(17.04.1818 — 01.04.1881 гг.)
Провозглашение Александра II императором и само его царствование ассоциируется прежде всего с освобождением крестьян от крепостного права, свершившимся через шесть лет. Однако насколько легко прошел акт воцарения Александра II, настолько трудными были сопутствовавшие ему внутри- и внешнеполитические обстоятельства.
«Прежняя система отжила свой век» — таков общий приговор одного из идеологов этой системы — историка М.П. Погодина, произнесенный им через три месяца после смерти Николая I. А в начале 1856 г. Погодин призывает Александра II искать выход из кризиса на новых путях. «Свобода! Вот слово, которое должно раздаться на высоте русского престола!» — провозглашает он. И Александр II знал это лучше других. Вскоре слово «свобода» уже представлялось магическим ключом к новой жизни.
Столкновение старых традиций и новых требований ставило Россию перед неизбежностью радикальных решений. В силу особенностей государственного устройства и особенностей жизненного уклада России движением вперед было возможно лишь при содействии монарха. Александр II мог выбирать только между вариантами реформирования строя, но не между старой, николаевской, системой и новым порядком. Реформы и составили историческую суть его царствования.
Интерес, проявляемый к александровским реформам, носит сегодня не академический, а скорее практический характер. В наши дни, когда Россия в очередной раз вступила на путь коренных преобразований, люди с особым пристрастием вглядываются не просто в прошлое своей страны, но именно в те его периоды, когда государство оказывалось на переломе и приходилось выбирать пути дальнейшего развития страны. Нам интересна эпоха Александра II тем, что при нем впервые реализовывались такие понятия, как «оттепель» и «гласность».
В сегодняшнем заинтересованном взгляде на события второй половины XIX в. есть свои положительные и отрицательные стороны. Он, безусловно, нужен и полезен, поскольку, как давно известно, мудрость нации и ее руководителей заключается, прежде всего, в умении извлекать полезное из исторического прошлого. С этой точки зрения обращение к деятельности Александра II и его правительства имеет немалую практическую ценность.
Ведь любые реформы в самодержавном государстве немыслимы без активного участия в них императора. Теоретически это участие могло принимать троякую форму: а) объективные обстоятельства экономического или политического порядка увлекают страну на путь реформ, но монарх противится им, опираясь на те права, которыми он наделен; б) император отчетливо видит целесообразность или своевременность реформ и становится во главе их, побуждая к активной реформаторской деятельности свое правительство; в) в данный момент реформы возможны, но вовсе не жизненно необходимы, и самодержец выжидает, не форсируя событий, но и не сопротивляясь им. Так вот, до сих пор нет достаточной ясности, какую из указанных позиций занимал Александр II и что влияло на ее формирование и изменение.
Нет полной ясности и в вопросе о причинах поведения императора во время событий, определявших жизнь как страны, так и его самого к началу реформ, отношение к общественному, в частности революционному движению, период февраля — марта 1881 г. и т. п. Чаще всего говорят об объективных обстоятельствах, диктовавших монарху то или иное поведение. Был ли Александр II государственным деятелем в полном смысле этого слова или он являлся то героем, то жертвой обстоятельств? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо проследить жизненный путь монарха, разобраться в его симпатиях и антипатиях, осмыслить его главные деяния.
