Завершившийся электоральный цикл (по крайней мере его федеральный компонент) был пятым в новой России и, пожалуй, самым малозаметным и бессодержательным. И дело здесь не в том, что на президентских выборах не решался вопрос о власти (он на них еще ни разу в России не решался), а в том, что никогда прежде полезность выборов не была столь очевидно низка. Из многих функций, которые призваны исполнять выборы, "управляемая демократия" делает упор на одной - на легитимации власти, да и с ней справляется все хуже. При этом выборы или то, что от них остается, не в состоянии обеспечивать ни политическую конкуренцию людей и программ, ни обратную связь между обществом и властью, ни выработку обществом и властью позиции по поводу важнейших проблем и вариантов их решения, ни даже "сброс пара" - накопившегося в обществе напряжения.
Уникальность президентских выборов состоит, пожалуй, в том, что хотя преемник был назначен перед голосованием, ясности относительно того, как будет выглядеть политическая система с новым президентом при политически активном и лично значительно более популярном старом, ни во время выборов, ни после них не добавилось. Таким образом, выборы не завершили процесс передачи власти, а лишь начали его.
Абсолютно предсказуемые, скучные, лишенные интриги (если, конечно, не считать таковой соревнование между Геннадием Зюгановым и Владимиром Жириновским за второе место и между Дмитрием Медведевым и тенью Путина-2004 за лучший результат), выборы тем не менее охарактеризовались рядом интересных моментов.
Во-первых, это фактор Путина. Если говорить о личном присутствии Владимира Путина на выборах под занавес, казалось бы, его второго срока - сначала как лидера списка "Единой России", а потом как кандидата в премьеры у преемника, то оно, конечно, есть. Впрочем, его не надо переоценивать. Путин, зримо присутствовавший в бюллетене на декабрьском голосовании, и незримо - на мартовском, был скорее символом сохранения статус-кво, чем личностью.
Во-вторых, это необыкновенно интенсивная программа поездок Медведева по стране - 20 регионов за полтора месяца! В чем смысл такой массированной кампании в ситуации, когда Медведев, практически только став официальным преемником, прибавил в рейтинге сразу с 25% до 70%? Какова внутренняя логика этого выборного марафона?
В-третьих, это нарочитый скандал с наблюдателями Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Можно, конечно, отнести его на счет самоутверждения окрепшей российской власти, но уж больно не вовремя - в момент передачи власти, когда, казалось бы, система, с одной стороны, должна быть заинтересована в максимальной легитимации в глазах всего мира, а с другой - ей ничего особо не нужно скрывать: что выборы несправедливые - это и так очевидно, но что при этом они могли быть вполне честными, можно и нужно было продемонстрировать.
В-четвертых, это ловушка, в которую власть сама себя загнала, предельно минимизировав число кандидатов на президентских выборах. Эта проблема была важна не только на федеральном, но и на региональном уровне, поскольку результаты выборов были призваны, с одной стороны, продемонстрировать высокую электоральную поддержку Медведева, а с другой - не превзойти мандат доверия Путина в 2004 г. Задачу нахождения правильного баланса между результатом Путина в 2004 г., "Единой России" в 2007 г. и Медведева в 2008 г. каждый региональный лидер решал самостоятельно, и до последнего момента никаких разнарядок по этому поводу сверху, как считают эксперты, не поступало.
В-пятых, это маргинализация и элиминирование политических сил на либеральном фланге, который Кремль, похоже, предпочел полностью контролировать сам.
К этому можно добавить и относительно новый политический проект второй, запасной "партии власти" в виде "Справедливой России" - сначала активно раскручивавшийся, потом, с подключением Путина к "Единой России", практически резко остановленный, балансировавший некоторое время на грани жизни и смерти, выживший, как представляется, не без помощи Кремля и законсервированный на будущее.
Анализировать результаты прошедших выборов можно как с точки зрения эволюции всей избирательной системы (тем более что сама система была очень сильно обновлена), так и в рамках политического развития в целом.
Новая избирательная система в действии
За время, прошедшее с прошлых выборов, в стране прошла масштабная избирательная реформа. Прежде всего изменения затронули думские выборы, в меньшей степени - президентские.
Переход от смешанной к чисто пропорциональной системе повлек за собой серьезные технологические и политические последствия. Выборы в целом получились бессодержательными, они превратились в конкуренцию не людей или идей, а партийных имиджей и брендов, подкрепленных административным ресурсом. Без кампаний в одномандатных округах выборы утратили наполненность конкретным местным содержанием, а многочисленные выросшие за последние годы политтехнологические команды потеряли огромный рынок. Усилилась лояльность кандидатов федеральной партийной верхушке, сменившая прежнюю двойную лояльность: губернатору и партийным функционерам.
В региональных списках оказалось много "варягов" - места в них получили региональные политические элиты и разные фракции в московском партийном руководстве. Зато сами партсписки были дробно регионализированы, что выгодно отличает российскую пропорциональную систему от ее украинского и казахстанского аналогов. При этом значительную часть списков возглавляли "паровозы" - известные политики, не собиравшиеся идти в Госдуму, единственной задачей которых было "провезти" максимальное количество однопартийцев, часто не знакомых рядовому избирателю. Это было характерно прежде всего для "Единой России", свыше трети кандидатов от которой (в том числе 63 губернатора ) отказались от мандатов. Напомним, что согласно принятой этой весной поправке отказ от мандата при формировании состава новой Госдумы не является окончательным, и "отказник" имеет возможность претендовать на мандат в будущем .
Резко усилился контроль за выборами со стороны Центра - политический, финансовый, организационный (осуществляемый посредством вертикали избиркомов).
