Сергей Черняховский
доктор политических наук
Во время встречи Владимира Путина с рабочими Магнитогорска был момент, который комментаторы если и затрагивают, то либо несколько искажая суть сказанного, либо не обратив внимания на весьма важное в разговоре.
Рассказывая, откуда взялись его знаменитые "будем мочить", Путин признался приятелю, что расстроился тогда оттого, что "ляпнул некстати", использовав вульгаризм, недопустимый для уровня премьера. А тот ему отвечает:
"Ты знаешь, я вот сейчас в такси ехал, и таксист говорит: "Что-то там мужик какой-то появился, правильные вещи говорит"...
Те свои резкие слова показались тогда Путину неуместными, а его оппоненты постоянно пытаются их высмеивать. Но таксисту-то (и обществу) эти меткие слова понравились - и с того момента стал складываться образ нового сильного лидера.
К Путину можно относиться по-разному - в зависимости от своей принятой позиции. Но оказалось, что он обладает одним важнейшим качеством, которого были и остаются лишены напрочь лидеры ведущих политических сил страны и его возможные конкуренты.
Это эмпатия к общественным настроениям, сочувствие, сопереживание, умение поставить себя на место других. Некое созвучие того, что думаешь и чувствуешь сам, - и того, что ощущает и ждёт общество.
То есть с одной стороны это способность сказать то, что будет понято и принято не политиками, а рядовым таксистом. С другой - это и возможным оказалось именно потому, что большинство в обществе думает так же.
Беда всех политиков и всех лидеров политических сил России как в 90-е годы, так и сегодня - это то, что они говорят сугубо желаемое ими.
Говорят не то, чего ждёт от них общество, - а то, что они сами хотели бы услышать.
В результате за "либералов" могли бы проголосовать больше людей, но все вместе "либеральные" партии не набирают и 5%.
В истории России позитивно роль Ленина оценивают почти 60% граждан и роль Сталина - 51%, но за Зюганова (кто клянётся в верности обоим) готовы голосовать 12%.
33% опрошенных говорят: будь на дворе 17-й год, они были бы вместе с большевиками, и лишь 7% говорят, что выступили бы против. Но за КПРФ готовы голосовать те же 12%.
От 58 до 62% респондентов говорят, что хотят восстановления СССР. Но никто из политиков не пытается сказать об этом как о реальной задаче своей деятельности.
Причина такого положения в политике довольно сложна. Идеологические активы новых партий образовались раньше, чем возникла непосредственная социальная база.
Соответственно, все нынешние более-менее долговременные партии оказались не политическим активом, выражающим мнения, запросы и интересы своих "материнских групп", а кругом "верующих", преданных не интересам людей, а своим излюбленным символам.
Когда их собственные идеологическое интересы совпадают с настроениями общества - партии усиливаются, как это было с КПРФ в середине 90-х. Когда расходятся - лидеры партий оказываются неспособными это осознать и постоянно говорят с народом о том, что волнует их, но не о том, что волнует народ.
Они защищают не тех, на выражение чьих интересов должны были бы претендовать, - а свои ценностные пристрастия. Любимые слова. И любимые позы.
Они слишком далеки от общества, для того чтобы понять, чем оно живёт. Слишком безыскусны, чтобы это осознать на аналитическом уровне. Слишком чужды народу по его ощущениям, чтобы чувствовать то, что чувствует народ.
Можно гадать, что в случае с Путиным играет большую роль - общность интересов, научный анализ либо просто умение чувствовать так, как в это время чувствует большая часть общества, - но у него это получается. Получается вовремя сказать то, что поймёт и одобрит простой гражданин.
Как он точно сказал при восстановлении советского гимна: "Допускаю, что мы с народом ошибаемся", - "мы с народом".,
Может, это способность ощущать настроение окружающих, привитая в школе КГБ. Может, внутренняя человеческая способность и просто изначальное родство с народом - но у него получается.
Российское общество не доверяет российской власти на всех её этажах - но доверяет Путину, который эту власть возглавляет. В частности, потому, что видит в нём не власть, а своего Защитника от этой власти.
Для общественного сознания он - не Первый Консул, он - Трибун (в римском понимании - тот, кто ограничивает власть должностных лиц именем народа).
И базируется это на том, что он умеет чувствовать, что от него ждёт народ, - и говорить то, что обществом будет воспринято.
Так было с войной в Чечне.
Так было, когда он вернул советский гимн и Красное знамя Победы.
Так было, когда он, ранее поддержав США после 11 сентября, в Мюнхене показал, что может противопоставить свою волю воле западных партнёров.
Так было, когда в 2005 году он нашёл силы развернуть в ином направлении "монетизацию льгот".
И когда осуществил "левый поворот" 2005 года, сделав ставку на активную социальную политику государства.
Так было, когда он в противоречие настроениям мировых центров силы осудил резолюцию ООН, открывшую дорогу агрессии НАТО в Ливии, - и оказалось, что две трети российского общества - с ним, а не с его оппонентами.
Он умеет сказать то, что надо. А его оппоненты - не умеют.
И поэтому вся их критика и все атаки против него - в том числе когда они имеют под собой основание - не воспринимаются основной частью общества.
Тот, кто хочет его победить, - должен как минимум научиться тому, что умеет он, - чувствовать настроения общества. И уметь действовать в их русле.
http://file-rf.ru/context/358
viperson.ru
