Директор Института востоковедения и международных отношений К(П)ФУ Линар Наильевич Латыпов
Проректор по внешним связям Казанского (Приволжского) Федерального университета, а с недавних пор и директор Института востоковедения и международных отношений К(П)ФУ Линар Наильевич Латыпов поделился с нашими читателям и перспективами развития востоковедения и исламоведения в главном вузе республики. Напомним, что до прихода в университет Линар Наильевич трудился в качестве заместителя представителя России в Организации "Исламская конференция".
- Какое значение имеет востоковедение в Казанском университете?
- Традиции востоковедения в Казанском университете ведут своё начало со времени его образования в 1804 году. Российское правительство уже тогда обозначило нашу альма-матер в качестве центра востоковедения. Безусловно, это было неслучайно, так как очевидным являлось геополитическое значение Востока для России, а создание этой школы в Казани было наиболее эффективным, поскольку географически она так расположена, что одна сторона обращена к Европе, а другая - на Восток.
Развитие востоковедения шло настолько успешно, что в 1854 году по решению императора это направление было переведено в Санкт-Петербургский университет. Столичный университет, разумеется, усилился благодаря организации восточного факультета, а для Казани, конечно, это стало значительной потерей. Изъято было всё, связанное с востоковедческими исследованиями, включая книги и редкие манускрипты. Попытки продолжать работу в сфере востоковедения возобновлялись, но уже не носили системного характера времён восточного разряда.
И только в 2000 году в КГУ был восстановлен факультет востоковедения. Тогда сразу началась колоссальная работа по налаживанию изучения восточных языков: арабского, персидского, японского, корейского, турецкого. Также были предприняты исследования в историческом и культурологическим направлениях, однако приоритет оставался за лингвистикой.
- Расскажите, пожалуйста, в каких направлениях сейчас ведётся работа в Институте востоковедения и международных отношений.
- Сейчас задача ставится совершенно иная, нежели в 2000-х. Языкознания уже совсем недостаточно, и мы рассматриваем язык как средство для изучения страны в комплексе. У прежних выпускников, которые выходили из стен факультета со знанием языков, зачастую возникали проблемы с дальнейшими ориентирами. Часть тех, кто изучал в университете китайский язык, например, попросту уехали в Китай и работают теперь там. К сожалению, в 90-е годы произошёл отток учёных-гуманитариев, и молодые люди перестали идти в науку. Прошло уже двадцать лет, а ситуация особо не изменилась.
Нужно сказать, что проблема Востока на сегодняшний день приобретает значимый вес в политике, не говоря уже о социальной сфере. Настало время очень внимательно изучать процессы, происходящие на Востоке. Причём сейчас понятие "Восток" мы воспринимаем гораздо шире - это не только арабский мир, но и Средний Восток, и Дальний Восток, а также Бангладеш, Сингапур с его экономическим чудом и так далее.
С политической точки зрения Восток сейчас не только привлекает внимание, но и представляет силу, которая начинает играть в мировой политике определённую роль и влиять на происходящие события. Поэтому чувствуется острая нехватка кадров: дипломатов, аналитиков, учёных. И прежде всего здесь нужны специалисты, которые бы знали страну в целом, например японоведы, индологи, китаеведы, иранисты, тюркологи. Мы должны подготовить такую когорту специалистов, которая бы влилась и в российскую дипломатию, в аналитическую сферу.
Наши будущие выпускники будут востребованы и в экономической сфере: Россия имеет торговые связи и с Ближним, и со Средним, и с Дальним Востоком. И, разумеется, мы должны изучать экономические модели наших партнёров. Особенно актуальным становится изучение исламской экономической модели, вопросы стыковки исламского и российского права, что сейчас затруднено, поскольку российская модель ведения бизнеса не предусматривает исламские элементы. Однако правоведы Казанского университета активно работают и над этим вопросом, ищут пути для использования элементов исламской модели в рамках российского законодательства.
В этом отношении у нас в Татарстане уже проделана огромная работа по созданию Татарской инвестиционной компании, которая декларировала, что она будет работать на исламских принципах. Однако мало объявить об этом, теперь надо вести реальные дела по исламским принципам, не нарушая при этом законов нашей страны.
Аналогичная ситуация и в банковском деле: были неоднократные попытки по созданию банковских структур, которые бы соответствовали исламским принципам, но опять-таки это достаточно сложно, так какнет опытных специалистов, способных найти приемлемые пути развития исламского банкинга сейчас.
Сейчас мы применяем кластерный подход в изучении востоковедения, и оно выходит за рамки нашего института.