В новой избирательной системе значительно повысилась цена за вход и существенно уменьшилось число игроков - партий, которым к тому же теперь было запрещено не только создавать блоки, но и включать в свои списки "чужих". В результате пассивные избирательные права большинства граждан были существенно ограничены. Партийные силы оказались разобщены, а административный ресурс, наоборот, предельно консолидирован. Последний - это не только разные этажи собственно администраций (от президентской до муниципальных), это и избиркомы, суды и следственные органы. Собранные в одном кулаке они позволяют по всей строгости изощренного избирательного закона карать одних и миловать других. Благо и избирательное законодательство, и связанные с выборами поправки к законам о политических партиях, о борьбе с экстремизмом и др. дают возможность на совершенно законных основаниях не допустить к выборам или снять с них любую политическую силу.
Две важные новации избирательного законодательства - высокий порог для прохождения в Госдуму и, наоборот, низкий порог участия - в явном виде на этот раз не работали , казалось бы, ослабив позиции критиков избирательной реформы. Вместе с тем понятно, что отсечение демократических кандидатов от участия в президентских выборах стало возможно прежде всего в силу сознательной игры на выдавливание "Яблока" и Союза правых сил с политической сцены.
Репрессивные возможности нового избирательного законодательства Кремль использовал не полностью, однако их потенциал весьма велик: наша избирательная система значительно хуже, чем кажется при наблюдении за выборами. Новая избирательная система имеет большой запас прочности и создана в расчете на гораздо более жесткий и сложный для власти сценарий, чем тот, что был реализован на последних выборах.
Сейчас трудно сделать однозначный вывод о балансе содержательных преимуществ и недостатков новой избирательной системы. Ясно, что переход на пропорциональную систему привел к отрыву выборов от почвы, а представительство региональных интересов в федеральном парламенте резко упало. Существенно уменьшилось реальное общественное участие в выборах, снизилась публичность политики в целом и политической конкуренции в частности. Ясно и то, что привычность и понятность избирательной системы рядовым гражданам - одно из ее важнейших достоинств, которого новая российская система пока лишена.
На президентских выборах сыграл прежде всего запретительно высокий порог (2 млн подписей) для регистрации кандидатов в сочетании с уже проведенной селекцией политических партий, допущенных в Госдуму. Очевидно, что собрать в короткий срок, к тому же выпадающий на "длинные пьяные новогодние каникулы", 2 млн подписей, да еще не в столицах, а по всей стране, в состоянии только власть, да и то если проверять их она будет сама у себя. Поэтому нет никаких сомнений, что подписи в поддержку Михаила Касьянова были некачественными, как, впрочем, и подписи в поддержку Андрея Богданова, пропущенного, в отличие от Касьянова, через сито Центризбиркома.
Отсутствие норм закона, регламентирующих участие в кампании чиновников высшей категории, позволило Медведеву, формально не нарушая закон, в полной мере воспользоваться административным ресурсом. Он провел всю кампанию в качестве первого вице-премьера (и даже объяснил отказ от участия в дебатах большой государственной занятостью) и лишь на один день официально взял отпуск для участия в выборах. Не уходило в предвыборный отпуск и подавляющее большинство руководителей его штабов в регионах - губернатор Валентина Матвиенко, вице-губернаторы и другие высокие чиновники, спикеры региональных парламентов. В отпуске был возглавивший штаб Медведева глава президентской администрации Сергей Собянин.
Политические партии
Одним из главных результатов выборов стало закрепление новой конфигурации партийно-политического пространства, отражающей принципиально иной подход Кремля к политическим партиям. Если раньше он договаривался со вполне лояльными, но сохранявшими некоторую самостоятельность лидерами демократических партий СПС и "Яблоко", то после формирования в 2003 г. Госдумы без их участия было решено, что удобнее обходиться без них и впредь, а для сохранения некоторого демократического антуража подойдут и новосозданная "Гражданская сила", и "воскрешенная" Демократическая партия России (ДПР). Кроме мейнстрима, представленного "Единой Россией", право на реальную жизнь, включающую представительство в федеральном и региональном парламентах, получили лишь три политические силы: КПРФ, ЛДПР и "Справедливая Россия". В последних региональных выборах довольно активное участие принимала и "Гражданская сила".
Из участвовавших в думских выборах 11 политических партий старыми, ведущими отсчет с первых выборов 1993 г., были КПРФ, Аграрная партия России (АПР), "Яблоко", ЛДПР и унаследовавший "Выбору России" СПС. Известный бренд ДПР был пару лет назад уведен Кремлем от пытавшегося им воспользоваться Касьянова. Для "Единой России" это были вторые выборы . "Справедливая Россия" возникла в результате политической инженерии из трех партий: электорально успешных "Родины" и Партии пенсионеров и малозаметной Партии жизни спикера Совета Федерации Сергея Миронова. "Патриоты России" представляли собой реинкарнацию спойлерского по отношению к КПРФ проекта бывшего спонсора коммунистов Геннадия Семигина и бывшего спикера позапрошлой Госдумы Геннадия Селезнева. Образованная в прошлом году "Гражданская сила" Михаила Барщевского выполняла роль спойлера по отношению к "демократам", еще одним спойлером для левых была Партия социальной справедливости Алексея Подберезкина.
СПС и "Яблоко" на прошедших выборах были вполне целенаправленно обанкрочены. Сначала их заставили заплатить избирательный залог в 60 млн руб. , который возвращается лишь в случае, если партия набирает не менее 4% голосов. Решение Путина принять участие в выборах на стороне "Единой России" означало потерю "старыми" партиями значительной части их электората, что негативно сказалось на результатах партий. Теперь с каждой из них требуют еще такого же порядка сумму в качестве оплаты за предоставленную государственными СМИ по закону о выборах рекламу. При тотальном контроле Кремля за бизнесом и перекрытии каналов финансирования долг в сто с лишним миллионов рублей представляется совершенно неподъемным.
Нужны ли российской политической системе партии? Если нужны, то результаты СПС и "Яблока" на декабрьских выборах - не просто тревожный звонок, а свидетельство краха партийной системы в том виде, в каком она оформлялась с начала 90-х годов. Крах этот - результат ряда причин. Из объективных можно назвать экономический рост и, как следствие, рост благосостояния граждан и их удовлетворенности властью. Если на спаде к каждым выборам приходилось придумывать новую "партию власти", а оппозиционные партии, наоборот, получали дополнительные очки, то на экономическом подъеме ситуация переменилась.
Важное место среди причин занимает близорукая политика Кремля, которому в какой-то момент показалось, что руководить своими собственными марионеточными политическими проектами, перетасовывая партийное руководство и сами партии, сливая их и разливая, проще и эффективнее, чем договариваться с лидерами политической оппозиции, пусть и лояльной, но с элементами самостоятельности. В чем, собственно, заключается близорукость? Дело в том, что в условиях стагнации второго путинского срока власть была заинтересована в пассивном, атомизированном, патерналистски настроенном обществе. Политические партии нужны были ей скорее для антуража, и нынешняя политическая система в полной мере это отражает. Однако возможности не осуществлять никаких серьезных социально-экономических реформ исчерпаны, и переход к модернизации неизбежен. И не потому, что власть этого хочет, а потому, что без этого она не сможет. Власть отчасти это понимает. Отсюда и смена вех: в медведевской кампании упор делался не на "стабильность", а на "развитие". Для развития же требуется мобилизация общества, поддержка осуществляемых преобразований с его стороны, и без нормальных политических партий здесь не обойтись. И если их созданием (восстановлением) не озаботится Кремль, они будут возникать сами, но в гораздо более оппозиционном формате.
Надо отметить и более глубокую причину, воплощающуюся в виде замкнутого круга: отсутствие у политических партий реальной роли в политической системе - низкий авторитет самих партий и их лидеров в глазах электората - падение электоральной поддержки партий. Если не разорвать этот порочный круг, мы будем обречены на то, чтобы либо постоянно придумывать все новые партийные проекты, привлекательные именно своей новизной и отсутствием долгов по прошлым обещаниям, либо искать талантливых шоуменов по типу Жириновского.
Из Госдумы и публичной политики вообще оказались изгнанными политики-профессионалы, не только вполне лояльные Кремлю, но и способные к весьма конструктивному с ним сотрудничеству. В конце концов, если режим в силу тех или иных причин не хочет сотрудничать с каким-то политиком, - это его дело. Но если места в выстраиваемой политической системе при постоянном сетовании на нехватку квалифицированных кадров не находится для десятков профессиональных политиков - это существенный недостаток самой системы. А если она к тому же в преддверии новых реформ и более чем вероятных массовых социальных протестов в связи с ними выталкивает на улицу ненужных ей политиков - это уже серьезная ошибка.
Не стоит идеализировать оппозиционных политиков, как, впрочем, и демонизировать политиков провластных. И те, и другие - люди с присущими им слабостями, амбициозностью и т. д. Обновление руководства в ряде партий, а с ним и стиля - как внутри партий, так и в их действиях - давно назрело и может оказаться благотворным. Толчком к этому послужат и нынешние выборы.
Нет худа без добра. Решение Путина принять участие в выборах на стороне "Единой России", возглавив ее список, серьезно изменило весь политический ландшафт. С одной стороны, казалось, что на проекте "Справедливая Россия", который мог реально усилить публичную политическую конкуренцию внутри правящей элиты, поставлен крест. Этого, однако, не произошло, и "Справедливая Россия", несмотря на исход в лагерь "настоящих сторонников президента" целых отрядов региональных элит (например, кировской парторганизации в полном составе), загадочным образом смогла преодолеть семипроцентный барьер. Заметим, что в следующем избирательном цикле виды на будущее у "Справедливой России" весьма благоприятны: если до сих пор "Единая Россия" успешно конкурировала с ней на почве популизма, то после президентских выборов популизма в работе правительства резко поубавится. Тут-то избирателю и придется ко двору сила, которая за него радеет.
Превращение "надпартийного" президента в лидера списка одной из партий, пусть и доминирующей, вызвало не только переход его самого из категории "верховного арбитра", стоящего над кланами и партиями, в разряд партийных политиков, но и трансформацию всех партийных сил, и поляризацию политического ландшафта в целом. Известно, что в электорате любой партии велика доля сторонников Путина. Многих из них президент как магнитом перетянул в электорат "Единой России", радикализовав тем самым партии и освободив их от политической шизофрении. Это особенно наглядно видно на примере СПС, избавившегося от привычного синдрома "условной поддержки президента" и испытавшего на выборах жесткий административный прессинг.
Впрочем, не бывает и добра без худа. Последним стало педалирование темы "врагов Путина - врагов России" самим президентом и его окружением во время думской кампании. Причем врагов Кремль загадочным образом ухитрился обнаружить среди партий, дважды отобранных им самим: сначала на этапе партийной перерегистрации, затем на этапе регистрации партий на выборах. В ходе президентской кампании тема врагов развития не получила, и позиция Медведева была подчеркнуто умиротворяющей, не конфронтационной, а консолидирующей. Впрочем, скандал с Британским советом продемонстрировал решимость и Кремля, и лично президента с преемником по отношению к внешним врагам. В целом, однако, благоприятный социально-экономический и политический фон позволил власти обойтись на президентских выборах без особой эксплуатации образов врагов - внутренних и внешних.
Пространственная стратегия преемника
Сразу после наступления нового 2008 года Дмитрий Медведев начал свои поездки по стране в новом качестве - не столько кандидата в президенты на предстоящих в марте выборах, сколько в качестве преемника, инспектирующего передаваемое ему хозяйство и выстраивающего отношения с региональными элитами.
Начав 10 января (еще до окончания длинных новогодних праздников), Медведев объехал два десятка регионов - по четыре-пять в Приволжском и Южном федеральных округах, по два-три в Северо-Западном, Уральском, Сибирском и Дальневосточном и всего один регион в Центре (впрочем, целый ряд важных для кампании Медведева мероприятий был проведен в Москве, что вполне компенсирует единственный заезд Медведева в регионы Центрального округа).
Программы визитов были однотипны: по дню на регион, внеочередные расширенные заседания советов при полпредах по выполнению какого-либо из национальных проектов (по обеспечению жильем, по здоровью), широко освещаемые прессой посещения отдельных объектов (заводов, больниц, строек, кораблей), беседы с рядовыми избирателями. Участие в визитах полпредов и всех губернаторов округа обеспечило полный охват чиновничества. Программа визитов Медведева была настолько концентрированной и жесткой, что времени на нормальное общение даже с региональными лидерами у него не оставалось. В ряде случаев, например, в Волгограде, он ломал график, чтобы содержательно пообщаться с местным руководством.
По ходу поездок, как правило, делались заявления общего плана, рассчитанные на всех избирателей: о реформировании пенсионной системы, о превращении России в великую продовольственную державу, об экологической безопасности, с ходу решались (по крайней мере, на словах) какие-то местные проблемы, отдавались поручения чиновникам относительно разработки нормативных актов и изменения законодательства - по рыболовству, по охране окружающей среды.
Общий настрой поездок и публичных заявлений Медведева был почти всецело позитивен, иногда звучала легкая и безадресная критика бюрократии. В ходе поездок прежде всего подчеркивались успехи: губернаторы демонстрировали их Медведеву, а Медведев - стране. Здесь и строительство жилья для военнослужащих (Калининград), и успехи в модернизации системы здравоохранения (Мурманск), и значительное улучшение экологической ситуации (Челябинск). Обращая внимание избирателей на успехи, Медведев подчеркивал, что сделано еще недостаточно, надо умножать усилия.
Две поездки - в Ростов-на-Дону и Пензу - Медведев совершил с Путиным. В уральской поездке Медведева сопровождали глава его избирательного штаба и одновременно президентской администрации Собянин и министр по региональному развитию Дмитрий Козак, иногда, например, в Мурманске, присутствовали и руководители профильных федеральных ведомств.
Какова логика поездок и подбора регионов, пока сказать трудно. Во время кампании, с одной стороны, приводились соображения, согласно которым Медведев должен стараться увеличить свою поддержку по сравнению с той, что в декабре получила "Единая Россия" в регионах, где единоросы собрали голосов меньше среднего. И если, мол, Медведеву удастся добиться лучшего результата, это будет свидетельствовать о его аппаратной эффективности. Открывшие серию предвыборных поездок преемника Калининград и Мурманск в эту логику, казалось бы, вписываются. Как, впрочем, и весь Северо-Запад. С другой стороны, было очевидно, что без специальной подготовки и серьезного, а не на ходу обращения к волнующим население региона проблемам (а на это у Медведева просто не было времени и возможностей) добиться отклика в сердцах местных избирателей вряд ли возможно.
Если взглянуть на всю совокупность поездок Медведева в январе-феврале, можно высказать несколько соображений относительно логики, которой руководствовался Кремль, организуя их. Во-первых, это полнота территориального охвата: практически уже за первые четыре недели Медведев, посетив 14 регионов, охватил все федеральные округа. Во-вторых, это очевидное избегание проблемных регионов и приоритет регионам успешным, создающим хороший фон для появлений первого вице-премьера, занимающегося национальными проектами и делающего упор в кампании на усиление социальной составляющей в политике. Не случайно, скажем, посетив почти все русские регионы Южного федерального округа, Медведев не доехал там ни до одной национальной республики. Зато он посетил мощные Башкирию и Татарстан, а также Якутию, где стартует сразу несколько крупных инвестиционных проектов. В-третьих, предпочтение отдавалось крупным и сильным регионам, а также территориям с влиятельными губернаторами, что сейчас во многом совпадает. Наконец, похоже, что все региональное измерение в кампании Медведева было вторичным, а первичным было обращение ко всем крупным слоям и группам электората: ветеранам (Волгоградская область и Петербург), пенсионерам, бизнесу (Краснодар, Красноярск), работникам ВПК (Воронеж, Ижевск), аграрного комплекса (Алтайский край), рыбакам (Мурманская). Регионы использовались скорее как трибуны, и реальным адресатом широко тиражировавшихся заявлений первого вице-премьера являлась вся страна. Этому способствовало и то, что его визиты подгадывались под крупные общенациональные или макрорегиональные мероприятия: Всероссийский форум промышленников и предпринимателей в Краснодаре, Всероссийский сельский сход в Барнауле, съезд Союза машиностроителей России в Ижевске, форум матерей Сибири в Новосибирске, совещание Минздравсоцразвития по социальной политике в Уфе, совещание по вопросам производства отечественного медицинского оборудования (Свердловская область) и др. Интересно, что затрагиваемые Медведевым проблемы хотя иногда несколько выходили за пределы давно курируемых им национальных проектов, но совсем незначительно. Скажем, в Мурманске он обратился к проблемам делимитации российско-норвежской границы. Традиционно "президентских" сфер, прежде всего таких, как силовые структуры и внешняя политика, Медведев практически не касался. Исключением были отдельные аспекты безопасности: экологический (на эту тему он выступил на январском заседании Совета безопасности) и продовольственный, - впрочем, все это укладывается в образ скорее рачительного хозяйственника, чем защитника страны. Конкретные серьезные заявления, которые можно было бы считать приоритетами его программы, Медведев сделал на Гражданском форуме в Москве и на Экономическом форуме в Красноярске.
