... закончился первый или начальный этап российской политики на азиатско-тихоокеанском направлении. Венцом предпринятых усилий и деяний явилось проведение саммита АТЭС во Владивостоке в сентябре 2012 г.[1] А. Панов, посол России, профессор МГИМО(У) Россия ... все более активно проявляет себя в АТР[2] А. Торкунов, ректор МГИМО(У) По сути дела в 2012-2013 годах Россия еще только начала проявлять активность в своей новой восточной политике по отношению к новому мировому центру силы в АТР. К этому периоду ее доля в экономике этого центра была практически незаметной, во внешней торговле - порядка 1%, даже в военно-морской мощи она стала занимать 5-6 место, стремительно скатываясь вниз. Виной тому было две причины. Первая, объективная, заключалась в стремительном росте мощи государств АСЕАН, Китая и в целом стран АТР в последние десятилетия. В том числе удвоение их военных расходов за десятилетие. Это привело к тому, что во втором десятилетии XXI века "вдруг" возник новый центр силы не просто сопоставимый с Евросоюзом и США, но и быстро их обгоняющий. Страны АТР стали быстро выстраивать свои двусторонние и многосторонние отношения; в этом процессе Россия все больше и больше отставала. Типичным примером является Япония. 23 июля 2013 года в ходе 18-го раунда переговоров в рамках Транс-Тихоокеанского партнерства (ТТП) в Малайзии Япония стала полноправным 12-м участником инициативы наряду с Австралией, Брунеем, Новой Зеландией, Канадой, Чили, Малайзией, Мексикой, Новой Зеландией, Перу, Сингапуром, Вьетнамом и США. Япония занимает активную позицию в ходе переговоров в рамках инициативы Регионального всестороннего экономического партнерства (РВЭП), объединяющего государства АСЕАН+6 (10 стран АСЕАН, а также Японию, Китай, Республику Корея, Австралию, Новую Зеландию и Индию), а месяц назад присоединилась в качестве полноправного участника к переговорам в рамках ТТП. Очевидно, что для Японии сближение и расширение торговых, инвестиционных и финансовых связей с региональными партнерами выступает стратегическим приоритетом. Очевидно, что Японию на сегодняшний день гораздо сильнее интересует расширение двустороннего взаимодействия и участие в многосторонних партнерских инициативах, нежели формирование полноценного интеграционного объединения внутри Восточной Азии, в частности в формате АСЕАН+3. Страна заинтересована в привлечении иностранных инвестиций, расширении инвестирования японскими компаниями в экономики стран региона и географии сбыта, при этом в какие именно государства будут инвестировать японские корпорации, откуда будут устремляться иностранные инвестиции в Японию и кто станет источником денежной массы, которой необходимо насытить японскую экономику, - вопрос второстепенный[3]. Вторая причина связана с тем, что из-за слабости развития восточных регионов Россия фактически так и не стала субъектом международных отношений в АТР - ни экономическим, ни торговым, ни финансовым отчасти компенсируя это политическим и военным "весом" в регионе. Это означает, что России в АТР предстоит стартовать с очень слабых позиций, практически с нуля. "Первый этап" российской политики в АТР опытный эксперт А. Панов характеризует как политику выстраивания отношений со странами АТР, начатую после распада СССР с "чистого листа". Причем этот курс, по его мнению, был принят еще до того как центр экономической и финансовой активности начал смещаться в АТР[4]. Этот "новый курс" восточной политики России еще только намечается и, что главное, пока не в полной мере разделяется российской элитой, которая должна быстро реализовать решения по опережающему развитию восточных регионов страны и их инфраструктуры, созданию нового технологического уклада. Взятие вместе, эти шаги позволят постепенно усилить влияние в АТР и стать полноценным субъектом международных отношений. Вместе с тем приходится признать, что начинание с "чистого листа" означало фактическую потерю тех политических, экономических и военных позиций, который имел СССР в АТР. Нельзя также согласиться с утверждением А. Панова, что "... на