В Госдуме ждет своей очереди законопроект "О фондах". Новый закон наконец сделает благотворительные структуры в России прозрачными и легитимными. Так считает его автор - правовед НИНА БЕЛЯЕВА, с которой побеседовал руководитель Российского фонда помощи ЛЕВ Ъ-АМБИНДЕР.
- На встречах филантропов разговор обычно идет вокруг двух тем: как выправить закон о благотворительности, чтобы росли отчисления на святое, и как урезонить прессу, чтобы она освещала благодеяния бизнеса. Порой там скучно, а подчас забавно: "Занесите в протокол: обязать СМИ писать о благотворительности!" Уже классикой стал "бунт" компании Mars: свернула филантропию, российская пресса, мол, не рассказывала о подвигах на ниве социальной ответственности.
- А что это вы так легко о социальной ответственности бизнеса?
- Эти декларации и требования к прессе не очень-то вяжутся друг с другом. Логичнее признать имиджевый характер корпоративной филантропии как одной из составляющих бизнеса. Разве это зазорно? Вообще, что такое сейчас благотворительность в России?
- Каша из чистоты и лицемерия. Может, это одна из самых лицемерных сфер нашей жизни. Да, помогаем бедным. А с другой стороны, прикрываем этим самообогащение. На одном полюсе полное бескорыстие, на другом - наглый коммерческий интерес.
- Так что же: сплошь крайности, и золотая середина невозможна?
- Пока нет. И я скажу, почему. Но сначала о душе. Сейчас мода на политологов, которые все беды объясняют тем, что у нас нет гражданского общества. Но я утверждаю: только благодаря гражданскому обществу, то есть взаимодействию граждан помимо государства, существует хоть какая-то жизнь в стране. Учитываемый уровень доходов просто не допускает выживания населения - но живут же! Спасают общественные связи. Люди делятся последним - и это норма. Одна соседка другой, больной, носит хлеб... Еще и споют по старинке: "Нам ли жить в печали..." Люди при советах выживали исключительно благодаря гражданским связям. Друзья - это тоже ведь "социальное образование": от КСП (клуба самодеятельной песни) до МЖК (молодежного жилищного комплекса). Целый мир общения и дружбы. Организации взаимопомощи инвалидов и пенсионеров, детские кружки и дворовые клубы - это, по-вашему, что? Да, деньги никуда не переходят. Однако это абсолютная филантропия, и ее много. Но ТВ о ней не рассказывает, и она не исчисляется фактором номер один.
- Фактор номер один - это что?
- Деньги. Налоги, льготы. Благотворительность - это перераспределение ресурсов на решение социальных проблем. Не только денег, но и личного времени, энергии. В 80-х я изучала общественные организации, работавшие по законам 36-го года. На счастье, стали развиваться и неформальные движения. Я получила стипендию ЮНЕСКО: изучала правовое регулирование некоммерческих организаций в Великобритании, на родине законов о них. Так к нам с Запада пришло слово "фонд" - благодаря и моим стажировкам. В Англии уже столетия "фонд" и "благотворительность" функционируют как правовые модели, это труд больших групп профи, это огромная собственность.
На Западе эта сфера экономики выросла из духовного фактора. Люди всегда делились со слабыми из сострадания, а правители поддержали эту базовую потребность. И вот на социальные проблемы общества тратит свои деньги еще и состоятельное сословие. Создай лишь условия, покажи выгоду! Теперь это сфера гигантских капиталов. Это масса правовых критериев, море категорий освобождения дарителя от налогов. Учтено все: кому, сколько, когда, на что и как. И ясная система приоритетов: дам столько - сэкономлю столько.
- Сэкономлю?
- А как же?! Но с формальным фактором, то есть с легальным уходом от налогов, и в Англии, и в США хватает скандалов. Там юристы тоже придумывают "откаты". Но фонды растут, благотворительность процветает. Благодаря законам крупнейшие вузы и клиники живут за счет филантропии. Например, Cleveland Clinic - это престижнейшее предприятие, огромная собственность, биомолекулярные исследования и операции на сердце. Там койко-место стоит около $1000 в сутки. И все это хозяйство освобождено от налогов. Вот вам формальный фактор в странах с развитой экономикой, где самая сильная госструктура - налоговое ведомство. Они живут в прозрачной системе. И там даже 1% отчислений на филантропию - огромная часть легального дохода. А у нас в России бьются за увеличение трехпроцентного барьера. Это непродуктивно. Я этим не занимаюсь. Нет смысла - прибыль-то прячут.
- Не нравится вам российская благотворительность?
- Если понимать ее просто как призыв к богатым перечислять деньги бедным - нет, не нравится. Прежде нужно создать стабильную открытую экономику.
- Но есть ситуации: больной ребенок, спасти его могут крупные деньги, а у мамы их нет... Многодетная семья, где голодают без коровы... Старики, которым нужен газ в дом, а то они загнутся, изводя нищенскую пенсию на дрова... Эти бедолаги находят нас, мы - читателей. И одни люди спасают других. То есть реальная помощь - уже сегодня.
- Это вы о своем фонде?
- И о нем тоже.
