Моих студентов в Европе обижают. В Лондоне в одном из посольств европейской страны с ними обращались так, словно их кембриджские степени были уловкой для нелегального въезда в континентальную Европу. Это обращение с образованными людьми из России отражает пренебрежение к нам, накопившееся за последние 15 лет. И я говорю об этом на всех конференциях, где присутствуют европейцы. Но сегодня поговорим о нефти и газе.
Рынок нефти в 1986-2001 годах справился с обеспечением дешевого сырья, но не смог обеспечить инвестиции в мировую энергетику. В 2005 году мировые инвестиции в нефтяную промышленность составили, по некоторым оценкам, чуть больше 200 миллиардов долларов. Или немногим превысили 1 процент мирового ВВП. Высокие цены на нефть - результат недостаточных инвестиций в отрасль в предыдущие 15-20 лет. Это объективная ситуация. Происходили также и военно-политические события, которые тоже заставляли цены колебаться.
В Европе ценообразование на газ привязано к спотовому рынку нефти. Это влияет и на проблему приоритетов в обеспечении энергией Европы в долгосрочном плане. Но, на мой взгляд, на первом месте должно стоять решение экологических проблем и проблем энергосбережения. Видно, что Европа всерьез собирается заниматься и этими долгосрочными проблемами, потребующими для своего решения огромных инвестиций. Зато в будущем можно ожидать определенное снижение зависимости стран ЕС от поставок энергии.
Для этого нужна либерализация европейских рынков, нормальная конкурентная политика. Но от нынешнего состояния этих рынков до настоящей либерализации путь далекий - на мой взгляд, не менее десяти лет. Такое время потребуется для строительства необходимой инфраструктуры, создания механизмов быстрого переключения. Сейчас это есть только в Великобритании. И задача заключается в совмещении английской модели либерализации рынка с административными, информационными, правовыми возможностями нынешней Европы. Поэтому российские компании, которые работают в Европе, вынуждены приспосабливаться к существующим условиям, заключать контракты на длительное время.
Однако, выстраивая либеральный рынок, хотелось бы точнее понимать правовой режим, особенно в области антимонопольной политики. Сегодня приглашение работать на либеральном рынке подкрепляется упоминанием о тюрьме в случае невыполнения каких-то либеральных правил. То есть вас могут наказать за нарушение антимонопольного законодательства, однако неизвестно - какого именно параграфа. А всякая подобная неопределенность откладывает инвестиции. И я думаю, что в интересах сотрудничества России и Евросоюза надо детально проработать такие моменты.
Летом состоялась специальная сессия CEPS по проблемам энергетической безопасности. Для справки, CEPS - это независимый Центр Европейских политических исследований. Он располагается в Брюсселе и обладает достаточным влиянием в европейских политических кругах. На сессии выяснилось: никто не знает, что такое энергобезопасность.
После долгих дебатов мы выработали некоторую формулу.
Первая составляющая энергетической безопасности базируется на обеспечении надежности поставок углеводородного сырья и электроэнергии. В России исходят из того, что мы надежные поставщики, с нами проблем нет. Но если в дальнейшем будут ограничения на российский экспорт по объему или по доле, то мы должны думать, куда двигаться дальше. Это национальная проблема. Мы уже видим ограничения на рынке ядерных материалов. Непрерывно идут разговоры об ограничении по газу - то ли в целом по ЕС, то ли по отдельным странам. Понятно, что как-то надо на это реагировать.
На мой взгляд, Россия и Евросоюз находятся в ситуации, когда более ясное понимание намерений обеих сторон помогло бы избежать огромных и ненужных капиталовложений и издержек на дублирование инфраструктур. Надо уйти от гонки строительства трубопроводов.
Предлагаемый переход российского экспорта на танкерные перевозки и сжиженный газ поддерживают, как замечательную идею, все экономисты в России. Однако не будем забывать, что в нашей стране от места добычи газа до удобного порта, как минимум, несколько сот километров. Поэтому пока придется работать по старым схемам.
