Олимпийские игры в Риме складывались для Шахлина удачно. Перед последним упражнением на перекладине он уже завоевал "золото" на брусьях, коне и в прыжке. Учитывая, в какой блестящей форме он находился, вполне можно было ожидать, что он завоюет еще одну золотую медаль. После уже ставшей традиционной минуты медитации Борис уверенно начал упражнения, и, глядя на его отточенные, выверенные движения, мало кто сомневался в том, что выступает победитель. Но случилось непредвиденное: у Бориса лопнула кожаная накладка на руке, и по всем писаным и неписаным законам он имел полное право прекратить выступление, поскольку подобное происшествие грозило катастрофой. Возможно, кто-то другой именно так бы и поступил и не был бы никем обвинен в малодушии.
Превозмогая страшную боль, Шахлин замешкался всего на какие-то доли секунды и, крикнув тренеру, чтобы его страховали внимательнее, продолжал сражаться с перекладиной, которая мгновенно стала опасной. Несколько раз он чуть было не сорвался, но огромным усилием воли сумел не только удержаться на ней, но и весьма качественно закончить упражнение. А когда он соскочил и неожиданно для всех улыбнулся, давно уже чувствовавший неладное тренер в каком-то оцепенении смотрел на превратившуюся в сплошной кровавый мозоль правую ладонь Бориса.
Да, то, что совершил Шахлин, было самым настоящим спортивным подвигом, хотя, по правде говоря, тренер удивился бы еще больше, если бы Шахлин, которого он давно уже считал истинным рыцарем гимнастики, снялся с соревнований. Борис получил тогда только бронзовую медаль, но она была ему дороже многих золотых, ведь это была награда не столько за мастерство (да и какое могло быть мастерство у гимнаста, работавшего практически одной рукой), сколько за мужество и преданность выбранному делу.
Борис Анфиянович Шахлин родился в 1932 году в городе Ишиме, недалеко от Тюмени. Уже к десяти годам мальчик остался круглым сиротой и рано познал все прелести сиротской жизни, но никто и никогда не слышал от него жалоб и уж тем более нытья. Уже тогда Борис стал проявлять тот стальной характер, который в конце концов и сделал его "Железным Шахлиным", перед которым преклонялся весь спортивный мир. К гимнастике Борис приобщился во дворе, где стояла поставленная кем-то перекладина, и каждый день он с удовольствием крутился на ней, изобретая свои собственные упражнения.
Но по-настоящему он познакомился со спортом только осенью сорок четвертого года, когда стал ходить в гимнастическую секцию железнодорожной спортивной школы. Там он встретил Василия Алексеевича Порфирьева, очень сильного и волевого человека. После тяжелейшей болезни он не мог нагибаться, но продолжал работать тренером, что требовало терпения и мужества. Пример тренера действовал на его учеников, им, молодым и здоровым ребятам, было просто стыдно делать что-то спустя рукава в его присутствии.
Старался и Борис, и уже скоро он очень удачно выступил на Всесоюзной спартакиаде среди учащихся школ Министерства путей сообщения. Правда, "работал" он тогда всего по третьему разряду, но на достигнутом останавливаться не собирался, несмотря на определенные трудности из-за небольшого роста и плохой прыгучести. Ну и, конечно, ему был нужен другой тренер: каким бы прекрасным человеком ни был Порфирьев, для дальнейшего роста надо было иметь более квалифицированного наставника и более подходящие условия.
Да и о каких полноценных тренировках могла идти речь, если в том подвале, где стояли гимнастические снаряды, ребята то и дело задевали ногами потолок, а на кольцах можно было вообще заниматься только летом. С Эдуардом Федоровичем Рунге Борис познакомился в Свердловском физкультурном техникуме, куда приехал поступать. Обычный спортивный зал показался ему сказочным дворцом. Наконец-то попав в нормальные условия, Борис со свойственным ему упорством приступил к серьезным тренировкам и быстро прогрессировал. Но дело было, конечно, не только в кольцах и высоком потолке, ему несказанно повезло с тренером, и Борис так писал о нем в своей знаменитой книге "Моя гимнастика": "Вспоминая прошлое, я понимаю, какую большую роль сыграл Эдуард Федрович Рунге в тот момент становления моего мастерства. Тогда для успешного освоения программы мастеров мне еще не хватало силы и выносливости, что особенно сказывалось в упражнениях на кольцах. Эдуард Федорович, прежде всего, очень помог мне тем, что не дал долго "засидеться" в перворазрядниках, своевременно предложил перейти к знакомству с программой мастеров".
