О событиях в Таджикистане он узнал на Берлинском фестивале из сводки новостей и тут же вылетел в Душанбе. Потом камера телевизионного репортера запечатлела, как это было: запруженная душанбинская площадь, запах серы, жажда крови, предчувствие крови - и депутат Давлат Худоназаров, который встал перед толпой на колени: возьмите мою жизнь, если это поможет остановить безумие.
Те кадры видели многие и запомнили многие: полгода спустя, летом 1990 года, Шестой съезд кинематографистов выбирал нового председателя союза, и февральский отчаянный поступок Д. Х. стал, наверное, не последним аргументом в его пользу. Тогда впервые киносообщество избрало, причем подавляющим числом голосов, своим руководителем "национального" делегата, забаллотировав всех столичных кандидатов. Советскому Союзу оставалось жить чуть больше года, Таджикистан ожидала судьба одной из самых горячих точек на его пепелище.
Предположить такое еще в конце восьмидесятых было невозможно. Душанбе, зеленый город с памятниками Ленину на каждом шагу, был одновременно царством восточной экзотики и заповедником советского "застоя". Пряная духота не менявшейся десятилетиями жизни - та атмосфера, в которой Д. Х. вырос. В Душанбе он жил с детства, но родом с Памира, и свой вгиковский диплом снял о Памире и его людях; интонация Колыбельной нарушала местный канон безмятежного документального сладкозвучия - таджикская цензура этот фильм запретила. Репутацию правдолюбца он подтвердил в игровом кино, сделав по заказу ЦТ на "Таджикфильме", куда пришел в четырнадцать лет и вернулся после ВГИКа, фильмы Юности первое утро и В талом снеге звон ручья, где пастораль (лирические картины жизни в согласии с природой) вступала в реакцию с публицистикой (критика коррупции и социального аморализма).
С началом перестройки - классический сюжет того времени - публицист одолевает в нем лирика: Д. Х. вновь обращается к документалистике. Репрессии тридцатых годов, преследование художников-диссидентов - эти и другие вырванные или затемненные страницы таджикской истории введены в оборот гласности, возвращены под исторический "переплет" его фильмами Нас водила молодость, Летчик, Рождение, Устод.
Избранный первым секретарем республиканского Союза кинематографистов, Д. Х. опекал молодых режиссеров, как депутат - лидировал в демократическом движении Таджикистана и был весьма заметен в рядах Межрегиональной группы Верховного Совета СССР. Вступив в должность председателя большого киносоюза, он расстался с режиссурой, но заняться всерьез кинематографическим строительством ему не удалось, хотя именно при Д. Х. - в преддверии распада СССР и в попытке сохранить систему внутренних связей киносообщества от стихийного саморазрушения - была создана Конфедерация Союзов кинематографистов, которую он же и возглавил.
Как политик Д. Х. предпринимал попытки обезвредить таджикскую пороховую бочку, возглавлял Комитет Мира, призывал демократов и вменяемые группировки в станах коммунистов и исламистов к согласию. Баллотировался на пост президента Таджикистана, но проиграл выборы, в результате которых к власти пришел один из прокоммунистических кланов. Как лидер оппозиции он был зачислен в список врагов народа и стал объектом преследований. Спасаясь от покушений, Д. Х. принял предложение американских кинодеятелей Питера Скарлетта и Джорджа Ганда посетить США, где ему было предоставлено политическое убежище.
Андрей Плахов
Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. III. СПб, "Сеанс", 2001
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=1014
