Опубликовано на сайте rg.ru 28 января 2011 г.
Золото не может защитить сбережения. Все разговоры про вложения в антиквариат, золото - полная туфта. Это для очень богатых индивидуумов. В мире существует примерно полмиллиона тонн золота. Треть от этого объема находится в земле. Треть в центральных банках. Треть на руках у населения. Причем, большая часть золота осела в Индии у бедного населения. Мировая финансовая система выходит из кризиса вместе с оживлением в реальной экономике. Никакой катастрофы грозящей нам завтра не существует. О том, что происходит сегодня с мировыми финансами в целом, и основными мировыми валютами в частности ведущий Дискуссионного клуба Евгений Шестаков беседует с профессором Высшей школы экономики, в прошлом заместителем министра экономики РФ Леонидом Григорьевым.
Шестаков: Что сейчас происходит с мировыми финансами? И что делать тем, у кого есть небольшие по банковским мерам сбережения на "черный день". Куда их вкладывать, в чем хранить?
Григорьев: Сначала надо определиться, о какого типа инвесторах идет речь. О богатых частниках, банках или государстве?
Шестаков: Давайте поговорим о людях, имеющих небольшие сбережения, нередко в валюте, которые чувствуют себя несколько нервозно, когда падает евро, падает доллар, и неясно, какие перспективы ждут рубль. Им-то в чем хранить деньги?
От автора
Григорьев: Это вечный вопрос, вечная надежда на надежность и извечное недоразумение. Во-первых, евро и доллар падают относительно друг друга, однако в целом они находятся примерно на одном и том же уровне по отношению друг к другу. Просто один упал по одним причинам, другой - по другим, хотя в результате пропорция осталась прежней. Ну, немного туда, немного сюда (10-20%). Поэтому колебания этих валют, строго говоря, - некое развлечение для крупных инвесторов.
Для маленького человека с маленькими сбережениями здесь особо ничего не придумаешь. Переиграть мировой рынок валют на индивидуальном уровне частнику невозможно, и не надо мучиться. "Клавишники" (особенно наши образованные) не могут смириться с возможными рисками, вызванными огромными потоками капиталов и действиями тысяч крупных спекулянтов. Ну, а экономисты (как я) в принципе не должны давать практических советов - на Западе это вообще запрещено.
Реально же стоит ориентироваться на простые вещи. Если у вас расходы все в рублях, то вам лучше иметь дело с рублевыми депозитами. Потому что, если вы начнете бегать из валюты в валюту, то рано или поздно потеряете: раз проскочили, два проскочили, что-то выиграли, а потом где-то зазевались и потеряли деньги. Финансовые кризисы приходят неожиданно и сносят тысячи малых инвесторов. Я как-то подсчитал, что накопленные проценты за последние несколько лет перекрывают выигрыши держателей акций перед кризисом, если учитывать последующие потери в 2008-2011 году. Вы не можете постоянно иметь квалифицированный анализ по динамике валютных курсов так, чтобы это вам помогло заработать. Просто так не бывает. Даже банки и фонды с этой задачей не всегда справляются. Поэтому не надо мучиться. Если у кого-то небольшие сбережения, но вы собираетесь что-то купить, поехать отдыхать, то стоит держать деньги примерно в тех валютах и пропорциях, в каких у вас ожидаются расходы. И всё.
Валдайский клуб. Справка
В России проценты по рублевым депозитам чуть выше, чем по валютным, но инфляция тоже выше. С другой стороны, за границей очень низкие ставки, а инфляции совсем нет. Поэтому, если вы держите деньги в евро, вам не грозит их обесценивание, во всяком случае, в ближайшее время. В Европе и Японии местами даже дефляция. А значит, вам не грозит, что инфляция обесценит ваши сбереженные для поездки за рубеж евро.
Шестаков: Вы использовали термин - "переиграть мировой рынок валют". Что такое "переигрывать"?
Григорьев: Это значит угадывать, куда он двинется в своих тысячах инструментов (акций, облигаций), перебегать из одной валюты в другую, выигрывая на этом деле. Такие валютные операции довольно успешно делают спекулянты (но и они не всегда), но угадать их действия, успеть раньше их, одновременно с ними практически нереально.
Шестаков: То есть, получается, что мировым рынком финансов управляют спекулянты?
Григорьев: В значительной мере - конечно - они катаются на волнах, как на досках. Они видят его тенденции, хотя не могут этот рынок повернуть. Неверно предположение, что они управляют в буквальном смысле, то есть, чего хотят, то и делают. Но они используют и даже создают всякие небольшие отклонения - и на них зарабатывают. В этом смысл спекуляций. Хорошо известен пример, когда Сорос ушел из одной валюты в другую и заработал за день миллиард долларов. Он тоже не сдвинул рынок, а только использовал его тенденции, и угадал. Переигрывать рынок - это значит устойчиво торговать финансовыми активами, совершать количество обменных операций из валюты в валюту, при которых вы выигрываете, а не проигрываете. Но это часто могут делать крупные спекулянты. Крайне маловероятно, что у вас что-то получится с этим делом в одиночку.
