соотносится экономическая система, которую мы обсуждаем, с человеческими трудовыми и интеллектуальными ресурсами страны? Трудоспособное население заметно сократилось в количестве, а его структура ухудшается в качественном отношении. Это связано еще и с тем, что прекращаются производственная деятельность в немногих весьма технологичных отраслях. Это же касается научной сферы. Прибавьте к этому потери от эмиграции. По нашим оценкам, не менее миллиона человек эмигрировало из России. За последние годы агентства, оказывающие услуги по трудоустройству наших научных работников и ученых за границей, свидетельствуют, что в 90-е годы поток отъезжающих составлял примерно 100 тыс. человек в год, и в основном это были весьма и весьма образованные люди.
Как вы понимаете, вопрос образования и науки - это далеко не единственная сфера, которая оказалась одной из жертв финансового оздоровления. Анализ финансового оздоровления всегда должен сопровождаться пониманием того, за счет чего оно происходит. Например, в какой связи находится финансовое оздоровление с состоянием массового здравоохранения, сферы государственного социального обеспечения, пенитенциарной системы? Знаете, что такое? Это система содержания заключенных. В какой связи оно находится с состоянием военных объектов, с состоянием военно-социальной сферы? Простой пример. Помните, на Северном Кавказе в результате схода лавины погибло много людей, в том числе съемочная группа С. Бодрова? Знаете, почему с ними это случилось? Потому что в результате финансового оздоровления, которое проходило в 90-е годы, были ликвидированы метеорологические станции. Метеорология - это же бюджетная сфера. Были ликвидированы метеорологические станции, которые предсказывали сход снежных лавин.
Не произойдет ли в ходе финансового оздоровления ликвидация эпидемиологических станций? В свое время я анализировал применение методов финансовой стабилизации в Латинской Америке. Например, в Панаме с применением методов финансовой стабилизации вдруг возникла эпидемия холеры. Казалось бы, какая связь? А связь очевидная: прекращаются услуги многих элементов бюджетной сферы, которые являются жизненно необходимыми элементами. Разрушаются диспансерные системы. Например, в советское время существовали диспансерные системы венерических заболеваний, туберкулезов. Это были очень серьезные системы, сейчас, кстати, в балтийских странах их восстанавливают. Но они сразу умерли в ходе "решительного" движения к финансовой стабилизации. Не сразу заметны все эти ухудшения, но долгосрочные последствия регресса во всех этих, казалось бы, частных вопросах являются чрезвычайно разрушительными для общества и касаются почти каждого человека.
Мы с вами уже не раз говорили о том, что хроническое недофинансирование содержания и развития объектов инфраструктуры привело к резкому старению и ухудшению качества основных фондов. В свою очередь это заметно ухудшило функционирование основных систем жизнеобеспечения, понизило их уровень надежности, безопасности и повысило риск возникновения техногенных и экологических катастроф. Всем понятно, что означают риски техногенных катастроф, особенно в стране, которая приняла, например, такое экзотическое решение, как наша страна о ввозе на переработку и хранение ядерных материалов и ядерных отходов со всего мира. Таких стран практически на свете нет, которые принимают решения о возможном ввозе ядерных отходов на хранение и переработку. Я подчеркиваю слово "захоронение", оно здесь ключевое, потому что на переработку страны ввозят, а потом отвозят назад, а вот так, чтобы на захоронение - это мы здесь отличились. Во всех без исключения африканских странах приняты законы, запрещающие такой ввоз. Мы решили, что нам это очень надо.
Это все свидетельствует о том, что в существующей экономической системе, государственный бюджет - это чрезвычайный бюджет. Конечно, никто из официально действующих политиков с этим не согласится, но, на мой взгляд, такая оценка достаточно справедлива. Обратите внимание, насколько минимальны предусматриваемые этим бюджетом общественные потребности, и какая большая перегрузка в этих условиях накладывается на всю общественную инфраструктуру. Этот факт признается официально, но он оправдывается исключительной нагрузкой на бюджет в годы пика платежей по внешнему долгу. Но сейчас-то у нас профицитный бюджет. Большинство стран мира вообще никогда не имело профицитного бюджета. У нас профицитный бюджет, тем не менее, ограничения, которые существуют, настолько же серьезны.
В чем здесь особенность? Если такое чрезвычайное положение длится годами, то оно перестает восприниматься как временное явление. Большинство политиков, да и все население в целом уже привыкли к тому, что на зарплату государственного служащего практически невозможно нормально жить. С этим все согласятся. Размер официальной зарплаты государственных служащих, кем бы они ни были - представителями правоохранительных органов, чиновниками правительства, преподавателями Высшей Школы Экономики, или еще кто-либо, таков, что даже всерьез обсуждать, как же человек должен на это серьезно жить, невозможно. К этому уже все привыкли. Все привыкли и к тому, что бедным людям уже недоступны ни реальное медицинское обслуживание, ни высшее образование, что государство в принципе отказывает в какой бы то ни было помощи тем, кто собирается заниматься экономической активностью, будь это кредиты или налоговые стимулы. Причем эти формы помощи существуют в любой экономике мира, даже в самой жесткой экономике, потому что начинать с чего-то надо. Если любой из вас решит открыть свой бизнес, он должен иметь доступ к ресурсам, чтобы начать собственное дело, а потом эти деньги вернуть. Сегодня у вас таких возможностей нет.
А мы постоянно обсуждаем тему, что уровень общественных расходов у нас все равно велик, и нужно ввести дополнительное сокращение этих расходов. Здесь может быть два взгляда на такую проблему. Есть мнение, что рассуждения относительно того, насколько должна быть доступна система образования, здравоохранения - это различия между либеральным подходом к экономике и каким-то другим, уж не знаю, - социальным или социально-демократическим, еще каким-то. В реальности это не так. Либеральный подход к экономике в целом заключается в том, что любой человек независимо от его происхождения и социального статуса имеет одинаковый доступ к возможности получения образования. Это - главный принцип либеральной экономики. Если вы хотите быть экономистами либеральных убеждений, а я считаю, что самая мощная экономика -экономика либеральная, то всегда проверяйте свои решения этой формулой: равные возможности для всех. Это главный первый тезис всякого либерала. Либеральная экономическая политика предполагает на старте равные возможности для всякого экономического субъекта. И потом уже в ходе конкуренции, в ходе соревнования, равного соревнования он доказывает, кто сильнее и таким образом определяет, кто какое положение в экономике занимает.
Итак, проанализировав возможности нашей экономической системы, мы пришли к выводу о том, что она имеет целый ряд существенных ограничений, в том числе встроенный в нее бюджетный механизм.
Каковы же перспективы такой системы, исходя из внутренних особенностей страны и условиями, в которые она будет поставлена в ближайшие 10-20 лет Западом? Запад для России критически важен, во-первых, как рынок, во-вторых, как источник финансирования и, в-третьих, как хранитель капитала российского привилегированного класса. Динамическое изменение условий в государствах Запада имеет первостепенное значение. Говоря об этих условиях, в первую очередь нужно иметь в виду две важные вещи: первое, состояние темпов роста мировой экономики и, второе, активное вступление экономик развитой части мира в постиндустриальную стадию.