Главная наша задача состоит в том, чтобы заложить основы научных школ в области исламоведения, арабского мира, индологии, иудаики и других. Мы будем приглашать учёных, российских и зарубежных специалистов. Они приезжают, консолидируют вокруг себя группы студентов, которые затем напишут курсовые работы, потом дипломные исследования, диссертации. Потом новые доктора наук соберут вокруг себя новые группы студентов - и ветви деревьев начнут разрастаться. Однако для дерева нужно сначала посадить зерно и создать пригодную почву.
Такова миссия Института востоковедения и международных отношений в его новом качестве.
- Сейчас в ректорате работает много управленцев, в том числе Вы. С чем связано это явление? Как Вы расцениваете своё назначение директором института?
- Это, безусловно, неслучайно. На современном этапе возникла острая необходимость управлять людскими потоками - ведь в нашем университете около 40000 студентов и 5000 сотрудников.
С востоковедением я также знаком не понаслышке. Два года служил в армии в Конго. Африканистика, несомненно, в интересах нашего института. Работал в Саудовской Аравии, знаком со странами Персидского залива.
Кроме того, почти двенадцать лет я проработал в Торговом представительстве Российской Федерации в составе посольства России в США. Таким образом, я знаю и то, что волнует Запад. Я не раз выступал в исследовательских центрах, в представительствах госдепартамента Конгресса США, и везде мне задавали один вопрос: чего хочет от нас исламский мир? А исламский мир многого не хочет, в частности он хочет мира; однако у него есть свои взгляды на то, что необходимо для счастья: семья, дом, мир с соседями.
Я лично встречаюсь со студентами и говорю им о том, что изучаемый ими язык - уникальный инструмент, который позволит им многого добиться в научной стезе. Призываю заведующих кафедрами присматриваться к студентам, выявлять среди них талантливых и способных к дальнейшей деятельности именно в сфере науки. Сейчас в ИВМО 790 студентов, и если каждый десятый пойдёт в науку, то мы получим уже 79 деятелей. До того как эти студенты, например, напишут докторские работы, пройдёт не менее пятнадцати лет. Моя задача - лишь запустить этот механизм, и я буду очень стараться претворить это в жизнь. Мы должны начать путь к тому, чтобы стать Российским центром востоковедения, эту задачу озвучил для нас в том числе и министр Сергей Фурсенко - мы должны стать центром взаимодействия с исламским миром и Центральной Азией, мы же ещё расширили цели до института международных отношений. Таким образом, наши выпускники будут востоковедами-международниками.
- Как изменилась структура института, какие появились новые специальности, языки?
- Прежде всего, структура института сильно расширилась: вместо шести структурных единиц сейчас в планах - создание более двадцати, среди которых новые кафедры и центры, в том числе Центр изучения исламской цивилизации, Центр исламской экономики и права "Мушарака", Центр межкультурного диалога, Центр изучения восточных рукописей и многие другие.
Мы разделили институт востоковедения на три отделения: международных отношений, зарубежного регионоведения и отделение восточной филологии.
Планируется ввести изучение африканских языков и африканистики. Будем изучать иврит и создаём Центр иудаики, что, в свою очередь, поможет и в изучении арабского, так как это языки одной семитской группы и у слов зачастую одни корневые основы. Кроме того, иврит -это язык одной из авраамических религий. Кстати, по научной классификации Ислам относят к западным религиям, а к восточным - Буддизм, Индуизм и т.п.
Важную роль мы уделяем созданию Центра изучения рукописей. У нас в библиотеке сейчас 13000 арабографических рукописей, многие из которых не изучены. Наши археологи привозят их из экспедиций, они складируются, но пока не изучены. Даже знаменитая работа Алсу Арслановой по описи персидских рукописей охватила лишь половину их объёма.
Для реализации наших задач мы активно обмениваемся опытом с коллегами из разных стран, при этом двигаясь своим путём. Стоит отметить, что классическая востоковедческая традиция уходит своими корнями в Германию, и мы планируем наладить связи с немецкими институтами востоковедения.
Недавно на Всероссийский съезд институтов Конфуция приезжали представители Китая. Посетив наш институт, они признали, что в Китае нет аналогов подобному месту, где бы были сконцентрированы такие разнообразные кафедры и направления по изучению Востока.
Кстати, сейчас в университете существует специальная программа по приглашению как российских, так и зарубежных профессоров извне именно с целью закладки научных школ.
- Какая роль в институте отводится созданной кафедре исламоведения и регионоведения?
- Занимаясь политикой, экономикой и социальной проблематикой, разумеется, нельзя обойти стороной и духовную сферу. Сейчас мы наблюдаем мощнейшие миграционные процессы из стран Магриба в Европу, из Средней Азии в Россию. Мы должны уметь вести диалог со всё возрастающей массой прибывающих людей. Запретительные методы, естественно, для выстраивания этого диалога не подходят, необходимо изучать менталитет, в том числе мусульманский менталитет, а для этого необходимо знать основы вероучения.
Стоит отметить, что российские загранучреждения в качестве дипломатов в исламские страны предпочитают именно мусульман, и им здесь проще устанавливать контакты, вести дипломатическую работу. Девушкам, конечно, сложнее с трудоустройством. Однако я уверен, что воспитать образованную маму, которая вырастит достойного сына, тоже дорогого стоит.
Я убеждён, что дипломату-востоковеду желательно бы знать открывающую суру Корана "Аль Фатиха" -для первоначального понимания исламского менталитета. Именно она во многом раскрывает мировоззрение верующего: что мусульманин просит у Аллаха? Не блага для себя - а лишь направить его на Прямой путь, "сыррат аль мустаким". Кроме того, Ислам сейчас оброс многочисленными мифами, как мы знаем. Многие понятия вообще трактуются извращённо, тот же пресловутый джихад. Ведь самый главный джихад для мусульманина, по словам Пророка (мир ему и благословение), - это борьбы с гадостью внутри своей души. Тем самым муджахед - это тот, кто встал на путь борьбы с гадостью внутри себя.
Кафедра регионоведения и исламоведения призвана работать по направлению взаимного ознакомления. Запад должен лучше узнать исламский мир, и исламский мир должен понять, чего хочет Запад. Стоит отметить, что если американцы провозглашают, что они несут идеи свободы и демократии, то, как ни странно, граждане США искренне в это верят. Западная модель демократии работает, я могу с уверенностью заявить, что США - это действительно свободная страна. Но любая мелочь здесь разрешается при помощи юриста. В исламском мире такое, конечно, не сработает - другой менталитет, другие традиции.
Кроме того, существует понятие социализации исламского вероучения: почему, например, в одних мусульманских странах женщины носят хиджабв виде головного покрывала, а в других - паранджу. В этих тонкостях тоже необходимо разбираться.
Актуальные проблемы углублённого изучения Ислама в России обсудили и ведущие специалисты из разных стран на прошедшем недавно форуме "Ислам в мультикультурном мире", который был организован нашим институтом. Это прекрасная возможность людям сесть за круглый стол и выслушать друг друга, встретиться на одной площадке для выработки эффективных идей. На основе умозаключений участников форума будут составлены сборник статей и выступлений, а также методические рекомендации.
- Какие формы сотрудничества в области исламоведения Вы видите с Российским исламским университетом?
- Задач сейчас так много, что мы разделили поле деятельности, но это совместная работа. Нашим студентам мы будем давать основы вероучения, поскольку это часть религиозного сознания народа той страны, где им предстоит работать.
Сейчас создаётся Центр исламоведения, этим проектом активно занимается Рафик Мухаметшин. Наша структура будет заниматься востоковедением с точки зрения науки, языкознания, культурологии и этнографии, у студентов РИУ в большей степени теологическая направленность.
- Линар Наильевич, Вы и сами учёный-мусульманин, какое отражение исламская тематика нашла в Ваших исследованиях?
- Когда меня спрашивают, верю ли я в Бога, я отвечаю: "Нет, я не верю - я знаю". В моей докторской монографии "Экзистенциальная философия Ислама" отражается, как Всевышний в Коране показывает путь к истине Всевышнего через знания мироздания, ведь только слово "размыслить" употребляется в Коране более 300 раз. Аллах постоянно призывает нас думать, размышлять о том, что в Мире ничего не случайно, и всё сотворено в соответствии с Его замыслом. Человек -лишь частичка гигантского пазла, которая должна встать на своё место, чтобы стать счастливой личностью. А как это сделать? Открыть Коран и открыть для себя Путь - сыраталь мустаким. В своей работе я попробовал показать, что вера в Аллаха - это прежде всего знание. Ты веришь на уровне знания. Учёного характеризуют не столько его слова, сколько его логика доказательства. Так вот, в Коране мы видим железную логику именно ниспосланного Писания, не написанного человеком. Это логика Всевышнего, и её нужно увидеть, ведь согласно традиции один из хадисов Пророка (мир ему и благословение) гласит, что час, проведённый в поисках знания, равен 70 годам молитв.
Беседовала Нурия Гибадуллин
http://www.islam.ru/content/nauka/3093