Помимо этой, главной, проблемы есть еще ряд не менее важных вопросов, которые существенно влияли как на ситуацию в России, так и на позицию Александра II. Само появление, пусть и недостаточно развитого, общественного движения ставило перед властью абсолютно новую и весьма сложную задачу. Она состояла в построении отношений с представителями различных политических групп и течений, учет их настроений во внешней и внутренней политики. Не менее важной является проблема взаимоотношений самодержца и высшей бюрократии. Дело не только в том, что чиновничья элита, в силу различных обстоятельств, стала для императора главным и, практически, единственным инструментом проведения реформ. Дело еще и в том, что в годы царствования Александра II произошли очень важные изменения в отношениях Зимнего дворца и высшего чиновничества; в это время происходила, окончательная бюрократизация всех сторон государственной жизни, что имело огромное значение как для России вообще, так и для Александра II в частности. Но самодержец мог обратиться к народу и обществу через голову высшей администрации. Еще одно. Власть, постепенно переходившая от монархов к государственному аппарату, не могла равномерно распределяться по министерствам и ведомствам. Cледует заметить, что большая часть высшей власти досталась Министерству внутренних дел, включавшему помимо огромного центрального аппарата (главные управления, департаменты, отделы, комитеты и советы) большую и разветвленную группу местных органов и административных учреждений, цензуры, жандармерии, политического розыска, правительственного и дворянского надзора за крестьянами, управления ими и т. д. Кроме того, министерство осуществляло надзор за сословными органами (дворянскими, крестьянскими, купеческими) и органами местного административно-хозяйственного управления. Наконец, последнее предварительное замечание: исторический портрет любого государственного деятеля, а тем более самодержавного монарха — всегда портрет его эпохи, если же эта эпоха является переломной, менявшей привычное русло жизни страны, то портреты самодержца и времени зачастую сливаются. Кроме того, политический курс императора, проведение этого курса в жизнь зависели не только от взглядов и решительности Александра II, но и от людей, окружавших его, занимавших ключевые посты в российском правительстве образца 1860 — 1870-х гг.
Александр II вступил на престол вполне сложившимся человеком, знакомым с государственной деятельностью, будучи главой большого семейства, достаточно умудренным жизнью. Внешний облик его в это время запечатлел американский дипломат, секретарь посла в 1854—1855 гг. А. Уайт: «Он был, как все Романовы, красив и держался с большим достоинством, но у него было гораздо меньше величественности и полностью отсутствовала неуместная суровость отца. Приятную внешность Александра II отмечали все писавшие о нем. Однако многие при этом критиковали его холодные и сдержанные манеры». Из множества характеристик Александра II особенной глубиной и проницательностью отличаются впечатления, принадлежащие фрейлине императрицы Марии Александровны А.Ф. Тютчевой, дочери известного поэта, которая в течение нескольких лет в ежедневном близком общении наблюдала императорскую (а до того — великокняжескую) семью. В январе 1856 г. Тютчева делает несколько записей, поразительных по меткости и предвидению. «11 января: Император — лучший из людей. Он был бы прекрасным государем в хорошо организованной стране и в мирное время, где приходилось бы только охранять. Но ему недостает темперамента преобразователя». Император был более чем доступен. Об этом свидетельствует следующий факт из его жизни. Император, прогуливаясь по фешенебельному курорту Карлсбад, познакомился с немцем – местным жителем. Александр был в штатском и гулял один. «Чем Вы занимаетесь и как вообще вам живется?» — спросил немца царь.
— «Я имею сапожную мастерскую и положение мое хорошее», — ответил немец и вежливо спросил в свою очередь: «А Вы кто такой и чем занимаетесь?» — «Я русский император», — ответил Александр. — «Да, и ваше положение тоже хорошее», - флегматично заметил немец.
Первые меры императора Александра II утверждали политику Николая I. Он заявил, что будет «настойчиво придерживаться» политических принципов отца и дяди — «это принципы Священного союза». А после падения Севастополя сам отправился в Николаев, лично наблюдал за возведением укреплений, ездил осматривать крепость Очаков, укрепления в Одессе, посетил главную квартиру Крымской армии в Бахчисарае, но эти усилия уже были напрасны. Россия не могла продолжать войну. На международной арене страна оказалась изолированной, внутренние силы ее были подорваны, недовольство охватило все слои общества. Обладая здравым и трезвым умом, определенной гибкостью, совсем не склонный к фанатизму, Александр II под давлением обстоятельств при участии компетентных сановников начал эмпирически, не имея никакой общей программы, принимать новые решения, не укладывавшиеся в старую систему и даже прямо противоположные ей. То есть Александр II встал на путь освободительных реформ не в силу своих убеждений, а как военный человек на троне, осознавший «уроки» Крымской войны, как император и самодержец, для которого превыше всего были престиж и величие державы. И заключение Парижского мира и Манифест о нем 19 марта 1856 г., ознаменовавшие конец бесславной Крымской войны, свидетельствовали о важных сдвигах во внешней и внутренней политике Александра II.
