Такие идеи вынашивают "десталинисты"
Открытая студия Пятого телеканала провела дискуссию по теме созданной Советом при президенте РФ по правам человека "программы детоталитаризации ("десталинизации", "десоветизации"). Телезрителям был задан вопрос о том, чем для них является "программа десоветизации" (формулировка телеканала) и нужна ли она вообще. Было предложено три варианта ответа: "Это - возможность покаяния и признания своих ошибок" (имеются в виду "ошибки" нашей страны. - Прим. ред.), "Это - опасная игра с историей" и "Нужно все оставить как есть и двигаться дальше".
Первую позицию представляли и активно отстаивали идею программы "десоветизации" писатель, режиссер, правозащитник Алексей Симонов и директор Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН Юрий Пивоваров (позитивная оценка программы).
Ко второму варианта ответа была близка позиция политолога и ученого Сергея Кургиняна и депутата Госдумы от КПРФ Юрия Афонина (негативная оценка программы).
Третьему варианту в основном соответствовала позиция депутата Госдумы от "Единой России" Владимира Мединского (в целом скорее негативная оценка программы).
Результаты, полученные при голосовании телезрителей, для тех, кто ориентируется в проблеме, были в целом предсказуемыми: за первый вариант ответа и в поддержку "программы десоветизации" высказались порядка 4% голосовавших, второй вариант поддержали 87%, третий - около 8%.
Т. е. в целом 95% - против "десоветизации" и менее 5% - за. Строго говоря, это - результат, который со всеми колебаниями стал почти привычным по данной и близкой ей темам. За 4 дня перед этим в программе Владимира Соловьева "Поединок" тот же спор вели лидер КПРФ Зюганов и сопредседатель "Правого дела" Гозман. И хотя Зюганов по своей привычке не столько отвечал на вопросы оппонентов, сколько говорил то, что сам хотел сказать и без этих вопросов, итог для сторонников идеи "десталинизации" вновь оказался печальным: 100 000 голосов телезрителей - против этой самой "десталинизации" и примерно 13 000 - за нее.
Два месяца назад, когда Соловьев проводил аналогичную передачу с дискуссией между писателями Прохановым и Ерофеевым, преимущество первого, который критиковал "программу десталинизации", тоже оказалось весьма внушительным: примерно 78 000 голосов - против антисталинистов и порядка 24 000 - за.
При этом общее процентное соотношение положительных и отрицательных оценок аудиторией роли Сталина в истории страны составляет примерно 50 на 30. Но, притом, что треть общества негативно оценивает роль Сталина, "прокурорского", обвинительного тона в этом вопросе придерживается значительно меньшее число респондентов. Так, когда "Левада-Центр" задал нашим гражданам вопрос: "Учитывая масштаб репрессий в сталинскую эпоху, насильственное переселение (высылку) нескольких народов, согласны ли вы с тем, что руководителя страны Иосифа Сталина следует считать государственным преступником?", полностью утвердительно на него ответили лишь 12% респондентов. При явной некорректности и предвзятости самой формулировки вопроса - поскольку он изначально имел обвинительный характер, нес в себе скрытое утверждение о неком "значительном характере совершенных преступлений" и тем самым подталкивал опрашиваемого к утвердительному ответу. Но далее 12% подтолкнуть все равно не смог. Остальные, так или иначе, обвинение не поддержали.
Но дело не в самих по себе этих дискуссиях и высказываемых аргументах. Они в основном известны. Как в свое время отметил журналист и телеведущий Виталий Третьяков, если сталинисты из года в год развивают свои аргументы, то антисталинисты заученно твердят уже несколько десятилетий примерно одно и то же, оставаясь на том же интеллектуальном и аргументационном уровне, на котором они были 20 лет назад.
При этом явно обращает на себя внимание откровенно некорректное, агрессивное и тяготеющее к хамству в адрес и оппонента, и истории поведение как раз призывающих к гуманности и уважению человека антисталинистов. На февральском "Поединке" у Соловьева открытую склоку устроил Ерофеев. В апрельской Открытой студии агрессивно и злобно, с хамоватостью вели себя Симонов и Пивоваров. Если их оппоненты более или менее эмоционально анализировали ситуацию и рассуждали, то сами антисталинисты безапелляционно и малоаргументированно пытались навязать собственные обвинительные оценки и просто не слушали собеседников.
Пивоваров, правда, отверг обвинения в нелюбви к своей стране, сказав, что страну он любит, не любит только ее власть - как советскую, так и нынешнюю, которую он назвал той же самой властью и, по сути, заявил, что для него "десоветизация" - это борьба и против прошлой, и против нынешней российской власти. Правда, взгляды самого директора ИНИОНа и для директора государственного академического института, и для человека, по его словам, любящего Россию, выглядят странно: Пивоваров является ярым сторонником сокращения территории России минимум до Урала, отказа от Сибири и Дальнего Востока и принятия, по сути, протектората со стороны "Западной цивилизации"
Вот его взгляды, изложенные даже не в публицистической форме, а в более чем академическом журнале "Полис": "В известном смысле идея товарища Канта о мировом правительстве сегодня на самом деле реализуется. И если кто-то является противником упомянутой структуры, то я лично ничего против нее не имею. Потому что плевать мне на всякие русские-нерусские системы: мне важно, чтобы люди жили по-человечески, и если мировое правительство будет этому способствовать - то пожалуйста. К тому же в рассуждениях Канта о мировом правительстве, как мы помним, имеется одна очень важная мысль: Кант говорил о том, что Россия не сможет управлять Сибирью. Это мне очень близко. Я убежден, что Россия в ближайшие полстолетия уйдет из Сибири: депопуляционные процессы будут столь сильны, что Россия географически сузится до Урала...