Что касается первой тенденции - некоторого общего замедления роста (кстати, сейчас опять прогнозируется некоторое замедление роста по сравнению с тем, что прогнозировалось), то оно связано с несколькими факторами: это ресурсно-экологические ограничения, действие технологических факторов и очень резкое ужесточение социальных требований к содержанию и качеству экономического роста. В этом смысле есть еще и определенные субъективные факторы, они связаны с тем, кто является сейчас лидерами этих стран, и в какой мере они как лидеры могут обеспечивать современный экономический рост. Большинство экспертов сходятся в такой оценке, что для США, Европы и Японии средние темпы роста на ближайшие 5-7 лет будут составлять в лучшем случае 2-3%. Для этой группы стран мы можем утверждать, посмотрим, насколько мы окажемся правы, темпы роста в 5% являются недостижимой величиной.
Помимо прочего, это означает, что в рамках мировой экономики наиболее емкие рынки, которыми являются рынки развитых стран, почти не будут расти, а конкуренция за место на них, в первую очередь для экспортно-ориентированных, динамично развивающихся стран, являющихся конкурентами России, заметно ужесточится. С другой стороны, на эти структурные показатели возрастающее влияние будет оказывать все более заметный переход развитых стран к постиндустриальной, то есть ресурсосберегающей и интеллектуалоемкой модели развития. В этих условиях спрос на сырье будет в долгосрочном плане падать и в относительном и, возможно, в абсолютном выражении, и условия торговли для поставщиков этих ресурсов будут неизбежно ухудшаться. Если действительно, как это обещают сегодня некоторые лидеры ведущих западных стран, в 2015 году будет создан водородный автомобиль, то нетрудно представить, какая будет структура потребления энергоносителей и какая будет структура потребления, скажем, нефти, насколько она сразу изменится, это, по-моему, вещь очевидная. Другое дело, что есть очень крупные развивающиеся рынки, такие как Китай и Индия, и там потребности в энергоносителях будут очень высокими все ближайшее время. Сейчас любят говорить, что вот Россия будет сырьевым придатком Запада. Так вот, можно доиграться до того, что мы будем не сырьевым придатком Запада, а Востока, что, на мой взгляд, еще более печально.
Итак, с учетом этих тенденций, перспективы российской экономики при условии отсутствия качественных изменений выглядят малообещающими, мягко говоря. Какие вызовы вас ждут, если вы надумаете заниматься серьезно российской экономикой?
В первую очередь опасения будут вызывать ясно обозначившийся, но пока еще только усиливающийся структурный перекос экономики в пользу сырьевых отраслей. Каковы же долгосрочные последствия структурного перекоса?
Во-первых, сохранение преобладающей доли топливно-сырьевого комплекса в совокупных производственных инвестициях означает, что в обозримом будущем именно этот сектор будет поглощать огромную часть ресурсов, направляемых на расширение производственных мощностей. Кроме того, эффективность инвестиций в добывающие отрасли в силу объективных причин - удорожания разведки и добычи, например, будет неизбежно падать, а в условиях значительного удельного веса этих отраслей в общем объеме производства это будет вести к снижению эффективности производственных инвестиций и российской экономики в целом.
Во-вторых, высокая доля продукции топливно-сырьевого комплекса в экспорте не только ставит пределы его возможному росту, но и предполагает достаточно высокую нестабильность, связанную с неизбежными резкими колебаниями мировых цен на этот вид продукции, учитывая еще и то обстоятельство, что людской интеллектуальный потенциал страны в этих условиях остается практически невостребованным.
В-третьих, еще большую угрозу экономическому росту и эффективности представляет доминирование крупных корпораций сырьевого профиля. Непосредственным следствием этого является абсолютно недопустимая, очень высокая зависимость общей деловой конъюнктуры в стране от решений и настроений узкой группы высших управленцев этих компаний. В частности, стоит Газпрому, нефтяным компаниям и РАО ЕЭС просто задержать реализацию своих инвестиционных проектов из-за недостаточной уверенности в перспективах мировых энергетических рынков или даже в силу внутренних кадровых проблем, например, личных конфликтов или некомпетентности, как по экономике прокатывается волна спада производственной активности, прежде всего в машиностроении и нефтехимической промышленности, в металлургии и производстве строительных материалов. Следом ощутимо снижается и потребительский спрос, и механизм экономического роста надолго тормозится.
С другой стороны, избыточный капитал, формирующийся в энергетических и в первую очередь в нефтяном секторе в подобных условиях, не находит дороги в другие сектора и чаще всего легально или нелегально покидает пределы России, так как сырьевые компании предпочитают вести знакомый им бизнес за рубежом, недели пытаться выходить на новые незнакомые им сферы деятельности внутри страны. Все это можно отнести и к государственным финансам. Бюджетные доходы испытывают на себе сильное влияние изменений в ценовой конъюнктуре, прежде всего, колебаний цен на сырую нефть и ее производные. Это особенности структурного перекоса имеют перспективно-стратегическое влияние. Но дело не только в структурном перекосе. В силу сегментированности рынка и очень высоких издержек для производителя, отсутствия механизма долгосрочного воспроизводства, сама система является сегментированной и, поскольку она сегментирована, то по своей природе является застойной. Несмотря на то, что средние темпы экономического роста за последние четыре года были относительно высокие, уже в этом году мы видим определенное сокращение этих темпов, а, во-вторых, в благоприятных условиях наблюдаем сочетание высоких цен на основные предметы российского энергетического сектора с эффектом реального обесценения национальной валюты в ходе предшествующего начала роста финансового кризиса.
Какую долю в сегодняшнем росте ВВП составляет рост цен на топливно-энергетические и сырьевые товары? Любой способ изъятия из структуры роста той ее доли или той ее части, которая связана с повышенными ценами на энергоносители, показывает, что темпы роста ВВП сокращаются примерно до 1,5-2%, если в них не включается часть роста, связанная с показателями роста, привязанным к ценам.
Что же с такой системой надо делать? От критической части анализа системы переходим к части, связанной с ее реконструкцией.
Главное направление совершенствования этой системы - в институциональной сфере, именно это позволят преодолевать и последствия плановой экономики, и перекосы, которые в ней накопились за последние 15 лет.
Но прежде, чем к этому перейти, мне хотелось бы с вами поделиться основными соображениями о так называемом экономическом мэйнстриме. Речь идет о макроэкономической политике. Я не предполагаю рассматривать всю систему макроэкономического регулирования, однако, чтобы понять, какие реформы необходимо проводить, скажем несколько слов о роли макроэкономической политики и условиях, необходимых для эффективного использования инструментов макроэкономического регулирования.