Объявляя об условиях заключенного мира, Александр II в конце Манифеста обозначил внутриполитические задачи, стоящие перед Россией: «...да утверждается и совершенствуется ее внутреннее благоустройство; правда и милость да царствуют в судах ее; да развивается повсюду и с новой силой стремление к просвещению и всякой полезной деятельности, и каждый под сенью законов, для всех равно справедливых, всем равно покровительствующих, да наслаждается в мире плодами трудов невинных». Этого осторожного намека на предстоящие реформы хватило, чтобы насторожилось и взволновалось дворянство. Зная о его настроениях, Александр II в речи перед предводителями дворянства в Москве 30 марта 1856 г. сказал: «Слухи носятся, что я хочу объявить освобождение крепостного состояния. Это несправедливо... Вы можете это сказать всем направо и налево. Я говорил то же самое предводителям, бывшим у меня в Петербурге. Но не скажу вам, чтобы я был совершенно против этого, мы живем в таком веке, что со временем это должно случиться. Я думаю, что и вы одного мнения со мною; следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, чем снизу».
Симптоматична и важна в этих первых заявках Александра II на реформы связь грядущих преобразований в России с внешнеполитической обстановкой, с общим направлением развития века (невозможность изолироваться от него), связь, которая многое объясняет в формировании нового внутриполитического курса российского самодержца, нареченного еще при жизни освободителем. Контуры этого курса постепенно вырисовывались. 3 декабря 1855 г. был закрыт Высший цензурный комитет. Александр II отказался от своей прежней позиции насаждения «цензурного террора» и согласился с председателем Комитета М.А. Корфом, который доказывал в своей докладной записке, что деятельность его «приводит иногда до цели противоположной, распространяется рукописная литература, гораздо более опасная, ибо она читается с жадностью и против нее бессильны все полицейские меры. Запрет, наложенный Николаем I на печатное слово, был сметен — так велика была потребность общества выговориться. То, что Александр и его правительство закрыли Комитет, было лишь адекватной реакцией на его фактическую бездейственность. Чутко уловив ситуацию, А.И. Герцен основал Вольную типографию в Лондоне (1853 г.). Гласность стала первым проявлением оттепели, наступившей вскоре после воцарения Александра II.
В ряду первых мер, выразивших новое направление политики Александра II, было уничтожение стеснений, введенных в университетах после 1848 г., упразднение Витебского и Харьковского генерал-губернаторств (семь губерний), разрешение свободной выдачи заграничных паспортов, создание акционерных обществ и компаний, содействие российским подданным в упрочении торговых связей с иностранными государствами и заимствовании сделанных в последнее время в Европе «усовершенствований в науке» и др. И, что особенно важно, к коронации в августе 1856 года помимо обычных наград, раздач чинов и званий была объявлена амнистия политическим заключенным — оставшимся в живых декабристам, петрашевцам и участникам польского восстания 1830-1831 гг.; 9 тысяч человек освобождались от полицейского надзора. Отец начинал царствовать с казни и ссылки декабристов, сын - с помилования узников отца. Контраст был очевиден для современников. И он был в пользу сына в глазах России и Европы.