С тренировками все было в порядке, но Бориса начинал мучить другой жизненно важный для него вопрос: что ему делать после окончания техникума. Ему очень хотелось стать педагогом, и Эдуард Федорович посоветовал ему поступать в Киевский институт физкультуры. Ну а на вопрос Бориса, почему именно в Киев, Рунге ответил очень просто: "Только потому, что там живет Мишаков!" И, заметив в глазах своего воспитанника недоумение, пояснил: "Александр Семенович Мишаков, мой близкий друг и прекрасный тренер, который сможет тебе дать все необходимое". К тому же, добавил он, в столице Украины живут такие асы гимнастики, как бывшие абсолютные чемпионы страны Михаил Дмитриев и Аджат Ибадулаев, у которых тоже есть чему поучиться.
Да и где совершенствовать свое мастерство, как не в одном из гимнастических центров страны? Борис поехал и уже очень скоро убедился в правоте своего бывшего наставника. Мишаков оказался тренером от Бога, и Борис быстро прогрессировал. Как и всякий большой воспитатель, Александр Семенович учил своего талантливого воспитанника не только спортивному мастерству, но и много более сложному искусству быть выдержанным и уверенным в себе человеком, несмотря ни на какие неудачи. Впрочем, здесь все было намного проще: рано оставшийся один и получивший суровую закалку послевоенного времени, Борис никогда не был нытиком и, не проявляя свою радость при победах, не падал духом после поражений, неизбежных в жизни любого спортсмена. Всего через год упорных занятий на лацкане его пиджака появился заветный значок "Мастер спорта СССР".
В Хельсинки его не взяли, а вот на первый чемпионат мира, в котором приняли участие советские гимнасты в 1954 году, Борис поехал. Но далеко еще не лидером. Да и о каком лидерстве могла идти речь, если команду возглавляли такие корифеи отечественной гимнастики, как Чукарин, Муратов и Корольков? Из молодых вместе с Борисом в Рим поехали подававшие большие надежды Азарян и Востриков. И задача перед молодежью была поставлена вполне посильная: помогать лидерам бороться за командное первенство.
Но ни Шахлин, ни Азарян не собирались довольствоваться отведенной им ролью статистов, и в то время как первый выиграл "серебро" на перекладине, Альберт стал чемпионом на кольцах, тех самых кольцах, которые еще очень долго будут связывать с его именем. Ну а затем оба получили по золотой медали за победу в командных соревнованиях. Вернувшись из Рима, Борис отправился в Харьков на чемпионат страны, где его основными соперниками являлись недавние товарищи по сборной. Ему очень хотелось доказать всем и в первую очередь самому себе, что он готов решать самые высокие задачи. И он доказал это, став абсолютным чемпионом СССР.
Затем последовал триумф на только что учрежденном Кубке Европы. Мастерство Шахлина росло от турнира к турниру, он по праву считался одним из сильнейших гимнастов планеты и в олимпийский Мельбурн приехал фаворитом. "К сожалению,- вспоминал позже Шахлин,- в силу разных причин мне не суждено было в тот раз бороться за победу в многоборье. У меня была только одна возможность завоевать медаль олимпийского чемпиона - на коне".
Но чтобы получить ее, Шахлину надо было обыграть знаменитого Такасио Оно, и Борис решил не просто победить великого японца, а выиграть у него по возможности красиво, а посему он включил в свое выступление очень сложную концовку, получившую название "вертушка Шагиняна". Да, это было рискованно, но кто не рискует, тот... не выигрывает золотых медалей! Несмотря на все опасения тренеров, Шахлин блестяще справился со своей задачей и стал олимпийским чемпионом.