Нынешняя ситуация в экономике по большому счету представляет собой результат действия двух основных сил: первое - относительно благоприятных объективных условий, в которых она находится в последние годы, и второе - экономическая политика Правительства. В чем выражаются сегодняшние благоприятные и объективные условия? Высокие цены на основные экспортные товары, прежде всего, на нефть, газ и политическое урегулирование в конце 90-х - начале 2000 года вопросов внутренней и внешней задолженности по результатам дефолта 1998 года с Лондонским и Парижским клубом. Это позволило нам настолько нормализовать ситуацию с обслуживанием и погашением государственного долга, что проблема финансового бремени, связанная с долгами, исчерпалась. И то, в начале 2000 года в Кремль пришел новый Президент и, по крайней мере, в первые годы его правления это было очень позитивно воспринято бизнесом и протестной частью общества. Это позволило Правительству сократить бюджетные расходы, не связанные с обслуживанием государственного долга, потому что Президент обеспечивал определенную стабильность в стране.
Все это вместе взятое позволило ликвидировать бюджетный дефицит и часть инфляции, порождаемую им. Это же позволило снизить фискальное давление на бизнес, а также ликвидировать вспышки нестабильности на финансовых рынках и, кроме того, обеспечило частным и государственным компаниям возможность увеличить финансирование собственных инвестиций.
Конечно, первый фактор не единственный, но он выглядит однозначно, он самый существенный, и никем не ставится под сомнение. Второй фактор, который обуславливает нынешнюю ситуацию, - это фактор экономической политики Правительства. Так вот что касается второго фактора, то здесь ситуация не столь однозначна. В целом общая оценка дела такова, что считается, что макроэкономическая политика в сегодняшней России адекватна существующим условиям и способствует экономическому росту. Подобный взгляд является общепринятым, его разделяют практически все аналитики, в том числе и западные. В последнее время очень лестные оценки в адрес нашей экономической политики высказываются и со стороны международных финансовых организаций, и со стороны рейтинговых агентств. Кредитные рейтинги России были существенно повышены и доведены до инвестиционного уровня, несмотря на всю эту историю с "ЮКОСом" и другими вещами такого рода.
Макроэкономическая политика, на мой взгляд, на сегодняшний день в нашей стране осуществляется весьма компетентно и существенных дестабилизирующих элементов не имеет. Что же представляет собой макроэкономическая политика сегодняшнего дня? Если взять обычный набор показателей, по которым судят макроэкономическую политику, то у нас весьма благополучная картина. Первое - государственные расходы и даже шире - государственные финансы сбалансированы по доходной и расходной частям. Более того, в последние два года доходы федерального и консолидированного бюджетов превышают их текущие расходы, что позволило сформировать значительный финансовый резерв для выплат по внешним долгам и других экономических расходов на случай резкого ухудшения конъюнктуры. Бюджет перестал играть роль источника инфляции, во всяком случае, в той ее части, которая обуславливается монетарными факторами. Курс национальной валюты не испытывает резких дестабилизирующих колебаний. Несмотря на тенденцию к постепенному повышению реального курса рубля, рыночный курс остается как минимум вдвое ниже паритета покупательной способности, что обеспечивает поддержку экспортеров и активное сальдо торгового баланса. Сейчас ситуация в этой области начинает несколько меняться в связи с продолжающимся ослаблением доллара и положением дел в Китае, который привязал юань к доллару, и, поскольку это взаимосвязанные валюты, это может оказать очень существенное влияние на падание конкурентоспособности. Кроме того, существуют проблемы с укреплением евро, но это проблемы, не вполне относящиеся к экономической политике, они больше привязаны к объективным обстоятельствам этой экономической политики. Но возможности наши в этом отношении довольно большие.
Я, например, всерьез отношусь к дискуссиям, которые сегодня ведутся в Японии и в Европейском Союзе, относительно возможных интервенций на финансовые рынки с целью укрепления валюты, чтобы снизить влияние падения доллара на евро и йену, тем более еще и в сочетании с юанем. Это вещь очень опасная, поэтому могут быть искусственные интервенции. Так вот золотовалютные резервы российские сегодня составляет порядка 100 млрд. долларов, они выросли до объективно достаточного уровня для обеспечения стабильности национальной валюты и проведения всех необходимых внешних платежей.
Теперь об инфляции. Инфляция у нас высокая, тем более, только что было признано, что инфляция в этом году составит 11,5%. До 10% считается инфляция приемлемой, после 10% - уже высокая. А это вопрос инвестиций. Есть очень многие инвестиционные фонды и корпорации, которые не хотят вкладывать деньги в страны с высокой инфляцией. Мы рассматриваем вопросы текущей экономической политики, но я бы хотел обратить ваше внимание на то, что у наших соседей в Украине в 2 раза выше экономический рост по процентным пунктам. У них экономический рост составляет 12-14% и инфляция - 6%, а у нас рост - 6%, а инфляция - 11,5%. Так что мы находимся сейчас по экономическому росту на восьмом месте в СНГ. Экономический рост выше сейчас в Белоруссии, в Грузии, мы сравнялись по экономическому росту с Таджикистаном.
Вопрос из зала: А у кого ниже?
Явлинский: Наверное, в Узбекистане. Но надо уточнить. Мне хватило того, что мы на восьмом месте находимся. На 105 месте по качеству жизни и на 8 месте в СНГ по темпам экономического роста. Я не буду делать из этого никаких политических заявлений, но никакого ВВП никто тут не удвоит таким способом.
У нас все формальные показатели в прекрасном состоянии, ну, в приличном. Потому что показатели Украины - это артефакт. Подумайте: третья экономика мира - экономика Германии (первая экономика мира - это экономика США, вторая - Японии, третья - Германии). Там рост - порядка 2%, и инфляция не превышает 3%. Сравните со странами СНГ. Правда, там цена одного процента не сопоставима.
Что нужно иметь в виду в отношении макроэкономического регулирования? Первое - возможности макроэкономического регулирования методами кредитно-денежной и валютной политики в принципе ограничены. Не все задачи можно решить методами кредитно-денежной и валютной политики. Поддержание макроэкономического равновесия (а макроэкономическое равновесие - это все то, что я вам перечислял: сбалансированность доходов и расходов бюджета и так далее) и благоприятных условий для производственного и инвестиционного планирования способствует экономическому росту, но не порождает его, тем более автоматически. Главные условия роста совсем иные. Это, во-первых, наличие пригодных для использования ресурсов и, во-вторых, эффективных хозяйствующих субъектов, способных эти ресурсы использовать. На самом деле в этом смысл всей экономики. Есть ресурсы, есть люди, как они соединяются - и есть экономика. Если эти базовые условия, возникает необходимость выбора оптимального варианта использования инструментов кредитно-денежной, валютной и таможенной политики. А нет ресурсов и эффективно хозяйствующих субъектов, то все это - вся валютная, кредитно-денежная и таможенная политика - становится вторичным. А самой важной задачей становится создание базисных условий.
Трудность этой проблемы в том, что в значительной степени наличие этих условий обусловлено историческими и иными объективными факторами. Но роль государства здесь очень важна. Государство может и должно через формирование и совершенствование системы общественных институтов способствовать увеличению экономических ресурсов, с одной стороны, и повышению эффективности хозяйствующих субъектов - с другой, например, через их селекцию. Для этого существуют институциональные реформы, структурные реформы и промышленная политика.