Шестаков: В последнее время часто звучит такой термин, как "финансовый кризис". Означает ли его применение, что вся мировая финансовая система находится на распутье и в любой момент может рухнуть?
Григорьев: Для экономистов это всё утомительная ерунда. Тяжелейший финансовый кризис был осенью 2008 года. С тех пор банковская система списала три триллиона долларов. Это и есть показатель тяжести кризиса. Но сегодня кризис в основном преодолен, производство последние месяцы растет. Сейчас банки в массовом порядке не банкротятся. Рассказы о том, что мировая финансовая система рухнет, - это рассказы людей совершенно безответственных, но активно нуждающихся в популярности. А для зрителей это как фильм ужасов после детской передачи. А мы толкуем о профессиональных деталях.
Финансовая система тяжело и со скрипом выходит из кризиса вместе с оживлением в реальной экономике. Катастрофы, грозящей на завтра, не существует, но нет и простой ситуации - идет тяжелая адаптация к последствиям кризиса. Но такие шоки приходят редко, предсказания редки - только от тех, кто предсказывает неприятности каждый день. Другое дело, что мы из кризиса выходим медленно, намного медленнее, чем хотелось бы. Думаю, что и в течение 2011 года экономика развитых стран и мира (и России) еще будет выходить из кризиса - то есть на предкризисные уровни производства. До подъема еще порядочно ждать.
Шестаков: Встречи, которые проходят на уровне "двадцатки", министров финансов, насколько эффективны для урегулирования финансовой ситуации в мире?
Григорьев: Успокоительная пилюля от встреч "двадцатки", безусловно, была полезна в 2008 и 2009 годах. Мировые лидеры вели себя прилично во время острого кризиса, дружно завтракали и обедали, улыбались, выступали против протекционизма, кое о чем там договорились. Потом был принят целый ряд решений, например, по помощи Греции. То есть, глобальные решения по целому ряду проблем все же были приняты. Думаю, доказать формально трудно, но они способствовали предотвращению торговых войн.
Шестаков: Насколько правильно говорить сегодня об изменениях в мировой финансовой системе. Или же она находится в состоянии стагнации?
Григорьев: Конечно, система меняется. Вводятся более жесткие правила регулирования. Появились новые системные наблюдатели - мировые, национальные. Но она не меняется настолько, чтобы это мог заметить читатель "Российской газеты". То есть происходят изменения, которые, безусловно, важны для банкиров - они уже жалуются на избыточные резервы и предосторожности. Система становится более осторожной, напуганной - появляются различные системы мониторинга и системного анализа. Это, кстати, несколько мешает выходу из кризиса. Потому что банки, даже если бы хотели где-нибудь рискнуть с какими-то новыми инструментами, то теперь не имеют возможности, потому что существуют регуляторы. Сегодня формируются правила игры, в которых, надо думать, будет меньше риска банкротств, меньше риска крахов. Но эти же меры пока ведут к более медленному восстановлению финансовой системы. Вот в чем хитрость.
Шестаков: На практике это, видимо, может означать дальнейшее снижение процентов по банковским депозитам?
Григорьев: Все-таки хотите от меня явной полезности для читателей. Ну, пожалуй, да. Но только в глобальном смысле, а не в вашем конкретном банке. Речь идет о мире в целом, поскольку банкам запрещено рисковать чрезмерно, и им нужно создавать большие резервы. Получается, что они меньше вкладывают, чуть менее рискованно действуют, меньше зарабатывают, и, видимо, меньше платят. Но точно это, конечно, замерить невозможно.
Шестаков: В одной из своих статей вы использовали термин "валютная война". Ведется ли такая валютная война сейчас, и чем она угрожает рублю?
Григорьев: Валютная война ведется всегда. Смысл валютных конфликтов заключается в том, что страны, находящиеся в трудном положении, если они не находятся внутри зоны евро, могут девальвировать свою национальную валюту. Это довольно постоянное явление. В этом смысле Китай такого рода окопную войну вел всегда. Потому что Пекин всегда продвигал свои товары, не только за счет того, что они дешевые, но и потому что был занижен курс юаня. Поэтому китайская продукция оказывалась вдвойне дешевле на мировых рынках, чем у остальных. Это положение вещей все терпели до наступления кризиса. Но во время этого кризиса Китай продолжал рост, проводил внешнеэкономическую экспансию. А предприятия Запада с более крепкими валютами проигрывали. Поэтому Запад начал на Китай давить, чтобы тот ревальвировал валюту.
