7-12 декабря в МГУ им. М.В. Ломоносова состоялся Первый Российский экономический конгресс, организованный под эгидой Новой экономической ассоциации (www.econorus.org) и Секции экономики Отделения общественных наук РАН. Это грандиозное по масштабу научное мероприятие (число докладов превысило 1300) было призвано стать площадкой, способствующей коммуникации исследователей-экономистов различных научных школ на пространстве Российской Федерации.
Сам факт проведения конгресса представляется важным этапом преодоления фрагментарности экономической науки России, свидетельствует о движении в сторону лучших образцов научной коммуникации учёных-экономистов, принятых за рубежом. (Политематические конгрессы проводятся многими национальными и международными экономическими ассоциациями. Наиболее престижными являются конгрессы Американской и Европейской экономических ассоциаций.)
В условиях глобального экономического кризиса, преодоление которого только лишь наметилось, заметным событием в работе конгресса стал круглый стол "Экономическая теория и реальность", в рамках которого своё видение состояния и перспектив экономической науки изложили академики РАН Л.И. Абалкин, В.М. Полтерович, А.Д. Некипелов, член-корр. РАН В.С. Автономов, замминистра экономического развития А.Н. Клепач и др. Все выступившие констатировали, что экономическая наука не смогла идентифицировать приближающийся кризис, и претензии к её состоятельности в целом обоснованы.
Кризис экономической теории был во многом предопределён попыткой построить её по образу и подобию точных наук (В.М. Полтерович). Такой подход возник в 1950-е годы в связи с бурным развитием математической теории общего равновесия. Эту парадигму анализа привнесли в науку будущие нобелевские лауреаты К. Эрроу и Ж. Дебре. В дальнейшем перспективы "инструментализации" экономической науки стали видится ещё более радужными ввиду развития аппарата теории игр и эконометрики. Однако скорость изменения экономических реалий оказалась выше скорости создания и адаптации количественных моделей, пусть даже самых сложных и изощрённых. Кроме того, доступность информации об используемых для разработки экономической политики моделях стала оказывать воздействие на решения экономических агентов. Соответственно, предсказательная "мощь" этих моделей стала крайне недолговечной, и они требовали постоянного уточнения и доработки. При этом периферические улучшения этих моделей создавали иллюзию создания всё более строгой и непротиворечивой экономической науки. Не случайно, даже накануне кризиса, в 2007 гг., вышли несколько статей, в которых вполне серьёзно говорилось о приближающемся "конце экономики" (по аналогии с "концом истории" Ф. Фукуямы). Более того, образ экономической теории как точной науки превратился в своеобразный экспортный товар: достижения в области экономической науки стали проникать в другие социальные науки, что стало именоваться "экономическим империализмом".
Однако экспансия экономической теории в другие социальные науки оказалась не столько экспортом содержания, сколько методологии. Например, политологи стали активно использовать выводы теории игр и эконометрические методы для моделирования выборов, определения влияния партий и т. п. Собственно экономического контента в смежных социальных науках если и добавилось, то не намного. Говоря шахматным языком, позиция экономической науки накануне нынешнего кризиса внешне выглядела сильно, но изобиловала скрытыми слабостями. Кризис вскрыл эти слабости. Поэтому правомерно говорить не только о кризисе экономической системы, но и о кризисном состоянии экономической науки.
Убедительного комплексного сценария оздоровления экономической науки в ходе круглого стола "Экономическая теория и реальность", на наш взгляд, представлено не было. Участники дискуссии сошлись в том, что верным направлением оздоровления мог бы стать более тесный диалог экономистов с представителями других общественных наук, прежде всего, социологами, политологами, историками, психологами и демографами. Было даже предложено не разделять подготовку специалистов в области социальных наук по направлениям, а объединить их в одну эклектическую дисциплину ? обществоведение (Л.И. Абалкин). В более "мягкой" постановке вопроса речь идёт о необходимости общего социального анализа (В.М. Полтерович). В его основе - междисциплинарный подход, предполагающий участие в исследованиях больших коллективов, которые объединяют специалистов в разных областях социального знания, говорящих на одном научном языке. Общим научным языком, тем не менее, при этом должен остаться язык количественных методов, который предлагается освоить неэкономистам.
Эксперт
МГИМО: Михаил Столбов
Источник: Портал МГИМО
14.12.2009