Чемпионат мира 1958 года проходил в Москве, и ставший чемпионом СССР в многоборье Шахлин намеревался предстать перед своими зрителями во всем блеске. Тем более что советской команде снова предстоял тяжелейший спор за пальму первенства со сборной Японии, возглавляемой все тем же блестящим Такасио Оно. И он показал себя, снова став абсолютным чемпионом мира и выиграв "золото" за упражнения на коне, брусьях и перекладине. Казалось, все уже завоевано и уж теперь-то можно уходить на заслуженный отдых.
Но Шахлин и слышать не хотел об окончании своей блистательной карьеры и был намерен дать решительный бой на Олимпийских играх в Риме. Очень серьезно готовились к этому турниру и японские гимнасты, горевшие страстным желанием обыграть своих постоянных соперников. Ну а чтобы как можно лучше изучить противника, японцы принялись самым тщательным образом анализировать систему тренировок советских гимнастов.
Их труды не пропали даром, в Рим приехала прекрасно подготовленная команда, которая после первого вида вышла вперед. Лидировал в "обязаловке" все тот же Такасио Оно, опережавший Шахлина на 0,3 балла. Мало кто сомневался в том, что именно он станет на этот раз абсолютным чемпионом мира. Дело было за малым: обыграть Шахлина, который вовсе не собирался сдавать свои позиции. Чтобы остаться на них, ему было необходимо получить в каждом из заключительных выступлений максимально высокие оценки. И снова на первый план вышла психологическая подготовка, поскольку японцы уже имели заметное преимущество и были настроены весьма оптимистично. Шахлин собрался и получил на коне 9,75 балла.
Да, это была очень хорошая оценка, и все же решающий удар Оно намеревался нанести на кольцах, поскольку они никогда не были любимым снарядом Шахлина, о чем японцу было прекрасно известно. Чтобы лишить его самоуверенности, которая просто била в глаза, Шахлину надо было превзойти самого себя. "И вот я на кольцах,- вспоминал он о том историческом поединке в своей книге.- С первого движения с радостью чувствую, что упражнение идет четко, плавно, чисто, как говорится, без сучка и задоринки. Так же отлично выполняю соскок, четко приземляюсь. Наконец, оценка. Ого! Мне удалось удивить не только Оно, но и себя самого!" Не ожидавший ничего подобного, Оно занервничал. Да так, что сорвался на вольных и получил всего 9,55! Перед Шахлиным снова забрезжила надежда. Он исполнил прыжок блестяще и получил 9,75 балла и свою очередную золотую медаль! Ну а затем была перекладина и то самое драматическое в жизни великого гимнаста выступление, с которого мы и начали наш рассказ.
Да, Борис Шахлин долгие годы блистал на многих помостах мира и был одним из самых прославленных в мире гимнастов. Но все рано или поздно кончается, и на своем очередном чемпионате мира в 1962 году в Праге Шахлин уступил дорогу набиравшему силу Юрию Титову и молодому, очень способному японцу Юкио Эндо. Правда, он попытался было отыграться на чемпионате мира в Дортмунде, намереваясь обеспечить себе место в олимпийской команде на поездку в Мехико. Но его надеждам уже не суждено было сбыться, в Германии вне конкуренции был блестящий Михаил Воронин, который по праву и стал абсолютным чемпионом мира. И все-таки в Мехико Борис Анфиянович поехал, но теперь уже в качестве судьи.
Он долго не отходил от дел, работал доцентом кафедры гимнастики Киевского института физкультуры и в Спорткомитете Украины, стал вице-президентом технического комитета Международной федерации гимнастики.
С той поры много воды утекло, на гимнастических помостах блистают совсем уже другие спортсмены, но имя Бориса Шахлина и по сей день пользуется заслуженным уважением в спортивных кругах.
http://ngif.net/?p=96
