Широкая, но заинтересованная общественность получила возможность ознакомиться с новейшими российскими разработками по части присоединения страны к ВТО. Увидел свет доклад "Народнохозяйственные последствия присоединения России к ВТО" (Коллектив авторов. Российская академия наук, Национальный инвестиционный совет. М.: 2002). Это, безусловно, полезное исследование, к сожалению, прямо и косвенно свидетельствует о недостаточной подготовленности России к вступлению в означенную организацию.
Авторы исходят из распространенной точки зрения, что цена вопроса не очень велика, поскольку страна уже и так открыла все, что можно. Это заблуждение, хотя бы потому, что переговоры по ВТО даже в Китае, относительно мало зависящем от внешнеэкономических связей, были важнейшим вопросом отношений с Западом в течение последних лет. У нас ситуация принципиально другая - мы чрезмерно втянуты в не очень выгодные нам связи. Нужно повышать качество этих связей, допуская возможность и сокращения, и увеличения внешнего товарооборота.
Авторы доклада рассматривают два варианта таможенного тарифа - "экстремальный" (если на нас будут очень нажимать партнеры или сверху крикнут: "вступать, не разговаривая!", - хочется верить, что так не будет) и "импортзамещающий". Второй, предложенный в разработке, исходит из примерно 20-процентного уровня защиты по потребительским товарам. Мне кажется, что этого недостаточно: Китай, например, развивал эти отрасли при куда более серьезной защите. Вдобавок тариф явно "плоский", без выраженной защиты отдельных позиций, что прямо свидетельствует, опять-таки, о слабой проработке действительных интересов и перспектив товаропроизводителей.
Не годится и часть методики доклада: постдевальвационная эмпирика принципиально несравнима с эффектами повышения тарифов, хотя бы из-за своего стимулирующего воздействия на экспорт. Есть в докладе и традиционное для российских оценок преувеличение места антидемпинговых процедур в международной торговле. Зачем, к примеру, исходить из цифры в 3.5 млрд.долл. годового ущерба для российских производителей, невесть откуда взятую Минэкономразвития (с. 8)? Как мне показалось, авторы исходят также из всем надоевшей и совершенно не оправдавшейся в 90-е годы идеи - создадим приличный инвестиционный климат, и все богатства человечества - инвестиции, технологии, инновации и т.п. хлынут в Россию широким потоком...
События, разворачивающиеся в мировом хозяйстве в самое последнее время, между тем, существенно расходятся с подобными представлениями и прогнозами, которые, возможно, легли в основу российской линии на переговорах с ВТО. Резкое замедление в экономике развитых стран и обвал так называемой новой экономики в 2001 г. могут существенно изменить общепринятые представления о современных двигателях успешного социально-экономического развития, об оптимальном соотношении его внутренних и внешних факторов, экспортной ориентации и замещения импорта.
Статистика (табл. 1,2) свидетельствует о повышающейся конкурентоспособности хозяйств, опирающихся преимущественно на "старую" (индустриально-аграрную) экономику, а не мифологию "информационного века". Лидеры сервисизации и информационных технологий (Сингапур, Гонконг, Тайвань) отдыхают от, возможно, уже надолго потерянной экономической динамики.
Коснусь еще одного пункта - инноваций, технологий, рисков и венчуров. Здесь я имею в виду простую вещь - нужно отдавать себе отчет в том, что благоприятные условия для инвестиций и для инноваций - далеко не одно и то же.
В этом, кстати, хорошо убедились китайцы еще в 80-е годы - несмотря на горы установлений, стимулирующих высокотехнологичные, наукоемкие и т.п. инновации, они нередко заполучали в качестве вклада иностранного инвестора в СП всякое старье, случался даже реимпорт станков, вывезенных из страны еще до революции 1949 г.
По-видимому, нужно подумать и о том, что нынешнее информационное общество может в хозяйственном плане оказаться просто гипертрофией отрасли, капитаны которой чересчур уж рассчитывали на неисчерпаемый внешний сбыт. Те, кто глубже увязли просто лишили себя других возможностей.
Поэтому надо еще раз спокойно взглянуть на накопленный опыт и подумать о перспективных двигателях успешного социально-экономического развития (да и есть ли единый рецепт?). Может, достаточно обычной гибкости, т.е. мобильности факторов производства. Но в этом нас слишком многие превосходят. Стало быть, нужно пока идти селективным протекционистским путем (в докладе протекционизм и фритредерство упомянуты как "идеологии" (с.75), которым не место в приличном обществе, без понимания того, что здоровый протекционизм и есть исходный принцип ГАТТ - правительства всячески защищают и оберегают предпринимателей, чья работа особенно важна для экономики страны в целом. Просто все друг друга спрашивают: а вы кого будете защищать? И на основе взаимности, прозрачности, учета интересов других партнеров сообща защищают национальные экономики).
