Жизнь есть лес. После выпитой бутылки водки с красивым названием «Столичная» отец часто говорил о том, что «жить надо как в лесу, так, чтобы тебе никто не доверял свои секреты, иначе всё покроется мхом».
Его мало кто понимал, но профессия обязывала к такой манере поведения. Космос, нервы, водка. Если не было водки «Столичная», другой напиток никогда не употреблял. Характер!
Приезд родителей всегда подразумевал поход в лес за грибами и ягодами. Так повелось со времён германской оккупации. Не стал исключением и этот раз. На календаре июль 1972 года.
За околицей деревни распахнул свои врата погорельский лес. Знакомая берёза наклонилась в приветственном шелесте листвы. Подул лёгкий ветерок. Паук, не ожидая такого поворота событий, слетел вниз, не спеша, по своей паутине, стал подниматься вверх. Для него охота пока не приносила ожидаемого результата. Из-за утренней росы мухи не летали, комары и мошки появятся только к вечеру. А кушать хочется.
- Папа, смотри, какой прицел соорудил паук! Раз, два, ого, десять колец,- по-взрослому, радостно закричал мальчик лет десяти. Недавно в день рождения Ленина Петю Клёнова приняли в пионеры. С тех пор красный пионерский галстук всегда на шее, - вот бы сюда деда Петра. Он ведь снайпером на войне был, на финской.
- Мы сейчас для него фотографию сделаем. А теперь, подойди ко мне,- отец позвал мальчика, навёл объектив своего любимого фотоаппарата «Зенит», затвор почти бесшумно щелкнул. Недалеко от берёзы муравьи поймали кузнечика и дружной толпой тащили к себе в муравейник, - смотри! Что здесь творится! Уму непостижимо! Это они с охоты возвращаются, теперь у них на весь муравейник будет еда. Чуть в сторонку, я фотку сделаю. Достойная фотография в мою копилку. На конкурс пошлём!
- Жалко кузнечика. Давай освободим!
- Уже «поздно пить боржоми». Жизненные силы его покинули. Закон природы, - отец немного подумав, добавил, - а, по сути, кузнечик сам виноват. Не надо было одним местом щёлкать. Попался!
- И муравьи съедят кузнечика?
- Да. И оглянуться не успеешь. Смотри, какая орава следом ползёт. Давай догоним, а то отстанем.
- Папа, скажи, а дед Пётр и дед Филипп в жизни знали друг друга?
- Думаю, что да. Они вместе армию тарабанили, насколько помню, под Ленинградом, местечко называется, кажется «гореловские казармы», - отец что-то в уме посчитал, добавил, - меня тогда ещё на свете не было. Ты лучше у деда Гаврилы Петровича, кузнеца колхозного спроси, они вместе служили. Если честно, я не спрашивал у деда Петра. Какой мне интерес? Давай, пошли догонять. А то заблудимся.
Петя Клёнов эту дорогу знает, что называется, «на зубок», в этом году бабушки отправляли его пастухом, один раз с дедом Дюбкой и два раза с соседом дядей Гришей Помаз.
- Папа, а почему ты ничего не рассказываешь про Сирию?
- Нельзя. Секрет. Когда подрастёшь, узнаешь, что такое «война ссудного дня». Страшно! Через год наша командировка закончится. Может когда-нибудь и расскажу.
Зашли в лес. Солнце еле пробивалось своими лучами через кроны дубов, берёз и клёнов. Густой сосновый бор начинался чуть дальше, с песчаного пригорка. Запах мха пьянил, от лесного воздуха голова начинала кружиться.
Впереди шли две бабушки и женщина. Лесная дорога скатывалась вниз, справа начиналось сельское кладбище. Пять человек подошли к двум могилам. Мальчик на крестах прочитал таблички «Гренок Кирилл Григорьевич 1870-1954» и «Гренок Мария Ивановна 1880-1956». Это были родители бабы Ули. Ещё мужа бабы Марфы, пропавшего на войне без вести деда Филиппа, отца матери Пети Клёнова, Галины. А также погибшего партизана деда Ероха и проживающей на соседней улице бабы Одарки. Также не забудем ещё семерых детей, хуторян, чьи семьи полным составом, лет десять как, добровольно-принудительно переселили в Крым, на место депортированных крымских татар.
Семья большая, есть чем гордиться, двенадцать детей, как двенадцать месяцев. Сам Кирилл Григорьевич в этом плане считал себя «сибаритом», снайперский половой прицел сработал точно, благодаря супружеской верности жене Марии Ивановне, в разные годы, начиная с 1998 года, каждый месяц осчастливили свою семью ребёнком.