Второй тезис. Современная теория и практика макроэкономического регулирования методами кредитно-денежной, валютной и отчасти фискальной политики подразумевает такую предпосылку, как наличие развитой рыночной экономики, большое количество эффективных производителей и сеть высокоразвитых экономических и общественных институтов. В этом смысле теория макроэкономического регулирования сконструирована и имеет смысл, прежде всего, для развитых современных стран. Для развивающихся стран, таких, как Россия, например, все эти инструменты макроэкономической политики очень часто оказываются недостаточно эффективны, поскольку у них, во-первых, нет большого числа крупных производственных и финансовых компаний, способных реагировать на инструменты тонкой настройки кредитно-денежной сферы, а, во-вторых, нет необходимых для этого институтов. Так вот для таких стран безусловным приоритетом являются институциональные реформы и промышленная политика. Я обращаю ваше внимание на это обстоятельство, поскольку одной из особенностей наших реформ 1990-х годов был абсолютный приоритет макроэкономического регулирования над всеми остальными формами экономической политики, в частности, связанной с институциональными реформами, и с осмысленной промышленной политикой.
Третье - особенно это касается экономик с преобладанием сырьевого сектора. Инструменты макроэкономического регулирования не могут эффективно работать в хозяйстве, основу которого составляет небольшое число крупных сырьевых экспортеров, потому что экспортеры сырья мало зависят от состояния внутренней конъюнктуры и финансовых рынков внутри страны. Их инвестиции обусловлены в большей степени глобальной конъюнктурой и политическим климатом. Сами они лишь в незначительной степени принадлежат к национальной экономике, но в значительной степени ощущают себя глобальными компаниями, составными частями мировой системы хозяйства, связанными со своей собственной экономикой скорее административно, нежели через плотную сеть хозяйственных связей. Поэтому поддержание макроэкономического равновесия в рамках национальной экономике хотя и играет важную положительную роль, но не является достаточным условием для расширения производства и инвестиций нефтяными, газовыми, другими сырьевыми компаниями, которые в своем поведении больше ориентируются на мировую конъюнктуру и глобальные экономические сдвиги и тенденции.
Из этого следует вывод: признавая всю важность инструментов рыночного макроэкономического регулирования, прежде всего, посредством мер кредитно-денежного регулирования, мы должны понимать, что они являются эффективными и действенными лишь при определенных условиях. Главное из этих условий - это развитая и диверсифицированная экономическая структура с большим количеством конкурентных и эффективных фирм-производителей, наличие мощного финансового сектора и развитых финансовых рынков, а также эффективно выполняющих свои функции административных институтов. Чем хуже выполняются названные условия, тем меньше эффекта от методов косвенного регулирования. Какова вся капитализация всех российских компаний? 200 млрд. долларов - это очень небольшая сумма. Это свидетельствует о том, что поле для действий макроэкономических инструментов и способов ведения политики крайне ограничено.
Итак, слаборазвитая, сырьевая экономика, в которой доминируют крупные монополии, в целом мало поддаются их воздействию, и стимулирующий эффект таких мер в такой экономике очень незначительный. Это вовсе не означает, что макроэкономическая политика в такой экономике не нужна. Напротив, она необходима, но, во-первых, ей нужен особый инструментарий, учитывающий состояние ее производственной и институциональной базы, а, во-вторых, она может сыграть лишь вспомогательную роль при благоприятствующих условиях. Источником подлинного роста и толчком к нему должны быть меры иного характера - меры, которые воздействуют на хозяйствующих субъектов не такими сложными инструментами, как, например, снижение ставки рефинансирования, а более определенные.
Так вот мэйнстрим у нас - ведение экономической политики методами валютного и денежного регулирования, бюджетной политики, таможенного регулирования, кредитно-денежного регулирования Центрального Банка. Эти инструменты важны, но они в нашей экономике являются совершенно нечувствительными. Это как инструменты тонкой настройки. Это тюнинг, но тюнинг в условиях нашей экономики, с большими монополиями, крупными сырьевыми комплексами, которые вообще не зависят от внутренней экономики, только в смысле налогов, с незначительным числом относительно конкурирующих хозяйственных субъектов, с очень слабеньким, очень узким финансовым рынком, который, по-моему, на ¾; состоит из РАО ЕЭС. Мы можем открыть экономическую газету и прочитать о том, как там интересно пишут журналисты: меняется ставка рефинансирования? На 1,5% мы снижаем НДС. Прямо как Wall Street Journal. Здесь есть, конечно, определенный элемент подражательства, хочется быть большими. Но за этим подражательством ничего нет. А потом приходит налоговая инспекция и говорит, что вы не доплатили налоги в позапрошлом веке примерно миллиардов 20. И весь этот тюнинг, и вся эта надстройка, и расстройка - на этом заканчивается. Дальше забирают какую-то компанию и говорят: завтра ее покупает Газпром. Газпром вообще становится такой империей... какой ему там тюнинг, какая кредитно-денежная политика?
Рассмотрим современную российскую экономику с точки зрения возможности макроэкономической политики.
Сначала выделим главные черты нашей экономики. Их три. Первая: в целом экономика России - слаборазвитая экономика. Вторая, это экономика с доминирующей ролью сырьевого сектора, во многом ориентированного на экспорт. И третья, это высокомонополизированная экономика.
Итак, первый тезис. Обсудить в качестве гипотезы, что в целом у нас экономика бедной страны. Необходима существенная оговорка. Недостаточно просто сказать, что это экономика бедной и слаборазвитой страны, нужно сказать, что есть особенности, наша экономика не похожа ни на какую аналогичную или даже приблизительно аналогичную другую страну или систему. Исторические условия развития нашей страны, особенности исторического пути России обусловили своеобразие нашей бедности. При низком уровне жизни основной массы населения и в целом отсталой экономике в некоторых ее секторах были созданы серьезные заделы, едва ли не мирового уровня. В отдельных секторах созданы серьезные заделы для производства более высокого уровня, чем уровень экономики в целом. Это, прежде всего, военное производство и непосредственно связанные с ним отрасли научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок и некоторые инфраструктурные отрасли, а также некоторые гражданские отрасли, например, гражданское авиастроение. Это отрасли, развитие которых не было оправдано экономически, но поддерживалось по идеологическим соображениям. Например, вычислительная техника в советское время.
Еще есть одна особенность у этой системы. Существовала и форсированная подготовка рабочей силы, обусловившая более высокий, чем в странах с аналогичным экономическим развитием, уровень общего и профессионального образования. Но с точки зрения уровня доходов, инвестиций, применяемых в производстве технологий и общей эффективности, что измеряется, например, производительностью труда и капитала, Россия довольно сильно отстает от группы развитых стран и даже от наиболее продвинутых среднеразвитых экономик. Обрабатывающий сектор сегодняшней российской промышленности примерно на 70-80% по мировым стандартам не может быть отнесен к эффективным, если перейти к полностью открытой экономике и мировым ценам на сырье и энергию, этот сектор просто не справится. И то, что сектор так называемых высоких технологий особенно сильно пострадал в результате перехода к рыночному хозяйству - это тоже неслучайно. Он более других опирается на так называемый эффект внешней экономии, то, что в учебниках макроэкономики определено как external economy, которая возникает в результате затрат государства на общественный сектор, а у нас эта зависимость была буквально троекратной. Естественно, что лишенный прямой государственной поддержки, он оказался с рыночной точки зрения абсолютно неэффективным и неконкурентоспособным.
