Особенности развития ЛЧЦ и государств для формирования МО

Главной особенностью развития ЛЧЦ в XXI веке является опережающее развитие некоторых из них не только в экономике и политике, но и в военной области и в области человеческого капитала, с одной стороны, и изменения соотношения сил в мире, прежде всего, между ЛЧЦ, – с другой. Так, известный и быстрый рост экономик КНР и Индии существенно усиливается в перспективе с заделами в развитии человеческого капитала в этих странах: только за последние 20 лет в КНР и Индии получили высшее образование 350 и 300 млн человек.

Другой важной особенностью развития ЛЧЦ в долгосрочной перспективе являются высокие темпы экономического и социального развития, которые неизбежно повлияют на будущее соотношение сил между ЛЧЦ и возглавляемые ими коалиции. С точки зрения безопасности эти последствия не могут не учитываться уже в среднесрочной перспективе. Так, в аналитическом докладе, подготовленном экспертами ряда стран АТР, прогнозируется следующая динамика основных показателей до 2018 года.

[2]

Таким образом предложенные данные позволяют сделать некоторые выводы. В частности:

– во-первых, – основные локальные человеческие цивилизации (ЛЧЦ), которые к началу XXI века превратились не только в реальные, но и ведущие факторы мировой политики, являются основной причиной, объективной дестабилизирующей МО. Эта группа факторов, как правило, не рассматривалась прежде при традиционном анализе и прогнозе МО, что в XXI веке уже стало не просто существенным недостатком, но и во многом обесценивает весь анализ и прогноз развития МО. В этой связи требуется углубленный анализ развития и прогноз именно перспектив той или иной ЛЧЦ;

– во-вторых, – основные государства-нации, которые традиционно рассматриваются в качестве основных факторов МО, уже не являются главными факторами, определяют ими состояние МО. Анализ и прогноз развития ведущих государств мира всегда традиционно лежал в основе анализа МО, однако в настоящее время требует особенного внимания в связи с быстрым развитием новых государств, обладающих высоким демографическим, экономическим и военным потенциалом. В зависимости от объема военных расходов их доли в ВВП страны или других критериев существуют примеры деления таких стран[3]:

– во-первых, на некую лидирующую группу, чьи расходы имеют геополитическое значение (как правило, от 30 до 50 государств);

– во-вторых, деление государств, входящих в эту группу на подгруппы, например:

– страны с высоким уровнем военных расходов (Франция, Греция, Израиль, Ю. Корея, Кувейт, Оман, Португалия, Саудовская Аравия, Сингапур, Тайвань, Великобритания и др.;

– страны с высокодоходными экономиками (Австралия, Бельгия, Германия, Швеция и др.);

– страны с низкими военными расходами (Китай, Россия, Турция, Азербайджан, Индия и пр.);

– страны с низкодоходными экономиками (Аргентина, Бразилия и др.).

В соответствии с таким подходом ожидается, что в 2015–2018 годы произойдет изменения в распределении военных расходов в мире: развитие страны в целом сократят свои расходы на 18 млрд долларов, а новые центры силы, прежде всего, с менее развитыми экономиками, – увеличат на 107 млрд[4].

[5]

Наконец, в-третьих, объективно повышается роль западной ЛЧЦ: «То, что «ключи» от глобальной системы находятся в руках Запада, – не секрет. Наиболее предприимчивые участники мировой политики и экономики, например, страны Восточной и Юго-Восточной Азии, успешно извлекали выгоду из этой системы. Но обострение украинского кризиса наглядно продемонстрировало возможности политического воздействия. Давление на международные платежные системы Visa и MasterCard, на систему банковских коммуникаций SWIFT с требованием по политическим причинам заблокировать Россию подрывает главный постулат глобализации – она справедлива, потому что решает рынок, а не правительства»[6].

Во главе этих ЛЧЦ находятся страны-лидеры, которые формируют военно-политические союзы и коалиции на основе ЛЧЦ, но стержнем их являются национальные экономики и системы ценностей, которые выступают в качестве «несущих конструкций» таких ЛЧЦ.

Исключительно важную роль в этой связи приобретает противоборство между ЛЧЦ в области продвижения своих систем ценносте, и связанных с ними интересов, правовых норм и правил, так или иначе навязываемых другим ЛЧЦ. В качестве иллюстрации можно привести, например, следующее сравнение, предоставленное политологом В. Лепехиным[7].