Кому из своих новорождённых детей какое имя дать, Кирилл Григорьевич всегда советовался в доме напротив, который принадлежал графскому сословию по фамилии Толстой.
Первым родился мальчик в марте, имя дали в честь отца Кирилла, Григорий. Отец Кирилла, всеми уважаемый Григорий Кириллович был несказанно доволен тем, что младшенький Кирилл в интеллигенты подался, часто посещал графский дом напротив, не только играл там с их детьми, но и много книжек перечитал, к разным языкам пристрастился.
Село ещё помнит, что в этом доме свои детские годы провёл будущий русский писатель и поэт Алексей Константинович Толстой (годы жизни 1817-1875). Тогда же, в честь рождения мальчика, его отец Константин Толстой рядом с домом в пять гектаров пахотной земли посадил яблоневый сад, который недавно выкорчевали по причине трухлявой старости.
По стопам своего отца прошёл и рождённый в мае, сын Филипп, с самого рождения днями пропадал в графском доме.
Две бабушки и женщина, стоя возле могил, перекрестились и поклонились, ещё раз перекрестились. Отец мальчика Алексей Петрович достал свою бутылку водки «Столичная», налил в гранёный стакан себе и ещё в две рюмки. Их поставил под кресты, из стакана немного вылил на могилы, и, не чокаясь, остальную белую жидкость выпил. На закуску баба Уля подложила ему самодельный бутерброд с чёрным хлебом, салом и чесноком.
Командированные в Сирию лет пять как, родители Пети Клёнова приехали в очередной отпуск. По установившейся традиции такой семейный поход в лес за ягодами и грибами всегда начинался с посещения кладбища.
Мальчик уже привык к такому сценарию. Сейчас баба Марфа пойдёт на могилку сына Васи, он умер ещё маленьким, в два годика, война была. Положила на крест пряник и две конфеты. Недалеко виднелся синий металлический крест с красной звездой на могиле партизана деда Ероха. Чуть далее, могила брата бабы Марфы, деда Ивана Черпак. Бывает же так, польский город Краков спасал от германских мин, а придя домой, подорвался на советской мине.
Через пять минут могилы умерших родственников остались позади.
Прошли кладбище поперёк, поднялись наверх, баба Уля указала примерное место, где её надо похоронить.
Долго не задержались и здесь, время поджимало, солнце стремительно приближалось в зенит. Разложив свои котомки под орешником, каждый занялся своим делом по принципу семейного разделения труда. Баба Уля сразу же стала собирать землянику, баба Марфа чернику, мама Галя ежевику. Сам же Петка был специалистом по малине.
Инженер по радиоэлектронике Алексей Петрович, как всегда открыл свой походный рюкзак, достал спальный мешок и прилёг рядом. Белка, стремглав, соскочила на ближайшую сосну и стала наблюдать за одиноким человеком под густым орешником.
Мужчина открыл бутылку водки «Столичная», налил четверть в свой гранёный стакан, выпил, закусил, посмотрел на небо, и уснул. Белка, не стесняясь, тихонько слезла с сосны, подобралась к спальному мешку, схватила ломоть хлеба и ускакала. Воровка. Дело привычное. Воруют все, не только люди.
На одинокую сосну неожиданно прилетел дятел, стал искать жуков-короедов, чтобы поживиться, но, как по команде, прискакавшие белки быстро отвадили шумного пришельца.
Малины было много. Юный пионер собрал спелые ягоды, которые лежали под кустами на земле, в маленькое ведёрко, а потом начал срывать с кустов уже в большое ведро. Как только вёдра наполнились красной пахучей ягодой, пошёл к орешнику, где отдыхал отец.
- Папа, ты спишь? А что ты говорил по поводу доверия на секреты? Я так и не понял,- думая, как начать разговор, решил спросить, лишь бы было со смыслом. Отец не любил пустых разговоров.
- Да это я так, сказал и забыл. Подрастёшь, поймёшь,- начал водить рукой вокруг себя в поисках куска хлеба. Подняв глаза вверх, увидел белку, та сидела и грызла корочку.
- Ладно, слушай, пионер. Лично я как-то людям не особо доверяю. Работа такая, доверяй, но проверяй. Но есть и ещё одна важная деталь. Если у тебя есть начальник, вроде командира, то всегда держи его на расстоянии, в друзья не набивайся. На то он и начальник, украдёт, а его за это возьмут и арестуют, и, ты вместе с ним пойдёшь прицепом. Точно так же и с друзьями, всех держи на расстоянии. По жизни лучше, если о тебе будут думать, что ты болтун, алкаш, пьяница и так далее, но внутри у тебя всегда должна быть своя тайна, которая будет давать возможность на минимальный кусок хлеба, для выживания. Живи и радуйся. Примерно так,- тут отец достал маленькую стеклянную баночку с крышкой, сигарету с фильтром из красно-белой пачки «Столичные».
