Очень удобно ссылаться на мнение прессы тогда, когда нужно из выступлений СМИ вытащить идиотское или заведомо неправильное мнение. Никто серьезно не говорил о том, что Соединенные Штаты пришли в регион в 2001 году. И никто серьезно не говорит, что они ушли в 2005-м.
И точно так же удобно опираться на мнение прессы, вслед за классическими образцами западных вещателей выстраивая диахронию нынешних событий, удобно говорить, что как по команде начатая западная критика в адрес Узбекистана началась после Андижана. И забывать при этом, что и Андижану предшествовал выход Узбекистана из ГУУАМ.
Давайте не будем считать друг друга слишком простыми. Это первый тезис. Второй - стабилизация в Афганистане. По данным компетентных органов Таджикистана, рост наркотрафика из Афганистана после воцарения там режима Карзая вырос в 3-4 раза. И непосредственно из Центральной Азии этот трафик реализуется (а это уже данные ООН), в основном, через страны Прибалтики, то есть через членов НАТО. И далее - в старую Европу. Поэтому говорить о стабилизации Афганистана, значит, брать на себя ответственность за то, что многократный рост наркотрафика в Европу через страны НАТО становится фактом стабилизации.
Я не думаю, что кто-то из нас может назвать это стабилизацией.
Третий тезис: международный контекст безопасности в регионе менее всего хотелось бы описывать в терминах бюрократических структур. Но подобные структуры лишь средство к решению реально существующих проблем. И этот международный контекст безопасности вряд ли является политическим или даже военным. В первую очередь он является фокусом проблем, каждую из которых ввиду глобальных масштабов не решить в течение, пожалуй, десятилетий. Это проблемы водно-энергетического баланса, газовых ресурсов, экологии, это проблемы транснациональных и государственных, в первую очередь, российских инвестиций в регион. Вот каков контекст безопасности, в отношении к которому мы только и можем оценить эффективность действия бюрократических структур, какую бы они не возлагали на себя ответственность за судьбы человечества.
Важно еще отметить, что в этом контексте региональной безопасности одним из мощнейших факторов выступает масштабный гуманитарный аспект, та гуманитарная среда, которая сохраняет центральноазиатский регион в сферах интернационального языка и интернациональных подходов. Сейчас эти интернациональные подходы обеспечиваются постсоветской, русской культурой, русской терминологией и правовыми концепциями.
Особенно важно понимать, что интернациональную среду нужно сохранять в интересах безопасности. Мне один казахстанский коллега как-то сказал: "А мы уйдем из русской интернациональной среды!" Я спросил: "И какая среда будет взамен?" Он на полном серьезе ответил: "Французская".
Так какой же альтернативный интернациональный контекст предлагается? Каким он в принципе может быть? Есть смысл задуматься о качестве этого альтернативного интернационального контекста. Лучше всего демонстрируют качество такого контекста факты: после переворота в Киргизии в Бишкек приехали делиться опытом демократии посланцы Грузии и Украины.
Модест КОЛЕРОВ
Начальник Управления
по межрегиональным и культурным
связям с зарубежными странами
в Администрации Президента
Российской Федерации
http://www.fondedin.ru/
