Международная обстановка и военная организация России и ЛЧЦ в XXI веке

Развитие МО и противодействие негативным последствиям развития МО и ВПО в будущем предполагает наличие эффективной политики, которая формируется и реализовывается некими институтами государства (а в XXI веке уже и общества, и бизнеса и союзниками по ЛЧЦ). В настоящее время ни эффективной политики, ни эффективного органа ее управления в России не существует, что является следствием уничтожения и дезорганизации государственных, политических и общественных институтов и их медленным восстановлением.

Современная военная организация России не соответствует новым реалиям МО и ВПО и будет еще более не соответствовать будущим реалиям по двум основным причинам.

Во-первых, современная военная организация государства (например, США) фактически является военной организацией всей нации, а не только политических и силовых институтов государства, как в России. Кроме институтов государства в нее входят сознательно развивающиеся (и имеющие силовой потенциал) институты общества и бизнеса, т.е. два негосударственных блока.

Во-вторых, современная военная организация должна включать все цивилизационные и союзнические, и партнерские ресурсы, а не только те, которые находятся в пределах национальных границ.

Как видно из рисунка, объективный сценарий развития СО находится в самом «низу» схемы, т.е. является производным от множества факторов, включая переменные величины и субъективные факторы влияния, но наиболее важные – цивилизационные – остаются на «самом верху», определяя количество сценариев и их вариантов развития. Причем наиболее важные факторы – политические, экономические, цивилизационные и ряд других, формируются не только «на самом верху», но и прямо транслируются на сценарий СО. Поэтому анализ СО, особенно если его пытаются делать военные эксперты, должен исходить из предварительного анализа более высокого уровня:

– мировоззренческого, цивилизационного;

– отношений между локальными цивилизациями и государствами;

– политического, экономического, технологического.

В конечном счете этот анализ предполагает анализ цивилизационных интересов и их трансформацию в цели и задачи конкретной политики, оставляя «за скобками» анализ средств и способов их достижения. Эта область относится к области конкретной национальной стратегии и военной стратегии отдельной страны, которую необходимо исследовать предметно во вторую очередь. Другими словами реальный анализ и прогноз СО может делаться либо крупными политиками при помощи экспертов (в т.ч. военных), либо учеными, имеющими опыт практической работы. Таким анализом не должны заниматься «но должности» разного рода начальники в силу их очевидной профессиональной непригодности, – включая высших руководителей государства. Таким анализом и оценками не должны заниматься (как это странным ни покажется) и военные руководители потому, что они не могут в должной мере учесть решающее значение невоенных факторов, формирующие СО.

Охватить мысленно всю картину взаимозависимости развития локальных цивилизаций и наций, взаимовлияния различных факторов и их значение для СО – задача огромной сложности для гениальных руководителей, которая в современную эпоху может быть облегчена развитием информатики и ростом качества отдельных экспертов. Но и в этом случае требуется особая подготовка, профессиональные (политические, экономические, военные правовые и иные) знания. Так, в частности, для развития институтов всей военной организации государства, контроля за их функционированием и необходимыми политико-организационными шагами требуется ориентироваться, как минимум, не только в компетенциях всех этих институтов государства, но и в их задачах, решаемых в интересах нации и локальной цивилизации.

Эти компетенции определяются в настоящее время только структурой военной организации страны, сложившейся к определенному времени, а также новыми задачами перед ними. Так, в результате «революционных» изменений в России все организации и институты, входящие в военную организацию России претерпели радикальные изменения, которые далеко не всегда контролировались политическим руководством, а тем более не были изначально сформулированы с точки зрения интересов локальной цивилизации и нации. Некоторые институты (можно сказать, большинство) – постоянно находятся в режиме реорганизации, который затрагивает бюрократический в лучшем случае государственно-институциональный уровень. И это относится не только к МО или ГШ ВС РФ, но и Совету Федерации, Государственной Думе ФС РФ, Совету Безопасности и т.д.

К сожалению, многие участники военной организации страны и процесса оценки СО не обладают даже минимумом знаний в этой области. Профессиональный уровень и компетенция политиков и чиновников за последние 25 лет резко снизилась, образование, в т.ч. базовое, стало намного хуже, а нравственные качества – ниже. Это – очевидная угроза для качества принимаемых правящей элитой решений, изначально предполагающая многочисленные ошибки, даже преступления. Субъективизм и непрофессионализм принимаемых решений в настоящее время угрожает самой функциональной способности этих государственных институтов.

