Она рассказала более трех сотен историй о судьбах знаменитых женщин. Почти в каждой присутствовали слезы, боль, трагедия. А теперь и сама попала в историю. Мягко говоря, весьма неприятную.
Последний год превратился для Оксаны Пушкиной в сущий ад. Попытка чуть приукрасить собственный лик - а именно воспользоваться услугами косметолога и сделать так называемый укол красоты - обернулась для популярной телеведущей настоящей катастрофой. Теперь Оксана вынуждена накладывать толстый слой грима, чтобы скрыть от посторонних глаз свое истинное лицо. Которое, к сожалению, почти безнадежно испорчено.
- Я подала в суд на компанию, распространяющую нелицензионные препараты-подделки для эстетической хирургии, и на доктора, который меня изуродовал, - такими были первые слова Пушкиной, когда своим звонком мы застали ее в Америке.
- Оксана, так что же случилось?
- Около года назад я захотела стать еще красивей - нехирургическим путем убрать носогубные складки. В общем, то, что придает нам усталый вид. В моей профессии важно выглядеть хорошо, и, конечно же, я делаю для этого все.
- Давайте сразу внесем ясность: что представляет собой эта процедура?
- Это инъекция. Чтобы убрать мимические морщины, колют ботекс; носогубные складки - как правило, нечто вяжущее. В моем случае препарат назывался рестилайн-перлайн. Мне порекомендовали женщину, доктора из очень известной клиники. Я могла приехать к ней, но, знаете, так не хотелось, чтобы на меня глазели, шушукались за спиной. И, узнав от своих знакомых - известных певцов, композиторов, адвокатов и политиков, - что эта дама может и домой приехать, решила пригласить ее к себе. Она приехала, все сделала нормально. А через три недели у меня возникли первые сомнения: вроде и нет морщин на лице, но что-то не так. Но я отгоняла от себя грустные мысли, уехала в отпуск. И вот тут началось необъяснимое: какие-то прыщики на коже появились, какие-то бугорки. Но самое страшное - носогубные складки стали в прямом смысле черного цвета. В конце августа возвращаюсь домой, вызваниваю доктора, который мне делал инъекцию, говорю ей: у меня проблемы. Она пытается исправить ситуацию, колет мне разные уколы - ничего не помогает. Потом человек просто исчезает. А я понимаю, что попала в жуткую ситуацию.
- В последнее время вас крайне сложно застать в Москве. Вы обращались к западным хирургам?
- Да. Я поехала в Стокгольм - именно там производится рестилайн-перлайн. Нашла двух самых популярных хирургов, мне сделали биопсию. И выяснилось, что там совсем не тот препарат, который мне якобы вкалывали.
- А какой же?
- Называется артикол. Объясню, в чем разница. Артикол - это гель, силикон - то, что колют женщинам в грудь, в губы... То есть препарат, который до смерти не рассасывается. Но весь ужас даже не в этом. В этот гель добавляют еще и артепласт, иначе говоря - микроны пластика. От этого препарата давно уже отказались уважающие себя пластические хирурги во всем мире. Тут у меня, естественно, возникает вопрос: как в ампуле, которую я видела своими глазами, крутила пальцами и на которой было написано `рестилайн-перлайн`, оказался артикол? Это первая загадка. И еще: я поехала на завод `Q-MED`, где производят этот препарат. Решила выяснить, как он выглядит и вообще каким образом попадает в нашу страну. Встретилась со специалистом. Он только посмотрел на меня, сразу сказал: `Это не наш препарат, точно - таких реакций у нас не бывает, - и потом добавил: - Давайте, я вам покажу, как эта процедура должна выглядеть`. Смотрю: пакетик точно такой же, беленькими буквами написано название. Он его вскрывает, и тут я вижу, что рестилайн - он изначально уже в шприцах. На кончике иглы наклеена бумажка со штрих-кодом, по этому штрих-коду узнают все - вплоть до имени фармацевта, разливающего препарат по шприцам. Дальше он мне говорит: `Доктор должна была снять эту бумажку и приклеить ее в журнал посетителей. То есть, если что - мы знаем, к кому обратиться`.
- В вашем случае все было не так?