Хорошо известна проблема, которая говорит об огромном разрыве, отделяющем Россию от развитых стран в области развития инфраструктуры. В стране на сегодняшний день очень немного современных автодорог, а пропускная способность железных дорог не очень высокая и не растет в последнее время. К разговору об инфраструктуре. Более половины населения в России не имеет домашнего телефона, а более 85% населения страны никогда не пользовались компьютером.
Теперь вторая часть проблемы, о которой мы с вами говорили, - доминирующая роль сырьедобывающего сектора. Сырьевой сектор является крупнейшим генератором денежных доходов населения. Помимо граждан, которые непосредственно заняты в этом секторе, существуют и граждане, связанные с перераспределением доходов в этом секторе. Это довольно широкий круг трудоемких производств, и поэтому увеличение или уменьшение доходов в топливно-сырьевом секторе в сегодняшних условиях мультипликативно влияет на рост или падение продаж в очень большом секторе производства. Этот сектор связан с крупнейшими финансовыми потоками, он критически важен для состояния государственных финансов. И именно вокруг сырьевых компаний и на их базе консолидируются современные олигархические группы сырьевого профиля, и они управляют все более значительной частью совокупных финансовых потоков.
Третий тезис - очень высокая степень монополизации. Чем она обусловлена? Во-первых, она вытекает из доминирующей роли сырьевых корпораций. Использование природного сырья по самой своей природе сопряжено с многочисленными элементами природной и административной монополии. Во-вторых, монополизм является родовой чертой советской экономической системы. В-третьих, монополизм искусственно поддерживается при помощи административного ресурса в качестве важной черты современной хозяйственной системы в России. И поэтому монополизм - фактор, позволяющий частному предпринимательству при общей неэффективности экономики получать очень высокую прибыль. Административный ресурс и создаваемый с его помощью монополизм позволяет совмещать низкую общественную производительность и высокую рентабельность частного бизнеса.
Кроме этих трех вышеназванных характеристик российской экономики, важное значение для эффективности макроэкономического регулирования имеют особенности нашей экономической системы. Формально у нас существует правовая рыночная экономика со всеми атрибутами и даже архитектурными излишествами. Мы имеем все своды законов, позволяющие экономическим субъектам свободно использовать ресурсы. Мы их разработали за последние 15 лет. Эти законы позволяют государству в лице его многочисленных органов следить за тем, чтобы рыночные отношения были цивилизованными, а правила игры - честными и едиными для всех. Теоретически Правительство способно обеспечивать равный доступ к ресурсам и предотвращать их противоправное использование, поощрять свободную конкуренцию, ограничивать монополии, наказывать мошенников, защищать законные права всех экономических субъектов. Дума принимает на этот счет разные законы и совершенствует старые, правительство все время говорит о том, что оно в этом направлении работает.
Но на самом деле у нас совсем иная система хозяйственных и общественных отношений, имеющая мало общего с моделью, которая существует в наших же собственных документах. Есть формальные законы - и есть жизнь по понятиям. Вот разрыв между ними все увеличивается. Роль неформальной экономики, неформальных отношений, о которых мы говорили очень подробно, сводят практически на "нет" те самые инструменты макроэкономической политики.
Из этого следует, чтобы инструменты традиционного макроэкономического регулирования, которые являются сутью экономической политики, на самом деле эффективно работали, необходим целый комплекс мер, а не только выработка законов, после или в ходе осуществления которых такие рычаги, как кредитно-денежное регулирование, бюджетная политика, таможенное регулирование, денежная политика Центрального Банка станут эффективными инструментами влияния на экономику.
Вот следующую лекцию мы с вами посвятим двум вещам: более подробному разговору по всему курсу и более обстоятельному разговору относительно институциональных изменений. А сейчас у нас остается время для вопросов и ответов на любые темы, которые вам интересны. Я буду рад ответить на любые вопросы.
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать] ... и кого вы видите в качестве союзников этой позиции?
Явлинский: Значит, я ее поддерживаю по существу, однако считаю, что, если министр экономики в таком важном деле не согласен, то он должен уходить в отставку. Это моя личная точка зрения. Потому что это далеко выходит за разногласия внутри Правительства. Это означает иной курс, который имеет право теоретически на существование, но смысл его в огосударствлении командных высот в экономике и управлении ими, я бы так выразился, клановым способом. В этом смысле Герман Греф прав, но только он же не профессор, он же министр. И, на мой взгляд, если человек с чем-то не согласен - с курсом Правительства, он может просто подать в отставку. Тогда это будет фактом для обсуждения. Если этого не происходит, тогда это просто дебаты внутри правительства. Пожалуйста.
Вопрос из зала: Что вы понимаете под термином "промышленная политика", о котором вы говорили? ...(?)... ассоциируется с вмешательством в рынок, с искажением рынка ...(?)... субсидии, льготы. Это первый вопрос, а второй вопрос - то недофинансирование социальной среды, означает ли это, что нужно увеличить государственные расходы?
Явлинский: Я буду отвечать на второй вопрос. Есть критические и необходимые, как мы уже сегодня с вами обсуждали, есть критический и необходимый минимум, который необходимо поддерживать, чтобы обеспечить перспективы дальнейшего развития. Увеличивать эти расходы необходимо таким способом и в таких условиях, когда это не ведет к увеличению инфляции. А вот как это сделать - это задача экономической политики. Так нельзя делать выбор: увеличив расходы на здравоохранение, мы получим инфляцию, значит, уничтожим здравоохранение. Выбор должен быть другой: мы должны срочно создавать такую экономику, чтобы мы могли увеличивать расходы на здравоохранение разными способами. Это же касается и образования. Логика должна быть такая: мы должны достигать этих целей, иначе весь смысл экономического роста исчерпан. На следующей лекции я буду говорить о промышленной политике подробно, но речь идет о том, что формулируются со стороны государства косвенные стимулы, которые обеспечивают развитие тех отраслей промышленности, которые считаются не столько наиболее передовыми, сколько наиболее выгодными для поддержания динамики экономики. Однако промышленную политику проводят банки, частные инвестиционные компании, а вовсе не чиновники, сидящие в Правительстве за взятки. Банки определяют, куда надо вкладывать инвестиции, и из этого складывается промышленная политика. Государство же может устанавливать такие условия инвестирования, которые стимулируют наиболее приоритетные направления.
Вопрос из зала: ... информация, что Россия готова отдать Китаю право (?)...
Явлинский: Уже отдала.
Вопрос из зала: Какие выгоды может получить Россия от Китая и кто является инициатором? Почему Россия именно сейчас ...(?)...