Вторая базовая часть энергетической безопасности Европы - низкие издержки, в частности, низкие издержки транзита. Сейчас они составляют полтора-два доллара за сто километров, и согласно правилам Хартии, которую Россия выполняет, эти издержки установлены надолго. Цены на газ могут упасть, цены на транзит - вряд ли.
Однако в проблеме транзита возникают добавочные, в значительной мере политические, моменты. Чем качественнее будут ремонтировать газопроводы на Украине, чем лучше там будут управлять подземными хранилищами, тем надежнее будет транзит через Украину. Здесь Евросоюз, как заинтересованная сторона, мог бы сказать веское слово, хотя прошлые попытки не давали результатов. России в таком случае нет большой необходимости пускать деньги на ветер - есть подземные хранилища в Венгрии, в Голландии и в Англии. Это позволит выполнять все контрактные обязательства независимо от того, холодная зима на Украине или нет...
Позволю себе сделать отступление по поводу украинской внутренней трубопроводной ситуации. Одна из проблем Украины состоит в том, что там опережающими темпами шла газификация. В любом украинском селе газ есть, а горячей воды нет. Поэтому символом Украины сейчас является непрерывно полыхающая газовая горелка - и в отопительном котле, и в ванной. И никто не может ограничить объем потребления. Чем холоднее на улице, тем больше сжигается газа. Потом возникают проблемы с платежами. Это отдельная история - о менеджменте, о технических решениях. Много чего надо сделать, чтобы навести порядок.
Низкие издержки можно сохранить не только за счет добросовестности поставщика, но и за счет наведения порядка на территории транзита.
Третья проблема безопасности - цены на энергоносители. Пока что все говорят о трубопроводах, о каких-то мифических угрозах с поставками. Хотя ни угроз не наблюдается, ни срывов поставок.
Вообще непонятно, были ли перерывы с поставками зимой, потому что Газпром молчит. Страны, которым чего-то недопоставили, молчат. Зато украинцы говорят, что они все поставили. Таким образом, в Европе нельзя найти ни одного обиженного, который бы громко сказал: мне не дали столько-то газа! Недопоставки газа в Европу не задокументированы вообще, и остается только загадка для детективов.
Цены на газ отчасти привязаны к ценам на нефть, и пока не произойдет стабилизация на рынке нефти, у России сохраняется проблема долгосрочного планирования доходов.
Закончу двумя соображениями.
Первое. При переходе к рыночной экономике в России должны были появиться несколько десятков очень крупных компаний. И если бы мы нормально переходили к рынку, имея в виду долгосрочные экономические интересы, то уж сейчас работало бы несколько машиностроительных компаний, одна или две гражданских авиационных и так далее. У нас же в основном сложились сырьевые компании. Но появляется могучий Росатом во главе с бывшим премьером, очень энергичным человеком, складывается огромная алюминиевая компания, могут потенциально появиться компании высоких технологий. То есть Россия начинает создавать промышленные структуры, сравнимые по мощи с ведущими мировыми компаниями. Такие компании обычно оперируют в странах с доходами 25-35 тысяч долларов или евро на душу населения, а в нашей стране - с доходами 6-7 тысяч долларов на душу. Поэтому интерес этих компаний должен стать интересом и правительства, никак иначе.
С какой скоростью будет меняться энергетическое пространство в Европе? Как поставщики будут к нему лояльно приспосабливаться? Вот вопросы... Однако вероятность того, что поставщики реформируют всю свою внутреннюю правовую систему для удобства Брюсселя, чрезвычайно мала. Но чем дольше будет сохраняться неопределенность правового поля в ЕС по энергетике и соглашений на уровне компаний, тем дольше сохранятся высокие цены на энергоносители.
ГРИГОРЬЕВ Леонид Маркович,
Президент Института энергетики и финансов,
член Аналитического совета Фонда "Единство во имя России",
член редколлегии журнала "Стратегия России"
viperson.ru
http://www.fondedin.ru/
