Практически постоянно сияющее от улыбки лицо самого молодого министра свердловского кабмина Михаила Максимова, пришедшего в правительство из аэропорта Кольцово, уже почти два года после назначения в правительство до сих пор диссонирует с хмурыми и озабоченными лицами коллег - руководителей отраслевых ведомств. Между тем Свердловская область является одним из тех регионов, которые наиболее сильно пострадали от экономического кризиса. "УралПолит.Ru" решил выяснить у министра, насколько серьезна экономическая ситуация в регионе, почему у президента возникли вопросы к губернатору Эдуарду Росселю и каково это - придя из коммерческой структуры, управлять государственным ведомством.
Несколько дней назад президент Дмитрий Медведев заявил, что ряд глав субъектов нерасторопны в части переподготовки трудовых ресурсов. Почему возникла такая критика и какая работа ведется министерством в этой области?
По сути, президент сказал, чтобы регионы более внимательно отнеслись к проблеме безработицы. Возникла следующая ситуация. В середине декабря мы на президентской комиссии докладывали о такой ситуации, сделали ряд предложений, как изменить федеральное законодательство в части программ по содействию занятости. Мы поставили конкретную задачу сдать до конца года проект этой программы по созданию общественных мест работы, переподготовки, обучения - сделали такой проект и 26 декабря его предоставили. Финансирование было запланировано на уровне 3 млрд рублей. 31 декабря вышло распоряжение Правительства РФ, которое уже более четко определило формат программы, требования, и поставило сроки регионам до середины января предоставить эти программы. Нам это было несложно - у нас уже был такой проект, поэтому во все указанные сроки мы свой вариант предоставили. Но, к сожалению, в тот момент нам не удалось договориться по лимитам: мы просили 3 млрд, а нам были готовы предоставить всего 700 млн. Потом губернатору удалось увеличить лимиты на Свердловскую область до 1,5 млрд, программа была очень оперативно разработана, рассмотрена, но как раз заявление президента прозвучало за день до последнего рассмотрения комиссии. Однако после этого к нам приехал руководитель Роструда Юрий Герций, который вообще в регионы не выезжал, и подписал с губернатором соглашение по этой программе, которое стало самым крупным соглашением в РФ.
В последнее время любой, кто ходит по магазинам, видит, что цены на продукты питания выросли на 20-30 %. Какие прогнозы Минэкономики относительно инфляции?
Ну не надо нагнетать ситуацию, что у нас совсем уж прямо кризис. Конечно, цены на продовольствие - основной вопрос. Те товары, которые импортируются, привязаны к курсу доллара. Когда доллар стал дороже в рублях, соответственно выросли и цены на завозные товары. Это и заставляло Правительство РФ делать план на девальвацию рубля. И предложения обесценить рубль звучат до сих пор. Но надо понимать, что есть и вторая сторона - с одной стороны, мы помогаем своим экспортоориентированным промышленникам, но с другой - получаем удорожание той продукции, которую закупаем для населения. И в этой ситуации самый оптимальный выход - максимально уходить от импорта продовольствия.
И сейчас идет активная работа в этом направлении - программы по сельскому хозяйству, вы наверняка знаете о том, что губернатор, несмотря на сокращение бюджета, сохранил расходы на поддержку сельхозтоваропроизводителей - почти 2 млрд рублей. Плюс почти 3 млрд кредитного обеспечения на федеральном уровне. Мы в состоянии сами себя кормить.
Если говорить о ценах, будет ли Свердловская область перенимать опыт Югры по заморозке цен на ряд социально значимых продуктов?
Могу сказать, что правительство Свердловской области использует арсенал по сдержкам цен. Но все-таки системно этот вопрос надо решать путем возрождения у себя полной продуктовой корзины. Тогда будет гораздо проще бороться с ценами и с монополизмом.
Но предприниматели же готовы замораживать цены?
Они готовы идти на то, чтобы у них не было сверхприбылей, на то, чтобы предлагать ряд товаров по максимально доступной цене.
А изменилась ли инвестиционная привлекательность Свердловской области после начала кризиса? Иностранные партнеры стали проявлять меньше интереса?
Навскидку скажу, что в последнее время иностранные партнеры дали Свердловской области порядка 500 млрд. Предприниматели, как правило, оценивают перспективность рынков. И в этой части России все еще остается этаким Клондайком с точки зрения занятия новых рынков в любой сфере, использования новых подходов. У нас возможности колоссальные. У нас по-прежнему производительность труда существенно ниже, чем во многих странах. А если вы знаете, как делать продукт, который сейчас производится, в четыре раза дешевле, вы забираете прибыль.
А кризис изменил, нет?