[2]

Как видно из схемы, на которой показана военная организации Росси, (где теоретически должны быть сконцентрированы все ресурсы для анализа и прогноза СО), все перечисленные институты достаточно длительное время находились и находятся в кризисном состоянии. Впрочем, как и все общество. Сегодня можно говорить о том, что лишь в части из них сохранился достаточный уровень профессиональной подготовки и способности адекватно оценивать реальную ситуацию в мире. Если же речь идет об оценке СО, то ее самая важная – политическая – часть, похоже, удел компетенций единиц из всей военной организации.

Эта субъективная проблема качества оценки, анализа и прогноза СО, безусловно, требует своего решения уже в самом ближайшем будущем. Невозможно заниматься военным планированием, тратить миллиарды долларов на безопасность и оборону, не понимая против кого, зачем и сколько нужно ВиВТ.

Совершенно естественно, что руководство России должно выбрать один из наиболее вероятных сценариев развития ВПО, которые могут в тот или иной период времени трансформироваться в конкретные сценарии СО. Это необходимо, как минимум, для основ социально-экономического прогноза и планирования, которые должны оценивать необходимость затрачиваемых национальных ресурсов. Очевидно, например, что бюджетное планирование достаточно жестко ограничено (госрасходы 20% от ВВП, а военные расходы – 4,5% ВВП. Для того, чтобы оно отвечало требованиям национальной безопасности, это планирование должно адекватно учитывать прогноз возможных угроз, которые, в свою очередь, вытекают из того или иного сценария развития ВПО.

В частности, анализ, проделанный в Центре военно-политических исследований МГИМО(У) в 2013–2014 годы, показал, что наиболее вероятным сценарием ВПО является следующий:

Таким образом конечные характеристики стратегической обстановки зависят во многом не только от состояния ВПО, а также состояния МО и трендов в развитии ЧЦ (т.е. носят вполне объективный и закономерный характер, позволяющий делать адекватный анализ, но и долгосрочный прогноз), но и субъективных факторов – прежде всего способности правящей элиты адекватно оценить СО, спрогнозировать ее развитие и спланировать меры по нейтрализации возможных угроз. Успешный анализ СО и стратегический прогноз зависит от умения исследовать объективные тенденции и факторы самого широкого спектра, т.е. системного анализа, – а не только традиционного анализа военной обстановки, а также субъективных факторов, влияющих на формирование одного из сценариев развития СО. Так, анализ СО на Украине осенью 2014 года, прежде всего, как минимум, предполагал:

– анализ взаимоотношений различных локальных цивилизаций, прежде всего российской и западной, состояния и особенностей международной обстановки, в особенности, позиций России, США, ЕС и даже других стран-членов ООН и ОБСЕ;

– анализ мировой и региональной ВПО, в особенности в Европе, взаимоотношений внутри ЕС и НАТО, а также позиции РФ и ОДКБ;

– анализ внутриполитической обстановки на Украине после выборов в Верховную Раду, социально-экономическую и финансовую ситуацию в стране;

– анализ ситуации в юго-восточных регионах Украине в ее самом широком социально-политическом и экономическом контексте.

Наконец, анализ СО на Украине предполагая исследование собственно военных количество и качество ВС, ВиВТ, их моральный дух, эффективность управления и т.д. Как видно из перечисленных задач, собственно анализ военных аспектов СО на Украине занимает относительно небольшое, даже второстепенное место. Ясно, что прогноз СО на Украине в наименьшей степени будет зависеть собственно от военных факторов.

Ясно и другое. Перспективы эволюции развития СО на Украине будут во многом предопределены будущим российско-американских отношений, а в более широком плане, – будущим уровнем взаимоотношений и характером противоборства двух локальных цивилизаций: западной и восточной.

Наконец, ясно и то, что стратегией такого противоборства является продолжающаяся «холодная война», которая в последние десятилетия приобрела форму сетецентрической войны. Характер этой войны, к сожалению, не только до конца не изучен в России, но и сам факт ее наличия не признается большинством правящей элиты. Еще меньше изучены средства и способы ее ведения, которые, собственно говоря, и формируют современную СО. Поэтому необходимо, во-первых, признать ведущейся сетецентрической войны против России, что поведет к осознанной разработке средств и способов участия в ней, мобилизации общества, элиты и экономики. Во-вторых, признание этого факта будет означать необходимость завершения начатых и новых организационно-политических и экономических мероприятий – от завершения реформы военной организации страны до принятия соответствующих стратегий и планов в области социально-экономического развития и стратегического планирования.

В самом общем виде точность прогноза развития ВПО–СО в мире будет находиться под влиянием следующих факторов: