Утро третьего дня поменяло Гаврилино представление происходящих в это время событий военного училища. Как всегда, вовсю гремит «малая земля», с голым торсом бегают строем. Приглядевшись в открытое окно многоквартирной пятиэтажки, неожиданно для себя заметил, как за берёзовым молодняком курсанты, по форме номер три, на перекладинах залихватски подтягивались, делали подъём переворотом, соскок по всем правилам физкультурного искусства и, бегом на полосу препятствий. Подсчёты фронтового разведчика вывели на каждого курсанта три подхода к снаряду.
«Значит, у каждого свой распорядок. Это хорошо. С годами ничего не поменялось, физподготовка, она и есть физподготовка, иначе нельзя, - Гаврила вспомнил «брянскую базу», потные гимнастёрки, турники, - на войне пригодится. Не дай Бог, война! Леонид Ильич закрутил гайки, так закрутил. Создал военные училища «инженеров человеческих душ». На мозги надо влиять правильно, иначе беда придёт нежданно. После хрущёвского правления за ум взялись. Не по пути нам с капиталистами-империалистами, ограбят, «без штанов» оставят, «как пить дать», оставят и не побрезгуют. А богатств у нас много. Вчера были в Эрмитаже, понравилась картина голландского художника Рембрандта «Портрет старика в красном». Это какой надо иметь талант, чтобы так выразительно нарисовать руки? Экскурсовод сказала, написать. В масляной живописи, на холсте художник не рисует, пишет красками. Действительно, руки старика познали годы упорного труда, как и мои, кузнечных дел мастера, мне восьмой десяток щёлкает. А сколько старику на портрете? В Русском музее светлее стало, заиграло совсем другими красками, не так хмуро, морские пейзажи завораживают своей красотой. Айвазовский! Картина «Волна»! Сделали город музеев. Для меня такой город непривычный, весь в камне, куда не глянь, везде серый камень. Деревья где? Русские берёзы! Солнца мало, ветер гоняет тучи то в одну сторону, и, обратно. Дожди частые гости. Жаль, белые ночи застать не удалось. Сегодня фонтаны Петродворца. Лишь бы не было дождя».
- Гаврила, Ваня! Завтракать! Всё на столе, - Валентина Васильевна торопилась, позвонили не вовремя, - я побежала. На работу вызывают, в мою секретку новые книжки привезли, надо оприходовать, так что сегодня без меня.
Место расположения станции «Горелово» южнее Ленинграда, вокруг совхозные поля капусты, другая сельскохозяйственная культура урожай даёт неважный, разве что свекла. На столе у курсантов капуста каждый день, в разных ипостасях, кулинарное искусство местных поваров постоянно присутствует на многих региональных конкурсах. Пока Иван Петрович разливал по рюмкам вожделенный напиток водки «Столичная», Гаврила с интересом разглядывал блюда, приготовленное Валентиной Васильевной.
- Гаврила, попробуй, «за уши не оттянешь»! Капуста жареная с луком и отварной на домашнем майонезе морской гребешок. Рядом котлеты из капусты. Так что, водку можно пить, не задумываясь, состояние, что пил, что не пил. Всегда будешь «трезвый, как огурчик». Давай, за Ленинград! За многострадальный Ленинград. За наш город, - пронзительный звон хрустальных рюмок придал питию водки особенный вкус, Иван Петрович продолжил, - за город Петра. В этих местах капуста есть святое действо. Главное лакомство! Скоро сентябрь, через месяц, после обеда, совхозные автобусы будут возить курсантов убирать с полей урожай капусты. Процесс проще некуда, каждый получает грядку в три километра и тесак, небольшой топорик, чтобы срубать кочан капусты под корень. За рубщиком идут два человека, один держит сетку, а второй туда бросает лежащие на земле кочаны капусты. За ними грузовик собирает сетки с капустой. Привлекают в основном первый и второй курсы. Девять сотен молодых парней, минус наряд. Так что капусты здесь завались, «от пуза». Полезный продукт, в первую очередь за счёт содержания пищевых волокон благотворно влияет на пищеварение и микрофлору кишечника, особенно для профилактики язвенных заболеваний желудочно-кишечного тракта, выводит из организма холестерин.
- Квашеная капуста получилась на загляденье, под водочку лучше не придумаешь, - Гаврила с восторгом запихивал в рот пахнущий укропом домашний продукт, - тут и мочёные яблочки! Антоновка? Кто готовил сей продукт?
- У нас всё делает Валентина Васильевна, иногда помогают невестки трёх сыновей, ещё две дочки. Детей у нас пятеро. Также внуков и внучек привлекает к процессу. Капуста – это святое!
- Тогда тост! За капусту! За ленинградскую капусту.
Гаврила, было, собирался сегодня с утра рвануть обратно, на Кубинскую к родичам, брата «лет сто» не видел. Уговорили остаться. Поступило предложение, от которого грех отказаться, посетить фонтаны Петродворца, к тому же «погода шепчет».
Иван Петрович не стал рассказывать все прелести капусты, хотел было дать почитать небольшую книжонку Ленинградского издательства, где сказано, что «овощ несёт пользу для волос, ногтей и кожи, укрепляет нервную систему, улучшает работу мозга, увеличивает выработку сперматозоидов». Передумал.
«Проблема вся в этом самом сперматозоиде. Война! Блокада! Нервы! Спустя четверть века после снятия блокады, в Ленинграде появилась величайшая тайна, стали наблюдаться не совсем приятные вещи для рода ленинградского человечества. У детей и внуков тех, кто пережил блокаду, рождались дети-уродцы, слабослышащие, тяжёлые нарушения речи, болезни костно-мышечной системы и так далее. Как потом выяснилось, именно из-за этих самых сперматозоидов по мужской линии, - пока Гаврила с наслаждением лопал Валькины капустные котлеты, Иван Петрович сидел в задумчивости и размышлял, говорить об этом фронтовому другу, или не стоит, - отсюда везде капуста. Блокада, как и вся война, принесли нашим людям нервные заболевания. Особенно это чувствуется здесь, в Ленинграде, именно сегодня. Самая страшная смерть – голодная смерть! Европа морила Ленинград голодом, обрекая на голодную смерть. Года три тому назад в тюрьму, может в дурку, отправили женщину, возомнившую себя провидцем, за то, что сеяла панику, на каждом углу Невского проспекта. Неустанно повторяла одни и те же слова, мол, «вначале нового века правителем страны станет человек, родившийся в нашем родном Ленинграде, он то и посадит Европу на голодный паёк, отомстит за голодную смерть невинных детей и стариков, за всех жителей города Петра». О ком она говорила? Где этот человек? Кто такой? Война принесла людям много горя! Отголоски, как видим, слышны и в демографии. Спасибо, европейские граждане, за голодную смерть ленинградцев! Назвать вас, европейцев, хорошими словами язык не поворачивается. Твари, они и есть твари! Ладно, буду молчать. Зачем Гавриле знать наши городские беды».
- Вкусно! Никогда не ел котлеты из капусты, скажи, кому в нашем селе, засмеют, - причмокивая, жуя очередную Валькину капустную котлету, от удовольствия, Гаврила тыкал пальцем в рюмку, - наливай, есть тост!
- Хорошо сидим!
- Ваня, скажи, ты видел нашего куратора?
- Ты говоришь о Судоплатове Павле Анатольевиче?
- Конечно! Давай выпьем за его здоровье! Хороший человек, душевный, но строгий.
- Согласен!
- Так ты его видел?
- Сам понимаешь, дело не для огласки. Его арестовали сразу после смерти вождя, как пособника Берии. Хрущёв, как мог, старался, самого Жукова привлёк. Суд был, дали пятнадцать лет, отсидел «от звонка до звонка». На свободу вышел в шестьдесят восьмом году.
- Вот это да!!! Не знал! Так ты его видел?
- Встречались, было дело. Он сам меня и нашёл. Просил вспомнить некоторые детали с тем реактивным немецким самолётом, для своей книги, - Иван Петрович подошёл к своему книжному шкафу, - держи! Я тут её для тебя подписал. Сверху для меня запись куратора. Как видишь, «самиздат». Пока не реабилитировали, в печать не положено. Встречались, не скажу где, секрет.
- И что такого он натворил, что его посадили в тюрьму?
- Это не важно. Как сейчас выяснилось, Хрущёв оказался сволочь с большой буквы, можно сказать, самым, что ни на есть врагом народа. Представляешь, он выпустил из тюрем на свободу «западэнцив», тех, кто убивали поляков и евреев на Волыни, мы это знаем, об этом тишина, типа, дружба народов. И, тут же, посадил Судоплатова на пятнадцать лет. Сам не понаслышке знаешь, какую Павел Анатольевич вёл нещадную борьбу с этими бандитами, гитлеровскими недобитками. Мы с тобой немного оказались свидетелями такого его действа. Как я понял, Судоплатов надеялся, что генсек поможет скостить срок, не помог.
- Знаешь, Ваня, в селе как то не до политики, еда есть и, на том спасибо. Ты мне скажи, что за человек, этот Брежнев? Там, в Моршине, я так и не понял. О полковнике, начпо восемнадцатой армии, говорили только хорошее, это я помню.
Иван Петрович слегка улыбнулся, вспомнил Моршин, беседку, Гаврилин вопрос о красном солнце на закате. Точь в точь, сказано такой же тональностью, и на этот раз, свой вопрос Гаврила задавал, как и тогда, только сейчас о Брежневе.
- Я тебе так скажу, Леонид Ильич осторожный, «тёртый калач», подстраховался, сильно подстраховался. С собой в Москву почти весь Днепропетровский обком перетащил, везде своих людей поставил, и не важно, с образованием, или без образования. Главное, преданность общему делу, где во главе сам Брежнев.
- Как Сталин?
- Там другое. У Сталина была непримиримая борьба за власть с Троцким, ещё и с разными разведками мира. Сталин ведь Кремль почти не покидал, иначе давно бы убили. Кровно заботился о народе. Для этого и жизнь свою берёг, «как зеницу ока». Не зря считается победителем! Кстати, ты знаешь, после его смерти никаких денежных сбережений не нашли. Никакой собственности!
- Вот те раз.
- А Брежнев совсем другой человек, можно сказать, дружелюбный, не злопамятный, миролюбивый.
- А как же Афганистан?
- Тема сложная. Здесь, как и в Корее, и Вьетнаме, негласная война с Америкой.
- Ладно, проехали. Что ещё хорошего сделал Брежнев?
- Гаврила, ты знаешь, что Брежнев участвовал в Параде Победы 24 июня 1945 года? Так вот, теперь каждое девятое мая на Красной площади проходят военные парады. Военные парады ещё в Ленинграде 7 ноября в честь Великой Октябрьской социалистической революции. При нём, в Москве, под Кремлёвской стеной, открыли памятное место, Могила неизвестного солдата называется, там же Вечный огонь.
- Как быть со Сталиным?
- Гаврила, никак. Наше поколение понимает, что Сталин и Берия стояли у истоков нашей Великой Победы над Гитлером, а сказать, заявить об этом не можем. Никита «дров наломал», прежде всего, в интересах американцев, я так думаю. В истории Советского Союза много «белых пятен». Брежнев делает всё, чтобы не было войны на нашей территории. Одна беда, стареет наш генсек, семьдесят четыре года скоро будет, Сталина в этом возрасте уже не было в живых.
- Ваня, давай, выпьем за Сталина! За Берию, не будем.
Нахлынули воспоминания. Гаврила, да и сам Иван Петрович, так и не вспомнили, когда пили «наркомовские» за Сталина, да и пили вообще, где и с кем. За Победу каждый год пили, за Родину пили, за Сталина так и не вспомнили, пили или не пили.
Полковнику Савченко интересно было слушать рассказы фронтового друга Гаврилы о тех далёких событиях сорок четвёртого года. С какими людьми дело имели! Можно смело читать наизусть стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова «Бородино».
- Соня! Соня, открой!
Ночной условный стук в окно застал Соньку верхом на своём муже Романе, врасплох, на самом интересном месте прилива и отлива крови в промежности. Приятные ощущения враз сменились ноющими позывами желаний «слабого передка», что сродни непредвиденной стрессовой ситуации.
- Рома, мигом сливаем, я пойду, открою дверь, а ты вставай, одевайся. Это пришёл тот самый немец, мститель, на которого мы с Маричкой работаем.
«Что за немец? Что ему надо? О чём они там, в сенцах, ведут разговор? Открыли подпол, - мысленно Гаврила не знал, что надо делать, растерянность накатывала непреодолимой волной настоящего человеческого страха за свою жизнь, - интересно. Ладно, сяду за стол».
Когда немец зашёл в дом, от неожиданности ступор в полном смысле слова скрутил Гаврилу, не мог даже пальцем пошевелить, не то, что языком, только что издавшим непонятный хрип открытого рта.
- Это кто?
- Мой муж, Роман Казибрид. Вроде, как настоящий муж, или, вместо настоящего. Мы делаем всё, как нам было сказано.
- Хорошо. А где вторая девка и, я не вижу второго мужа?
- Два дня как уехали в село, Старый Угринов.
Кузнец Гаврила не мог поверить «своим ушам», перед ним стоял тот самый комендант села Погорельцы, командир немецкого взвода связи Пауль Зегерс, в немецкой форме.
«Молодец, кузнец Гаврила! Может, не признал? Тогда, главное, чтобы не делал глупостей, иначе испортит всю так долго разрабатываемую операцию. Яблоко режет ножичком, своим ножичком, если бросит, мало не покажется, - Пауль Зегерс по глазам Гаврилы пытался понять его мысли, тот, как ни в чём не бывало, как учили, без всяких премудростей продолжал жевать сорванное вчера краснобокое яблоко, - хорошо, видно, что признал. Теперь к делу. Приходили или не приходили? Похоже, что не приходили. Значит, Филипп с Маричкой в опасности. Пароль! Ответ на немецком языке. Да, возникла проблема. Прежде должны подойти связные. Иначе, взрывать мост сейчас, делать спланированную диверсию, шуметь на всю округу смысла нет. Партизаны отряда Медведева ждут возле моста, в немецкой форме одежды. Надо забирать Гаврилу, возвращать в Моршин. Эх, если бы не эти разведчики. А так, надо как-то выкручиваться».
- Приходили люди с паролем? Интересно знать, - как бы невзначай, у Гаврилы из-под ножа выскользнуло яблоко, он слегка кивнул головой, продолжила Соня.
- Да тут такое было! К затылку Ромы приставили дуло пистолета, сначала, что-то сказали про нашу лошадку Курву на русском языке, потом, как я поняла, немецком. И тут, выходит Филипп и, бросает нож прямо вот сюда, в руку, тот выронил пистолет. Когда всё утихло, мы с Маричкой швыдко перевязали связному рану. Мой младший братик Ярослав, уходя, сказал, чтобы ждали. Рома остался, а Филипп с женой сразу же уехали в село, откуда Маричка родом.
«Ничего не понятно. Одно хорошо, что приходили. Значит братик Ярослав при деле. А кто второй? Метка есть, узнаю. Так, как ответили на пароль? Непонятно. Как узнать? Надо что-то придумать, - мозги Пауля раскалялись до неимоверной температуры, на кону стояла партизанская операция прикрытия, на горизонте маячила страшная пауза, - да, проблема. Брать или не брать взрывчатку? Будь что будет. Берём»
- Гут! Соня, твоего мужа забираю в помощники. Куда мы положили рюкзаки с взрывчаткой? Как дело сделаем, он вернётся.
- Сейчас, покажу. Идёмте в погреб.
Погреб оказался настоящим подвалом. Видать, когда строили дом, котлован рыли приличный, фундамент дома аккурат по периметру погреба. За германскими продовольственными консервными припасами в таких же коробках лежали автоматы, патроны, гранаты, мины, отдельно на расстоянии метров десять рюкзаки с взрывчаткой.
- Представляешь, Ваня, на этом моя болеховская семейная эпопея закончилась. Кого Сонька родила, так до сих пор и не знаю. Хорошая девка. Страстная! Передок зажигался с пол-оборота. За ночь по несколько раз. Ненасытная, курва, по другому и сказать нельзя.
- Гаврила, дальше что? Взяли взрывчатку и куда пошли? Рассказывай, интересно, - от Гаврилиных рассказов Иван Петрович находился в неописуемом восторге реальности давно ушедших лет, - ну?
- Это я потом узнал. По задумке командования надо было разыграть типа, немцы прорвались и взорвали мост через речку, чтобы усложнить задачу нашей армии попасть в зону падения германского якобы реактивного самолёта. Слушай, как дело было, - звон соприкосновения хрустальных рюмок очередной порции водки «Столичная» придал Гаврилиному рассказу дальнейший неповторимый колорит, а рассказчиком Гаврила был знатным, - гребешки? Типа нашего сала. Надо же, люди, оказывается, едят морепродукты и, не брезгуют. Слушай. Значит, отошли мы на конец улицы, Пауль и спрашивает у меня, мол, на каком языке отвечали на пароль. Ну, я и сказал, что Филипп отвечал, почему то на немецком языке. Почему, не знаю.
- И что Пауль?
- На немецком языке благодарил Бога.
- А дальше что? Рассказывай, - для Гаврилы фронтовой друг Ванька Савченко был самым желанным слушателем, конечно, после Ульяны и её внука Пети, - не тяни, интересно.
- А что тут рассказывать. Был в полном неведении, понял, что попал в настоящую немецкую диверсионную группу, где Пауль проводник. Промеж себя они не разговаривали, молчуны. Ограничивали своё общение исключительно условными знаками, на пальцах, как делают глухонемые. Взорвали мост и двинулись в сторону Калуша. Долго не мог понять, куда попал и с кем иду. Всё шло к тому, что Пауль предатель и мне конец. Шли пёхом от Болехова в сторону Калуша.
- Зачем?
- Чтобы забрать германского военного лётчика!
- Забрали?
- Нет!
16 июля 2025 года.