- Вот именно. Западные хирурги мне сразу сказали: `Девушка, вы попали в историю, при которой выживают, но гарантии никто не дает, что: а) вы останетесь в профессии и б) что у вас рожу не перекосит`. Посоветовалась с нашими, те говорят: `Да, конечно, артикол - это завал, по большому счету это не лечится. Мы можем вводить препараты гормонального содержания, которые будут рассасывать опухоль, но артепласт - он и в земле-то сто лет расщепляется`. То есть это как пуля. Но с пулей еще можно жить, потому что ее ткань обволакивает. А этот гель покрыл мне нервные сплетения, глубоко проник в кожу, сросся с ней. А значит, огромную часть тела нужно вырезать. Причем снаружи - изнутри это делать нельзя. Тогда я буквально за грудки схватила наших хирургов: `Ребята, а к вам вообще приходят такие, как я?` Их ответ меня потряс: `Да в месяц по четыре-пять женщин`. Мне показали этих женщин. Знаете, я увидела такое, что словами просто не передать. С жутчайшими губами - таких уродов можно встретить только в кунсткамерах. Или те, которым кололи ботекс, чтобы убрать мимические морщины... Как бы это объяснить. Как будто осы покусали, а на лице образовались свищи, и оттуда идет гной. Я была в шоке - красивые женщины, они по три года не выходят из дома... И поняла, почему ко мне хирурги отнеслись еще несколько снисходительно: при грамотном гриме и умении себя подать мой дефект не так уж заметен.
- На общем вашем самочувствии это как-то сказалось?
- Конечно. Ведь уголовное дело не заводят просто так. Уголовное дело возбудили за то, что действия врача и людей, которые распространяют эту нелегальную продукцию, ведут к потере здоровья. Помимо того что я очень много потеряла чисто финансово - ведь ни одна косметологическая компания теперь контракт со мной, конечно, не заключит, а это были серьезные деньги. Я до сих пор на медикаментах, до сих пор на гормональных препаратах, на антибиотиках. Инородное тело - это ведь бесконечные инфекции. И чем быстрее я решусь на операцию... Но, как говорят хирурги, лучшая операция - та, которая не сделана. И поэтому, конечно, сомнения, конечно, психандроз. Одно спасает - профессия, я ведь умудряюсь еще что-то делать.
- Оксана, вы ведь не в первый раз обратились к пластическим хирургам?
- Второй. В сорок лет я убрала мешки под глазами. Это как раз хирургический способ - самый надежный: из-под век вытаскивают грыжи, которые придают усталый вид, - и все. Конечно, думала: лет в 50-60, может, я и подтянусь. Но не сейчас - у меня в общем-то и так хорошее лицо, мучили только эти усталые носогубные складки.
- Чтобы выглядеть хорошо, грима теперь приходится много накладывать?
- В обыденной жизни я никогда косметикой не пользовалась - только на съемках. Но теперь, к сожалению, я должна каждое утро подходить к зеркалу и в обязательном порядке гримироваться. Конечно, не как Олег Попов, но все же. А вообще, внешность - фигня, главное, что внутри происходит. Это опаснее всего. Ведь препарат не только не рассасывается, а уже приобретает какие-то формы. Чтобы было понятно - он просто встал колом.
- Но голос у вас бодрый. В данном случае, наверное, это самое главное.
- Ну что делать, я же не могу заколотить себя в гроб.
- Можно ведь и совсем отчаяться, упасть духом.
- Я уже падала, был у меня депрессон, не скрою. Но вообще я - кошка, гуляющая сама по себе, свои проблемы привыкла решать самостоятельно. Сейчас спасаюсь физкультурой: тупо абсолютно истязаю себя в спортивном клубе. Чтобы не думать ни о чем, а заодно и иммунитет поддерживать. Врачи мне так и сказали: сейчас все будет зависеть от твоего иммунитета - насколько он выдержит. Нет, я не могу унывать, ведь на меня смотрит мой ребенок...
- Кстати, как домашние? Переживают?
- Безумно переживают, потому что видят меня каждый день без грима. И каждое утро мы начинаем с того, что муж и сын меня разглядывают: не изменилось ли что. Но тут, к сожалению, на чудеса рассчитывать не приходится. Совершенно очевидные вещи - биохимические процессы. Яд, понимаете?