26 августа 1856 г. в Успенском соборе Московского Кремля свершился обряд коронования на царство. Здесь, в первопрестольной столице, куда съехались наиболее знатные представители дворянства и высшие чины администрации (включая местную) со всех концов России, осторожно нащупывались возможные пути решения поставленных самой жизнью проблем. В первую очередь главной из них — крестьянского вопроса. Не без ведома Александра II министр внутренних дел, незадолго до того назначенный С.С. Ланской (в молодости причастный к движению декабристов), вел переговоры с предводителями дворянства ряда губерний на предмет возбуждения в высшем сословии инициативы в деле освобождения крестьян — подачи адресов на имя царя. Александр II, часто поступавший как самовластный самодержец, в этом «деликатном» и одновременно «страшном» (как говорили в «верхах») вопросе хотел во что бы то ни стало добиться не только поддержки дворянства, но и его почина. Однако дворянство не спешило с эмансипацией. И только один виленский генерал-губернатор В. Назимов, личный друг Александра II из его военного окружения, откликнулся на предложение центральной власти и обещал склонить дворянство своих губерний к выступлению с нужной правительству инициативой. Он сдержит слово, и через год именно с этих северо-западных губерний (Виленская, Ковенская, Гродненская) начнется подготовка крестьянской реформы.
Консерваторы и либералы 1860-х гг. писали о том, что 5 марта 1861 г. — день объявления свободы крепостных — прошло тихо и незаметно. Они даже предложили исчерпывающую классификацию причин равнодушного отношения страны к важнейшему историческому событию. Она включала в себя следующее: книжный язык документов, полицейские меры, принятые властями, недоверие народа к «верхам», разочарование условиями освобождений. Всенародных торжеств не было, впрочем, не было и полного равнодушия: утром возле манежа государь самолично прочел манифест перед собравшейся здесь толпой. Народ снял при этом шапки, но безмолвствовал, помня о странном запрете полиции проявлять в этот день какие бы то ни было сильные чувства, здесь же народная депутация впервые преподнесла императору хлеб-соль, благодаря за освобожденных им крепостных. На следующий день 20 тысяч фабричных рабочих пришли на Дворцовую площадь, чтобы подать Александру II хлеб-соль. Через несколько дней тысячи крестьян, фабричных и ремесленников вновь отправились к Зимнему и преподнесли императору благодарственный адрес.
В политической жизни страны наступал один из самых ответственных моментов — реформаторам в «верхах» необходимо было понять, что отмена крепостного права, при всей ее исторической значимости, не конец, а только начало, что Зимний дворец вывел помещиков из-под сокрушительного удара, подставил под град критики свой государственный аппарат, то есть самое себя. Успокоенный начавшейся реализацией крестьянской реформы, император счел, что и остальные преобразования можно проводить чисто верхушечным путем, исключив мнения и пожелания реформаторски настроенной части общества. В конечном счете, беда Александра II заключалась не в том, что он не дал стране конституции, а в том, что перепоручил проведение важных политических мероприятий высшей бюрократии.
В результате сложился еще один парадокс: земская, судебная, университетская, цензурная реформа, при всей их необходимости, служили не примирению общества и власти, а отдаляли их друг от друга. Собственно, это и предсказывали Зимнему дворцу некоторые из дворянских комитетов. «Несмотря на все зло крепостного права, — писали Александру II тверичи, — власть помещика, его местное значение, его влияние и на крестьян, и на должностных лиц служили, с одной стороны, огромным пособием в управлении, с другой — ограничением произвола чиновников. Если уничтожить его (крепостное право) только в частном порядке, оставив все прежнее по-старому и это не будет уничтожением крепостного права, а только передача его из рук помещика в руки чиновника и расширение его пределов. Это будет разделение всех сословии в государстве на два враждебных лагеря: на лагерь полноправных чиновников и на лагерь бесправных и безгласных жителей».
Но если говорить о главном направлении политики Александра II в первые годы после отмены крепостного права, то неоспоримым остается факт, что либеральные реформы интенсивно продолжались в 1863 году — отмена телесных наказаний (17 апреля — в день рождения императора), новый университетский устав; в 1864 — земская и судебная реформы; в 1862 — государственный бюджет становится достоянием гласности. В поляризации политических сил, в усилении реакции и революционного экстремизма, в ослаблении либералов царь не увидел, не осознал угрозы делу реформ и ему лично. 4 апреля 1866 г. у ворот Летнего сада грянул выстрел Д. Каракозова — первый предвестник трагического конца, настигшего царя-освободителя через 15 лет. На вершине славы, осуществивший за десять первых лет царствования отмену крепостного права и реформы, которые заложили начала «новой гражданственности» в России, Александр II оказался мишенью для террора, развязанного революционерами.