Чиркнул спичкой и прикурил. Сбросив пепел в открытую баночку, ещё раз затянулся, выпустил дым. Ветра не было. Штиль. Дымовая завеса имела приятный табачный запах. Разговаривать никто не хотел. Мальчик обдумывал сказанное в его уши. Да, друзей много не надо, держать на расстоянии. От командира подальше.
Когда сигарета была выкурена, отец аккуратно погасил и сложил в стеклянную баночку, закрыл крышкой. Так их приучили курить в Сирии, всегда носили баночку для окурков. Требования пожарной безопасности. Другой табак отец не курил.
- Пойду гляну, может грибы есть,- в семейной раскладке Петке достался ещё и сбор белых грибов. Слышно было, как бабушки и мама перекликаются, чтобы не заблудиться. Срезав за орешником три белых гриба, мальчик вернулся. Отец молча собирал орехи.
Подошла баба Уля, принесла баночку земляники, в фартуке лежали маслята.
- Баба Уля, а почему у нас такое разделение по ягодам и грибам,- спросил специалист по боровикам.
- Когда здесь были немцы, то от них всё и пошло,- утолив жажду, бабушка рассказала, как было дело, - дед Филипп, когда обучал немцев бросать нож в дерево, невзначай предложил коменданту.
Тогда гер комендант Пауль Зегерс и определил на каждый двор дополнительные обязанности. На семейство Гренок Кирилла Григорьевича, его жены, дочери Ульяны и сына Филиппа с женой Марфой и детьми, что жили в одной хате, определили сбор ягод и грибов. Другие собирали травы, орехи, кто ловил рыбу и так далее, и, всё собранное несли в специальный колхозный амбар. Четверть сборщики, по надобности, забирали себе.
Так, как дед Филипп в колхозе был главным бухгалтером, то все задания он и расписывал. С тех пор так и повелось, что землянику и маслята собирала баба Уля, чернику и сыроежки баба Марфа, маме Гале в наследство от бабы Маши определили ежевику и лисички, а Петке от прадеда Кирилла малину и белые грибы.
Из ягод в колхозной столовой варили варенье, грибы сушили и потом на телегах отправляли на станцию в Щорс, на фронт. По дороге четверть запасов мирно забирали партизаны, а остальное, говорили, что на фронт, на самом деле, гер комендант отправлял домой в Лейпциг. Сам Пауль Зегерс был очень осторожным человеком, ни с кем на конфликт не шёл, всегда находил компромисс. И с партизанами в том числе. Взвод связи делал своё дело тихо.
Немцы во всём любили точность. Для них главное, это распределение обязанностей и порядок выполнения действий. Весь учёт и контроль вёл дед Филипп, как главный бухгалтер. Учился этому ремеслу с 1927 по 1929 годы, как раз коллективизация была, в Сновське, с 1935 года город Щорс, назвали в честь легендарного командира Гражданской войны Николая Щорса, коменданта Киева, погиб в 24 года.
Все знали, Филипп Кириллович неплохо умел разговаривать на немецком языке, в полицаях не служил, просто в оккупации молча делал, как и в колхозные советские времена свою бухгалтерскую работу. Немцы ничего менять не стали, всё оставили как и было, только усовершенствовали организацию труда.
После пятилетнего простоя началась церковная служба.
Когда в сентябре 1943 года село освободили, сразу в один день 112 человек забрали в армию на фронт. Остальных забирали по мере надобности.
- Так, все в сборе? Сейчас перекусим и пойдём домой, - баба Марфа уже раскладывала на скатерть варёные в крутую яйца, огурчики и помидоры со своего огорода, нарезки домашнего сала, хлеб «Дарницкий» и городскую колбасу «Столичная».
Орешник, шелестя от появившегося ветерка, своей листвой, молча впитывал в себя чернично-земляничный малиново-ежевичный запах. Грибов было мало. Белки, почуяв еду, смело сидели сверху на орешнике. Наблюдали.
Отец достал свою пачку сигарет «Столичные», закурил. Дым начал подниматься вверх. Солнце было в зените. Наступил полдень. От лежащей пустой бутылки водки солнечные зайчики скакнули на ведро с малиной. Алый блеск ягод на миг превратился в алые паруса.
Собрав остатки еды и яичную скорлупу, баба Уля зарыла всё под орешник, на перегной, для удобрения.
Лес, ягоды, грибы и белки. Настоящая ягодная симфония!
14 апреля 2025 года.