- Но какой выход?
- Только операция. Я объездила все культовые клиники, где пациенты - сплошь звезды, люди, которые не смотрят на прейскурант. И все пластические хирурги в один голос говорят: мы вам дико сочувствуем, но иного, чем оперативное вмешательство, в вашей ситуации быть не может. А все эти скороспелки-хирурги, которые меня уверяют: ой, да мы уколами лечим... Одно лечим, другое калечим. Да, можно лечить гормональными препаратами. Но дураку понятно, что тот препарат, который оказался внутри меня, никакие гормоны не рассосут. Советчики эти раздражают дико - у меня такое впечатление, что теперь я больше знаю, чем любой пластический хирург. В общем, одно могу сказать: бросаю телевидение и буду заниматься эстетической хирургией. (Смеется.) Другого выхода нет.
- Да к тому же это, наверное, еще и прибыльней?
- Это не просто прибыльней, это - офигенный бизнес. Как нефть и газ на сегодняшний день. Представляете: укол стоит от тысячи долларов, их нужно повторять каждые полгода. Ладно бизнес - сколько судеб покалечено. Вдруг я узнаю, что одна моя приятельница - очень известная женщина, которая, конечно же, про себя этого никогда не расскажет, - сделала укол в Швейцарии и у нее точно такие же проблемы. В Америке, как я выяснила, тоже масса подобных случаев. Грандиозные скандалы: многих врачей уже арестовали, по другим делам ведется следствие. Жену известного ведущего Ларри Кинга кололи в носогубные складки, так у нее оказался даже не артикол, как у меня, а вообще какое-то непонятное варево. Врачу дали 30 лет. А в России это вообще может стать национальной бедой - на наш рынок все поступает нелегальным путем. Мне сейчас звонят врачи, говорят: `Оксана, мы уже боимся колоть - ведь у тех же людей покупали продукцию`. А сколько такого дерьма варится в Подмосковье! Вот только Минздрав наш, похоже, это абсолютно не трогает...
- Оксана, вам сейчас лучше о себе подумать. Каков план действий?
- Не знаю. До июля лечь под нож я не могу - сезон надо доработать. А в июле все пластические клиники закрыты - операции не рекомендуется делать летом: жара, инфекция. Так что либо в августе, либо приму решение кардинальное - буду ждать, пока все это не воспалится.
- Доктора обещают стопроцентный положительный результат?
- В том-то и дело, что нет. Задействовано два нерва, один из которых отвечает за мимику, а другой за глаз. Вот это главное, из-за чего боюсь ложиться в клинику. А пока что я возбудила уголовное дело. В МВД меня сразу спросили: `Вы пойдете до конца?` А это ведь и допросы, и очные ставки, это и международный процесс - Швеция, их министерство внутренних дел, которое трясет сегодня завод `Q-MED`. Понимаете, я взбудоражила муть. И хочется по факту: а) чтобы все-таки закон о медицинской ответственности заработал. Когда я пришла к Генри Резнику и спросила: `Будете меня защищать на процессе?` - он ответил: `Ой, такое дело сложное. Я зуб себе лечил, и мне там что-то напортачили. Потом пытался из этого сделать процесс, мне не удалось - у нас не работает закон о медицинской ответственности`.
- Это первое. А второе?
- Второе - мы можем носить контрафактные джинсы, куртки, даже игрушки покупать - хотя говорить об этом кощунственно. Но медикаменты?! Сегодня же любой эмигрант может приехать в нашу страну, найти во властных структурах человека, предложить ему долю в бизнесе, и дальше все пойдет как по маслу. Гонят они из Китая все это дерьмо, а мы это дерьмо покупаем... Я могла засудить тетеньку, которая мне сделала укол. Могла даже поставить ее к стенке и сказать: платите за свою профнепригодность. Но дело не в этом. Я самодостаточный человек, популярный, всех денег не заработать - надо уже что-то для страны сделать. Поверьте, это не просто красивые слова. Выражаясь вульгарно, `пакуюсь` я ради тысяч женщин. Многие из которых годами копят на этот `укол красоты`, а получают взамен развороченные морды. Ради них я пойду до конца.
Московский Комсомолец
от 17.05.2005
Дмитрий МЕЛЬМАН.