Окружение царя-освободителя стало меняться. Роль Третьего отделения, несмотря на гласность и развитие процесса европеизации страны, освобожденной от крепостного права, не только не ослабла, но с 1866 г. после покушения Каракозова усилилась. Но и в изменившейся обстановке, характеризовавшейся возвратом к охранительным принципам в правительственной политике, Александр II все же продолжал реформы, хотя и вяло, без прежней напористости и воодушевления. В 1870 году было принято законодательство о городском самоуправлении (спустя шесть лет после земского). Военные реформы растянулись более чем на десятилетие, охватив различные сферы — организацию и управление, создание военных округов, отмену наиболее тяжелых видов телесных наказаний, и завершились в 1874 году, когда, наконец, был сделан решительный шаг к модернизации армии — принят закон о всеобщей воинской повинности. Причем толчком к решению Александра II дать согласие на важнейшую из военных реформ послужило внешнеполитическое событие — Франко-прусская война 1870 г., продемонстрировавшая преимущества современных организации и оснащения армии.
Итак, по своему мировоззрению, характеру, темпераменту Александр II не был реформатором. Он стал им в силу обстоятельств, не обладая способностями и достоинствами крупного государственного деятеля. В главном деле своего царствования — отмене крепостного права и реформах 60-70-х гг. — он, вынужденно оказавшись перед фактом жестокого поражения в войне и всеобщего недовольства в стране, взял за основу либеральную программу, либеральную концепцию крупномасштабного реформирования страны, ее общей перестройки, но, не будучи сам либералом по убеждениям, в конечном счете, подчинил проведенные преобразования интересам сохранения самодержавия, ошибочно отождествляя их с интересами России.
Общественный подъем, вера в возможность высшей власти вывести страну на новые рубежи ее исторического развития, сотрудничество интеллигенции с властью, характерные для первых, предреформенных, лет царствования Александра II, сменились в дальнейшем противостоянием и отчуждением. В судьбе Александра II отразилась судьба управляемой им страны. Но он навсегда вошел в историю Отечества как царь-освободитель и один из самых выдающихся русских правителей.
Основные события во время правления Александра II
Отмена крепостного права.
Земская реформа.
Военная реформа.
Судебная реформа.
Отмена Парижского мира.
Победа в Русско-турецкой войне.
Хождение в народ (1874).
Александр Киселёв, публицист, профессор
[1]Коновченко С.В., Киселев А.Г. Информационная политика в России. — М., Изд-во РАГС при Президенте РФ, 2004. 458 с.; Мироненко С.В. Самодержавие и реформы: Политическая борьба в России в XIX в. — М., 1989; Предтеченский А.В. Очерки общественно-политической истории России в первой четверти XIX в. - М.; Л., 1957; Сафонов М.М. Проблема реформ в правительственной политике России на рубеже XVIII и XIX вв. — Л., 1988; Российские самодержцы (1801 — 1917). — М., 1993; Платонов С.Ф. Учебник Русской истории. — СПб.: Наука, 1997; Верт Н. История советского государства. — М.: Прогресс-академия, 1994;.Мунчаев Ш.М., Устинов В.М.. История России (учебник для вузов). — М.: Издательская группа Инфра-М-норма, 1997; Сборник речей Столыпин П.А. Нам нужна великая Россия. — М.: Молодая гвардия, 1991; Витте С.Ю. Избранные воспоминания — М: Мысль, 1991; Большой энциклопедический словарь. Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. Справочная система Microsoft Windows 1997; ttp://alexlat.ucoz.ru/publ/filosofija/interesnye_fakty/krestjanskaja_reforma_1861_goda/63-1-0-666