Явлинский: Я думаю, Россия заинтересована в урегулировании пограничных вопросов с Китаем, потому что с Китаем лучше вообще не иметь никаких спорных вопросов. Понятно, почему, да? Потому что если у нас 140 млн. человек, а у них - миллиард 200, то лучше с ними не спорить. Когда был Советский Союз, была немного другая история. Поэтому если с такими соседями не определена граница, лучше ее определить. Поэтому я вообще-то думаю, что президент в этом случае принял правильное решение. Но сделано это было, с моей точки зрения, совершенно чудовищно: это нигде не обсуждалось, никому не объяснялось - просто взяли и сделали. Я не помню, чтобы такое было в истории. Китай вообще был бы заинтересован, чтобы этот вопрос был подвешен. Потому что когда есть подвешенный территориальный вопрос, тем более вопрос пограничный, Китай - это же такая особая философия жизни вообще, как там потом повернется... Поэтому разумно, конечно, лучше все вопросы, какие можно, решить. Возможно, это и правильное решение, но повторю еще раз - так делать нельзя, это чудовищное решение в смысле публичной политики и политики вообще. Я не считаю правильным, чтобы мы были гражданами страны, в которой неважно правильно или неправильно вдруг отдают часть территории. Это невозможно, и никто этого не может делать, никакой не Президент, никто.
Вопрос из зала: Чем вы объясняете такие высокие темпы роста на Украине, если у них нет ни нефти, ни ресурсов, кроме угля. Что помогло Украине достичь такого успеха?
Явлинский: Во-первых, не забывайте, пожалуйста, что содержание одного процента темпа роста в Украине несопоставимо с мировой практикой. Кроме того, есть целый ряд отраслей у них, которые имеют сейчас очень большой спрос: металлургия и химия. У них очень много экологически вредных химических производств, Европа с удовольствием приобретает химические товары, которые несопоставимы с теми товарами, которые производятся в Европе по цене. Потому что если бы европейцы производили при таких экологических условиях товары, они бы платили такие деньги за рекреацию, за природоохранное оборудование, за все за это они платили бы безумные деньги. Ну, например, за какую-нибудь каустическую соду. На Украине ничего этого не требуется, поэтому там сода несопоставимо дешевле и очень выгодно ее оттуда брать, хотя в сумме итог очень низкий. Такие темпы роста, я думаю, что во многом связаны с этим. Кроме того, там более или менее оживает машиностроение на этой же основе. Хотя это требует специального анализа, который, честно говоря, я не проводил, потому что я не думал, что там будет так нескучно.
Вопрос из зала: Какие конкретно меры может обеспечить либеральный подход, скажем, для малого бизнеса в России сегодня.
Явлинский: А вы знаете, что такое либеральный подход? Это свобода и все. Всякий либеральный подход - это свобода и справедливость. Свобода - это низкие налоги, мало административных ограничений, никто от вас не просит все время взятки, не рекетирует вас бесконечно, не заставляет вас куда-нибудь вливаться, сливаться. А справедливость заключается в том, что у вас есть к кому обратиться, чтобы себя защитить, то есть это необходимость существования независимой эффективной судебной системы. Вот сегодня в России нет ни условий для справедливости в смысле судебной системы и нет условий свободы экономической деятельности, она чрезвычайно бюрократизирована. Поэтому в России нет малого и среднего предпринимательства, это к вопросу о глобальной экономической политике страны, если говорить собственно о либеральном подходе.
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать]
Явлинский: Я говорил про те доходы, которые страна получила через налоги от продажи валюты, которые она смогла отчислить в стабилизационный фонд. Я исхожу из того, что большая часть этих средств прошла через государственный бюджет и государственные расходы. Как они были потрачены? 100 млрд. у вас резервы Центрального Банка. А знаете, какие были резервы Центрального Банка в 1998 году? 8-9, представляете? А сейчас - 100. Вот вам одно из направлений (?). Проблема в том, что оно не используется в реальной экономике.
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать]
Явлинский: Поскольку мы с вами не на политической встрече, то позвольте мне ответить серьезно. Я очень неплохо вижу проблемы, как Януковича, так и Ющенко. Они колоссальные. Я поддерживаю людей, которые в Киеве стоят и требуют, чтобы перестали фальсифицировать выборы. Вот этих людей я действительно поддерживаю. Потому что то, что случилось в Киеве и в Украине ...(?)... то, что мы только что с вами обсуждали: существуют формальные законы, существует Конституция и существует жизнь по понятиям. И те, кто является государственной властью, считают, что у них есть административный ресурс, и что в законах написано - не имеет значения. Мы проведем выборы, как нам надо, посчитаем, как надо, и назначим того, кого нам надо, и мы будем пользоваться телевидением так, как нам надо, только для одного, а другого мы отлучим от газет, от телевидения, от всего. Мы тут главные. На самом деле контроль за судами, парламентом, прессой, спецслужбами, бизнесом - это такой лом, который очень трудно переломить. И вот Украина показала, что против лома есть прием. Просто граждане вышли и сказали: "Нет, это нам уже надоело". Вот этих граждан я действительно поддерживаю.
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать]
Явлинский: Во-первых, я считаю, что уже давно никакой политики нет, просто никакой. Во-вторых, я считаю, что чрезвычайно важным вопросом всей экономической политики является преодоление криминальной приватизации середины 1990-х годов, о чем я собираюсь говорить с вами в следующей лекции, - об институциональных реформах. В-третьих, я считаю, что при отсутствии права собственности и его условности и независимости от власти, невозможно создать современную экономику. Я считаю, без институциональных реформ в смысле независимости судебной системы, независимости СМИ, независимости парламента и независимости суда и контроля общественного за спецслужбами и правоохранительными органами вообще современную экономику какую-либо построить невозможно. Это и было моим самым главным обвинением в адрес сегодняшних властей. И вот президент здесь на днях сказал, что олигархи контролируют суд. Я тогда хотел бы спросить: олигархи - это кто? Олигарх - это тот, кто стремится контролировать производство законов, финансовые потоки и власть и закон. Так у нас кто контролирует сегодня? Кто у нас главный олигарх? В том-то и дело, в этом и особенность системы. "Я борюсь с олигархами". Так как борешься? Ты сам олигарх. Пожалуйста.
Вопрос из зала: Буквально на следующий день после объявления о ратификации Киотского протокола стали говорить... [Невозможно разобрать]
Явлинский: Скорее всего, никто этого не заметил, потому что никто в это вообще не верит, и никто всерьез не относится ни к ВВП, ни к Фрадкову, ни к Грефу, ни к Киотскому протоколу. Вообще к этому всерьез не относится. Потому что Киотский протокол как был ратифицирован? Он был ратифицирован в смысле политической взятки. Когда случилась катастрофа и трагедия в Беслане, чтобы вызвать положительные какие-то чувства в Европе, решили: вот они хотят, чтобы мы что-то такое сделали, ну ладно, вот мы сейчас ратифицируем Киотский протокол. Ратифицировали.