среднесрочную перспективу до 2020 года не просматривается появление каких-либо серьезных угроз, в том числе военных, в отношении безопасности российских дальневосточных рубежей"[5]. Мы не только потеряли прежние позиции и стали крайне слабым фактором влияния в регионе, мы, фактически, оказываемся как перед вероятной угрозой США объединить ресурсы АТР в Транс-Тихоокеанскую коалицию (которую называют "партнерством"), так и перед угрозой реально возросшей и еще более быстро растущей мощью Китая. И если США удается создать "челюсть" в виде Транс-Тихоокеанского партнерства (ТТП), с одной стороны, и Трансатлантического партнерства (ТАП), с другой, то окажется, что между этими "челюстями" будет зажат не только Китай, но и Россия. Вероятность исхода от "смыкания этих челюстей" может быть только одна - потеря всех восточных регионов России от Урала до Камчатки. Либо в результате давления и войны, либо в результате компромисса между США и Китаем. Похожего на раздел Польши в XVIII веке. Или Югославии - в XXI веке. Это, конечно, гипотетические геополитические сценарии, которые однако уже имеют под собой некоторые основания. Как заявил в июле 2013 года один из известных американских политологов, "Актуальной остается та проблема, что политики в Вашингтоне отводят России роль второго плана в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В частности, США не упоминают Россию в ключевых выступлениях своего руководства по данному региону. Свидетельством тому является недавняя речь министра обороны США Чака Хейгела (Chuck Hagel) на конференции "Диалог Шангри Ла" в Сингапуре. Более того, поскольку российские специалисты не разделяют позиции США относительно того, что Иран, Северная Корея и другие страны-изгои представляют серьезную угрозу безопасности Запада, они считают акцент американских политиков на конфликтные вопросы в азиатском регионе удобным предлогом для наращивания американской военной мощи, включая систему противоракетной обороны, которую Вашингтон может использовать против России[6]. В этой связи важно напомнить, что стратегические перспективы России в Европе не очень радужные. Попытки СССР и России установить "особые" отношения со странами Евросоюза вряд ли можно назвать успешными. Политика уступок М. Горбачева - Б. Ельцина привела, как и в прежней истории России, только к игнорированию интересов нашей страны. Более того, потерей ею влияния в Европе, а теперь уже и на постсоветском пространстве. По оценке украинских социологов, элита страны ориентируется в большей степени на Европу, чем на Россию, но и в обществе отсутствует доминирующая позиция относительно внешнеполитического вектора развития, несмотря на все очевидные потери от возможного разрыва с ТС[7]. Возникает естественный вопрос: зачем продолжать ориентироваться на Евросоюз, а не сменить вектор развития страны в сторону нового центра силы в АТР? Тем более, что экономические связи между Западом и Востоком будут продолжать развиваться еще более быстрыми темпами, а роль географического промежутка между двум полюсами неизбежно сохранится за Россией. _________________ [1] Панов А.Н. Интеграция России в Азиатско-Тихоокеанский регион: перспективы 2012-2020 / Внешняя политика России 2000-2020. Т. 2. РСМД. Москва, 2012. С. 214. [2] Торкунов А.В. По дороге в будущее / А.В. Торкунов, ред.-сост. А.В. Мальгин, А.Л. Чечевицников.- М.: Аспект Пресс, 2010. С. 147. [3] Арапова Е. "Абэномика" и азиатский регионализм / Эл. ресурс: "Портал МГИМО(У)". 2013. 28 августа / http://www.mgimo.ru/ [4] Панов А.Н. Интеграция России в Азиатско-Тихоокеанский регион: перспективы 2012-2020 / Внешняя политика России 2000-2020. Т. 2. РСМД. Москва, 2012. С. 214. [5] Панов А.Н. Интеграция России в Азиатско-Тихоокеанский регион: перспективы 2012-2020 / Внешняя политика России 2000-2020. Т. 2. РСМД. Москва, 2012. С. 216. [6] По мере ухудшения отношений с Западом Москва все чаще смотрит на Азию / Эл. ресурс: "Наследие". 2013. 1 августа / http://nasledie.ru/ [7] Ивженко Т. Украины ставят на немцев // Независимая газета. 2013. 22 августа. С. 1.