Все это позволяет сделать вывод, что поездки Медведева по стране решали общие, а не частные, региональные задачи его кампании. Кстати, ни к каким существенным электоральным изменениям на региональном уровне, кампания Медведева и не привела. Поездки во многом были смотринами, предъявлением преемника региональным административно-политическим элитам. Чрезвычайно интенсивный и жесткий, буквально на грани физических возможностей график поездок Медведева, не оставлявший ему времени ни на что другое, не может быть объяснен нуждами собственно избирательной кампании. По-видимому, решалась задача выключения Медведева из интенсивной аппаратной борьбы в Центре и приготовлений к изменению общей конфигурации власти.
Фальсификации на выборах
В отсутствие реального общественного контроля и судебных разбирательств вести речь о фальсификациях, строго говоря, нельзя. Можно отметить серьезные отклонения от "нормального" электорального поведения и значительную вероятность манипулирования избирателями на выборах.
Политическая логика, ведущая к масштабным отклонениям на этих выборах, понятна: оба голосования были представлены Кремлем как вотумы доверия президенту и исполнительной власти в целом, губернаторы были поставлены во главе региональных списков "Единой России", вице-губернаторы возглавляли штабы Медведева на президентских выборах. Есть мотив, был и механизм: выборы в России традиционно организует административная машина, представшая на последних выборах наиболее консолидированной и жестко контролируемой сверху. Сразу после думских выборов были показательно наказаны не обеспечившие "Единой России" высоких результатов пара губернаторов (ярославский и смоленский) и целый ряд муниципальных глав . Демонстративно же были поощрены добившиеся в этой области успехов главы северокавказских республик.
Непосредственно выборами занималась вертикаль избиркомов, которую полтора года назад возглавил новый председатель Центризбиркома - доверенное лицо Путина еще по Петербургу бывший физик Владимир Чуров. Специально под него было изменено требование закона о наличии обязательного юридического образования.
Признаков фальсификаций много: участие, зашкаливавшее в ряде регионов за 95% - выше физиологического максимума; увеличенное вдвое по сравнению с прошлыми выборами число открепительных удостоверений, позволяющих голосовать не по месту жительства (и сообщения о "каруселях", когда одних и тех же избирателей возили по разным участкам); большая доля голосования "на дому"; крайне небольшое число либо полное отсутствие недействительных бюллетеней и незаполненных граф в итоговых протоколах, когда, скажем, в Чечне при участии 99,5% 99,4% голосов записаны "Единой России". О массовых приписках в ее пользу свидетельствует и чрезвычайно высокая, на уровне 0,9, корреляция между величиной участия и голосованием за эту партию.
При этом объявленные результаты выборов почти точно совпали со сделанными социологами прогнозами. Не является исключением и прогноз Левада-Центра, разошедшийся с опубликованными Центризбиркомом результатами лишь по уровню участия, которое оказалось на 10 процентных пунктов выше прогнозировавшегося. В условиях массового отклоняющегося поведения, связанного с применением административного ресурса, социологические опросы и прогнозы на их базе не могут быть точными, поскольку они замеряют лишь предпочтения электората до массированного использования административного ресурса на финальной стадии выборов. Если же они точны, то возможны следующие варианты: (а) социологи научились вносить поправки на административный ресурс и точно угадывать; (б) административная система работает "под прогноз", который в результате играет нормативную роль.
Согласно мнению экспертов, реальные цифры участия в декабрьском голосовании в целом по стране были как минимум на 10 процентных пунктов ниже официальных, а в некоторых случаях расходились в разы, например, в Ингушетии, где по наблюдениям очевидцев население практически вообще не голосовало, а согласно официальной статистике участие было 98,35% . Результаты "Единой России" по стране были завышены на 12-15 процентных пунктов, а в целом ряде регионов существенно выше. Эксперты оценивают прямые приписки в ее пользу в 5 млн голосов. Результаты КПРФ были занижены на 2-5 процентных пунктов (больше побоялись из-за крайне жестких заявлений коммунистов). Результаты "Справедливой России", не ведшей кампании во многих регионах и полупарализованной с приходом Путина в ряды "Единой России", были, по-видимому, существенно завышены. А вот результаты СПС и "Яблока", по всей видимости, оказались заниженными в два-три раза, и хотя о преодолении этими партиями в целом по стране семипроцентного барьера речи нет, свои 3-4%, освобождающие их от оплаты рекламы в государственных СМИ и, наоборот, возвращающие им избирательный залог, они скорее всего должны были набрать. Совсем уж наглой фальсификацией выглядит получение согласно объявленным Центризбиркомом итогам спойлерским проектом "Гражданская сила" большего числа голосов, чем у имеющего многочисленные сильные организации на местах СПС.
Отличительными чертами фальсификаций на последних выборах стали (а) их существенно большее, чем ранее географическое распространение, включившее столицы и другие крупнейшие города; (б) их демонстративность - власть больше не стесняется фальсификаций, как раньше, она представляет откровенно нереальные цифры, не затрудняя себя более созданием "хорошей мины".
Конец географии?
Вслед за концом публичной политики мы наблюдаем и конец электоральной географии. Согласно опубликованным результатам различия в электоральных предпочтениях нивелировались как на межрегиональном, так и на внутрирегиональном уровнях.
На думских выборах имело место удивительное единообразие в отношении партий-финалистов: ни в одном регионе не победила ни одна из партий, не прошедших в Госдуму. Такого не бывало еще никогда. Единственное исключение - АПР в крохотном и голосовавшем самостоятельно последний раз Усть-Ордынском Бурятском АО (он объединяется с Иркутской областью).