Вообще, говорить, что кризис - не время для инвестиций, не правильно. У губернатора в марте будет встреча в Лондоне с инвесторами - банком ЕБРР, массой фондов, с которыми будет вестись разговор о конкретных проектах. Хотя говорить о том, что иностранный капитал - это все, не правильно. Он важен, конечно, но нельзя говорить о том, что иностранный предприниматель поднимет российскую экономику.
Я не говорю, что нам не нужны иностранные партнеры, но при выборе своей стратегии не надо ориентироваться на них. Надо создавать условия, чтобы они не боялись вкладывать деньги. Но когда мы говорим о стратегических документах, прямо смотреть в рот и следовать советам конкурентов не очень правильно.
Насколько сейчас, в условиях кризиса, обоснованно существование монополий. К примеру, многие хозяйствующие субъекты жалуются на то, что компания "Итера", пользуясь доминирующим положением на рынке, необоснованно завышает цены...
А что, только сейчас жаловаться начали?
Нет, жаловались и раньше, но сейчас в большей степени. Кризис все усугубляет.
Что усугубляет?
Например, денег меньше становится. Если раньше можно было оплачивать высокие тарифы, то сейчас денег нет.
Не так. Вообще, это очень популистский подход - сразу же найти виноватых. К примеру, мы заявляем, что банки не кредитуют реальный сектор экономики. Да, сейчас нет длинных денег, и многие предприятия не могут из-за этого осуществить ряд проектов. Но если мы начинаем разбираться в конкретной ситуации, мы видим, что претензии имеются не только к банку, но и к предприятию. Нужно меняться. И понимать, что рынок изменился, и нужно сменить затраты, издержки. И не надо вести себя так, будто мы находимся в начале 2008 года. А иногда, к сожалению, ведут себя именно так. Например, говорят: у меня проблемы со сбытом продукции, она не находит спроса, я не могу конкурировать, поэтому снизьте мне цены на газ. Но ведь правильнее ставить вопрос: как сделать, чтобы продукция была конкурентоспособна, причем конкурентоспособна за счет высоких технологий, за счет ума.
Хотя могу сказать, что поставщики ресурсов тоже прекрасно понимают сложность ситуации, вот, например, энергетики для малого бизнеса снизили тарифы. И такие меры должны быть.
Если снизили энергетики, то почему бы не снизить "Итере"?
Как бы объяснить...? Я не знаю... У вас зарплаты понизились?
Нет.
А согласны, чтобы понизились?
Нет.
Видите, в "Итере" тоже, думаю, не согласны. Вот представьте, приходит начальник и говорит, что доходы от рекламы снизились на 50 %, поэтому он вам зарплату тоже снижает на 50 %. А помимо этого надо еще обслуживать кредиты, закупать продукцию, например, и еще покупать еду, одежду. Везде есть свои бизнес-процессы, и в них надо разбираться.
Ну и не забывайте о том, что "Итера" обеспечивает функцию снабжения региона газом. Были ведь случаи, когда газа не было. И не факт, что этого больше не будет. И это тоже надо помнить. И когда вы принимаете текущие шаги, вы должны помнить о том, что будет дальше, как мы будем жить в ближайшие лет пять-семь как минимум. Особенно в условиях кризиса нельзя принимать решения, исходя из текущего момента. Можно сэкономить два рубля, но потерять в будущем гораздо больше. Мы так в свое время науку потеряли.
Вы упомянули энергетиков. А насколько поможет малому и среднему бизнесу решение о новых тарифах МРСК?
Конечно, это очень позитивное решение. МРСК заинтересована в появлении новых партнеров. Сейчас сложно найти инвесторов, и мы вместе с монополиями пытаемся делать шаги в этом направлении.
А на месте министра отслеживаете авиационную жизнь региона?
Конечно, слежу! Все, что бы задумано - сделано. Сейчас наш порт - лучше, чем в Санкт-Петербурге. А ведь это колоссальный шаг с точки зрения инвестиций в регион. Помните, были споры о том, где будет хаб. Говорили о Челябинске, еще каких-то городах. Сейчас в этих спорах стоит жирная точка: хаб - у нас.
Как человек, который работал в бизнесе, можете оценить отличия госслужжбы от работы топ-менеджера?
Вообще, стараюсь работать так же. Стараюсь не заниматься только разработкой планов, но и не забывать их реализовывать. Это частая ошибка государственных структур. Работа министерства нацелена на экономический рост, на то, чтобы в регионе появилось как можно больше инвесторов. Ведь они оценивают и условия, которые им предоставляет территория, и риски, которые они здесь понесут. Вообще, если сравнить работу в бизнесе и на госслужбе, то здесь, в министерстве, действуют более сложные процессы. В бизнесе перед тобой стоят конкретные задачи - например, построить порт. А на госслужбе очень легко уйти в говорильню.
11 Марта 2009
www.uralpolit.ru