Вопрос из зала: У меня два вопроса. Вы говорили, что характеристики России: экономика слаборазвитая, высокомонополизированная. Проблемы обозначены, а вот какими методами их можно решить? И второй вопрос - это вопрос лоббирования (?). Что позитивного вы видите (?). Скажем, я вижу негативную сторону в том, что компенсация издержек американских компаний за счет нефтедолларов, это приводит к тому, что... Конечно, это небольшие цифры для общего масштаба, но из мелких частей складываются большие проблемы, ...(?)...
Явлинский: Мы действительно разработали весь пакет соглашений о разделе продукции, суть которого заключается в том, что на каждой скважине может работать любой инвестор, он получает треть продукции, треть остается регионам, треть уходит федеральным властям и треть забирает инвестор. Эта система "три ключа" устанавливается навечно - столько, сколько он там работает, ну, на 50 лет, на 30, на 20, бессрочно устанавливается. И, кроме того, изменения в налоговом законодательстве никак на это не влияют. Мы исходили из того, что это обеспечит приход к нашим месторождениям, особенно в Сибири, в северной части, на северных шлейфах и на Дальнем Востоке огромное количество инвесторов, которые на этих условиях будут развивать наши российские территории. И то, что это позволит нам контролировать в целом всю ситуацию, поскольку у нас не будет такого положения, когда нефтяные компании, как "ЮКОС", например, монополизируют все, огромные куски добычи. И при этом третейский суд должен быть в Швеции, и все споры решаются там. Мы хотели таким образом привлечь массовые инвестиции в Россию, но практически реализовать это удалось только в нескольких регионах. Опыт противоречивый, и в этом отношении я с вами согласен. А потом внесли такие изменения в законодательство соглашения о разделе продукции, что привели дело к тому, что они практически остановились, и тогда резко начала расти капитализация крупнейших нефтяных компаний, в частности, "ЮКОСа". И потом, когда у государства сложилось новое представление о том, что надо делать с нефтью, то тогда уже "ЮКОСу" пришлось выяснять отношения не в третейском суде в Швеции, а в Басманном, здесь недалеко. И всем известно, чем эта история кончилась. Вот, что мы хотели сделать. И последнее: я думаю, что это правильно, когда говорят, что эта схема не для развитых стран, эта схема для стран с довольно отсталой экономической средой. Так вот вся жизнь в России в последние годы показала, что мы как раз подходим для этой схемы. Что же касается условий машиностроения, обработки - это вопросы были абсолютно важные, и вы совершенно правы, только надо было этим заниматься совершенно (?).
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать]
Явлинский: Какая разница? Они все, что платят, они платят из своей доли. Треть, треть и треть, они из своей доли платят.
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать] ... ответственность.
Явлинский: Значит, надо делать поправки в эти законы, надо добиваться от них соблюдения всех экологических правил. Это процесс, которым нужно все время заниматься, понимаете? Проще всего это все прекратить, и дальше что? А на сегодняшний день это законодательство не действует. Там внесли такие поправки, что оно перестало действовать. Надо будет поправки опять вносить, если к этой схеме возвращаться. Но пока схема другая, пока государство забирает даже "Юганскнефтезгаз" и присоединяет его к Газпрому.
Вопрос из зала: Вы говорили про увеличение инвестиционного рейтинга России. В данный момент в России (?). Как вы считаете, это хорошо для экономики? И может ли это в данной ситуации повлечь за собой так называемый индонезийский сценарий, либо аргентинский сценарий?
Явлинский: Я не понял связь.
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать]
Явлинский: Понятно. Вообще говоря, в любом случае все хорошо в меру. Во-вторых, при том, какой у нас существует Сбербанк и какой у нас существует гигант "Внешэкономбанк" вместе с "Внешторгбанком".
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать]... проблема доверия. Как мне кажется, доверие к (?) банку несравнимо с российскими. (?) это хорошо или плохо?
Явлинский: В целом доверие к иностранным банкам довольно высоко, но иностранные банки не собираются идти в глубинку. Там очень бедное население.
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать]
Явлинский: Думаю, что кризиса подобного Аргентине не произойдет в силу того, что удельный вес иностранных банков еще очень долго будет оставаться небольшим.
Вопрос из зала: Григорий Алексеевич, вы вначале лекции говорили о среднем уровне жизни (?), у нас это, скажем, 25% населения. Я хотел бы узнать: ...(?)...
Явлинский: Нет, эти выводы основываются на данных института социологических исследований. Есть такой институт социологических исследований, кроме того, есть институт (?)-кой, которая изучает проблемы уровня жизни. Я пользовался данными, полученными из этих двух институтов. Если вас интересует чуть более подробно, я вам скажу. Но, вообще говоря, эта цифра носит больше общеэкономический характер, чем конкретного расчета. Она просто говорит о социальной структуре. Она примерно совпадает с оценками, которые существуют в Академии Наук в отношении социальной структуры общества. Сумму доходов на следующей лекции я могу вам точно сказать. Пожалуйста.
Вопрос из зала: Есть ли хоть одна страна в мире с реально независимыми средствами массовой информации?
Явлинский: Реально независимыми от кого?
Вопрос из зала: Вообще ни от кого: ни от власти, ни от олигархов. Может такое вообще быть?
Явлинский: Есть две модели. Вот одну молодой человек правильно назвал. Одна модель такова: частные компании, их много, они все говорят свою точку зрения, которая, конечно, не является независимой по отношению к владельцу этого канала. Безусловно, это так. Но поскольку их очень много, то люди в целом могут получать информацию из разных источников...
Вопрос из зала: Они получают кучу дезинформации.
Явлинский: Кучу дезинформации получают все люди. Они могут выбрать, какие каналы они смотрят, каналы все время конкурируют друг с другом. И если их 20 раз уличают во лжи, то их перестают, в конечном счете, смотреть. Есть другая модель - европейская - это модель ВВС и модель Германии. Это общественные каналы, которые не подчиняются государству, имеют независимые от государства контроль и независимое от государства финансирование.
Вопрос из зала: А кто их финансирует?
Явлинский: Бюджет. Но никто не имеет права влиять на эту строчку. Они просто получают, им хватает - не хватает, но эта строчка... не может такого быть, чтобы кто-то с ними торговался: мы вам больше дадим или меньше. Утверждается строка в бюджете, которая, условно говоря, составляет процент, я не знаю точно, от чего, но от чего-то - от размеров всего бюджета или от размеров ВВП, или в корректировкой на темп роста, но она действует объективно, ни от кого не зависит. Вот если ВВП такой, значит, 0,5%, 2% у вас идет на это. Автоматически. У них есть наблюдательный совет, они сами определяют политику, сами ей следуют. Наблюдательный совет назначает главного редактора, главный редактор отчитывается перед наблюдательным советом. Если правительство недовольно ими, он подает на них в суд. И если суд решает, что они допустили деформацию, как это было совсем недавно (я сейчас оставляю в стороне, правильно это было или неправильно), ушел в отставку главный редактор, начальник новостей, все, кто положено, ушли.