В результате мы получили однопартийную Россию в составе семи регионов со столицей в Чечне, где при советских 99,5% участия "Единая Россия" получила советские же 99,4% голосов, как будто других партий и не было. В этой группе оказались национальные образования: северокавказские Ингушетия, Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия, приволжские Мордовия и Татарстан (!) и южносибирские Тува и Агинский Бурятский АО.
Двухпартийная Россия просто несколько раздвигает территориальные рамки однопартийного ядра. В нее входят оставшиеся республики Северного Кавказа, а также Ростовская область; Белгородская и Пензенская области; соседствующая с Татарстаном Башкирия, где КПРФ набрала на несколько десятых процентного пункта больше (все они голосовали по единоросской "синей" модели с легким оттенком красного - КПРФ); северные и восточные "протестные" Тюмень с Ямало-Ненецким АО, Чукотка и Камчатка, где наряду с "Единой Россией" в Госдуму прошла ЛДПР. Таким образом, КПРФ не смогла пройти семипроцентный барьер в 12 регионах.
На президентских выборах вариация поданных за главного кандидата голосов еще более сократилась, результаты усреднились. Регионы с относительно низким результатом "Единой России", например, столицы и их окружение, Северо-Запад в целом, "наказанный" Ярославль, Киров, Тамбов, Саратов, Астрахань и др. резко подтянулись кверху, а национальные республики - чемпионы по голосованию за "Единую Россию", наоборот, опустили планку вниз.
Рекомендации ОБСЕ и их учет
В рекомендациях ОБСЕ по результатам выборов 2003 г. была отмечена необходимость укрепления партийной системы и предоставления выразителям региональных интересов и интересов меньшинств возможности образовывать свои партии. Кремль поступил ровно наоборот: с принятием поправок к закону о политических партиях и резким повышением требований к их количественному составу не то что образовать новую партию, но даже сохранить старую без административной поддержки стало практически невозможно. Результатом явилось резкое - вдвое - сокращение числа зарегистрированных партий, причем на деле ситуация еще хуже. Из одиннадцати зарегистрированных в качестве участниц выборов политических партий едва ли половина в полной мере отвечает требованиям нового закона и имеет в своих рядах 50 тыс. реальных членов, а из оставшейся половины, пожалуй, только КПРФ в состоянии подтвердить свою правомочность при административном давлении.
Новым избирательным законодательством была фактически законсервирована представленная в Госдуме партийная структура с "Единой Россией", имеющей конституционное большинство, двумя младшими партнерами "партии власти" в виде "Справедливой России" и ЛДПР, а также очень лояльной левой оппозицией в виде КПРФ. На и без того проигравшие выборы либеральные партии сейчас будет наложена огромная контрибуция в виде шестидесятимиллионного невозвращаемого залога и счетов на оплату предоставленного государственными СМИ времени и площадей, фактически превращающая "Яблоко" и СПС в банкротов. Заметим, что банкротство это целенаправленное и злонамеренное: ведь вначале партии вынудили вместо сбора подписей заплатить залог, показав им на примере "Яблока" на недавних региональных выборах в Петербурге, как, воспользовавшись новой нормой закона о допустимых 5% брака, можно завернуть список любой партии, которая для регистрации представит подписи. Не случайно поэтому те политические силы, которые помимо думских бенефициаров реально участвовали в выборах: СПС, "Яблоко", "Справедливая Россия" и "Патриоты России", - предпочли зарегистрироваться с помощью избирательного залога.
Напомним, кстати, что еще одной рекомендацией ОБСЕ было уменьшение финансового бремени для партий и, в частности, изъятие из закона о выборах положения, согласно которому партии, не сумевшие набрать 2% голосов, обязаны оплатить после выборов государственным СМИ стоимость бесплатной рекламы. Закон был изменен в противоположную сторону с увеличением порога до 3%.
Из других не выполненных рекомендаций ОБСЕ можно упомянуть обеспечение представительства всех партий в избирательных комиссиях разного уровня и уменьшение доли чиновников в их составе. По новому закону последняя возросла с трети до половины. Выборы организовывались, как и прежде, администрациями, а находившиеся в низовых избирательных комиссиях бюджетники, чаще всего учителя и врачи, находились под жестким административным давлением и угрозой потери бюджетного финансирования.
Не выполнена была и рекомендация ОБСЕ относительно допущения на участки наблюдателей от общественных организаций, а не только от партий, и др. Получился замкнутый круг: реальная оппозиция - как радикальная в лице Национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова, так и мягкая, представленная, скажем, Республиканской партией Владимира Рыжкова и Владимира Лысенко или партией бывшего премьера Касьянова, - была отсечена на дальних подступах к выборам, контроля со стороны общественных организаций законодательство не предусматривает, а из возможных контролеров со стороны допущенных Кремлем партий реальными силами для этого располагали лишь коммунисты, да и то хорошо, если на половине из 96 тыс. участков.
Наибольшую известность деятельность по контролю за подведением итогов голосования получила в двух случаях: в городе Долгопрудном Московской области и в Астраханской области. В Долгопрудном представители КПРФ, "Яблока" и "Справедливой России" встречали председателей участковых комиссий, привозивших ночью в территориальную избирательную комиссию протоколы, сличали цифры с имевшимися в собранных ими наблюдательских копиях и почти всегда замечали существенные расхождения, проводили воспитательную беседу, напоминая об ответственности по ст. 142.1 Уголовного кодекса ("фальсификация итогов голосования", штраф до 300 тыс. руб. или лишение свободы на срок до четырех лет). В результате в части протоколов удалось восстановить реальные результаты голосования, расходившиеся с фальсифицированными на +10-15 процентных пунктов по явке, на +10-25 процентных пунктов по голосованию за "Единую Россию" и занижавшие результаты других партий в разы . Заметим, впрочем, что если на одном из участков (в МФТИ - одном из лучших технических университетов страны) результаты оказались поразительными: 35,3% у "Единой России" и 19,9% у СПС, то результаты по территориальным избирательным комиссиям в целом хотя и дают СПС и "Яблоку" раза в полтора больше среднего, не так уж отличаются от соседних. Как оказалось, несмотря на то что привезенные участковые протоколы были приведены в соответствие с реальными, в систему ГАС "Выборы" пошли другие, фальсифицированные, где в пользу "Единой России" оказались обобраны другие партии. Более удачным примером может служить Астраханская область, которую жесткий контроль, налаженный влиятельным депутатом Олегом Шеиным, возглавившим местный список "Справедливой России", на половине участков вывел в чемпионы по результатам эту партию с итогом 20,2%!
