Для чиновников конец года был отмечен сбоем в получении содержания, которое в остальное время выплачивалось регулярно. Дело в том, что в конце истекающего года все выплаты (кроме жалованья) прекращались и возобновлялись с 1 января уже в соответствии с новыми сметами. Например, выплата суточных денег, которые обычно выдавались 20-го числа (одновременно с жалованьем) на месяц вперед, в конце года приостанавливалась и возобновлялась только в январе следующего года. То же касалось «разъездных» и некоторых других выплат. «Порядки в то время (не знаю как теперь), – вспоминает судебный следователь одного из окружных судов Д.А. Скульский о периоде 1897–1907 гг., - существовали истинно турецкие: с осени министерство не давало денег ни на разъезды…, ни на оплату свидетелям прогонов. Палате … приходилось кататься на свои, оставаясь кредиторами казны впредь до января или марта следующего года (подобный же «порядок» существует и повсеместно в окружных судах)» (ГАТО. Ф. Р-570. Оп.2. Д.901. Л.29). В определенной мере это неудобство, связанное с нарушением регулярности выплат, компенсировалось получением премиальных денег к празднику Рождества. Начало года, как правило, ознаменовывалось авральной работой (до глубокого вечера, без выходных и праздников), связанной с составлением итоговых отчетов» (ГАТО, Ф.131. Оп.1. Д.1771. Л.15–15об).
В определенной мере это неудобство, связанное с нарушением регулярности выплат, компенсировалось получением премиальных денег к празднику Рождества. Начало года, как правило, ознаменовывалось авральной работой (до глубокого вечера, без выходных и праздников), связанной с составлением итоговых отчетов2 . Структурирование годового времени имело определенную специфику. Смена климатических сезонов формально учитывалась мало. Поквартальное членение годового цикла, по всей видимости, не имело широкого распространения в административной практике (во всяком случае, в источниках оно никак не прослеживается). Однако в повседневной жизни провинциального чиновничества природный ритм играл большую роль. Для служащих, чья деятельность была связана с частыми разъездами, весна и осень создавали дополнительные трудности, так как «российский гений не изобрел еще такого экипажа, в котором можно было бы в эти числа совершать передвижения в уезде» (ГАТО, Ф.Р-570. Оп.2. Д. 903. Л.135). Несоответствие официальной и повседневной практики имело негативные последствия, как для чиновников, так и для интересов дела. Служащие, вынужденные ездить по командировкам в весеннюю и осеннюю распутицу, «купаясь в зажорах, и проваливаясь в ручьях» (ГАТО, Ф.Р-570. Оп.2. Д. 903. Л.135), теряли здоровье. Следствием этого были частые пропуски службы «по болезни», испрашивание пособий на лечение и т.п. Приведем один пример, который наглядно демонстрирует, к чему мог привести недоучет на официальном уровне сезонной структуры года. Зимой 1902-1903 гг. состоялся перевод уездного члена суда по Бежецкому уезду в другую губернию. Новый член суда был назначен весной из отдаленного северо-восточного уезда Вологодской губернии, откуда можно было выехать лишь с открытием навигации. Только в середине лета новый уездный член прибыл в Бежецк. В результате ему «достались такие Авгиевы конюшни, что он, прослужив 4 года и работая очень усердно, не имел возможности привести свои дела в норму» (ГАТО, Д.902. Л.89об.–90об.) ...
Самые важные для чиновников документы – формулярный список и аттестат о службе – имели ярко выраженную хронологическую составляющую. Каждое событие (окончание учебного заведения, поступление на службу, награждение очередным чином, орденом, переход на другую должность или в другое учреждение и т.д.) имело точную датировку (число, месяц, год). Каждая дата, даже казалось бы, самая незначительная, могла сыграть большую роль в судьбе чиновника. Д.А. Скульский который до поступления на службу не имел представления о важности «старшинства», очень быстро уяснил ее на собственном опыте. Он был принят в канцелярию Московской судебной палаты 20 августа 1897 г. сверхштатным писцом, с «зачетом старшинства с момента поступления». «Когда, спустя 1 год и 8 месяцев, – пишет Скульский, – я откомандировался старшим кандидатом в К. окружной суд, там я оказался среди своих сверстников по службе старейшим: мое старшинство, определявшееся по отношению к одному из товарищей 10-тью днями, а другому – 2-мя неделями, дало мне возможность раньше моих colleg получить назначение судебным следователем на лучшую вакансию в К. судебном округе. Как часто ничтожные обстоятельства ведут к существенным последствиям» (ГАТО, Ф. Р-570. Оп.2. Д.901)…
«Когда известные события приурочиваются к праздникам, – делится своими наблюдениями Д.А. Скульский, – крестьяне всегда точно ориентируются во времени: простолюдин может спутать, - месяц или два месяца назад было такое-то событие, но если это было в день его праздника или накануне, - он этого не забудет» (ГАТО. Ф. Р-570. Оп.2. Д.902. Л.38)…
…Российский «завтрак» выполнял функции западноевропейского «ленча», однако, сам термин в мемуарах не встречается. Завтракали, по-видимому, не покидая здания присутствия: прямо на рабочем месте или в «буфетной» (буфет, например, был в здании Тверского отделения Государственного банка). «Гостеприимный и хлебосольный З., – вспоминает Д.А. Скульский о времени работы в камере одного из судебных следователей, – всю кандидатскую ораву, а если случался доктор или становой, то и их – ежедневно питал завтраками» (ГАТО. Р-570. Оп.2. Д.902. Л.77)…
По- видимому, «прогулки после обеда» были весьма распространенным явлением в чиновничьей среде («Выходя после обеда гулять, – пишет Д.А. Скульский, – знаешь, кого встретишь, – знаешь и около каких предметов может происходить при встрече беседа» (ГАТО. Ф.Р-570. Оп.2. Д. 903. Л.153).
По-видимому, наиболее распространенная (общепринятая) нижняя граница «внеприсутственной» части рабочего дня соответствовала 6–7 ча- сам вечера. Косвенно эти выводы подтверждаются отрывочными сведениями о продолжительности рабочего дня, которые удалось обнаружить в мемуарах Д.А. Скульского: «эта созерцательно-курьерская деятельность затягивалась иногда часов до 5, до 6 вечера», «допрос мой приближался уже к концу…времени было часов 5 вечера», «я проморил их до 6 часов вечера», «работали мы все весьма старательно: просиживали до 5-6 часов вечера», «заседания (в распорядительном отделении. – авт.) иногда затягивались до 6-го часу вечера» (ГАТО. Р-570. Оп.2. Д. 901. Л.23об., 46; Д. 902. Л.8, 76 об.)…
Любина Т.И., Смирнов С.Н., Бодрова Ю.В., Мельникова И.Г., Думенко О.Е., Gerth N.M. Люди 20-го числа. Мир провинциального российского чиновничества конца XVIII - начала XX века (примеры цитирования мемуаров Д.А.Скульского в книге). Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект №12-41-93043 к http://www.rfh.ru/downloads/Books/124193043.pdf Дата обращения 13 апреля 2015 г.
