Академик РАН Николай Михайлович Чернышов - профессор Воронежского Государственного Университета - говорит о научном потенциале Воронежской области.
- Николай Михайлович, сегодня часто вздыхают о том, что науке остро не хватает финансов. А как обстоят дела в плане идей - хватает ли у нас творческих идей?
- Чтобы ответить на этот вопрос, я приведу вам такой пример. Я председательствую в конкурсной комиссии в области науки при администрации. Мы ежегодно получаем более ста научных работ, из которых примерно 15-20% - это работы молодых ученых. И на комиссии мы решаем, какие работы можно было бы поддержать из областных фондов. Я лично провел 16 таких заседаний и могу сказать, что более-менее представляю себе уровень нашего интеллектуального потенциала. И уровень этот очень высокий.
Пожалуй, никакому городу в Центральном регионе, кроме столицы, так не повезло, как Воронежу. Ведь у нас более 800 докторов наук, более 3000 кандидатов наук! Более того, у нашего потенциала есть одна особенность: у нас есть всё. Мы обладаем сильным потенциалом и в естественно-научной сфере, и в сфере гуманитарных дисциплин. И это - очень мощный сплав. Ведь недаром говорят, что в науке нравственное должно опережать профессиональное.
Но вся беда заключается в том, что этот потенциал мало используется по назначению. Я говорил это и нашему губернатору, который - и здесь нам опять повезло - сам является академиком Академии сельскохозяйственных наук (РАСХН).
- В чем же, по-вашему, причины такого недостаточного использования научного потенциала?
- Причин тому я вижу несколько.
Во-первых, нашим ученым трудно воплотить свои идеи в производство. Ведь сейчас между научной разработкой и производством конечного высокотехнологического продукта пролегает большая пропасть. Вот и выходит, что даже имеющиеся идеи нам, буквально, некуда воплощать. Справедливо считается, что российские ученые - это идейные творцы, генераторы идей. Но у нас остается огромное отставание от многих стран в сфере приложения идей в практическую плоскость. И это противоречие является одним из главных тормозов в нашем развитии.
Во-вторых, одна из главных причин недостаточного использования научного потенциала заключается в следующем: многие исследователи замыкаются в собственный узкий круг. Среди множества докторов наук далеко не все активно занимаются продвижением науки и ее практическим применением. И порой возникает ситуация, когда исследователь не замечает, что его направление в науке просто перестало существовать, потеряло актуальность. А люди продолжают мыслить устаревшими категориями, не желая признавать, что мир с каждым годом радикально меняется. А это значит, что меняются и потребности этого мира.
И, наконец, в-третьих, это, конечно, финансирование.
Этот последний фактор, кстати, очень сильно влияет на современную науку. И не всегда положительно. Очень многое сегодня стало зависеть от денег. И это портит молодежь, которая вынуждена больше думать не о продвижении науки, а об элементарном выживании. Ведь сегодня многие студенты подчас обеспечены гораздо лучше, чем их профессоры.
Когда меня спрашивают, сколько студентов могли бы стать хорошими специалистами, я отвечаю - 10-15%. Это люди, которые действительно могли бы продвинуть свое научное направление.
Но на практике в науке остается гораздо меньше людей.
Впрочем, интеллигентный человек всегда отличался тем, что не ищет счастья в деньгах. А меркантильное отношение к науке многое портит. В том числе и уровень специалистов.
- Вы считаете, что уровень наших специалистов падает?
- Дело в том, что на уровень этот можно смотреть по-разному. Например, факультеты физики, химии, геологии готовят своих студентов на, как мы говорим, хорошем академическом уровне. Но давайте зададим себе вопрос: каков этот уровень? Соответствует ли он международному? Ответ зачастую будет неутешительным.
И одна из причин падения этого уровня подготовки новых специалистов - аппаратура. Нам приходится работать на установках, часть которых сконструирована еще в середине прошлого века! А прорывы в области, скажем, биологии или геологии связаны именно с новейшим оборудованием. Мы строим много учебных зданий, но забываем о том, что студентам необходимы не только классы, но и лаборатории с современным оборудованием. Именно из-за нехватки современного научного оборудования мы и стали сырьевой, минерально-ресурсной базой для других стран.
Вот вам пример. В России добывается порядка 140 тонн платиноидов. Эти цифры известны всем, это открытая информация. Но из этого количества только Япония покупает около 130 тонн. Зачем? Всё просто. Япония занимается разработкой новых технологий, а необходимые для этого материалы закупает у нас. Так, около 30 лет назад японцы из наших материалов - сплава платины, палладия и родия - сделали фильтр-катализатор на выхлопную трубу автомобилей. Этот фильтр превращал угарный газ СО в газ углекислый СО2, NO - в азот, а остальное в выхлопных газах машины - в воду. Эта химическая реакция очень проста. Но экологический эффект - потрясающий.
Я говорю об этом потому, что сегодня очень большое количество стратегического сырья - никеля, кобальта, меди и других материалов - мы не используем в своем производстве, а отдаем другим странам. Но ведь однажды кризис закончится, и нам придется возобновлять производство. И из чего, скажите, мы будем производить? На чём будем строить своё?
Но выход есть. Все ученые согласятся с тем, что необходимо встречное развитие сырьевой базы и промышленности. Они должны работать более слаженно.
- Николай Михайлович, а что вы могли бы посоветовать студентам, которые хотят развивать науку и мечтают о собственных открытиях?
- Во-первых, каждый стремящийся к научному открытию ученый должен владеть иностранным языком, а лучше - двумя. Только так он сможет "вписаться" в международное научное сообщество. Вольно или невольно, но мы сегодня функционируем в единой системе. И знание языков позволит молодому ученому попасть на международные конференции и узнать, над чем сейчас работают иностранные специалисты. А без знания иностранных языков невозможно даже прочесть то, что публикуется в научных журналах, и, следовательно, нельзя и мечтать о каком-либо вкладе в науку.
Во-вторых, почти все современные разработки делаются на стыке нескольких научных дисциплин. Не даром еще академики А.Е. Ферсман и В.И. Вернадский в прошлом веке говорили о важности обладания широкими познаниями, так как научные прорывы часто происходят именно в смежных областях знания. И это тем более актуально сегодня.
Как я уже упоминал, сегодня деньги влияют на многое. Но они не определяют главного - открытия не связаны напрямую с финансированием. Да, открытия, в известной мере, часто бывают случайными. Но студенты должны помнить: ученый должен быть готов к этому случаю. Ученый находит, потому что он ищет. И чтобы не пройти мимо открытия, нужно учиться и быть внимательным.
Я понимаю, что молодым исследователям сегодня приходится нелегко. Но я верю в их талант.
31 августа 2009
parere.ru