Таким образом, из примерно полутора десятков долгосрочных рекомендаций ОБСЕ по прошлым думским выборам большинство было учтено "с точностью до наоборот", и ситуация лишь усугубилась, в паре-тройке случаев рекомендации были просто проигнорированы, и ситуация не изменилась. По сути, лишь одна рекомендация - относительно снятия графы "Против всех" - была выполнена.
Итак, российская избирательная система стала, таким образом, еще менее соответствующей стандартам ОБСЕ, чем была раньше, даже по своему дизайну, не говоря уж о реальной практике. Стоит ли удивляться прозвучавшей на последних выборах негативной оценке.
В отношении президентских выборов можно сказать почти то же самое: нарушения сохранились и усилились, при этом добавилось демонстративности. Конкурентность упала, преимущества, получаемые от использования административного ресурса главным кандидатом, возросли. Барьеры для неугодных властям кандидатов стали абсолютно непреодолимыми.
В качестве откровенно завышенных результатов в итоговом отчете Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ 2004 г. фигурировали территориальные избирательные комиссии Дагестана, Мордовии, Башкирии, Татарстана, Ингушетии - usual suspects ("обычные подозреваемые"). В этом отношении преемственность тоже замечательна, правда, ареал распространения неправдоподобных результатов расширился.
Сопряженные выборы
На фоне триумфального избрания Медведева президентом России региональные выборы прошли практически незамеченными. Между тем одновременно с президентскими были проведены выборы 11 региональных парламентов и большое количество выборов муниципальных включая мэров десятка с лишним региональных центров. Такие сопряженные выборы интересны тем, что, показывая разницу в электоральной поддержке одних и тех же сил на федеральном и региональном уровнях, различия в тактике и т. д., они позволяют получить более объемную картину происходящего. Выборы марта 2008 г. также проявили и закрепили новые реалии и тенденции, возникшие после думских выборов.
Первый и главный результат выборов региональных парламентов, проходивших по смешанной системе с семипроцентным барьером (в Ивановской и Ярославской областях барьер был пятипроцентным, что, в частности, позволило в Ярославле преодолеть его "Патриотам России") - это участие в реальной борьбе за мандаты практически исключительно четверки думских партий. Партийно-политический ландшафт после федеральных выборов существенно упростился, и, похоже, вмешательства регистрационной службы для сокращения числа действующих партий уже не требуется. Во всех 11 регионах лишь в 11 случаях в борьбе участвовали другие партии: в трех случаях аграрии (в Калмыкии и Якутии они прошли), по два случая на счету у "Гражданской силы" и "зеленых", по одному - у СПС, "Патриотов России", Партии мира и единства и Народного союза. "Яблоко" не приняло участия ни в одной из весенних кампаний.
"Единая Россия", хотя и показав в большинстве случаев несколько худший результат, чем в декабре, всюду одержала уверенную победу. В одномандатных округах ее результаты были даже лучше, чем по спискам, - там роль административного ресурса заметнее. Результаты, показанные "большой четверкой" при голосовании по спискам, примерно соответствуют их декабрьским рейтингам: первенство за "Единой Россией" (62%), далее идут КПРФ (14,9%), ЛДПР (9,2%) и "Справедливая Россия" (7,4%). При этом "Единая Россия" прошла всюду и сформировала доминирующие фракции, у КПРФ тоже 100% попаданий, ЛДПР прошла в семь парламентов, причем в двух она получила вторые места, у "Справедливой России" - пять попаданий из десяти (в Ярославской области ее список был снят с выборов по решению суда).
Выборы 11 мэров региональных центров тоже не принесли сенсаций: в 9 случаях с большим отрывом победили инкумбенты; в Воронеже, где велики раздробленность и противостояние элит, инкумбент проиграл, набрав лишь менее 6% голосов, а в Ханты-Мансийске, где инкумбента не было, поскольку в конце года мэр ушел в отставку после возбуждения против него уголовного дела по поводу незаконного распоряжения муниципальной собственностью, победил ставленник губернатора из правительства округа.
Столь замечательный результат, показанный мэрами-инкумбентами, демонстрирует их силу и прагматизм, а также прагматизм поддержавшей их "партии власти". Одновременно это индикатор удовлетворенности граждан ситуацией на местах. Кстати, мало кто из губернаторов был бы способен в конкурентной борьбе показать результаты на уровне 75-85%, как у мэров Ярославля, Кемерова, Абакана, Великого Новгорода и Ханты-Мансийска. Дело еще и в том, что мэры для местных политических элит и граждан - свои, а губернаторы, даже старые, в прошлом неоднократно избиравшиеся, все чаще воспринимаются как чужие, как представляющие интересы Москвы.
