Много воды утекло с тех пор в Катуни,я уже более 20 лет, когда впервые ставился вопрос о строительстве ГЭС на Катуни. Это был заманчивый, грандиозный проект амбициозной советской эпохи. И тогда на Алтае началось веяние сегодняшней свободы. Впервые, следуя за Европой, мы создали на местной почве экологическое, зеленое движение. Естественно, что единственной вопрос, который стоял перед зеленым движением это запрещение, то есть отмена строительства ГЭС на Катуни. Не хочется вспоминать то, что кануло в лету. Тем более, что это не совсем приятно, и все же для того, чтобы другие извлекли урок из давнего прошлого, я делаю это.
Я была тогда одним из немногих лидеров того зеленого движения. Спустя годы, я с огромным сожалением хочу сказать, что мы поступили тогда опрометчиво неверно. Жизнь заставила меня провести глубокий анализ внутри собственной души и переоценить те поступки. Я сожалею о том, что тогда натворила. Выражаясь прекраснейшим старорусским слогом - я каюсь, очень горько каюсь о содеянном мною. Не зря говорят: "Одна паршивая овца может заразить все стадо"... Я тогда только прибыла на Алтай после проживания то в Москве, то в Ашхабаде.
Сейчас, я, сгорая от стыда, вспоминаю, что чрезмерно дерзко вела себя в те времена, что абсолютно не присуще для алтайцев. Я шла на все ради достижения цели нашего движения. Привлекала своих друзей, не проживавших никогда на Алтае. Это были известные, талантливые деятели разных народов тогдашнего СССР
Поэт Янис Петерс из Латвии, который будучи тогда депутатом Верховного Совета зачитывал нашу телеграмму на съезде перед Михаилом Горбачевым на глазах всей страны, когда шла прямая трансляция по телевидению. Он же делегировал своего, а также моего друга поэта-переводчика и тюрколога Улдиса Берзиньша на заседание Совета Министров, когда этот вопрос рассматривался там. Совет Министров тщательно подошел к рассмотрению этого вопроса, множество комиссий побывало на месте строительства. И вот на последнем заседании было вынесено решение, утверждающее строительство Катунской ГЭС.
Мы, зеленые, прибывшие из Алтая на данное заседание Совмина, слабовато владели вопросами строительства подобного объекта, тем более такого масштаба. Присутствующие это поняли и уловили невооруженным взглядом, поэтому нас пощадили и оставили без выступления. Мы, помнится, особо и не рвались с пламенным словом. Мы могли, выслушав специалистов, понаблюдав за ходом заседания, вполне удовлетворенные возможностью одного только присутствия на таком форуме, спокойно вернуться домой. Умение проигрывать тоже большая культура и тут нужно уметь проявлять такт и выдержку.
Алтайцы по своей природе народ очень кроткий и стеснительный с мирным умом. Если бы мы уехали молча, это бы было вполне нормально и прилично. Наш наблюдатель из Латвии, который сидел рядом со мной, понимал нас, он не сожалел о нашей не активности и не подстрекал меня, а наоборот говорил мне: "Вообще большой опасности в строительстве ГЭС нет и вопрос о судьбе этноса, это вопрос отдельный. Этот вопрос он очень загадочен и не совсем ясен для всего человечества. Почему одни народы исчезают, другие появились в истории планеты? Интересно толкуют об этом религиозные источники, нужно об этом поговорить в творческой обстановке!" Более того, он, проявив деликатность, покинул заседание, и уехал домой раньше нас.
Все бы завершилось достойно, если бы мне вожжа не попала под хвост, как говорят в народе. Я, поднявшись со своего места, пошла к трибуне, на ходу слушая слова председателя Совета Министров РСФСР Юрия Власова, о закрытии заседания. Приблизившись к трибуне, я, обращаясь к нему, заявила: "Заседание закрывается, но это неверно, потому что вы нам не дали слова. Мы прибыли от имени народа, нам на митинге люди собирали деньги в шапку и отправляли, а мы вернемся к ним ни с чем и какими глазами на них смотреть будем? Хоть решение и принято, тем не менее, выслушайте нас!"