Россия проигрывает от дешевого юаня, но только по тем товарам, где мы конкурируем с соседом. По тем же позициям, где мы не конкурируем, нам выгодно получать дешевые китайские товары. В качестве примера приведу ситуацию вокруг субсидированной американской курятины, которую охотно приобретает из-за ее дешевизны потребитель. Но ее присутствие на рынке тормозит национальное производство птицы. Нам теоретически могла грозить девальвация у основных торговых партнеров, но это вряд ли кто-то ожидает.
Шестаков: Принимает ли участие рубль в валютных войнах?
Григорьев: Мы девальвировали свою национальную валюту, и в этом смысле принимали участие. С тех пор рубль стоит ровно. В 2009 году практически одновременно девальвировался польский злотый, рубль и украинская гривна - так что мы свою войну уже сыграли. Если бы одна из этих стран не девальвировала свои деньги, она бы сильно проиграла, потому что в нее повезли бы дешевые товары соседи.
Шестаков: А кто принимает решение о девальвации валюты?
Григорьев: Формально - Центральные банки, но по сути это политическое решение руководства страны. Но есть случаи, когда соседние государства, которые могут пострадать от этой девальвации, пытаются оказать давление на правительство страны, проводящей девальвацию. Мы знаем такие случаи. Потому что, если девальвируются сразу несколько национальных валют в соседних странах, для них все по-прежнему. Если же девальвируется только одна валюта, а другие нет, это тяжело остальным.
Шестаков: Какова вероятность, что в перспективе рубль может стать одной из мировых резервных валют?
Григорьев: Это не столь важный, честно говоря, для нас вопрос. Потому что мы пытаемся, чтобы рубль стал региональной валютой. И это тоже целая морока и сложная работа. Резервная валюта - это, прежде всего, валюта, которая очень прочно стоит на ногах, не девальвируется. А мы только что девальвировались.
Шестаков: Способен ли юань вытеснить доллар в качестве главной резервной мировой валюты?
Григорьев: Об этом речь не идет. Эта роль занята евро.
Шестаков: Я читал, что какие-то российские банки стали принимать вклады в юанях.
Григорьев: Это не вытеснение резервной валюты. Резервная валюта - это та валюта, которую Центральные банки держат в резерве, в которой контракты пишутся (без оговорок). Юань и не пытается победить доллар.
Шестаков: По расчетам экспертов, Китай к 2025 году может стать самой сильной экономикой мира. Неужели у Пекина не возникнет желания сделать свою валюту главной?
Григорьев: Это нельзя сделать. Главной становится удобная валюта, а не та, которую хочешь назначить. Доллар заменил фунт, потому что он был в состоянии это сделать. Но он не мог сам себя сделать главным. Просто доллар оказался удобен для всех. Но они расширяют ее роль в мире через предоставление кредитов.
Шестаков: А что такое удобная валюта? И чем неудобен юань?
Григорьев: Юань в принципе удобная валюта, потому что он дешевый и будет расти в цене. Сейчас выгодно попытаться держать юани, в расчете на то, что они вырастут по отношению к другим мировым валютам, и вы получите некий выигрыш. Но неизвестно, когда это произойдет. Одно дело держать юани и на этом попытаться заработать. Другое дело - использовать юань в качестве валюты расчетов. Да и кто станет рассчитываться в юанях? Расчеты, например, между Аргентиной и Мексикой ведутся либо в национальных валютах, либо в долларах. Зачем им юань? Зачем России юань для покупок? У нас экспорт в долларах, импорт в евро. К чему нам китайская валюта - в основном в торговле с Китаем и в регионе пригодится? Конечно, юань расширяет свое присутствие в расчетах, но только в тех странах, где у Китая большая торговля..
Шестаков: Останется ли золото главной защитой для сбережений?
Григорьев: Оно давно не главная защита. Все разговоры про вложения в антиквариат, золото, это все полная сказка - золота на всех не хватит. Это для богатых индивидуумов. В мире существует примерно полмиллиона тонн золота. Треть от этого объема находится в земле. Треть в центральных банках. Треть на руках у населения, причем большая часть этого золота осела в Индии у бедного населения. В банковских портфелях золото обычно занимает не более нескольких процентов. Его достоинство в том, что его динамика контрциклична: когда все другие финансовые механизмы падают, оно растет в цене и немного стабилизирует общую стоимость портфеля. То есть его используют для стабилизации стоимости портфеля, а не сохранности всего портфеля.
Шестаков: А что ждет евро? Ходит много слухов вокруг того, умрет ли европейская валюта.
Григорьев: Она не умрет - во всяком случае, легко и быстро. Ну, что вы - Евросоюз делает все возможное, чтобы решить проблемы входящих в него стран. Скорее всего, руководство и банки ЕС будут стремиться не допустить развала еврозоны и предупредить возможные проблемы с евро. Потери от такого варианта - политические и экономические - были бы очень велики. Скорее всего, на эти цели понадобятся большие расходы, но распасться евро явно не дают. Мы еще увидим много дебатов и сложностей - впереди масса интересного в ближайшие времена.
http://www.rg.ru/2011/01/28/grigoriev-site.html