Нужно, чтобы Россия потеряла... Сибирь и Дальний Восток. Пока у нас будут минеральные ресурсы, пока будет что проедать, пока... зарплаты выдаются так: цены на нефть поднялись - выдали, не изменится ничего...
Вопрос в том, кто будет контролировать Сибирь и Дальний Восток? Здесь для русских есть шанс в будущем, великолепный шанс выгодно распорядиться этой территорией - ведь русские там жили и живут, русские лучше других ее знают и т. д. Пусть придут канадцы, норвежцы - и вместе с русскими попытаются управлять данными территориями.
(Собеседник Пивоварова): Должен возникнуть международный режим.
Ю.П. (Юрий Пивоваров. - Прим. ред.): ...с сильным участием России. И Россия вступает в союз этих белых, так сказать, белокожих государств, европейских, христианских, западных и прочее.
(Собеседник): Мы - главный партнер.
Ю.П.: Мы - главный партнер. Это надо использовать, это - наш ресурс. В случае отказа от Сибири и Дальнего Востока Россия окажется сопоставимой с Европой, тогда в отдаленном будущем можно рассчитывать на интеграцию в какие-то западноевропейские структуры. Хотя по территории мы останемся большими - но уже не такими большими. А что касается населения, то все демографы говорят: сейчас у нас - 140 млн, минус 700 000 каждый год. Дойдет до 100 млн, до 90-80... В Германии - 80 млн, сопоставимо...".
И прочее в том же духе.
Но, вне зависимости от аморальности этих людей, от их личной порядочности или непорядочности, встает вопрос о том, сколько времени можно вести одну и ту же дискуссию. Причем по требованию и настоянию постоянно проигрывающего ее заведомого меньшинства.
Часть участников спора в Открытой студии заявила о том, что нужно и дальше дискутировать по всем тем вопросам, по которым в обществе нет согласия. В определенных условиях это правильно: истина выясняется в дискуссии и не определяется голосованием. Но, во-первых, тогда, когда оппоненты ищут истину, а не пытаются навязать другому свою точку зрения. Сторонники же "десталинизации" и "десоветизации" истину не ищут. Они просто не слушают собеседников и твердят одно и то же, абсолютно игнорируя и отвергая любые доводы и аргументы, противоречащие их собственным.
Во-вторых, как видно из вышеприведенных показателей, для большинства членов общества вопрос уже прояснен и решен. Настаивает на постоянном споре явное и сокращающееся меньшинство. Таковое тоже может иметь право на инициативу возвращения к ранее решенному вопросу и попытке его пересмотреть, но в том случае, когда это меньшинство может привести новые данные, не рассмотренные при прежней дискуссии. В нашей же ситуации меньшинство ничего нового, ранее неизвестного не предъявляет. Оно, повторяю, просто твердит одно и то же.
В-третьих, отношение к истории - это, безусловно, фактор национального самосознания. Постоянный спор об исторических оценках, вынесенный из сугубо академической среды в публичную полемику, либо разрушает это самосознание, либо не дает ему сформироваться и в результате мешает ставить и решать задачи уже сегодняшнего дня. Т. е. делает народ и страну недееспособной, не готовой к созиданию. И самое нелепое в этой ситуации - стремление к унижению, объявлению катастрофическим и преступным своего прошлого.
В-четвертых, теория согласия предполагает, что для его достижения необходимо отказаться от детерминирования себя прошлым. Именно подмена выработки стратегии движения в будущее дискуссиями о прошлом помешала стране во второй половине 1980-х гг. совершить рывок в развитии, выйти на его новую стадию и привела к катастрофе рубежа 1980-90-х гг. В подобной ситуации общество тратит энергию на спор о том, чего уже нельзя изменить, общество идет к расколу, а на выработку стратегии движения вперед и саму работу по обеспечению этого движения не остается ни времени, ни сил.
И, наконец, пятое. Когда-то Французская академия наук решила не принимать более к рассмотрению проекты создания вечного двигателя. В вопросах истории нужно тоже прийти к чему-то подобному. В конце концов, ситуация, когда некое довольно специфическое и небесспорное в своей компетенции меньшинство имеет возможность постоянно трепать нервы подавляющему большинству и отрывать его от его остальных занятий, просто ненормальна. Не говоря уж о том, что эти люди постоянно оскорбляют память народа и страны, в которой они живут.
http://www.km.ru/news/otdav-sibir-rossiya-stanet-belokozhim-gosudarstvom
viperson.ru