Власов был очень удивлен моей дерзостью, потому что он не ожидал подобного. Бывший министр внутренних дел РРФСР, он обладал профессиональным чутьем и видел, что не настолько уж серьезно нам нужно было противостояние. Тем не менее, он, как министр и как офицер, не мог отказать даме и согласился, попросив всех задержаться ненадолго, при этом он дал понять, что настоящий момент нами упущен, что данный жест это простая учтивость, не имеющая уже отношения к официальной части форума, который уже закрыт и решение принято. Понимая, что это уже неофициально как бы, я говорила очень кратко и старалась дать возможность выступить своим товарищам. Я процитировала кусочек из статьи самого Власова, опубликованного накануне в газете "Советская Россия". Это была жесткая критика в адрес чиновничества, что было на новом уровне мышления в то время, и мне очень понравилась. В этой статье впервые говорилось о том, что чиновники стали отдельной общностью и не понимают народ, они не имеют ни национальной, ни классовой принадлежности. Я зачитала из газеты, которую держала в руках, самые значимые для меня строки. Далее обращаясь к сидящим в зале чиновникам Горно-Алтайской автономной области, я обвинила их в том же. Объявила, что ГЭС это их затея, а народу она не нужна, что мы проживем и без ГЭС. Затем, я попросила дать слово моим товарищам, а первой Зое Сергеевне Казагачевой, как старшей и как женщине, потому как она известный ученый фольклорист-филолог алтайского народа.
Зоя Сергеевна прибыла на заседание вместе с руководителями области и для нас казалась наиболее опасным противником. Мнение такого авторитета как она, в среде алтайской интеллигенции имел большой вес и для народа он был, также значим и дорог. То, что я тогда делала, предоставляя ей первой слово, было большим риском. Наша команда была уверена, что Зоя Сергеевна Казагачева, раз уж приехала в команде самого Валерия Ивановича Чаптынова, то непременно скажет слово только за строительство ГЭС.
Зоя Сергеевна вышла и выступала очень хорошо, в академическом стиле, что всегда присуще ей и всегда вызывало уважение слушателей. К нашему удивлению, она не стала настаивать на строительстве, она обратилась к экспертам, чтобы они как можно тщательнее подходили к делу. Как теперь я понимаю, она не могла быть откровенно против нас, так как всю свою жизнь преподавала студентам и привыкла быть ответственной за молодых, не знающих еще жизни. Основной упор она сделала на то, что в этом вопросе слово должно быть за специалистами-профессионалами в этой области. Мы, те кто в этих вопросах не компетентны, не должны брать на себя такое право и ответственность решать данный вопрос.
Тогда мы были безумно рады только тому факту, что Зоя Сергеевна прямо не высказалась за строительство ГЭС. Лишь теперь, спустя годы, я понимаю, что действительно ответственный по своей жизни человек, как Зоя Сергеевна, никогда бы не стала принимать ту или иную позицию категорически ясно и четко. Она поступила именно так, как подобает настоящему интеллигенту, работнику гуманитарного начала. После выступлений нашей группы, не настаивавшей откровенно с глубокой убежденностью на своем мнении, взяла слово москвичка Ринита Андреевна Григорьева, коллега Василия Макаровича Шукшина, известный режиссер "Мосфильма". Она выступила очень напористо, с присущей ей как человеку с сильной энергетикой, взывая к совести русской нации, она требовала, чтобы данный фактор с представителями коренного народа Алтая, был учтен, что принятое до этого решение противоречит логике вещей.
Заседание на резкой ноте закрылось. Мы уехали в гостиницу, не осознавая полноту происходящего. Присутствовавшие на заседании журналисты и интеллигенция Москвы сделали свое дело после заседания. К вечеру, к нам в гостиницу прибыл академик Казначеев, известный ученый Новосибирского Академгородка и сообщил, что решение о строительстве Катунской ГЭС отменили. В чьем-то большом номере люкс мы подняли бокалы с шампанским, которое он привез, для того чтобы поздравить нас. Лиц, способных выпить этот напиток, оказалось очень немного, почти все женщины. Большинство наших мужчин, как с алтайской стороны, так и с русской из Новосибирска, были пролеченные от алкогольной зависимости люди, которым это воспрещалось. Люди эмоционального склада и молодого возраста, в те советские времена все прошли через это, в этом было что-то ущербное и неполноценное. Праздника ощутить не удалось.
Гюзель Елемова,
член Союза писателей России,
член Союза журналистов России
ЧЕМАЛЬСКИЙ ВЕСТНИК ь 26
от 28 июня 2007 г.
www.altay-ges.ru