В Германии два канала тоже таких государственных существуют. Как я понимаю, и во Франции тоже. Извините, не государственных, а общественных тоже. Они устроены как общественные каналы. Вообще, я лично считаю, что это важнейший фактор жизненный вообще, в том числе и экономический.
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать]
Явлинский: Положение дел сегодня в России таково, что это является самым серьезным фактором угрозы для сложившейся системы. Да, она пользуется государственной цензурой, поэтому в стране отсутствуют прямые политические эфиры, какие бы то ни было, поэтому вообще оппозиция не имеет возможности ничего обсуждать, задавать никаких вопросов. В принципе, это состояние запаянного чайника, стоящего на огне. Кипение этого чайника может привести к таким же событиям, которые сейчас происходят на Украине, и ничего хорошего в этом не будет, потому что таких революций лучше избегать, ничего приятного в этих революциях нет. Потому что, как известно, революции задумываются идеалистами, осуществляются фанатиками, а плодами пользуются негодяи - это известная формула. Главное на сегодняшний день - свобода слова, возможность политических дебатов. Этого власть не допустит ни за что. Это главное, что разрешил Горбачев, и это привело к краху советской системы. Вот если бы я смог сесть с Грефом в прямом эфире на полтора часа и обсуждать с ним экономическую политику. Вот после двух-трех таких туров (я условно говорю про себя) я вас уверяю, что бизнес был бы готов, условно говоря, финансировать "Яблоко" для того, чтобы оно пришло к власти, назначило своего министра экономики и проводило ту политику, которую обещает в этих дебатах. Когда альтернативных точек зрения нет - все. Или альтернативная точка зрения - клоунада такая политическая - Жириновский или еще что-нибудь. Это, конечно, очень прикольно, но и все. Это такой специальный дизайн, чтобы смысл политики выхолостить. А программы, в которых удается участвовать, идут в записи, и если даже вы попадаете туда, там вырезают все, что нужно, что не нужно, как-то склеивают. А вообще существует перечень политиков и тем, которых не должно быть в эфире. Пожалуйста.
Вопрос из зала: Когда есть территориальные претензии ко всем соседям, то есть, включая Индию и так далее. [Невозможно разобрать]
Явлинский: Что касается Китая. Еще раз хочу сказать: страна с миллиардом 200 миллионов, понятное дело, она всегда к кому-нибудь будет иметь претензии. Именно потому, что существуют претензии, лучше закрывать эти вопросы как можно быстрее.
Что касается Ющенко. Там такая история: была монополия, но был пятый канал, как у нас когда-то был четвертый. Украина - другая немножко история. Украина всегда была ориентирована на Европу, второе - там не было войны в Чечне в течение 10 лет, Украина не имела событий 1993 года, такой приватизации. Украина не вполне сырьевая страна в смысле экономики, и в Украине действительно есть разделение на Запад и Восток. Знаете, что сыграло роль в этих событиях? Несколько обстоятельств: первое, крайнее недоверие к власти. Второе - подбор кандидата в этих цветах, господина Януковича - это, конечно, надо было суметь. На 48 миллионов человек найти человека с двумя судимостями или с тремя - надо было суметь, правда? Как предполагалось, что люди хотят выбрать себе президента с тремя судимостями? И потом еще стало известно, что у человека судимости по факту изнасилования и по факту разбоя. Ну, шапку украл человек. Как можно было выставлять такого претендента? Вот и все, собственно говоря, а дальше дело пошло.
Вопрос из зала: А фактор национализма?
Явлинский: Есть. Фактор национализма - проблема, которая есть сейчас везде: в Германии и, как вы видели, в Голландии, в России, то есть криминальный фактор, будь это национализм, будь это бандитизм. Он с обеих сторон. Просто мы живем в таком мире и в таком месте, где этого фактора не может не быть. Этот фактор серьезен и опасен.
Вопрос из зала: Путин поставил задачу к 2007 году обеспечить (?). насколько это возможно и насколько это реально? ... нефть за рубли продавать будут.
Явлинский: Кому? Иностранцам? Можно, конечно, все придумывать, но какое это имеет особое значение? Вы же экономисты, какое это имеет значение?
Вопрос из зала: Вы приезжаете в Париж, там полно...
Явлинский: ... рублей.
Вопрос из зала: Вы заходите в обменник, там много валюты: йена, фунт и т.д. Конвертируемость - это когда там, грубо говоря, будут и рубли.
Явлинский: Да что вы говорите! Во-первых, я должен вам сказать, что так оно и есть сегодня. Правда, там продают за 3 копейки эти рубли. Нет, там их не видно, но если вы подойдете, начнете канючить, скажете, что у вас есть рубли, то по какому-то дикому дисконтному курсу они у вас их купят за какие-то гроши. Но это такой темный рынок, это не имеет значения. Я не знаю, какое это имеет значение помимо символического. Помимо того, чтобы нам с вами было приятно зайти на Елисейских полях... Я не знаю, какой экономический смысл, стоит ли ради этого выстраивать какую-то специальную политику, понимаете?
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать]
Явлинский: Послушайте, для того, чтобы валюта была не просто конвертируемая, она должна представлять очень мощную экономику. Вот для того, чтобы она действовала так, как сейчас молодой человек сказал, чтобы это была расчетная валюта, также как и расчетная валюта США, условие-то какое? За ней должна быть очень мощная экономика. Расчетных валют не так много: евро, йена, доллар, что еще? Их очень немного. Но есть внутренние валюты, они все привязаны к евро все равно. Значит, если просто рубль жестко привязать, допустим, к евро, ну, тогда какая тут особенность? Это просто бумажка в виде рубля, тоже евро, но только в виде рубля. Собственно, и все. Тут нет никакого содержания. Последний вопрос, пожалуйста.
Вопрос из зала: [Невозможно разобрать]
Явлинский: Дело в том, что они нашли не в той форме. При тех ценах, которые есть в Москве и при той инфляции, которая есть в стране, платят дополнительную пенсию, платят финансовые пособия. В Москве это реализуется, но реализуется в основном с теми негативными последствиями, которые существуют. Вот сейчас вы едете по Москве и пишут: "В будущем году зарплаты учителей поднимутся на 45%". Сравните это с ростом цен, посмотрите, что будет с ростом цен, вы увидите, куда это все идет. В масштабе Москвы - это в масштабы Москвы, в масштабе страны - несколько (?). Кроме того, я не могут сказать, что в Москве очень развито малое и среднее предпринимательство, что в Москве нет монополий, ведется строительство, которое приведет, по крайней мере, к стабилизации цен на жилье. Поэтому я считаю, что главным фактором является огромное перераспределение доходов, которое происходит внутри страны. Поэтому Москва один из самых дорогих городов мира, как вы знаете. Если Россия будет такая, как Москва, там просто все вымрут, и все. Посмотрите: это же цены, как в Лондоне, как в Токио. Тверская улица на пятом что ли месте среди самых дорогих улиц мира, при том, что у нас доходы находятся на третьем месте с конца. Поэтому мы с вами тяжелой жизнью живем. Спасибо друзья, до свидания.
02.12.2004