И не пессимистично рассуждать, удастся ли переговорщикам удержать для мебельщиков ставки связывания тарифа (это не дело тех, кто оценивает народнохозяйственные последствия тарифа), а опросить мебельщиков (благо их и в Подмосковье достаточно) по поводу нужного им уровня защиты по готовым изделиям, импортным комплектующим и т.д. (с.37).
На мой взгляд, сектору российской экономики, производящему потребительские товары (главная наша надежда в повышении занятости и улучшении хозяйственной ситуации), в растущей мере грозят низкие азиатские цены в опасном сочетании с технологиями ТНК, все шире применяемыми в соседних странах. Эту угрозу лучше понимают некоторые обозреватели, чем авторы доклада (см., например: Каика З., Беккер А. Угроза Грефа. Ведомости. 09.07.20002. С. А3).
Оправданием ускоренного завершения переговоров о вступлении России в ВТО мог бы быть уверенный рост удельного веса в экспорте продукции обрабатывающей продукции. Этого нет и может не случиться при таком подходе к делу, который представлен в докладе.
Не вполне ясен и тезис о выгодах скорейшего вступления и его безальтернативности (с.7). Неприемлемые условия никто не заставляет принимать, просто должны быть сделаны расчеты и издержек ухода с переговоров. Ни Иран, ни Саудовская Аравия, очень похожие на нас структурой экспорта, в ВТО не торопятся, а саудовцы даже заявляют, что организация эта - богопротивная, противоречащая принципам шариата. "Отличная" стартовая переговорная позиция!
Вряд ли стоит подавать как "серьезный компромисс" переговоры с ЕС по гражданской авиатехнике зимой 2002 г. (с.65) - соответствующее соглашение в ВТО вообще не является обязательным, сначала нужно обосновать необходимость участия в нем.
Замечу, внутри самой ВТО наметилась пусть слабая, но все же определенная тенденция к большему учету особенностей хозяйств отдельных участников, и снижению политического давления на развивающиеся страны. В частности, влиятельные политики и эксперты подвергают сомнению целесообразность унификационного подхода, положенного Уругвайским раундом в основу согласования режимов деятельности иностранного капитала (см., например, Hertel Th. W., Hoekman B.M., Martin W. Developing Countries and a New Round of WTO Negotiations// The World Bank Observer. 2002. Vol.17. No.1.).
На мой взгляд, утюжка национальных инвестиционных "климатов" занятие вздорное и дорогое. Лучше упростить здоровый протекционизм - исходный принцип ВТО, такой ход в нынешних условиях может способствовать повышению гибкости национальных и региональных хозяйств, страхуя от увлечений новыми отраслевыми модами и синхронизации страновых кризисов. Снижение объемов мировой торговли может оказаться полезным хотя бы потому, что ее темпы повышаются уже три десятилетия, а картина с темпами прироста ВВП - противоположная. Стало быть, можно говорить даже об угнетающем воздействии торговли на мировое хозяйство. Есть о чем серьезно задуматься.
России реально добиваться элементов индивидуального подхода. У нее есть все основания претендовать на статус относительно слабого участника, добровольно отказавшегося от многих инструментов защиты внутреннего рынка. Кстати, та же Мексика по окончании Уругвайского раунда имела тариф 37% по сравнению с 13% до его начала. Кризис там в 1993 г. был, между прочим, куда скромнее по масштабам, чем наш обвал 1998 г. По большинству же социальных, хозяйственных и особенно внешнеэкономических показателей наша страна (по крайней мере, большинство ее регионов) не может быть отнесена к развитым государствам. Поэтому практическое значение ярлыка "страны с рыночной экономикой" не очень понятно - его можно оправдывать только заведомо преувеличенным представлением о значении антидемпинговых процедур в международной торговле.
Решающими аргументами в пользу перевода переговоров России с ВТО в завершающую фазу могут быть лишь уверенный экономический рост, существенное повышение мобильности экономики и капитала, т.е. подведение реальной основы под либерализацию, не исключающее применения жестких протекционистских мер, включая количественные ограничения, заградительные пошлины и т.п. Лишь применяя их (в ограниченных масштабах, но какое-то время), можно получить сколько-нибудь надежную эмпирику для выводов о нашей конкурентоспособности.
Однако главная проблема, конечно, не в этом. Переговоры с ВТО должны быть частью экономической, промышленной и торговой политики. Со всем перечисленным у нас, мягко выражаясь, не густо. Полагать же, что, создав себе объем международных обязательств развитой страны, мы ею станем - чересчур оптимистично.
Александр Салицкий -- доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН
09.08.2002
(Politcom.Ru, 31.07.02,Александр Салицкий)
www.wto.ru