Два недавних новых назначения, первые после избрания Медведева президентом, - губернаторов Архангельской и Рязанской областей - дополнительно закрепляют эту тенденцию. В обоих случаях были назначены "варяги", не имеющие к регионам никакого отношения. Представляется, что оба новых назначения продолжают старую, окончательно оформившуюся в прошлом году линию Кремля на усиление лояльности новых губернаторов, никак не связанных с местной элитой. Практика, сложившаяся во время застойного второго путинского срока, когда от губернаторов требовалось в основном распределять поступающие сверху деньги и выполнять приказы, входит в противоречие с новыми задачами в связи с неизбежными вызовами и необходимостью проведения серьезных реформ. Это напоминает увеличение послушности руля за счет ослабления его связи с колесами. Надо полагать, именно региональный уровень или, вернее, плохо работающая связка регионального начальника с местными элитными кланами, станет главной управленческой проблемой в ближайшее время.
После выборов
Прошедшие федеральные выборы - и думские, и президентские - скорее, закрывают старую эпоху, чем открывают новую: старые партии, старые лидеры, старые песни. Впрочем, если ветераны политической сцены тряхнули стариной сейчас, почему бы им не повторить это и через четыре года, тем более что молодежи пока неоткуда взяться?
На роль партий второго ряда был проведен кастинг. Похоже, теперь вместо лояльной, но при этом не лишенной некоторой самостоятельности и амбициозности оппозиции в лице "Яблока" и СПС, Кремль предпочел "Справедливую Россию" и "Гражданскую силу" - продукты политической инженерии и гидропоники, растущие не из почвы, а из пробирки и постоянно нуждающиеся в питательном растворе. Рискнем сделать прогноз: уже на следующих выборах мы увидим более полноценные партии.
От прошедших выборов возникает впечатление, что власти очень легко удалось получить нужный результат. Однако эта легкость в известном смысле обманчива. Чем проще оказалось сейчас, на первом этапе передачи власти, взять и раскрутить человека с 25-процентным рейтингом до заоблачных 70%, тем больше сложностей ожидает власть при осуществлении реальной реконфигурации системы. 25-процентным, напомним, был рейтинг Медведева до того, как Путин объявил его преемником. Это было всего за три месяца до выборов.
Возможно, власть не полностью осознает, чем грозит Путину нынешний сверхвысокий результат Медведева - не заработанный, а заемный. Здесь есть очень важное отличие от того, что было в свое время у Бориса Ельцина. Нынешний колоссально высокий результат не является капиталом, кредитом доверия, позволяющим предпринимать какие-то серьезные шаги и осуществлять, может быть, не самые популярные, но тем не менее необходимые стране социально-экономические реформы. Наоборот, он связывает преемника по рукам и ногам.
Все это ставит власть в очень тяжелое положение, поскольку каникулы, которые она себе устроила во второй путинский президентский срок, фактически не реализуя никаких уже тогда назревших социальных и экономических реформ, закончились. И - хочет власть того или не хочет - она оказывается перед лицом весьма серьезных проблем. Это и нарастающий экономический кризис, и наш собственный, и связанный с глобальным мировым. Это и нарастание остроты социальных проблем, в первую очередь связанных с резким ухудшением трудового баланса в пользу пенсионеров. То есть уменьшается число работающих и соответственно увеличивается нагрузка на них со стороны пенсионеров. Пока получается, что все обещания и благожелательные рассказы, с которыми ранее выступал Медведев, очень серьезно расходятся с действительностью.
Пенсионная реформа уже не просто чисто реформаторский план - это жесткая необходимость. А как ее осуществлять, когда ни она сама, ни люди не готовы к тому, чтобы идти на какие-то жертвы? А они потребуются - и это очень больной вопрос. Представляется, что власть сейчас по рукам и ногам связана высокой поддержкой, которую она получила на выборах. Ведь получила она ее под стагнацию, а не под начало нового периода экономических и социальных реформ.
Передача власти пока не состоялась. Сделаны лишь первые шаги: легитимация Медведева через всенародное голосование. Передача власти закончится тогда, когда Медведев примет от Путина все рычаги и будет реально осуществлять ту власть, которую сейчас формально получил. Как будет происходить этот процесс - большой и серьезный вопрос. Вероятно, никто сейчас на него не может ответить, потому что ничего подобного у нас никогда не было. Насколько успешно удастся разрешать конфликты, возникающие по ходу дела? А в том, что они будут возникать, нет никаких сомнений, и это очень серьезное испытание для любой политической системы.
Дальше мы сталкиваемся с одной большой проблемой. Почему во всем мире власть президента или избранного лица принято ограничивать двумя сроками, каким бы хорошим, эффективным это лицо ни оказывалось? Потому что два срока - это уже такое время, когда власть начинает закостеневать в своей внутренней организации. Когда самой успешной власти начинает не хватать связи с избирателями и с политическим классом вообще. И когда ей нужна встряска: не потому, что она плоха и неэффективна, а потому, что без этой встряски никакая власть не может сохранять форму.
Наша модель преемственности призвана лишить власть возможности отряхнуть то, что происходило в течение восьми лет, пусть самых успешных с ее точки зрения для страны, и начать новую страницу. Это большой минус. Приведем аналогию с растительностью: когда осенью деревья сбрасывают листву и зимой промерзают, вымерзают все вредители и паразиты. А весной начинается новый цикл, и дерево восстанавливается. Если этого не будет - в наших условиях, когда зима очень мягкая, весной дерево может погибнуть как раз из-за тех самых спокойно перезимовавших паразитов.
Примерно то же получается с передачей власти, коль скоро она осуществляется так нежно, без жесткого и критического переосмысления того, что было, и обсуждения того, что нужно делать и что должно быть. Власть устраивает эту передачу в максимально удобной и мягкой для себя форме. И тем сложнее ей самой сохранять себя и дальше, потому что при таком варианте наследуются все ошибки, проблемы и параметры неэффективности, которые копились в течение восьми лет.
http://www.carnegie.ru/ru/pubs/media/77139.htm
18.02.2008