- Я ведь не против. Я аплодирую. Главное даже не в стаде коров, которых вы приобрели бедным. Вы приучаете людей к мысли, что помощь ближнему - полезное дело. Это системный акт, вы меняете сознание. Но... Есть глубокая опасность - психологическая, социологическая. Давайте признаем, что такая помощь укрепляет очень российское убеждение: мол, есть в центре хороший человек, он все поймет, только бы достучаться. В этом смысле между Кремлем и вашим фондом разницы никакой. Воспроизводство такой традиции очень опасно! Ну, не тешите же вы себя надеждой, будто способны вот таким образом помочь 50 млн бедствующих сограждан?
- По некоторым данным, в России ежегодно до $500 млн участвует в филантропии. Не такие уж это и крохи...
- А не обольщаетесь ли вы? Огромная доля этих денег - коммерция под видом филантропии. Вот почему я не вижу сейчас смысла в борьбе благотворителей за реформирование налогового законодательства. Да, льготы стимулируют дарение. Но реально происходит нечто совсем иное. У нас охотнее жертвуют без рекламы, вообще без формальных процедур - налом. А начнете доказывать налоговикам, как благородны и самоотверженны ваши филантропы, и вам скажут: "По статистике на каждого хорошего - 35 жуликов и бандитов с их отмывочными благотворительными фирмами". Вы не убедите государство спонсировать "хорошие фонды" в то время, когда многие некоммерческие организации - скрытые коммерческие. Выбивание льгот вредно. Нужны легальные "карманы" концентрации ресурсов для тех, у кого они уже есть. Вот я и делаю закон о фондах.
- Благотворительные фонды и так множатся в России будто грибы по осени...
- У большинства их организаторов - великая каша в головах. Вот народ "благотворительный фонд" понимает однозначно: "Это которые друг друга на кладбищах взрывают". В законодательстве есть понятие "общественный фонд". Есть "некоммерческий" и даже "благотворительный фонд" (он упомянут в законе "О благотворительных организациях"). Но фонд как механизм взаимодействия людей нормативно описан лишь для одной формы - "общественный фонд", который классическим фондом "в западном смысле" и не является. Но когда слово "фонд" в законе произнесено, а правового механизма подтверждения имущественных взносов нет, люди начинают называть фондами свое желание получить деньги. То есть прямо противоположное замыслу: деньги раздавать. Создают фонд Сахарова и ходят с протянутой рукой. Надо развить положение ГК о том, что нельзя создавать фонд без капитала.
- В вашем законопроекте для регистрации фонда достаточен капитал в десять "минималок". И это - капитал?
- Такой минимум - для самых бедных общественных фондов. Для корпоративных, частных и госфондов мы этот минимум уточним. Важен принцип: предъяви при регистрации хоть какой-то капитал.
- Но зачем бизнесу ваш закон, если и сейчас можно создавать фонды? Да и сами фонды зачем? Бизнес и так вправе отчислять деньги на благие дела...
- Новые возможности, в них-то все дело: прозрачность и легитимность, которые тянут за собой престиж и выгоду. Пока что сами компании на совете директоров определяют назначение и размер пожертвований. А у меня по новому закону деньги, вложенные в фонд, работают автономно. Это гарантирует стабильность социальным проектам корпорации. Иначе риск и безответственность. К примеру, фирма взяла на кошт больницу. Это обязательство. Но тут прибыль упала. И нечего дать больнице. И больные все померли. Это нестабильная ситуация.
Деньги такого фонда отдельно хранятся и инвестируются. Ими управляют профессионалы, они разрабатывают программы, которым мать-компания симпатизирует. Солидный фонд всегда специализирован. Например, фонд "Макдональдс" помогает детям-инвалидам. Фонд Мак-Артуров - экология, общественные науки. Стабильный фонд - это демонстрация устойчивости и социальной ответственности его создателя.
- Российские прецеденты назвать можете?
- Настоящих корпоративных пока не знаю - все в стадии развития. Но фонд может быть и частным. Один из первых создан Гарри Каспаровым в начале 90-х. У нас много людей, владеющих состояниями, а частных фондов мало. Предприниматели и поп-звезды предпочитают просиживать деньги в казино. Многие просто не знают, куда их деть. И надо им подсказать! Заработал кучу денег, все у тебя есть - так создай фонд, он тебе доброе имя заработает. Вводи стипендии, борись с туберкулезом. Народное творчество развивай, науку двигай - да что хочешь!
- И никто не спросит, откуда деньжата?
- Покупают же "новые русские" "мерсы", виллы строят, решают эти вопросы с налоговиками. Да никого это и не должно интересовать. Я принципиально против регистрации источника.
- А налогообложение?
- Наш закон о фондах его не касается. Это дело другой сферы законодательства и другого времени. Пока надо прописать механизм создания и работы фондов, их потенциал для бизнеса и граждан. Чтобы фонды стали массовым явлением, чтобы появились российские Соросы и Форды. А создадут значительный сектор в социальной сфере, так и вопрос о льготах можно ставить, а не наоборот. Пока мы вовсю регулируем получающих. Без толку - воруют! Продуктивнее создавать условия тем, кто может дать. Главное, всем будет понятно, что такое фонд и как он помогает богатым тратиться на бедных. Сложится культура филантропии престижной, выгодной. Денежный фактор совпадет с душевным, и вот тогда мы с вами вместе споем: "Нам ли жить в печали..."
http://www.kommersant.ru
Газета "Коммерсантъ", N99 (2229), 08.06.2001
