Административная реформа, реформа государственной службы - что они обещают и чем грозят российским чиновникам, да и всем нам? Сейчас государевых людей в России примерно 1,1 миллиона человек. Сколько из них лишатся работы? Посадят ли министров на контракт? Заплатят ли 100 тысяч долларов чиновнику, который обвенчает Россию и ВТО? Об этом - наш разговор с одним из реформаторов, проректором Высшей школы экономики Львом ЯКОБСОНОМ.
- Вы как-то сказали, что российский чиновник - как литературный персонаж Мармеладов: работает на государство, потому что ему некуда пойти.
- Есть и такие. 90-е годы были для наших чиновников тяжелейшими. Мне их жаль и еще больше - страну, потому что последствия плачевны прежде всего для страны. Среди чиновников слишком много тех, кто к 1990 году отрастил брюшко, заработал первые седины и кому уже было поздно что-то менять.
- Что надо сделать, чтобы аппаратное государство превратилось в ...во что?
- Наши министерства все еще во многом организованы по отраслевому признаку. Есть наместник территории, губернатор, есть наместник в отрасли. Феодальный принцип. Наши министерства - не столько представители государства в отрасли, сколько представители отрасли в государстве, так еще с Брежнева повелось. Да, уход от отраслевого принципа формирования министерств тоже связан с издержками. Но это надо сделать, если мы хотим наконец получить эффективно работающее Правительство.
- Развалим министерства, но ведь на этом, надеюсь, не остановимся.
- Не разваливать надо, а укреплять. Есть три проблемы: четкость государственных, а не лоббистских задач, деньги и кадры. Чтобы во власть шли работать лучшие спецы, им нужно хорошо платить. Есть такая точка зрения (я не горячий ее сторонник, но и не противник): посадить министров на контракты. Принял пост в таком-то состоянии и обязался через три года сдать его в таком-то состоянии. В зависимости от этого заплатят за твой труд.
- А почему это не нравится?
- Потому что все в конечном счете зависит от основной массы чиновников, а не от "роли личности в истории". В современном госаппарате должны работать очень разные, но эффективные люди. Часто профессионализм госслужащего понимают так, что он должен профессионально служить, а где - дело десятое. Получается, он "профи" в делопроизводстве и совещаниях.
Из миллионной армии чиновников немалая часть - это люди, которые носят бумажки. Извините, современные компьютерные технологии позволяют заменить полмиллиона носителей бумажек. Если мы находим возможность платить копейки раздутому аппарату, неужели не найдем денег на оплату компактного и эффективного? Расплачиваться за ошибки слабых чиновников - себе дороже.
И - круг замыкается - современные технологии требуют современных кадров. В итоге получим другой аппарат.
- Осенью 2002 года Президент утвердил программу реформирования госслужбы, которую называют компромиссной: дескать, радикалы и консерваторы договорились, и получился субпродукт, который не будет работать.
- В корне неверно. То, что в глазах многих - компромисс, на самом деле - революция, только без привычной разрушительности. Я имею в виду идею экспериментов. Неоспоримо направление движения к гибкой, эффективной, открытой для гражданского общества службе. Оно оправдало себя повсюду, где проводилась успешная модернизация госаппарата. Но я против подхода "нарисуем - будем жить", особенно если рисунок - калька с готового образца. Многое надо адаптировать к конкретным условиям, многое выверить, ведь "дьявол - в деталях". Поэтому вместо подробной карты "светлого будущего" предложены ключевые ориентиры и механизмы продвижения через локальные изменения и апробации. Так власть в России еще никто и никогда не реформировал.
- Как в новой концепции решается так называемый конфликт интересов, то есть когда чиновнику поручают заниматься судьбой завода, где директорствует его тесть?
- Закон потребует сообщить о своем личном интересе начальнику. Настучать на себя. Либо начальник говорит: а, продолжай работать, но тогда он берет всю ответственность на себя и, конечно, перепроверит решение. Либо он перепоручает дело кому-то другому. Или передает вопрос в специальную комиссию.
- Реально ли заплатить, скажем, заместителю министра экономического развития и торговли Максиму Медведкову, главному переговорщику со Всемирной торговой организацией, 200 тысяч долларов премии, если Россия вступит в ВТО в этом году, и 100 тысяч - если в следующем?
- Я бы и на это пошел, но, еще раз замечу, куда важнее и проще - создать реальные стимулы рядовым чиновникам, которые делают свою рутинную работу.
- Больше всего смущает, что реформу чиновничества будут делать сами чиновники. Однако неудобно ведь у самого себя вырезать аппендицит.
- Аппарат не однороден. Там есть консерваторы, но есть и новаторы. Есть коррупционеры, но немало людей добросовестных и даже самоотверженных. Ведь если бы ВСЕ чиновники были против реформы, о ней бы даже речь не завели.
Но, признаюсь, угрозы есть. Основной массы чиновников реформа пока не коснулась, и мы не знаем ее реакции. Это еще одна из причин, почему нужны эксперименты. Я считаю, что в реформе "защиты" - стимулы, которые всколыхнут лучшую часть чиновничества. Вообще тот госаппарат, который мы хотим построить, так же различается с нынешним, как рыночная экономика с плановой. Глупо думать, что получится все и сразу. Но если не делать ничего - ничего и не получится.
2003-04-02
Российская газета
